Я: Я провел в самолете шесть часов просто для того, чтобы сказать, что люблю тебя. Поэтому либо говори ему брать руку, либо это сделаю за тебя я. Что выбираешь?
— О, это так романтично. Ну, если не считать вашего желания сломать ему руку. Но я понимаю, почему вы хотите это сделать. — Я поворачиваюсь и вижу, что на меня смотрит бабуля. — Простите, я не хотела совать нос не в свое дело, но это так мило.
Она читала сообщения. Черт, я точно чувствую себя оскверненным.
— Вам лучше поторопиться, она уходит, — говорит женщина, показывая мне за спину. Я поворачиваю голову и вижу, что Нэд выходит из зала.
Я молча вскакиваю и протискиваюсь мимо людей, который закатывают глаза и недовольно стонут. Оказавшись в проходе, бегу к двери, открываю ее и начинаю высматривать Нэд. Она только что исчезла за табличкой с надписью «des toilettes»[11]. Я следую за ней.
— Привет, — говорю я, как только догоняю ее. Нэд останавливается. Я беру ее за плечи и разворачиваю к себе. Она плачет. — Эй, что случилось? — шепчу я, вытирая большим пальцем стекающие по щекам слезы.
Она с грустью смотрит на меня.
— Ты не можешь любить меня, Коул.
— Почему?
— Это несправедливо. Позволить тебе любить меня эгоистично.
— Ты любишь меня, Нэд? — Она смотрит в пол. — Ответь мне, детка.
— Это неважно.
— Ты любишь меня? — повторяю я. Ее печальные глаза встречаются с моими, и она начинает рыдать еще сильнее.
— Я пыталась… поэтому и аннулировала договор. Вот почему я…
Я не даю ей договорить и целую в губы. Как же я скучал по этому. Сейчас ее поцелуй ощущается по-другому, потому что теперь я знаю, что люблю ее, а она любит меня.
— Хочешь, я объясню тебе, что значит «эгоистично»? — спрашиваю я, когда мы отрываемся друг от друга. — Эгоистично было бы знать, что я люблю тебя, и отказаться от меня, понимая, что и сама чувствуешь то же самое.
— Ты ведь в курсе, что все не так просто.
— Нет, все просто. Ты как-то сказала, что не стоит обижаться и злиться на смерть, потому что мы все знаем, что она придет за нами. Неважно, влюбился я в тебя сейчас или сделал бы это десять лет назад, я все равно понимал бы, что однажды ты умрешь. Но это не останавливает меня, а просто вызывает желание проводить с тобой каждую секунду, показывая, насколько сильно я люблю тебя.
— У нас мало времени, — шепчет она.
— Тогда дай мне все, что можешь, не сдерживайся. Я хочу всю тебя, Нэд, — молю я. Она плачет еще сильнее. — И прекрати рыдать, я всего лишь сказал, что люблю тебя. Разве это плохо?
Она смеется. И почему звук ее смеха кажется еще прекраснее?
Я обнимаю ее и целую в лоб. Она крепко обнимает меня в ответ, и я чувствую себя наверху блаженства.
— Я люблю тебя, — шепчет она.
— Самые. Лучшие. Слова. А теперь, когда мы все решили, скажи, что, черт возьми, ты делаешь здесь с Утырсоном? — говорю я, отрывая Нэд от себя, чтобы видеть ее лицо.
Она закатывает глаза.
— В Париже живет его клиент, а мне нужно заключить сделку, о которой я тебе говорила. Это всего лишь совпадение и ничего более.
— Тогда как вы очутились здесь? — спрашиваю я, подняв брови.
— Он приступает к работе только завтра, поэтому предложил сходить в оперу. Мне было скучно, и я согласилась. А что? Ты ревнуешь, Коул?
— Да, черт возьми! Ты моя, детка. Пусть катится к черту.
— Я дам ему об этом знать.
— Вот и хорошо. Надеюсь, он так и не попробовал твоих блинчиков?
— Нет, — отвечает Нэд, пытаясь ударить меня. Я, как всегда, перехватываю ее руку и переплетаю наши пальцы. Только в этот раз все ощущается по-другому. Намного лучше.
— Тебе нужно сказать ему, что ты себя плохо чувствуешь, поэтому уходишь.
— Что?
— Что ты себя плохо чувствуешь. Пошли ему сообщение, что не вернешься в зал.
— Зачем мне это делать?
— Потому что я только что пролетел тысячи миль, чтобы сказать, что люблю тебя. Теперь ты должна вернуться со мной в гостиницу и отблагодарить меня за это с помощью секса.
Нэд разражается смехом.
— Боже, даже когда ты пытаешься быть романтичным, то все равно оказываешься придурком.
— Некоторые вещи никогда не меняются, а теперь отправляй ему сообщение, чтобы я мог заняться с тобой любовью. — Она вопросительно выгибает брови. — Пожалуйста, — добавляю я с улыбкой. — Нэд закатывает глаза, а потом достает из сумочки телефон и начинает быстро печатать.
— Сделано.
— Вот и отлично, — говорю я и, взяв ее на руки, как невесту, выношу из здания. Всю дорогу до такси она смеется. — У меня есть десять тысяч способов показать, как я люблю тебя.
— Звучит отлично, — краснеет она.
— Так оно и будет, но я надеюсь, что у тебя на сегодня больше нет никаких планов, потому что я не собираюсь выпускать тебя из номера до самого утра.
— Не переживай, я могу изменить свое расписание.
— Звучит как музыка для моих ушей. — Мы забираемся в такси и с широкими улыбками на лицах едем в гостиницу. Сегодня будет самая лучшая ночь в моей жизни.
***
— О боже! — кричит подо мной Нэд. Я быстро целую ее в губы, выхожу из нее и перекатываюсь на спину. — И почему ты этого не делал в первый раз? — спрашивает она, пытаясь отдышаться.
— В прошлый раз я все испортил. Это то, что я называю примирительный секс, — ухмыляясь, говорю я и притягиваю ее к себе.
— Тогда нам нужно почаще ругаться. По нескольку раз в день.
— Я только за.
Нэд лежит на боку и пристально смотрит на меня, в то время как я глажу ее по бедру.
— Как дела у Лайлы?
— Отлично. Признаться, именно она и надоумила меня поехать за тобой.
— Напомни мне позже поблагодарить ее за это.
— Напомню. Когда у тебя заключение сделки?
— Завтра вечером.
— Нервничаешь?
— Нет, я знаю, что говорить, и нацелена получить то, что хочу.
— Вот это моя девочка, — ухмыляюсь я.
— Давай закажем еду в номер. Я хочу есть.
— Согласен, но мне кажется, что Мисти не могла позволить себе эту гостиницу, поэтому я на девяносто пять процентов уверен, что за все это платить будешь ты.
— Вообще-то, ты, — хихикает Нэд.
— Что?
— У Мисти есть номер твоей кредитной карты на случай необходимости. Поэтому мне кажется, что за все это будешь платить ты, а не я.
— Вот маленькая чертовка. Неудивительно, что она так легко простила меня. Тем не менее, нам нужно поговорить о деньгах.
— А чего о них говорить?
— Я хочу, чтобы ты перестала мне платить.
— Почему?
— Потому что, если мы собираемся встречаться, то я не могу позволить тебе продолжать платить мне за работу, которую я даже не делаю. Я много думал и, наконец, понял. Мама говорила мне идти за своей мечтой, но это не значит быть безответственным. Все эти годы я повторял себе, что делаю то, о чем она просила, но это не так. Я поступал назло отцу, но только сейчас это понял. Я отказывался от любой работы, не связанной с актерством, и это не имело ничего общего с мамой. Следовать за мечтой означает, что иногда мне придется делать вещи, которые я не особо хочу делать. И это начнется с того, что я найду работу и выплачу тебе каждый цент, который ты на меня потратила.
— Нет, я заплатила тебе за работу, которую ты выполнил.
— Детка, я никогда не следовал условиям нашего договора. Мне нужно сделать это… ради самого себя. Хорошо?
— Хорошо, — кивает она.
— Спасибо, — шепчу я, снова начиная целовать ее.
— Ты уже говорил с отцом?
— Нет, но поговорю. Он не всегда был таким; раньше отец был хорошим человеком и… хорошим отцом. Мамина смерть изменила его, но до этого момента я не понимал, что он злится не на нее. Он злится, потому что она оставила его. Отец скучает по ней и по какой-то причине выплескивает свои эмоции на меня.
— Думаю, ты напоминаешь ему о ней. Ты его боксерская груша. Но я верю в то, что он любит тебя. Никто не станет злиться на человека, который тебе безразличен.
— Да, — понимающе произношу я. — А теперь, как бы мне не нравился этот разговор, я хотел бы обсудить твои стринги, — произношу я, нагибаясь и поднимая их с пола. — Боже, ты что, расшила их бриллиантами?
— Нет! Я их купила, — хихикает Нэд.
— Детка, тут нечего стыдиться. Они такие сексуальные! Я так и представляю, как ты сидишь и пришиваешь их один за одним.
— Заткнись. — Я притягиваю ее к себе.
— Иди ко мне, бриллиантовые стринги. Мне кажется, эти трусики так и требуют о втором раунде.
— Я думала, что мы хотим есть?
— Да, но сначала я хочу съесть кое-что другое. Еда может подождать, — говорю я, укладывая смеющуюся Нэд на спину.
— Ты такая красивая. И мне так нравится слушать твой смех. — Я начинаю медленно и нежно целовать ее, потому что хочу, чтобы она запомнила каждую секунду происходящего. Я хочу, чтобы она, так же, как и я, помнила о каждой минуте, проведенной вместе.
Мои губы скользят вдоль линии челюсти, к шее. Я слышу, как она стонет и все, чего мне хочется — это погрузиться в нее как можно глубже. Я медленно прокладываю дорожку поцелуев вдоль шеи, а потом возвращаюсь к ее губам.
— Прости, что я так обошелся с тобой в первый раз.
— Ладно, прощаю.
— Клянешься?
— Клянусь. — После этого я погружаюсь в нее. Нэд вскрикивает и закрывает глаза.
— Открой глаза, Нэд. — Она повинуется. — Я хочу, чтобы ты видела меня. Хочу, чтобы ты помнила и знала, что даже, когда ты уйдешь, я буду помнить этот момент до конца своей жизни. И мне не будет грустно, потому что каждый раз, когда я буду вспоминать его, то буду знать, что ты была настоящей. Что ты была моей.
— Спасибо, — улыбаясь, шепчет Нэд.
— Нет, это тебе спасибо. — С этими словами я начинаю совершать медленные толчки. Мы вместе движемся в идеальном ритме. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. Я пытаюсь задержать оргазм, потому что собираюсь проигрывать это воспоминание все последующие годы.
Когда она начинает стонать, а мой лоб покрывается капельками пота, я переплетаю наши пальцы и, не переставая двигаться, смотрю ей в глаза. Каждый толчок — это новый способ выразить свои чувства, и я знаю, что она понимает. Это наш тайный язык.
Я погружаюсь в нее последний раз, и она начинает кричать. Я накрываю ее рот своим и улыбаюсь.
— Ты что, и правда улыбаешься? Боже, ты ведешь себя самоуверенно даже когда занимаешься сексом.
— Подо мной лежит самая красивая женщина в мире, которая выкрикивает мое имя. Естественно, я чувствую себя самоуверенно.
— И что мне только с тобой делать? — качая головой, произносит Нэд.
— То же, что и сейчас. Снова и снова. Обещаю, это сделает меня самым счастливым парнем.
— Вставай, я хочу есть, — говорит она, отталкивая меня.
— Встану, но сначала ты должна кое с чем согласиться.
— С чем?
— С тем, что это был… Самый. Лучший. Секс. — Комнату наполняет звук ее смеха. Наплевать, сколько у нас осталось времени, я собираюсь наслаждаться каждой его минутой.
Глава 23
Бреннан
Бум-бум-бум. Кто это, черт возьми?! Бум-бум-бум. Я переворачиваюсь на спину и разочарованно смотрю в потолок.
— Это одна из твоих подружек? — бурчит в подушку Нэд.
— Надеюсь, что нет, потому что мне кажется, что моей настоящей подружке это не понравится.
— Да, не понравится. — Нэд поднимает голову и, прищурившись, смотрит на меня. Несмотря на растрепанные волосы, она все равно выглядит прекрасно.
Бум-бум-бум.
— Не думаю, что она собирается уходить, — ворчит Нэд, опуская на голову подушку.
— Тогда пойду и избавлюсь от нее, — говорю я и шлепаю ее по попке.
— М-м-м.
Натянув боксеры, я с улыбкой на лице открываю входную дверь и… все мое хорошее настроение мгновенно испаряется.
— Чего тебе надо? — злобно спрашиваю я.
— Где она? — рычит он.
— Это не твое дело.
— Слушай, у меня нет никакого желания разговаривать с тобой, поэтому просто иди и позови Нэд, и скажи ей, что…
— Джексон? — Я поворачиваюсь и вижу Нэд, которая потрясенно смотрит на нас. На ней моя футболка, отчего мне хочется захлопнуть дверь в лицо этому придурку, бросить ее на кровать и снова заняться любовью.
— Ты не выглядишь больной, — произносит он, раздраженно глядя на нее.
— Я…да… как ты узнал, где я? — тихо спрашивает она.
— Деньги, Нэд. Предложи человеку достаточно денег, и он все тебе расскажет. Нам нужно поговорить.
— Нет, не нужно, — вмешиваюсь я.
— В чем твоя проблема? — злобно интересуется Джексон.
— В тебе. Прости, если меня немного бесит то, что ты пытаешься приударить за моей девушкой.
— Твоей девушкой? — спрашивает он, но его взгляд сосредоточен полностью на Нэд. Она с виноватым видом смотрит на него. — Я думал, что между вами все кончено?
— Послушай, все очень сложно, Джексон. — Это не ответ на его вопрос, Нэд. Теперь мы оба молча смотрим на нее.
— Что значит сложно? — произносит он.
— Я не планировала этого. — Почему она выставляет наши отношения в таком свете, будто они — ошибка? Я в ярости.
— Ты и правда считаешь, что он подходит тебе? Ты едва его знаешь, Нэд. Ясно же, что он не из тех парней, кто способен встречаться с одной девушкой. Через сколько времени ты ему наскучишь?
— Ты ни черта не знаешь обо мне, — рычу я. — Ты что, серьезно собираешься слушать эту чушь? — спрашиваю я Нэд. Она с грустью смотрит на меня, будто пытаясь решить, прав он или нет. — Серьезно?
— Коул, успокойся, пожалуйста. Джексон, ты ничего не знаешь о наших отношениях и переходишь все границы.
— Может быть, но я люблю тебя, Нэд. И никогда не переставал любить. Я могу тебя обеспечить. Я могу позаботиться о тебе.
— Ты бросил меня, помнишь? — фыркает она. Он бросил ее.
— Да, и это была самая большая ошибка в моей жизни. Я думал, что принимаю верное решение, но я так по тебе скучал. Если бы можно было вернуть все назад, я бы никогда не стал соглашаться на эту работу в Париже. Теперь я это знаю и просто прошу об еще одном шансе.
В глазах Нэд стоят слезы, и я знаю, что его слова трогают ее. Никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным. Мне хочется разорвать его на части.
— Я не могу, — шепчет она.
— Послушай, Нэд, я был идиотом, что не боролся за тебя, но в этот раз все будет иначе. Дай мне пять минут, чтобы поговорить с тобой наедине.
— Черта с два ты будешь разговаривать с ней наедине, — встреваю я.
— И кто меня остановит? — Я быстро похожу к Джексону с намерением врезать по его симпатичному личику, но не успеваю сделать это, так как между нами проскальзывает Нэд. Она смотрит на меня своими прекрасными глазами и, качая головой, кладет мне на грудь руку.
— Не нужно, — шепчет она. — Это того не стоит. Пожалуйста, Коул. — Черт, эта девушка мой криптонит[12]. Как только Нэд видит, что я успокоился, то поворачивается к Джексону. — Тебе нужно уйти. — Меня мгновенно охватывает чувство облечения. — Дай мне пятнадцать минут, и я спущусь к тебе в номер. — Он кивает и уходит. Я сжимаю кулаки и снова начинаю нервничать.
Нэд закрывает дверь и поворачивается ко мне. Я пристально смотрю ей в глаза, пытаясь найти в них какое-нибудь объяснение. Мне нужно увидеть логику в ее непонятном решении. Не найдя ее, я спрашиваю:
— Что это, черт возьми, было?
Она проходит мимо меня и начинает подбирать с пола одежду.
— Коул, у нас с Джексоном есть история, — отвечает она, повернувшись ко мне и натягивая джинсы. — Я знаю, ты этого не понимаешь, но он мне небезразличен. Он много лет был мне хорошим другом и заслуживает, по крайней мере, объяснений.
— Другом? Он твой бывший, это не одно и то же.
— Ты ведешь себя, как ребенок, и делаешь из мухи слона.
— Потому что твой бывший только что сказал, что все еще любит тебя, а ты собираешься спуститься к нему в номер и обсудить с ним вопрос возобновления ваших отношений.
— Это нелепо. Я ничего такого не говорила. Ты знаешь, что у меня осталось немного времени, поэтому мне нужно с ним все уладить.
— Не используй это как предлог, Нэд.
Она надевает через голову топ, а потом резко поворачивается и недовольно смотрит на меня.
— Ты думаешь, что я использую тот факт, что умираю, как предлог?
— В данный момент, да.
— Ты такой придурок, — обиженно выкрикивает она и заходит в ванную комнату. Я быстро следую за ней.
— Хорошо, признаю, я перешел черту, но вся эта ситуация напрягает меня.
— Только потому, что ты что-то надумываешь себе. Нравится тебе это или нет, но Джексон хороший друг и сейчас ему больно. Я не собираюсь оставлять его в таком состоянии, чтобы только порадовать тебя. Я не такая, Коул, и тебе следовало бы уже это знать.
— Ладно, ты спускаешься к нему в номер, и он говорит, что любит тебя. Твои дальнейшие действия?
— О чем ты говоришь?
— Твои дальнейшие действия? — повторяю я.
— Все сводится к доверию, Коул. Ты либо доверяешь мне, либо нет. Забудь на пять минут о своем эго и попытайся вести себя как взрослый человек, — говорит Нэд и проходит мимо меня в комнату.
— Я не доверяю ему.
— А я и не прошу об этом. Я хочу, чтобы ты доверял мне.
— Я доверяю.
— Хорошо. — Нэд походит ко мне, встает на цыпочки и нежно целует. — Тогда ты должен знать, что я всегда выберу тебя. — Я чувствую, как на моих губах расплывается улыбка. Она пытается отстраниться, но я только крепче прижимаю ее к себе и целую в губы, а потом утыкаюсь носом в шею Нэд и просто втягиваю в себя ее запах.
— Мне неприятна мысль о том, что с тобой рядом может быть кто-то еще, а не я, — шепчу я.
— Это хорошо, ведь мне не нужен никакой другой парень, — хихикает она. Я улыбаюсь, потому что мне нравится этот звук.
— Никогда не слышал ничего более сексуального. Скажи еще раз.
— Мне не нужен никакой другой парень, — медленно повторяет она. Я чувствую, как начинаю дрожать от возбуждения, и понимаю, что если не отпущу ее сейчас, то уже никогда этого не сделаю. Это было бы идеально, но я знаю, что для нее очень важно поговорить с Джексоном. Нэд хороший человек. Даже если мне непонятно то, что она делает, для нее это имеет смысл.
— Теперь мое эго официально вернулось на свой трон.
Я снова слышу, как она смеется.
— Я люблю тебя, — шепчет она. Никогда не устану это слушать.
— Я знаю. — Я целую ее в последний раз и отпускаю.
***
Я слушаю телефонные гудки и терпеливо жду, когда кто-нибудь ответит на звонок.
— Привет, Брен. — Это Джейми.
— Привет. Как дела?
— На удивление, хорошо. Как Париж?
— Я знал, что Лайла не сможет сохранить это в секрете.
— Твоя сестра очень романтичная натура, а ты превратил свою жизнь в один из ее любимых фильмов. Я удивлен, что она еще не рассказала об этом всему миру.
— Очень смешно, — доносится до меня голос Лайлы. Как же я рад его слышать после всего, что произошло за последние несколько дней.
— Уверен, звонок влетит тебе в копеечку, поэтому передаю трубку Лай. Она все равно мне обо всем потом расскажет.
— Даже не сомневаюсь.
— Привет, братишка. Как дела? — радостно спрашивает Лайла, и на моем лице расцветает улыбка.
— Хорошо, а у тебя? Как ты себя чувствуешь?
— Отлично, но речь сейчас не об этом. Как все прошло?
— Великолепно.
— Ты признался ей в любви?
— Да.
— А она ответила тебе тем же?
— Да.
Лайла начинает громко визжать, и я убираю телефон подальше от уха.
— Господи, мой братишка, наконец, влюбился! Это восхитительно. Я так рада за тебя, Брен. Не могу поверить, что ты полетел в Париж, чтобы сказать ей об этом. Джейми стоит взять у тебя пару уроков по романтическим поступкам.
— Вообще-то, я все еще здесь, — доносится до меня его ответ.
— Скажи ему, что я не против, но это будет дорого стоить.
— Думаю, на этом все и закончится, ты же знаешь, как он прижимист, — хихикает Лайла. Джейми что-то отвечает, но меня отвлекает Нэд, которая в этот момент заходит в номер.
— Лайла, мне нужно идти, но мы увидимся, как только я вернусь. — Что-то не так, я вижу это по лицу Нэд.
— Да, конечно. Передавай привет Нэд.
— Передам. — Я отключаюсь, встаю и подхожу к Нэд. — Что случилось? — спрашиваю я, обхватывая ее лицо ладонями. Она качает головой и прижимается к моей груди. Я чувствую, что она начинает плакать и у меня все опускается.
— Что случилось, детка?
— Он ненавидит меня, — шепчет она.
— Кто? Джексон?
Она кивает. Это должно было порадовать меня, но внезапно мне становится больно. Никогда не думал, что боль другого человека может стать моей собственной… до встречи с Нэд.
— Он не ненавидит тебя, просто обижен.
— Джексон не хочет иметь со мной ничего общего, — тихо произносит она, глядя в пол. Я приподнимаю ее подбородок, чтобы она могла видеть мои глаза.
— Детка, он любит тебя. Просто мужчины плохо реагируют на то, когда их отвергают, а потому совершают глупые поступки и говорят вещи, которые не имеют в виду.
— Ты не понимаешь. У меня мало времени и я не хочу портить отношения с людьми, которые мне небезразличны, потому что у меня может не быть шанса наладить их.
— Не говори так.
— Но это правда. У меня нет времени на глупые споры и недомолвки. Завтра не гарантировано никому, вот, что я поняла. Я знаю, он тебе не нравится, но Джексон много лет был мне хорошим другом и меньше всего, я хочу потерять его.
— Я понимаю, — искренне отвечаю я. — Мне жаль, детка.
— В этом нет твоей вины. — Почему же тогда я чувствую себя виноватым?
Я беру Нэд за руку и веду к кровати. Аккуратно расстегиваю ее джинсы, снимаю их и оставляю лежать на полу. Стягиваю с нее футболку и бросаю поверх джинсов.
— Давай, ложись. — Она ложится на кровать. Я раздеваюсь до боксеров и устраиваюсь позади нее, а потом притягиваю ее к себе и обнимаю за талию. Она просовывает свои пальцы между моими, а я начинаю нежно целовать ее в шею.
— Поспи. Обещаю, все будет хорошо, верь мне.
— Я верю.
— Вот и хорошо. — Я снова целую ее в шею и крепко прижимаю к себе. Я все сделаю ради тебя, Нэд. Все.
Через двадцать минут она, наконец, засыпает. Я выползаю из кровати и одеваюсь. Мне было больно видеть тот взгляд на лице Нэд и сейчас я готов сделать что угодно, чтобы не увидеть его вновь.
Глава 24
Бреннан
Как оказалось, Джексон был прав — деньги, действительно, заставляют людей говорить. Я снова смотрю на сложенный лист бумаги, который мне дал администратор.
Перевожу взгляд на дверь, чтобы убедиться, что цифры совпадают, и прочищаю горло. Я делаю это ради Нэд. Стучусь три раза, а потом жду. Вскоре раздается звук шагов и щелчок дверной ручки.
— Ну просто отлично. Чего тебе, черт возьми, надо? — Джексон открывает дверь и смотрит на меня.
— Нам нужно поговорить.
— Правда? Если ты пришел сюда, чтобы порадоваться, то у меня куча дел.
— Мне этого не нужно. Нэд не трофей.
— Тогда зачем ты здесь?
— Это касается Нэд.
— Учитывая, что она — единственное, что между нами общего, я это и так понял. Я спрашиваю, что именно тебе нужно? Она выбрала тебя.
— Мне не нравится это говорить, но она беспокоится о тебе. Ей очень больно. — Как же я не хочу говорить с ним о ней. Нэд моя и я не желаю, чтобы он знал что-нибудь о ней. Приходится снова напомнить себе: «Я делаю это ради Нэд».
— Меня это не волнует.
Я делаю глубокий вдох и сжимаю кулаки, чтобы не ударить его.
— Она умирает. — Он ничего не отвечает, но я вижу, что на его лице появляется выражение недоумения. — Можно мне войти? — спрашиваю я, делая шаг вперед. Он снова ничего не отвечает, и я, не дожидаясь приглашения, захожу внутрь.
Его комната выглядит практически так же, как моя, не считая мини-бара с правой стороны. Именно возле него он сейчас и стоит. Я наблюдаю за тем, как Джексон переворачивает два маленьких стакана и наливает в каждый по хорошей порции скотча. Когда он предлагает один из них мне, я не отказываюсь. Мы быстро опустошаем стаканы. Крепкое спиртное обжигает горло, и я на пару секунд закрываю глаза.
— Сколько ей осталось? — наконец, шепотом спрашивает он.
— Самое большее, один год. — Джексон сглатывает, ставит стакан на кофейный столик между нами и проводит рукой по волосам, а потом смотрит на меня в ожидании подробностей.
— У нее сердечная недостаточность. Это невозможно излечить.
— Но я не понимаю, она так молода.
— Я знаю.
— Почему она не рассказала мне об этом сама?
Я пожимаю плечами.
— Зная Нэд, она, наверное, хотела, чтобы ты считал ее сильной. Она хочет, чтобы у тебя остались о ней только хорошие воспоминания. — Джексон медленно кивает.
— И как в это вписываешься ты? — спрашивает он голосом, который мне совсем не нравится.
— Что ты имеешь в виду?
— Что тебе нужно? Ее деньги?
Я вскакиваю и подхожу к нему так близко, что наши лица оказываются всего в нескольких сантиметрах друг от друга.
— Позволь мне разъяснить тебе. Мне с первого дня, как ты появился в ее пентхаусе, хотелось оторвать тебе голову. Скажешь еще что-нибудь подобное, и я это сделаю.
Мы оба тяжело дышим. Наконец, Джексон кивает, и я отхожу от него.
— Нельзя винить меня за то, что я об этом спросил. Ты появился внезапно и из ниоткуда.
— Мне наплевать на ее деньги. Я бы всю жизнь предпочел жить без них, если бы это означало, что с ней все будет в порядке. — Я опускаю взгляд на ковер и впервые представляю себе жизнь без Нэд, а потом опускаюсь на диван и отгоняю эти мысли прочь.
— Она тебе и правда небезразлична? — интересуется Джексон, устраиваясь напротив меня.
— Я люблю ее.
— Я тоже. — Это должно было бы взбесить меня, но вместо этого я чувствую, что мы, наконец, достигли взаимопонимания.
— Мне ненавистна мысль, что однажды ее не будет рядом, но сейчас я пытаюсь сделать так, чтобы она была счастлива. Я хочу, чтобы она наслаждалась каждым днем жизни.
— Я тоже, — словно в оцепенении произносит он.
— Тогда ты понимаешь, что не можешь бросить ее сейчас. Ты ей нужен.
— Я удивлен, что ты вообще говоришь мне это.
— Не скажу, что мне это нравится, но такова правда. Если твое присутствие делает ее счастливой, то так тому и быть.
— Ты хочешь, чтобы я поговорил с ней?
— Нет. У меня есть план и мне нужна твоя помощь.
— Только попроси, — не колеблясь, отвечает Джексон.
— Может, ты и не такой плохой, как я о тебе думал, Утырсон. — На его лице расплывается улыбка.
— Ты тоже, Кейл. Ты тоже.
***
Объяснив Джексону свой план, я ушел и оставил его готовиться. Я спустился к администратору — Пьеру — который дал мне номер Джексона, и попросил его помочь со второй частью плана. Под попросил, имеется в виду, что я заплатил ему. Этому парню точно не помешает потерять работу.
Ну а сейчас я сижу и жду, когда из ванной появится Нэд, чтобы мы могли, наконец, уйти. Не хочу опоздать.
— Детка, ты еще долго?
— Коул, ты спрашивал меня об этом пять минут назад, и я сказала тебе, что стараюсь закончить так быстро, как только могу.
— Ну, твое быстро совсем не быстро. Может, тебе нужна помощь?
— А твоя помощь будет заключаться в том, что ты снимешь с меня одежду? — язвительно интересуется она.
— Вероятнее всего, — поразмыслив над этим всего секунду, отвечаю я.
— Тогда не нужна.
— Ну и правильно.
Я продолжаю сидеть на кровати и копаться в телефоне.
— Эй, детка?
— Да, — мгновенно отзывается она.
— Тут мне пришло сообщение от одной цыпочки. Она интересуется, не хочу ли я зажечь с ней сегодня. Что мне ей ответить?
В этот момент Нэд выходит из ванной в фиолетовом платье чуть выше колен и с фиолетовым кольцом на пальце. Она выглядит как ангел.
— А что тебе хочется ответить?
— Увидев тебя сейчас, абсолютно ничего. Извини, но мне нужно удалить ее номер.
— А сколько в твоем телефоне вообще номеров?
— Ты точно хочешь это знать?
— Наверное, нет, но все же скажи.
— Их количество исчисляется в сотнях.
— Ты такой повеса[13].
— Был, — отвечаю я, вставая с кровати и подходя к ней. — Я был повесой. А теперь меня поймали в сети. Мой член принадлежит одной женщине.
— Коул, это совершенно не романтично.
— Конечно же, романтично. Я еще ни одной женщине не говорил, что мой член принадлежит ей. Ты понимаешь, какая честь оказана тебе?
— Ты придурок.
— Но ты любишь этого придурка, — говорю, обнимая ее.
— Да, наверное, мне нужно обследовать голову.
— И губы. Я думаю, что тебе нужно обследовать еще и губы.
— Правда? А ты случайно не знаешь доктора, который может это сделать?
— Признаться, я знаю очень квалифицированного врача, который может провести эту процедуру.
— И в чем именно она заключается?
— В проверке того, насколько хорошо они двигаются, конечно же.
— И когда этот доктор прибудет?
— Он уже здесь. Прямо перед тобой, если быть точным.
— Ой, — произносит она с деланным разочарованием. — А я надеялась, что тесты будет проводить кто-то более квалифицированный.
— Уверяю вас, мисс Уотерс, во всем мире нет более квалифицированного врача. Я специально натренирован именно на эти губы.
— Ну, если только так.
— Только так. — Я нежно касаюсь ее губ своими. — О нет, мне придется провести более тщательное обследование, чем я первоначально думал.
— О нет, — восклицает она.
— О да, — отвечаю я и снова целую ее в губы. Все игры заканчиваются, когда мой язык попадает в ее рот и начинаю исследовать каждый его сантиметр. Никогда не устану пробовать на вкус эту женщину. Поцелуй сбавляет обороты, и вскоре я аккуратно отстраняюсь от нее.
— Ну и каков диагноз, господин доктор? — шепчет Нэд.
— Мне нужно будет осмотреть вас еще раз. Кажется, проблема не только в ваших губах, но и во всем теле.
— Это нельзя так оставлять.
— Нельзя. Знаешь, если мы продолжим в том же духе, то никуда не пойдем.
— Может, в этом и состоит мой план.
— Мне нравится этот план, но нам и правда нужно идти. Обследование продолжится чуть позже. Если вам повезет, то я, возможно, проведу его с помощью новейшего оборудования.
— О, не могу дождаться этого. — Нэд подмигивает и хихикает, а я тяну ее за собой из номера гостиницы. Если мы не уйдем сейчас, то никогда не сделаем этого.
— Так куда именно ты ведешь меня?
— Туда, где тебе понравится, — говорю я, соединяя наши руки.
— Это не ответ, мистер Коул.
— Твоя правда, но если я скажу, то испорчу весь сюрприз. Так что никакого другого ответа ты от меня не дождешься. — Нэд закатывает глаза.
Как только мы выходим из лифта на первом этаже, к нам подходит Пьер.
— Мистер Коул, машина уже ждет вас снаружи.
— Спасибо, Пьер, — киваю я ему, проходя мимо.
— Хорошо вам вечера, — добавляет он. Я украдкой бросаю взгляд на Нэд, которая выглядит впечатленной. Мне нравится то чувство, которое охватывает меня при виде выражения ее лица.
— Я тебе когда-нибудь говорила, что ты удивительный?
— Нет. А сейчас говоришь? — Они прикусывает нижнюю губу, и я немного отвлекаюсь от разговора. Приходится сделать вдох и попытаться сосредоточиться на том, что она говорит.
— Говорю. Я очень рада, что именно ты пришел устраиваться ко мне на работу, — серьезно произносит Нэд.
— Я тоже, хотя, думаю, мы все равно бы нашли друг друга.
— Почему ты так думаешь?
— Детка, мы предназначены друг для друга… Так или иначе, но я все равно нашел бы тебя.
Нэд ничего не отвечает, но я замечаю, как на ее лице вспыхивает улыбка. Я знаю, что сказанное мною — это правда. Нэд полностью изменила мою жизнь. Я бы никогда не стал тем, кем становлюсь сейчас, если бы не познакомился с ней.
— Мистер Коул? Мисс Уотерс? — спрашивает мужчина в черном костюме. Я киваю, и он открывает перед нами дверь черного лимузина, взмахом головы приглашая забраться в него. Я протягиваю Нэд руку и помогаю усесться, а потом устраиваюсь рядом с ней. Как только дверь закрывается, я поворачиваюсь и спрашиваю:
— Тебе нравится?
— Да, тут красиво. Посмотри на эти софиты на крыше. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на водителя, но понимаю, что он опустил перегородку.
— Для тебя все только самое лучшее. Шампанское? — интересуюсь я, доставая из холодильника бутылку. Она согласно улыбается, и я разливаю шампанское по бокалам. Закончив, убираю бутылку на место и вручаю Нэд ее бокал. Она подносит его к носу и принюхивается. На ее лице появляется удовлетворенная улыбка, и она делает небольшой глоток. Ее взгляд встречается с моим, и я замечаю то, чего еще никогда не видел. Она смотрит на меня так, будто я для нее целый мир и я сразу начинаю чувствовать себя так, словно только что нашел смысл жизни.
— Можно я задам тебе вопрос? — спрашивает она, откидываясь на сиденье.
Я беру ее за свободную руку и переплетаю наши пальцы, а потом кладу их на свое бедро.
— Ты можешь спросить меня о чем угодно.
Она делает глубокий вдох, будто немного нервничает.
— Как это у тебя получается? Как у тебя получается любить меня, зная о том, что вскоре произойдет?
Она все еще не понимает этого.
Я несколько секунд пристально смотрю на нее, а потом забираю из ее руки шампанское и ставлю оба бокала в предназначенные для этого маленькие отверстия.
— Иди сюда, — шепчу я. Она подвигается; я пересаживаю ее на колени и, обняв за талию, вдыхаю ее запах. — Почему ты любишь своих родителей, Нэд? — спокойно спрашиваю я. Она удивленно трясет головой.
— Я не знаю. Это выходит само по себе, я не знаю причину… Я просто люблю их.
— Именно так же чувствую и я. Я не могу объяснить причину, по которой люблю тебя. Это все равно что спросить, почему я дышу… Я делаю это, чтобы выжить.
Нэд замолкает на некоторое время, а потом кивает.
— Я понимаю, — шепчет она. — Мне просто нужно было знать, чувствуешь ли ты то же самое, или я просто схожу с ума.
— Ты определенно сходишь с ума, но только в компании, — смеюсь я.
— Ну, говорят же, что несчастье любит компанию. Так почему же не сказать того же о сумасшествии.
— Точно подмечено.
— А тебя это не пугает? — с серьезным видом спрашивает Нэд.
— Что?
— То, что все это скоро закончится.
— Очень пугает, — честно отвечаю я. — Мне жаль, что я не встретил тебя раньше, но было бы хуже, если бы этого и вовсе не произошло.
— Ты прав.
— А тебя?
— Пугает. Но не из-за смерти, а при мысли о том, что я больше никогда не почувствую ничего подобного.
— Это нелепо.
— Что? — недоуменно интересуется она.
— Детка, ты правда думаешь, что когда я попаду в рай, то не найду тебя — конечно, только после того, как поблагодарю большого парня за то, что он впустил меня. А затем… тебе лучше быть готовой к тому, что ты проведешь со мной целую вечность. И если я собираюсь жить бесконечно, то хочу каждый день видеть на твоем лице эту улыбку.
Нэд целует меня. Мне нравится, когда она делает это первой.
— Я люблю тебя, — шепчу я ей в губы.
— Я люблю тебя больше.
— Это невозможно, — фыркаю я, медленно скользя ладонями по ее спине. — Ты сегодня в стрингах?
— Да.
— Ты не представляешь, что делаешь со мной.
— Вообще-то, я чувствую, что именно делаю с тобой, — хихикает Нэд, сползая с моих коленей. Неожиданно дверь лимузина открывается.
— Мы прибыли, мистер Коул.
— Спасибо, — говорю я, выбираясь из салона, а потом наклоняюсь, протягиваю Нэд руку и помогаю ей вылезти наружу.
— Ты привез меня сюда! — вскрикивает она, как только оказывается на улице и, сделав шаг вперед, отпускает мою руку. Я поворачиваюсь к водителю, поднимаю вверх большой палец, а потом подхожу к Нэд.
— Да, привез. Что ты думаешь?
— Коул, ты привез меня в самый уникальный музей Парижа. Я едва могу дышать, не говоря уже о том, чтобы думать. Он прекрасен, но закрыт, — с грустью произносит она.
— Нет. Только не для тебя.
— Что? — Нэд разворачивается и смотрит на меня. — Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что у тебя есть ровно два часа, чтобы побродить по музею без толпы народа.
— Как ты это сделал? — восхищенно восклицает она.
— Я могу сделать что угодно, если буду знать, что это заставит тебя улыбнуться.
Нэд протягивает руки и крепко обнимает меня.
— Спасибо, — шепчет она.
— Теперь ты сможешь вычеркнуть из своего списка желаний один пункт.
— Могу. — Я вижу, что ее глаза наполняются слезами, но не обращаю на это внимание.
— Иди. — Я беру ее за руку и тяну к двойным стеклянным дверя<