Занимательное еврейское домоводство
И в Талмуде, и в сочинениях выдающихся еврейских философов и комментаторов Торы более позднего времени содержится немало советов о том, как еврей должен распоряжаться своими деньгами (если они, конечно, у него имеются) и как рационально планировать семейный бюджет.
Так, Рамбам рекомендовал разделить все свое состояние на три части: треть вложить в торговлю и бизнес, треть – в недвижимость, а треть – в наличные деньги.
Что касается семейного бюджета, то многие еврейские источники рекомендуют планировать его не на месяц, а на год, исходя из того, что в Новый год (Рош ха-шана) определяются судьбы всех живущих, именно на этот период времени и тогда же определяется, какой доход получит каждая семья, проведет она этот год в бедности или в богатстве и т. д. При этом исходить следует из того, что Всевышний не оставит семью своим вниманием и грядущий год будет по меньшей мере не хуже, чем предыдущий.
В годовое планирование семейного бюджета следует включить прежде всего предполагаемые крупные расходы: на покупку одежды для всех членов семьи, необходимой мебели, оплату учебы детей, покрытие долгов и погашение счетов и т. д. Конечно, потом этот план можно будет скорректировать с учетом изменившихся обстоятельств, но уже само его наличие позволит семье остаться в определенных рамках и не допустить спонтанных, необдуманных трат. Из месячного дохода семьи следует немедленно отложить не менее 10 % на цдаку, а затем уже планировать другие расходы.
Общий же принцип построения семейного бюджета основан на широко известных словах мудрецов, согласно которым, каждый еврей должен тратить на себя и свои нужды меньше, чем он может себе это позволить, на нужды своих детей – столько, сколько он может себе позволить, а на жену – больше, чем он может себе позволить.
На практике это означает, что, если у еврея появились «лишние деньги» (например, он возвращается с ярмарки с большей прибылью, чем рассчитывал, или просто с прибылью), то он непременно должен купить на часть из них дорогой подарок жене – лучше всего какое-нибудь драгоценное украшение, так как, если верить мудрецам, «драгоценности радуют женское сердце».
Ему также запрещено пенять на то, что жена тратит слишком много денег на одежду и косметику (если за счет этих расходов не приходится урезать траты на самое необходимое, например на продукты питания), ведь, в конце концов, она прихорашивается для него.
На что еврею денег не жалко
Наиболее заметной статьей расходов средней еврейской семьи всегда были расходы на обучение детей. В Талмуде отмечается, что еврей не должен жалеть денег на обучение сыновей Торе и какому-либо ремеслу, с помощью которого они в будущем смогут зарабатывать себе на хлеб насущный. Из этого принципа берет свои истоки еврейский взгляд на учение как на одну из высших ценностей, и этим же объясняется широко известный факт, что уже в глубокой древности все еврейские мужчины были поголовно грамотны.
Еврей мог голодать, но обязан был оплатить обучение своих детей в хедере – начальной школе, где их учили читать, писать, считать и, само собой, где изучали Тору. Только в том случае, если семья была совсем бедна, за детей платила община.
В Новое время по мере секуляризации евреи перестали придавать такое значение религиозному образованию, но остались верны самому принципу – он трансформировался в желание во что бы то ни стало дать детям университетское образование и таким образом обеспечить их будущее. И снова ради достижения этой цели еврейские родители готовы были жить впроголодь, лишь бы их дети стали адвокатами, врачами, музыкантами, то есть приобрели наиболее высокооплачиваемые и уважаемые в еврейской среде профессии. И именно этой готовностью идти на любые финансовые траты, на любые жертвы ради будущего своего ребенка в немалой степени объясняется произошедший в ХХ веке массовый приток евреев в науку, музыку, медицину и юриспруденцию.
Стоит отметить, что в обеспеченных еврейских семьях всегда пытались совместить светское образование с религиозным или хотя бы дать мальчику какие-то начатки последнего. Так, накануне бар-мицвы светские еврейские семьи обычно нанимали (и многие светские евреи делают это до сих пор) сведущего в Торе и в синагогальной службе человека, который должен был подготовить мальчика к предстоящему событию – научить его читать отрывок из Торы по свитку с соответствующим речитативом, а также познакомить его с основными заповедями иудаизма. Любопытно, что и крестившийся в юности Осип Мандельштам, и убежденный атеист Лев Троцкий в своих письмах не раз с теплотой вспоминали этих своих учителей.
Хедер в Восточной Европе
Хедер в Средней Азии
Еврейская традиция утверждает, что деньги, потраченные на обучение детей Торе, как и деньги, которые тратятся на приготовление субботней трапезы, «не входят в семейный бюджет, и поэтому их нужно тратить как можно больше не задумываясь».
При этом имелось в виду, что определяя в Рош ха-шана бюджет каждой семьи на наступающий год, Всевышний не включает в него деньги, потраченные на эти цели, и всегда возвращает их семье тем или иным путем. Следовательно, чем больше будет потрачено на детей и субботу, тем больше будет возвращено Свыше – путем появления дополнительного заработка, более удачной, чем ожидалось, торговли или как-нибудь иначе.
Что касается расходов на содержание детей, то есть на их одежду и пропитание, то тут иудаизм предписывает сделать все возможное, чтобы каждый ребенок в семье чувствовал, что ему уделяется равное внимание и что на него родители тратят не меньше, чем на остальных его братьев и сестер. Родители должны делать это хотя бы для того, чтобы не повторилась печальная история Йосефа, проданного братьями из зависти в рабство. Зависть же к Йосефу возникла у братьев после того, как их отец Яаков купил Йосефу полосатую рубашку, стоившую ровно на 2 шекеля больше, чем рубашки остальных братьев, и таким образом показал, что любит Йосефа больше других сыновей.
Раввины, специализирующиеся на вопросах воспитания, считают, что приучаться к обращению с деньгами еврею следует с самого раннего возраста: уже в пять лет еврейский ребенок должен знать, что деньги нужно ценить и не тратить зря, он должен быть в состоянии сделать простые покупки и правильно высчитать причитающуюся ему сдачу. Кроме того, если глава семейства занимается торговлей, то дети могут с 6–7 лет помогать ему управляться в лавке, обслуживать покупателей, брать у них деньги и выплачивать сдачу.
Перед лицом смерти
Сказано в «Пиркей Авот»:
«Акавия, сын Махалалеля, говорит: “Сосредоточься на трех вещах, и ты не впадешь в грех. Помни, откуда ты явился, куда идешь и перед кем тебе придется держать ответ. Откуда ты явился – из зловонной капли. Куда идешь – туда, где прах и черви. Перед кем ты будешь держать ответ – перед верховным Царем всех царей, да будет благословенна святость Его”».
На самом деле иудаизм – это религия жизни, все его заповеди самым непосредственным образом и даже исключительно касаются тех проблем и ситуаций, с которыми человеку приходится сталкиваться именно в нашем материальном мире. Но вместе с тем сознание того, что человек смертен, что он – только одно из звеньев в вечной цепи своего народа, приходило к любому еврею в очень раннем возрасте, когда о смерти вроде бы думать не принято. Ну, а с наступлением зрелого возраста человек должен задуматься о дне своего ухода из этого мира и о том, кому он передаст свое состояние, каким именно образом разделит его между наследниками.
В принципе, еврейские законы наследования были сформулированы еще мудрецами Талмуда на основе изложенного в Торе порядка наследования земельного удела. Они перенесли законы Торы о наследовании движимого имущества на недвижимое, а также на денежный капитал.
Согласно этим законам, из оставленного мужчиной имущества сначала вычитается та доля, которая, согласно ктубе, полагается его вдове, а затем это имущество делится между его сыновьями, причем первородному сыну достается двойная доля. Например, если после смерти мужчины осталось пять сыновей, то его имущество делится на шесть частей, из которых первородному сыну достается третья часть, а всем остальным – по одной шестой. Дочерям их доли наследства не полагается, но в случае, если они еще не вступили в брак, братья обязаны позаботиться об обеспечении их всем необходимым до выхода замуж и о наделении их достойным приданым из оставленного отцом или даже из своего личного имущества. Замужняя дочь не вправе претендовать на наследство отца, так как считается, что она уже получила свою долю в качестве приданого.
Лишь в случае, если мужчина умер, не оставив после себя сыновей, в права наследниц могут вступить его дочери. А если у него вообще не было детей или они умерли, то другие родственники в порядке убывания степени родства (внуки со стороны сыновей, внуки со стороны дочерей, отец, братья и их потомки, сестры и их потомки, дед, прадед и т. д.) могут претендовать на наследство.
С проблемой раздела наследства связана одна из самых удивительных талмудических историй, которая в равной степени может быть интересна и гебраистам, и юристам, и… уфологам. В ней рассказывается о том, как Дьявол-Ашмодей, помогавший, согласно преданию, царю Шломо при сооружении Первого Храма, предложил царю показать нечто невиданное им прежде. Когда Шломо согласился, Ашмодей доставил ему из «страны Тевель» (буквально – из Космоса, глубин Вселенной) человека с двумя головами. При этом он сообщил Шломо, что расстояние между нашей землей и той землей, в которой живет этот человек, составляет пятьсот (так и тянет прибавить – световых) лет пути. Когда же Шломо велел отправить этого двухголового человека домой, то Ашмодей признался, что не может этого сделать из-за нехватки у него сил (и снова хочется написать – энергии). Так этот человек остался на Земле. Женился на обычной земной женщине и прижил от нее семерых сыновей: шестеро из них были обычными людьми, а седьмой уродился в отца – он был о двух головах. Когда человек «из страны Тевель» умер, после него осталось довольно большое наследство и между его сыновьями возник спор о том, как его поделить: по закону, наследство должно было быть разделено на 8 частей, из которых одна четвертая должна была достаться старшему сыну и по одной восьмой – всем остальным. Однако двухголовый брат заявил, что ему также полагается двойная доля наследства, то есть оставленное отцом состояние должно быть поделено на девять частей, из которых по две девятых причитаются старшему и двухголовому братьям и по одной девятой – остальным.
Все семеро братьев явились на суд к царю Шломо. Славящийся своей мудростью царь заявил, что двухголового брата можно будет считать за двух разных людей только в том случае, если две головы способны в один и тот же момент испытывать различные ощущения. После этого он приказал вылить кипяток на одну из голов, и обе головы мгновенно взвыли от боли – так стало ясно, что наследство нужно делить все-таки между семью, а не восемью сыновьями.
Рассматривает Талмуд и тот случай, если первородный сын скончался еще при жизни отца, – при этом он предписывает поделить причитающуюся ему двойную долю наследства поровну между всеми остальными сыновьями.
В случае смерти женщины в качестве основного наследника выступает ее муж, но при этом он не вправе присвоить себе то имущество, которое, согласно брачному договору, принадлежало только ей – оно должно быть поровну поделено между ее детьми (особенно в случае, если мужчина женился вторично).
Конечно, стороннему читателю все эти тонкости могут показаться незначительными и неинтересными, но на самом деле с аналогичными проблемами раздела наследства евреи сталкиваются и сегодня. И лучшее доказательство тому – спор вокруг завещания выдающегося израильского сатирика, вспыхнувший после его смерти в 2005 году. Кишон, за полтора года до смерти женившийся на относительно молодой австрийской писательнице, поделил в завещании свое немалое состояние так, чтобы и его сыну от первого брака, и двум детям от второго, и третьей жене достались приблизительно равные доли движимого и недвижимого имущества. И третья жена писателя, и его старший сын согласились признать последнюю волю отца, однако двое детей от второго брака решили оспорить завещание Кишона в суде, посчитав, что отец выделил неоправданно большую долю своей третьей жене. При этом они обосновывают свой иск (тяжба по которому на момент написания этой книги еще не была закончена) тем, что, деля имущество, Эфраим Кишон не учел того, что определенная его часть (прежде всего, фамильные драгоценности и денежные сбережения) принадлежала исключительно их матери и отец не имел права учитывать его при составлении завещания.
Дело это осложняется двумя моментами. Во-первых, тем, что Эфраим Кишон указал в своем завещании, что тот из наследников, который осмелится его оспорить, вообще должен быть лишен своей части наследства. А во-вторых, тем обстоятельством, что израильское гражданское (то есть светское) законодательство утверждает, что каждый человек вправе завещать свое имущество тому, кому он пожелает. И даже если он при этом проигнорировал интересы своих близких, завещание должно быть выполнено. Автору известен лишь один случай, когда израильский суд принял решение, противоречащее данному закону: речь шла о завещании нового репатрианта, скрипача одного из израильских оркестров Александра Герцевича, отписавшего все свое имущество, включая денежные сбережения и купленную им небольшую квартиру в Тель-Авиве… известной российской певице Алле Пугачевой. Его единственная дочь оспорила это завещание в суде и выиграла дело – правда, не столько благодаря тому, что судьи решили действовать в соответствии со здравым смыслом, сколько благодаря не совсем логичному доводу адвоката, что в России сегодня проживает немало женщин с именем и фамилией Алла Пугачева (что является правдой) и трудно определить, какая же именно из них должна вступить в права наследницы, хотя, разумеется, любому выходцу из России было понятно, кого именно имел в виду пожилой музыкант.
В отличие от гражданских законов Государства Израиль, еврейское религиозное законодательство категорически запрещает составлять несправедливое завещание и заодно запрещает любому еврею подписывать подобное завещание в качестве свидетеля, приравнивая подобные его действия к соучастию в ограблении или воровстве.
Галаха запрещает человеку составить свое завещание так, чтобы его дети были совершенно лишены наследства, – он не может обделить их в пользу более дальних родственников и уж тем более тех, кто ему таковыми не приходится. Более того – еврей, если у него есть дети, согласно Галахе, не имеет права завещать все свое имущество на благотворительные цели, обделив тем самым своих близких, даже если он не считает их достойными людьми. Раввинистические авторитеты рекомендуют при составлении завещаний выделять не более одной трети своего состояния, а все остальное поделить между детьми в соответствии с законами Торы. «И стремящийся к праведности не должен подписываться в качестве свидетеля и участвовать в составлении завещания, по которому наследники лишаются наследства, даже если речь идет о передаче доли наследства одного сына, который ведет себя недостойно, другому, который мудр и ведет себя правильно», – говорится по этому поводу в «Кицур Шульхан Арух». И тут же разъясняется, на чем основано это правило: «Ведь может быть, что и от первого сына произойдет потомство, которое будет хорошим и праведным. Некоторые запрещают даже уменьшить долю одного наследника и увеличить долю другого, и следует прислушаться к их мнению».
Составление и оглашение завещания смертельно больного человека считается делом настолько жизненно важным, что ради него можно нарушить субботу: Галаха разрешает нанять в субботу нееврея, который принесет родственникам умирающего сообщение о том, что тот намерен огласить свою последнюю волю. И, кроме того, даже в субботу умирающему разрешено сделать киньян (процедуру передачи и приобретения, обычно строжайше запрещенную в этот день), чтобы тем самым увеличить действенность своего завещания.
Наконец, если у умирающего есть несовершеннолетние дети или беременная жена, то он должен назначить попечителя, который будет управлять его деньгами и имуществом, полагающимся этим детям как его наследникам, до наступления их совершеннолетия.
Разумеется, автор просто не в состоянии в рамках этой главы рассказать обо всех тонкостях, связанных с составлением завещания по еврейским законам, и тому, кого особенно волнует этот вопрос, лучше всего обратиться за консультацией к опытному раввину.
После смерти
Так случилось, что с еврейской традицией отношения к семье покойного мне довелось впервые познакомиться не из книг, а на практике. В 2004 году неожиданно в возрасте 46 лет скончался мой близкий друг Хаим Фишер, принадлежавший к общине хасидов из Вижниц. Всю жизнь Хаим посвятил помощи знакомым и незнакомым людям, создал несколько благотворительных организаций, помогавших старикам и детям-инвалидам, малообеспеченным семьям и т. д. Это была не только материальная помощь, но и помощь добрым советом, участливым словом, конкретными делами. В Бней-Браке, где жил Хаим со своей многодетной семьей, о нем ходили легенды, и когда его не стало, на похороны, проходившие ночью, на исходе субботы, собрались тысячи людей.
Собираясь навестить его семью, сидевшую «шиву» – семь дней траура – я прекрасно понимал, что, оставшись без кормильца, она сейчас как никогда нуждается в помощи. В кармане у меня было 150 шекелей, но я просто не представлял, как протяну вдове Хаима деньги. В конце концов я накупил на 100 шекелей разных продуктов и потащился с ними к дому моего покойного друга. И пожалел о том, что я сделал, едва подойдя к подъезду его дома.
У подъезда стоял столик, за которым сидели три хасида, а на самом столике стояла табличка с надписью: «Сбор помощи вдове и сиротам». И входившие в подъезд, чтобы принести соболезнования семье покойного, и просто проходившие мимо люди останавливались, направлялись к столику и передавали сидевшим за ним деньги – кто-то вытаскивал из кармана купюру в 100, кто-то – в 200 шекелей, некоторые доставали 100-долларовые бумажки, а один из посетителей положил на столик тонкую пачку долларов.
Один из хасидов, собиравших помощь, аккуратно заносил каждую полученную сумму в специальный журнал и передавал ее сидевшему рядом своему товарищу. Тот присоединял очередную купюру к пачке, которую он держал в руках, а когда та становилась достаточно толстой, пересчитывал деньги и передавал ее третьему хасиду. Тот, в свою очередь, опять пересчитывал деньги в пачке, кивал головой, перетягивал пачку бечевкой и присоединял ее к другим, лежащим рядом с ним пачкам, записывая поступившую сумму во второй журнал. Было понятно, что при такой системе сбора денег никакие злоупотребления, вроде присвоения сборщиками себе какой-то, даже самой малой суммы, просто невозможны: все деньги дважды пересчитывались, дважды фиксировались в журналах, и каждый из этой тройки как бы контролировал двух других. Собранных денег, судя по числу пачек, семье Хаима должно было хватить надолго.
Впоследствии я выяснил, что ничего нового для Бней-Брака эта система не представляла: так всегда делалось, делается и будет делаться в кругу религиозных евреев, а само число тех, кто участвует в сборе денег и следит за ним, как, впрочем, и двойная система их пересчета, предписаны Галахой.
Существует и еще целый ряд традиций, которым должна следовать семья покойного. И главной из них, несомненно, является традиция раздачи цдаки – денежных пожертвований нуждающимся – в его «йорцайт», то есть в годовщину смерти. Наследники покойного также должны пожертвовать какую-то сумму в синагогу на увековечивание его памяти, даже если сам он этого пожертвования не завещал. В зависимости от величины суммы эти деньги могут пойти на покупку свитка Торы, занавеси для «Арон ха-кодеш» и другие ритуальные предметы. В последние десятилетия чрезвычайное распространение получил обычай жертвовать в синагогу на «нер-нешима» – металлическую табличку с именем покойного прихожанина синагоги, которую вывешивают на специальной доске и возле которой круглосуточно горит крохотная электрическая лампочка в форме свечи.
Светские еврейские семьи, считающие, что они не в состоянии соблюсти все обычаи траура, предписанные иудаизмом, и прежде всего – трижды в день в течение 11 месяцев являться в синагогу и читать кадиш (заупокойную молитву), обычно нанимают за деньги какого-нибудь религиозного еврея, который исполняет за них эту обязанность.
Еврейская «пирамида»
Наверное, трудно найти читателя, который не знает о принципе работы финансовой пирамиды, каждому из участников которой ее создатели обещают баснословные барыши за счет других вкладчиков. И поначалу, пока «пирамида» стремительно расширяется сверху вниз, пока к ней присоединяются все новые и новые люди, вливающие в нее свои сбережения, тем, кто вступил в эту игру раньше других, действительно перепадают какие-то деньги. Но вот поток желающих стать частью «пирамиды» иссякает, соответственно иссякают и поступления в ее кассу, и в результате большинство присоединившихся и составивших основание этой пирамиды, по сути дела, попросту остаются с носом. Россиянам прекрасно памятна «пирамида», построенная гениальным аферистом Мавроди, тысячам израильтян – рухнувшая пирамида Григория Лернера, но, несмотря на это, «пирамиды» вновь и вновь время от времени возникают в самых различных уголках земли, подтверждая израильскую поговорку о том, что «фраеры не умирают – они просто забывают полученные уроки».
И, тем не менее, ломая головы над тем, как помочь деньгами оказавшейся в беде или просто срочно нуждающейся в большой сумме семье, современные израильские раввины придумали чисто еврейский вариант финансовой «пирамиды», который они сами называют беспроигрышным. Цель «пирамиды» может быть самой разной – например, для помощи семье, потерявшей кормильца. Или для помощи семье, выдающей замуж дочь и нуждающейся в приданом. Или для оплаты дорогостоящей, но жизненно важной операции.
Однако принцип действия ее от этого не меняется: он заключается в том, что под ту или иную «пирамиду» собираются 10 000 евреев, каждый из которых отдает своему банку указание перевести с его счета 5 шекелей (чуть больше 1 доллара) в случае, если какому-либо другому участнику пирамиды нужно будет отдават замуж дочь, ложиться на операцию, или, не про нас будь сказано, его постигнет скоропостижная смерть. Таким образом, в случае необходимости сам участник этой пирамиды или его семья мгновенно получит на свой счет 49 995 шекелей (более 10 000 долларов). Так как трудно представить, что все 10 000 участников такой «пирамиды» могут умереть в один день или всем им в один и тот же день понадобится хирургическая операция, или все они в один и тот же день будут играть свадьбы своих дочерей, то деньги сходят с их счетов практически незаметно – по 5-10 шекелей в месяц, а иногда и не сходят вообще. И при этом получение «народной страховки» в 49 995 шекелей гарантируется.
Легко заметить, что в итоге каждый участник такой «пирамиды» рано или поздно выплачивает эту сумму, но, повторим, так как эта выплата растянута во времени, она отнюдь не является тяжким бременем для еврейской семьи. Ну, а чтобы смерть одного члена «пирамиды» не ущемляла интересы других, которым еще предстоит умереть, то сразу после получения семьей покойного 49 995 шекелей к «пирамиде» присоединяется его старший сын и отдает соответствующее банковское указание, предусматривающее перечисление денег с его личного счета.
Покер – игра нееврейская…
…Как, впрочем, и другие азартные игры, которые стары как мир: еще до изобретения игральных карт люди охотно играли в кости, делали ставки на петушиных боях, сражениях гладиаторов, конских скачках и т. п. Азарт, желание в одночасье выиграть крупную сумму – это вообще неотъемлемое свойство человеческой натуры, но евреи и здесь умудрились оказаться в стороне от всего человечества.
Несмотря на то что в тексте Торы нет прямого запрета на азартные игры, еще в глубокой древности все те же еврейские мудрецы пришли к выводу, что он напрямую вытекает из заповеди «И не ставь преграды перед слепцом», то есть не пользуйся чьим-то невежеством, слабостью или недостатком. И на протяжении всей своей истории евреи чурались азартных игр, считая их «изобретением Сатаны», а склонность к азарту – проявлением «йецер ха-ра» – «дурного начала» человеческой природы. Во всяком случае, ни в одном древнем еврейском источнике нет упоминания о том, что евреи увлекались какой-либо азартной игрой, а в качестве их излюбленной игры ТАНАХ и Талмуд называет «игру в загадки», то есть в различные викторины и интеллектуальные игры вроде популярной в конце ХХ века телеигры «Что? Где? Когда?».
Такие игры тоже могли идти на деньги, порой – на очень большие деньги, но победа в них являлась не игрой случая, а достигалась за счет силы интеллекта игрока.
Талмуд заявляет, что тот, кто имеет к пристрастие к азартным играм, не достоин никакого доверия – ему нельзя доверять деньги на хранение, его нельзя привлекать в качестве делового партнера в бизнесе или торговле, ему не стоит даже одалживать деньги (хотя ссудить деньгами нуждающегося соплеменника, как будет сказано дальше, является обязанностью еврея). И это понятно: слишком велик риск, что, будучи одержим своей пагубной страстью, он может проиграться в пух и прах. Более того – азартный игрок не может выступать в качестве свидетеля в суде, то есть ограничивается в правах. И все по той же причине: этот человек не заслуживает доверия, так как никто не может гарантировать, что если он жульничает при игре, то не соврет при даче свидетельских показаний, или, проиграв деньги одной из судящихся сторон, не попытается отработать свой долг лжесвидетельством…
В то же время денежный выигрыш, полученный в ходе карточной игры, приравнивается еврейскими мудрецами к деньгам, полученным путем грабежа или мошенничества. А потому, предупреждают еврейские источники, такие деньги никогда не принесут человеку счастья и не станут основой его благополучия – «подкинутые» Сатаной, они будут очень скоро им и отобраны, утекут, как вода сквозь пальцы.
Правда, некоторые раввины считали игру в карты позволительной, но только в одном случае: если она ведется ради того, чтобы развлечь больного. Впрочем, по мнению ряда галахических авторитетов, от нее стоит воздержаться и в этом случае, предложив страдающему от скуки человеку более подходящую для еврея игру – в шахматы или в «загадки».
Для того чтобы понять крайне отрицательное, откровенно брезгливое отношение еврейской традиции к азартным играм, стоит вспомнить, что, согласно иудаизму, в мире вообще нет места случайностям – все происходит в нем исключительно по велению и с ведома Господа. И тот, кто делает ставку на удачу, на случайное стечение обстоятельств, тем самым как бы бросает вызов Творцу Вселенной. «Бог не играет в кости!» – произнеся эту свою знаменитую фразу, Альберт Эйнштейн лишь повторил давние слова еврейских мудрецов.
Но, как уже было сказано, реальная жизнь всегда оказывается сложнее любых религиозных и мировоззренческих установок, и, возможно, именно слишком долго сдерживаемая среди евреев страсть к азарту привела в итоге к тому, что, не играя в карты, они стали самыми заядлыми игроками на фондовых биржах.
В то же время именно евреи в ряде стран, и прежде всего в США, были одними из главных инициаторов создания казино: не играя в покер и рулетку сами, они прекрасно оценили, какой немалый доход может принести этот бизнес. И сегодня значительная часть казино в Праге, Бухаресте и других восточноевропейских столицах находится в руках израильских криминальных авторитетов, первыми оценивших перспективы развития рынка азартных игр в этих странах и бросившихся в конце 90-х годов активно осваивать его. Причем первоначальный капитал для открытия своих казино в Восточной Европе они заработали на содержании подпольных казино в Израиле.
Любопытно, что религиозный запрет на азартные игры привел к тому, что в современном Израиле деятельность казино и вообще любых игорных домов и по сей день запрещена законом. И вопрос об отмене этого закона время от времени вновь поднимается в израильском парламенте, немедленно вызывая бурные споры как среди самих народных избранников, так и в израильском обществе.
То, насколько пагубной может оказаться страсть к карточной игре, израильтянам стало окончательно ясно после крушения тель-авивского «Торгового банка». Именно такой болезненный характер эта страсть приняла у скромного продавца овощного магазинчика Офира Максимова, начавшего проигрывать в подпольных казино в Израиле и в легальных казино за его пределами огромные суммы денег. Чтобы покрыть день ото дня растущие карточные долги любимого брата, работавшая в «Торговом банке» простой служащей Эти Элон начала тайком от клиентов переводить деньги с их личных счетов на свой собственный и передавать Оферу Максимову огромные суммы. В итоге таким образом из банка, имевшего уставной капитал в 60 миллионов шекелей, она сумела вытащить 300 миллионов, и нужно ли говорить о том, что в итоге «Торговый банк» был объявлен банкротом, а Эти Элони вместе с братом получили длительные сроки тюремного заключения?!
