Глава девятая. Как Незнайка встретился с Фиглем и Миглем

Избавившись от преследования, Незнайка во весь дух помчался по улице,

огороженной с обеих сторон высокими заборами. Из-за заборов раздавался

непрерывный собачий лай, и Незнайке казалось, что свирепые псы все еще

гонятся за ним. От страха он даже не замечал, где бежал, и начал приходить

понемножку в себя, когда очутился на улице с оживленным движением. Тут

только он оглянулся и увидел, что позади уже нет напугавших его собак.

Вокруг по тротуарам шагали лунные коротышки: никто никуда не бежал, никто

никого не преследовал, никто никаких враждебных действий по отношению к

Незнайке не предпринимал. Здесь уже не было глухих дощатых заборов. По обеим

сторонам улицы стояли высокие дома, в нижних этажах которых помещались

различные магазины.

Незаметно наступил вечер. Повсюду зажглись фонари. Мягким, льющимся

изнутри светом осветились витрины магазинов. На стенах домов засверкали,

замигали разноцветными огнями световые рекламы. Чем дальше шел Незнайка, тем

шире становились улицы, выше дома, наряднее магазины и ярче огни реклам.

Поперек улиц протянулись ажурные металлические арки и виадуки, на которых

были устроены разные аттракционы: качели, карусели, спиральные спуски,

"прыгающие лошадки", "летающие велосипеды", а также чертовы колеса различных

систем и размеров. Все это крутилось, качалось, шаталось, прыгало и

брыкалось и сияло тысячами светящихся электрических лампочек.

Особенно среди всего этого великолепия выделялось одно огромнейшее

чертово колесо, которое мало того что вертелось, как обычное чертово колесо,

но еще в то же время вихлялось в разные стороны, словно собиралось свалиться

на головы прохожим.

Тысячи коротышек карабкались вверх по лестницам, чтобы покачаться на

качелях, потрястись на заводных деревянных лошадках, прокатиться над улицей

по канату на специальном велосипеде, покружиться на карусели, или хотя бы на

чертовом колесе.

Внизу, вдоль тротуаров, были выставлены кривые зеркала, и каждый мог

вдосталь нахохотаться, глядя на отражение своей вытянутой, сплюснутой или

перекошенной самым неестественным образом физиономии.

Тут же перед многочисленными столовыми и кафе, прямо на тротуаре,

стояли столики. Многие коротышки сидели за столиками и ужинали, пили чай,

кофе или газированную воду с сиропом, ели мороженое или просто закусывали.

Некоторые танцевали тут же под музыку, которая гремела со всех сторон.

Официанты и официантки бегали с подносами между столиками и приносили

желающим разные кушанья.

Увидев ужинавших коротышек, Незнайка вспомнил, что давно уже хочет

есть. Недолго думая он сел за свободный столик. Сейчас же к нему подскочил

официант в аккуратненьком черном костюме и спросил, что бы ему желалось

покушать. Незнайка пожелал съесть тарелочку супа, после чего попросил

принести порцию макарон с сыром, потом съел еще две порции голубцов, выпил

чашечку кофе и закусил клубничным мороженым. Все это оказалось чрезвычайно

вкусным.

Насытившись, Незнайка почувствовал себя счастливым и добрым. От радости

ему хотелось запеть или сделать кому-нибудь что-нибудь очень приятное. Он

сидел за столом, слушал музыку, смотрел на танцующих, разглядывал сидевших

за соседними столами лунатиков. Все они оживленно беседовали между собой и

весело смеялись. У всех были добрые, приветливые лица. И этот черненький

коротышка, который приносил Незнайке еду, тоже очень приветливо поглядывал

на него.

"Что ж, здесь вполне хорошо! -- благодушно подумал Незнайка. -- Видно,

и на Луне живут добрые коротышки!"

Все, что произошло с ним до этого, стало казаться ему каким-то

недоразумением или нелепым сном, о котором не стоит и вспоминать.

Поднявшись из-за стола и помахав официанту издали на прощание ручкой.

Незнайка отправился дальше, но официант быстро догнал его и, вежливо

улыбнувшись, сказал:

-- Вы забыли, дорогой друг, о деньгах.

-- О чем? -- с приятной улыбкой переспросил Незнайка.

-- О деньгах, дорогой друг, о деньгах!

-- О каких, дорогой друг, деньгах?

-- Ну, вы же должны, дорогой друг, заплатить деньги.

-- Деньги? -- растерянно произнес Незнайка. -- А что это, дорогой друг?

Я, как бы это сказать, впервые слышу такое слово.

Улыбка моментально соскочила у официанта с лица. Он даже как-то

неестественно побледнел от злости.

-- Ах вот что! -- пробормотал он. -- Впервые слышишь такое слово? Ну

это тебе не пройдет так!

Схватив Незнайку за руку, он оттащил его в сторону и, достав из кармана

свисток, пронзительно засвистел. Сейчас же откуда-то из темноты вынырнул

рослый коротышка в синем мундире с блестящими металлическими пуговицами и в

медной каске на голове. В руках у него была увесистая резиновая дубинка, а у

пояса пистолет в кобуре.

-- Господин полицейский, вот этот не отдает деньги! -- пожаловался на

Незнайку официант.

-- Ты как смеешь не отдавать деньги, скотина? -- заорал полицейский,

упершись руками в бока и выставив вперед свой толстый живот.

-- Во-первых, я не скотина, -- с достоинством ответил Незнайка, -- а

во-вторых, у меня нет никаких денег. Я никаких денег у него не брал и даже

не видел.

-- А вот это ты видел? -- спросил полицейский и сунул Незнайке под нос

резиновую дубинку.

Незнайка невольно откинул голову назад.

-- Что это, по-твоему? -- спросил полицейский. -- Ну-ка понюхай.

Незнайка осторожно понюхал кончик дубинки.

-- Резиновая палка, должно быть, -- пробормотал он.

-- "Резиновая палка"! -- передразнил полицейский. -- Вот и видно, что

ты осел! Это усовершенствованная резиновая дубинка с электрическим

контактом. Сокращенно -- УРДЭК. А ну-ка, стой смирно! -- скомандовал он.

Р-р-руки по швам! И никаких р-разговоров!

Незнайка машинально поднял голову и вытянул руки по швам. Полицейский

ткнул его кончиком дубинки в лоб. Раздался треск. Незнайку ударило

электрическим током, да так сильно, что искры полетели из глаз, в голове

загудело, и он зашатался, не в силах устоять на ногах. Схватив Незнайку за

шиворот, полицейский принялся шарить у него в карманах и, ничего в них не

обнаружив, потащил его сквозь толпу, которая начала собираться вокруг.

-- Р-р-разойдись! И никаких р-разговоров! -- кричал он, угрожающе

размахивая дубинкой.

Толпа моментально рассеялась. Полицейский протащил Незнайку по улице,

свернул в узенький переулок и остановился возле черной полицейской машины,

напоминавшей автофургон с небольшим зарешеченным окном в кузове. Открыв

настежь дверцу, которая была с задней стороны кузова, он повелительно кивнул

Незнайке пальцем и, нахмурив брови, сказал:

-- Фить! Фить!

-- А что это значит -- "фить-фить"? -- не понял Незнайка.

-- А то значит, что быстрей полезай в кузов, пока я не разозлился! --

заорал полицейский.

Увидев, что Незнайка медлит, он с такой силой ткнул его в спину

дубинкой, что тот кувырком полетел в кузов.

Не успел Незнайка сообразить, что произошло, как дверца за ним

захлопнулась. Поднявшись с грязного, заплеванного пола, Незнайка приналег на

дверцу плечом, но она не открывалась. Тогда он изо всех сил забарабанил в

дверь кулаком и закричал:

-- Эй, что здесь у вас творится?

Полицейский, однако, не удостоил его ответом, а сел в кабину рядом с

шофером и скомандовал:

-- Живо в полицейское управление!

Мотор загудел. Автомобиль запрыгал по камням мостовой, и через четверть

часа Незнайка уже был в полицейском управлении. Полицейский, которого,

кстати сказать, звали Фиглем, сдал Незнайку с рук на руки другому

полицейскому, которого звали Миглем. Полицейский Мигль был одет в такой же

мундир, как и Фигль, только пуговицы на его мундире не отличались таким

ярким блеском, как пуговицы на мундире Фигля. Это, по всей вероятности,

объяснялось тем, что служба полицейского Мигля протекала не на открытом

воздухе, а в закрытом, плохо проветриваемом помещении, отчего металл, из

которого были сделаны пуговицы, постепенно покрывался окислами и тускнел.

Все стены этого помещения были заставлены высокими шкафами, в которых

хранились сведения о различных преступниках. Посреди комнаты стоял крепкий

дубовый стол с тяжелыми прямыми четырехугольными ножками. Позади стола с

одной стороны стоял фотографический автомат для изготовления фотокарточек, с

другой стороны находился рентгеновский аппарат, с помощью которого

просвечивали арестованных насквозь, чтоб узнать, не утаили ли они похищенных

ценностей у себя в желудке, предварительно проглотив их. У дверей находилась

так называемая штафирка, то есть прибор для измерения роста преступников,

состоявший из длинной, установленной на подставке вертикальной рейки с

делениями и подвижной планки.

На столе стояли телефонный аппарат, ящик с чистыми бланками для

регистрации арестованных, плоская коробочка с черной типографской краской

для изготовления отпечатков пальцев и медная каска Мигля.

Для точности необходимо сказать, что медная каска Мигля блестела менее

ярко, нежели каска Фигля. Это обстоятельство особенно хорошо стало заметно,

когда вошедший в комнату Фигль снял с головы каску и поставил ее на столе

рядышком с каской Мигля. При этом обнаружилось еще и то, что между Миглем и

Фиглем было большое сходство: оба были скуластые, широколицые, у обоих были

низкие лбы и темные, жесткие, подстриженные ежиком волосы, начинавшиеся чуть

ли не от самых бровей.

Несмотря на большое внешнее сходство, в характерах Фигля и Мигля было

большое различие. Если Фигль был коротышка сердитый, не терпевший, как он

сам утверждал, никаких разговоров, то Мигль, наоборот, был большой любитель

поговорить и даже пошутить. Как только дверь затворилась за Фиглем, Мигль

сказал Незнайке:

-- Осмелюсь вам доложить, милейший, что во всем полицейском управлении

первое лицо -- это я, так как первое, что вы видите, попадая сюда, это не

что иное, как мое лицо. Хы-хы-хы-ы! Не правда ли, остроумная шутка?

Не дав Незнайке ответить на заданный вопрос, он продолжал:

-- Моей первой обязанностью является выяснить личность каждого

пойманного преступника, то есть в данном случае вашу личность.

-- Но я же ведь не преступник! -- возразил Незнайка.

-- Все так говорят, милейший, -- перебил его Мигль, -- потому что цель

каждого преступника -- это запутать полицию, заморочить ей, так сказать,

голову и, воспользовавшись этим, удрать. Должен, однако, предупредить вас,

милейший, что вам это не удастся, так как у нас имеются исключительно точные

методы расследования преступлений, и вы сейчас сами удостоверитесь в этом.

Прошу вас назвать свое имя.

-- Незнайка.

-- Вот видите, -- сказал Мигль, -- вы говорите, что вас зовут Незнайка,

но откуда я могу знать, что Незнайка -- это настоящее ваше имя? Может быть,

под именем Незнайки скрывается какой-нибудь опасный преступник. Ведь

преступники любят менять свои имена. Вот и вы, например. Сегодня вы, к

примеру сказать, Незнайка, завтра -- Всезнайка, послезавтра -- еще

какая-нибудь Чертяйка (хы-хы! Не правда ли, остроумно?). Попробуй тут

разберись! Мы, однако ж, во всем прекраснейшим образом разберемся. Смею

обратить ваше внимание на эти три шкафа. В них хранятся у нас описания всех

преступников, с которыми нам когда-либо приходилось иметь дело. Но если мы

начнем искать описание вашей личности во всех трех шкафах, то не справимся с

этим и за три года. Для ускорения розыска мы делим всех преступников на три

категории. В первом шкафу у нас хранятся описания преступников высокого

роста, во втором -- среднего роста, а в третьем низеньких. Для того чтоб

найти ваше описание, мы должны измерить ваш рост.

-- Но у вас не может быть моего описания, так как я только сегодня

прибыл на вашу планету, -- сказал Незнайка.

-- Все так говорят, милейший, абсолютно все! -- воскликнул Мигль, даже

не слушая, что говорил Незнайка. -- Вот попрошу вас встать на минутку к

штафирочке. Вот так... Стойте смирненько! Пяточки вместе! Руки по швам!

Говоря это, Мигль поставил Незнайку затылком к вертикальной рейке и,

опустив ему на голову подвижную планку, заметил деление, на которое

указывала стрелка прибора.

-- Так, -- сказал он. -- Ваш рост, выраженный в стандартных

измерительных единицах, равняется семидесяти двум. Значит, вы коротышка

среднего роста, и искать ваше описание нужно во втором шкафу. Это, однако,

еще не все. Как вы сами можете убедиться, в каждом шкафу у нас три

отделения. В верхних отделениях каждого шкафа у нас хранятся коротышки с

большими головами, в средних отделениях -- коротышки со средними головами и,

наконец, в нижних -- коротышки с маленькими головами. Измеряем окружность

вашей головы... Вот так... Тридцать единиц. Видим, таким образом, что у вас

голова большая: вас, следовательно, надо искать в верхнем отделении. Но и

это еще не все: в каждом отделении, как видите, имеется по три полки. На

первых полках у нас везде коротышки с длинными носами, на вторых -- со

средними, на третьих -- с коротенькими. Измеряем ваш нос и видим, что он

длиной лишь в две с половиной единицы, то есть коротенький. Ваше описание,

следовательно, надо искать на третьей полке верхнего отделения второго

шкафа. Это уже сущий пустяк, так как все бланки с описаниями расположены по

росту. Нас не интересуют преступники ростом семьдесят и семьдесят один --

отбрасываем их; нас не интересуют головы двадцать восемь и двадцать девять

-- отбрасываем; нас не интересуют носы два и полтора -- отбрасываем. А вот и

ваш бланк, все точно: рост -- семьдесят два, окружность головы -- тридцать,

нос -- два с половиной... Знаете, кто вы?

-- Кто? -- с испугом спросил Незнайка.

-- Знаменитый бандит и налетчик, по имени Красавчик, совершивший

шестнадцать ограблений поездов, десять вооруженных налетов на банки, семь

побегов из тюрем (последний раз бежал в прошлом году, подкупив стражу) и

укравший в общей сложности ценностей на сумму двадцать миллионов фертингов!

-- с радостной улыбкой сообщил Мигль.

Незнайка в смущении замахал руками.

-- Да что вы! Что вы! Это не я! -- сказал он.

-- Да нет, вы, господин Красавчик! Чего вы стесняетесь? С этакими

деньжищами, как у вас, вам совершенно нечего стесняться. Думаю, что от

двадцати миллионов у вас кое-что осталось. Кое-что вы, несомненно,

припрятали. Да дайте вы мне из этих ваших миллионов хотя бы сто тысяч, и я

отпущу вас. Ведь никто, кроме меня, не знает, что вы знаменитый грабитель

Красавчик. А вместо вас я засажу в тюрьму какого-нибудь бродяжку, и все

будет в порядке, честное слово!

-- Уверяю вас, вы ошибаетесь! -- сказал Незнайка.

-- Ну вот! Стыдно вам, господин Красавчик! Неужели вам жалко каких-то

там ста тысяч? При таких доходах, как ваши, я бы и двухсот не пожалел, лишь

бы быть на свободе. Ну дайте хоть пятьдесят тысяч... Ну, двадцать... Меньше

не могу, честное слово! Дайте двадцать тысяч и убирайтесь себе на все четыре

стороны.

-- Просто не понимаю, о чем вы говорите, -- развел Незнайка руками. --

Я не Красавчик и...

-- Знаю, знаю все, что вы скажете, -- перебил Мигль. -- Вы не Красавчик

и никаких денег не брали, но ведь здесь вот, на бланке, все ваше. Рост

семьдесят два. Ваш рост это или не ваш? Голова -- тридцать. Ваша голова? Нос

-- два с половиной... И еще вот фотокарточка ваша здесь.

Незнайка взглянул на карточку, которая была приклеена к бланку, и

сказал:

-- Это не моя фотокарточка. Я совсем не похож на коротышку, который

здесь снят.

-- Верно! Совсем не похожи! А почему? Потому что вы изменили свою

внешность. У нас, милейший, за деньги все можно сделать. И внешность свою

изменить, и даже нос другой себе прирастить. Такие случаи уже бывали.

-- Я не приращивал себе другого носа! -- с возмущением ответил

Незнайка.

-- Все так говорят, милейший, поверьте мне. Ну да ладно! Не хотите дать

двадцать тысяч, дайте хоть десять... Попадете в тюрьму, там с вас дороже

возьмут. Там обдерут вас как липку, и из миллионера вы превратитесь в нищего

и будете плакать горькими слезами. Ну дайте хоть пять тысяч... хоть

тысячу!.. Что же вы хотите, чтоб я даром вас отпустил? Нет, придется

поместить вас на пару деньков в такелажное отделение, там вы, быть может,

еще одумаетесь, а сейчас мы исполним некоторые формальности.

Достав из ящика чистый бланк, Мигль записал на нем Незнайкино имя,

проставил рост, размер головы и носа, снял с него фотокарточку, просветил

рентгеном, после чего испачкал ему обе руки черной краской и заставил

оставить отпечатки пальцев на бланке.

-- Мы пошлем отпечаточки ваших пальчиков на исследование и сравним их с

отпечатками пальцев Красавчика, тогда, надеюсь, вы сами убедитесь, что вы --

это вы, то есть Красавчик, и перестанете спорить. А теперь я вынужден с вами

проститься.

Мигль нажал кнопку электрического звонка, и в дверь вошел полицейский

Дригль -- такое же широкоскулое, туповатое лицо с низким лбом и

подстриженными ежиком волосами.

-- В каталажку! -- коротко приказал Мигль, махнув рукой в сторону

Незнайки.

Дригль хмуро взглянул на Незнайку и распахнул перед ним дверь:

-- Фить! Фить!

Видя, что Незнайка хочет что-то сказать, он угрожающе взмахнул

резиновой дубинкой и прокаркал, словно ворона:

-- Мар-рш, тебе говор-рят! И никаких р-разговор-ров!

Сообразив, что разговоры действительно не принесут пользы. Незнайка

махнул рукой и вышел за дверь.

Глава десятая. В каталажке

Такелажным отделением, или попросту каталажкой, как ее окрестили сами

арестованные, в полицейском управлении называлась огромная комната,

напоминавшая по своему виду корабельную кладовую, где на многочисленных

полках хранились различные корабельные снасти, обычно именуемые такелажем.

Разница была лишь в том, что на полках здесь лежали не корабельные снасти, а

обыкновенные коротышки.

Посреди каталажки стояла чугунная печь, от которой через все помещение

тянулись длинные жестяные трубы. Вокруг печки сидели несколько коротышек и

пекли в горячей золе картошку. Время от времени кто-нибудь из них открывал

чугунную дверцу, вытаскивал из золы испеченную картошку и начинал усиленно

дуть на нее, перебрасывая с руки на руку, чтоб поскорей остудить. Другие

коротышки сидели на полках или попросту на полу и занимались каждый своим

делом: кто, вооружившись иглой, штопал свою ветхую одежонку, кто играл с

приятелями в расшибалочку или рассказывал желавшим послушать какую-нибудь

грустную историю из своей жизни.

Помещение было без окон и освещалось одной-единственной электрической

лампочкой, висевшей высоко под потолком. Лампочка была тусклая и светила,

как говорится, только себе под нос. Как только Незнайка попал в каталажку и

дверь за ним захлопнулась, он принялся протирать руками глаза, пытаясь хоть

что-нибудь разглядеть в полутьме. Толку из этого вышло мало: он лишь

размазал по лицу черную краску, которой были испачканы его руки.

Увидев новоприбывшего, несколько самых любопытных коротышек соскочили

со своих полок и подбежали к нему. Незнайка в испуге попятился и, прижавшись

спиной к двери, приготовился защищаться. Разглядев его измазанную

физиономию, коротышки невольно рассмеялись. Незнайка понял, что бояться не

надо, и его лицо тоже расплылось в улыбке.

-- За что тебя к нам? За что ты попался? -- стали спрашивать коротышки.

-- Сам не пойму, братцы! -- признался Незнайка. -- Говорят, украл

двадцать миллионов сам не знаю чего: не то фендриков, не то фертиков...

Громкий смех заглушил его слова.

-- Наверно, фертингов, -- подсказал кто-то.

-- Во-во, братцы, фертингов. А я, честное слово, даже не знаю, какие

это такие эти самые фертиги... фентриги...

Все хорошо знали, что фертинги -- это не что иное, как деньги, поэтому

Незнайкины слова были сочтены за остроумную шутку.

-- Ты, я вижу, шутник! -- сказал Незнайке коротышка, который стоял

впереди всех.

Он был без рубашки. Как раз в тот момент, когда Незнайка вошел, он

зашивал на рубашке дырку, и теперь так и стоял с иголкой в руке.

-- Ну, допустим, что ты действительно ничего не стащил, -- сказал

коротышка с круглой стриженой головой, -- но за какую-то вину тебя все-таки

сцапали?

-- Честное слово, братцы, никакой вины не было. Я просто пообедал к

столовой, а этот тип говорит: "Давай деньги". А я-то ведь никаких денег у

него не брал!

Все опять громко захохотали.

-- Значит, ты пообедают и не заплатил деньги?

-- Какие деньги? Объясните хоть вы мне, братцы, что у вас за деньги

такие?

-- Ну ладно, заладил! -- сказал наконец кто-то. -- Пошутил, да и

хватит!

-- Да я не шучу, братцы! Я на самом деле не знаю, какие такие деньги.

-- Хватит, хватит! Ты еще скажешь, что с Луны к нам свалился.

-- Нет, братцы, зачем же с Луны! Я прилетел к вам с Земли.

-- Ну, это ты не очень удачно придумал, -- сказал тот, который был

стриженый. -- А мы-то с тобой тогда где? Мы-то ведь и есть на Земле.

-- Да нет, братцы, вы на Луне.

-- Эка хватил! -- рассмеялся тот, который был без рубашки. -- Лунато

по-твоему, где? Луна-то вокруг Земли. Эвона она где: сверху! -- Он показал

вверх иголкой, которую держал в руке. -- Луна -- это твердь небесная, а

Земля -- твердь земная. Про это в каждой книжке написано. Земля наша, словно

юла, вертится внутри Луны. Понял?

-- Это я знаю, -- ответил Незнайка. -- Я только не знал, что эта ваша

Земля тоже называется Землей. Я говорю вам о другой Земле, о планете,

которая находится там, далеко, за этой вашей наружной Луной.

-- Так ты, значит, и прилетел к нам оттуда? -- с деланным удивлением

спросил стриженый.

-- Оттуда, -- подтвердил Незнайка.

-- Во как! -- покрутил головой стриженый. -- Так ты пойди поскорей,

братец, умойся, а то ты очень запачкался, пока летел.

Незнайка подошел к раковине и стал умываться под краном. А коротышки

заспорили между собой. Одни утверждали, что Незнайка нарочно придумывает

разные небылицы, чтоб сбить с толку полицию; другие говорили, что он

попросту дурачок и болтает, что придет в голову; третьи решили, что он

сумасшедший. Тот, который был без рубахи, уверял всех, что Незнайка, должно

быть, свихнулся с ума, начитавшись книжек, а в книжках на самом деле

сказано, что за наружной Луной есть какие-то огромные планеты и звезды, на

которых тоже якобы живут коротышки. Вот он и вообразил, наверно, что

прилетел к нам с такой планеты. Сумасшедшие всегда воображают себя

какими-нибудь великими личностями, знаменитостями или отважными

путешественниками.

В это время Незнайка кончил умываться и спросил:

-- А где тут у вас полотенце?

-- Еще чего захотел! -- фыркнул стриженый. -- Здесь тебе каталажка, а

не гостиница. Понял? Таких роскошей, как полотенце, здесь не полагается.

-- Как же вытереться?

-- Просохнешь и так. Вот если хочешь, посиди возле печки, и высохнешь.

Незнайка подсел к коротышкам, которые грелись у печки. Стриженый тоже

сел рядом.

-- Так ты на самом деле не знаешь, какие бывают деньги? -- спросил он

Незнайку.

-- На самом деле, -- ответил Незнайка.

-- Тогда надо показать тебе.

Стриженый достал из кармана несколько медных монеток.

-- Вот смотри, -- сказал он. -- Эта самая маленькая монетка называется

сантик, а вот эта, побольше, -- два сантика; вот еще такая же монетка тоже

два сантика, вот еще две монеты по пять сантиков, видишь? Всего, значит, у

меня пятнадцать сантиков. А сто сантиков составляют один фертинг.

-- А зачем они, эти сантики? -- спросил Незнайка.

-- Как -- зачем? -- удивился стриженый. -- На них можно купить что

хочешь.

-- Как это -- купить? -- не понял Незнайка.

-- Эка дурак! Купить -- это купить, -- объяснил стриженый. -- Вот, к

примеру сказать, у тебя есть шляпа, а у меня, видишь, пятнадцать сантиков. Я

тебе даю пятнадцать сантиков, а ты мне даешь свою шляпу. Хочешь?

-- Зачем же мне отдавать шляпу? -- ответил Незнайка. -- Шляпу можно на

голове носить, а с сантиками что делать? Они медные и какие-то круглые.

-- Вот и видно, что ты круглый осел! У кого есть сантики, тот все может

купить. Вот ты, например, есть хочешь?

-- Не хочу пока.

-- Ну, скоро захочешь. А захочешь, что станешь делать? Будут у тебя

денежки -- купишь еды. А нет денег -- сиди голодный.

-- Соглашайся, -- шепнул Незнайке сидевший рядом коротышка с длинным

вихром на лбу. -- Стрига говорит верно. А мы с тобой на пятнадцать сантиков

купим картошки и будем печь в золе. Знаешь, как вкусно!

-- Правильно! -- подхватил Стрига. -- Бери деньги, пока даю. Пятнадцать

сантиков хорошая цена за такую шляпу. Тебе все равно никто больше не даст.

С этими словами он стащил с Незнайки его голубую шляпу и сунул в руку

монетки.

-- Бери, бери, не сомневайся! -- заулыбался вихрастый. -- Сейчас мы с

тобой картошечки купим и подзакусим на славу!

-- А где брать картошку? -- спросил Незнайка.

-- Ты давай сюда денежки, а я все устрою. Здесь, знаешь, все же тюрьма,

а не гастрономический магазин.

Вихрастый взял у Незнайки монетки. Десять сантиков он незаметно сунул

себе в карман, а пять сантиков зажал в кулаке и, подойдя к двери, негромко

стукнул три раза. Звякнул замок. Дверь приоткрылась, и в нее заглянул уже

знакомый нам полицейский Дригль.

-- Слушай, Дригль, -- зашептал вихрастый, -- отпусти, братец,

картошечки на пять сантиков. Мы хотим маленький пир устроить, новичка

картошечкой угостить.

-- Ладно, давай монету, -- проворчал Дригль.

Вихрастый отдал ему монетку. Дверь затворилась. Через некоторое время

она снова открылась, и Дригль сунул вихрастому бумажный пакет с картошкой.

-- Видал, как надо? С деньгами, братец, нигде не пропадешь! --

хвастливо сказал вихрастый и высыпал из пакета картошку на пол перед печью.

-- Что это? -- с удивлением спросил Незнайка.

-- Как что? Сам видишь -- картошка.

-- Чего же она такая крошечная?

Картошка на самом деле была очень мелкая. Каждая картофелина размером с

фасолевое зерно. Незнайка глядел на нее, глядел, и его даже начал разбирать

смех. Стрига переглянулся с коротышками и украдкой повертел пальцем возле

своего лба, как бы желая этим сказать, что Незнайка свихнулся с ума.

А вихрастый сказал:

-- И нечего тут смеяться. Картошка вполне хорошая. Лучше и не бывает.

-- Ну, у нас не такая картошка! -- сказал Незнайка. -- У нас картошка

во! -- Незнайка растопырил руки в стороны, словно собирался обхватить слона.

-- У нас картошка вырастает такая, что ее из земли вытащить невозможно. Мы

выкапываем какая помельче, а с крупной никто и связываться не хочет. Так и

остается в земле.

-- Ну ладно, -- сказал вихрастый, -- мы положим картошку в печь, пусть

печется, а ты тем временем будешь сказки рассказывать.

-- Да я вовсе не сказки. Я говорю правду, -- ответил Незнайка. -- Это у

вас тут все какое-то крошечное: яблоки -- с кулачок, груши -- смотреть не на

что, малина -- раз лизнул, и ее нет, клубника -- с ноготок, огурцы -- с

пальчик...

-- А у вас, что ли, крупней клубника? -- спросил Стрига.

-- У нас клубника -- во! Одному коротышке и не поднять. И малина у нас

-- во! Огурцы величиной с коротышку, помидоры тоже. А арбузы величиной с

двухэтажный дом.

-- Врет и даже не покраснеет! -- сказал кто-то.

-- Врет -- что водой хлещет! -- подхватил Стрига.

-- Да я же не вру, братцы! Вот вы сами увидите. Мы привезли вам семена

наших растений. Там и огурцы есть, и помидоры, и арбузы, и свекла, и

морковка, и репа...

-- Где же они, семена эти?

-- В ракете.

-- А ракета где?

-- А ракета там. -- Незнайка показал пальцем кверху. -- На этой самой

вашей Луне.

-- Ха-ха-ха! -- раздалось со всех сторон.

Громче всех хохотал тот, который зашивал рубашку.

-- Ну, это ты, брат, ловко придумал! -- сказал он. -- Попробуй-ка

заберись туда.

-- А разве туда трудно забраться? -- спросил Незнайка.

-- Да пока, видать, кроме тебя, там никто еще не побывал.

-- Так надо придумать что-нибудь, -- сказал Незнайка.

-- Ну так ты думай, братец. Думать у нас тут никому не запрещается.

-- Почему же ракета там, а ты здесь? -- спросил Незнайку коротышка с

черными, беспокойно бегающими по сторонам глазками.

-- Ну, мы прилунились, то есть сели на поверхность Луны, а потом я

пошел с Пончиком в пещеру, провалился в дырку и очутился здесь.

-- Значит, ты и впрямь к нам с Луны свалился?

-- Впрямь, -- подтвердил Незнайка.

-- А может быть, тебе все это во сне приснилось?

-- Честное, говорю, слово, что не во сне.

-- Ну, ежели не во сне, то такой случай надо отпраздновать, --

подхватил Стрига. -- Кстати, и картошка поспела. Ты ведь угостишь своих

новых друзей картошкой, не правда ли? Тебя как звать?

-- Незнайка.

-- Слушайте, братцы! -- торжественно объявил Стрига. -- По случаю

своего прибытия на нашу планету Незнайка всех угощает картошкой!

Лунные коротышки одобрительно загудели. Со всех сторон потянулись руки

и стали выхватывать из золы картошку. У печки моментально возникла свалка.

Несколько лунатиков даже подрались между собой. В минуту вся картошка была

расхватана, и когда Незнайка потянулся к печке, в ней ничего не было.

-- Что же это, неужели тебе ни одной картошечки не досталось? --

сочувственно спросил вихрастый. -- Ты поищи, братец, получше. Там должно

быть еще.

Однако сколько ни рылся Незнайка в печке, он только золой измазался.

-- Ну, сам виноват. Так тебе и надо! -- сказал Стрига. -- Не будешь

зевать в другой раз. Здесь знаешь какой народ? На ходу подметки отрежут. Нос

оторвут, так что и не заметишь, дурачина ты, простофиля!

-- А ты меня дурачиной не обзывай! -- обиделся Незнайка. -- Отдавай

шляпу обратно! Я с тобой не вожусь больше!

-- Это как -- отдавай шляпу? Ведь ты мне ее продал. Возвращай тогда

деньги.

-- Нет у меня никаких денег!

-- Братцы, смотрите на него! -- закричал Стрига. -- Сам продал мне

шляпу, а теперь отбирает обратно!

-- Ты брось дурить, Стрига! Отдай ему шляпу. Это вы с Вихром нарочно

подстроили, чтоб облапошить его, -- сказал худенький, остроносенький

коротышка, которого звали Козлик.

-- Что? -- закричал Стрига, наступая на Козлика. -- Слышишь, Вихор, что

он сказал? А ну-ка дай ему перцу!

Вихор бросился с кулаками на Козлика, но получил от него такой удар,

что полетел в сторону. Стрига поспешил на помощь своему другу, и они вдвоем

принялись тузить противника. Несколько коротышек бросились защищать Козлика,

несколько других бросились помогать Вихру и Стриге. Мгновенно вспыхнула

общая драка. Через минуту вся каталажка выла, визжала, стонала и крякала от

ударов. Многие дрались, даже не зная, из-за чего все началось. Двое

коротышек забрались на верхнюю полку. Один из них, свесившись вниз, колотил

палкой всех, кто пробегал мимо, другой плевал им на головы. Какой-то

толстенький коротышка набрал из печки горячей золы и старался запорошить ею

глаза противникам. В воздухе во всех направлениях летали разные тяжелые

предметы: кружки, ложки, миски и даже ботинки. Чугунная печь была

опрокинута, и дым из нее валил прямо в помещение.

Во всей этой сутолоке никто не слыхал, как загремел ключ в замке. Дверь

неожиданно отворилась, и в каталажку, как вихрь, ворвались четверо

полицейских: Дригль, Сигль, Жмигль и Пхигль. Все четверо были одеты в

прорезиненные электрозащитные плащи с капюшонами и вооружены сверхтолстыми

усовершенствованными высоковольтными электрическими дубинками. Бросившись в

самую гущу драки, они принялись тыкать дерущихся электрическими дубинками --

кого в лоб, кого в нос, кого просто в шею или затылок. Электрические искры с

треском сыпались направо и налево. Сраженные электрическими ударами,

коротышки падали как подкошенные. Незнайка тоже полетел кувырком, испытав

сильный электрический удар в ухо. Упавший рядом с ним черноглазенький

коротышка толкнул его рукой в бок и зашептал:

-- Ползи скорей в сторону. Надо под полкой спрятаться. Живей!

Они оба отползли по-пластунски в сторону и спрятались под полкой -- ни

дать ни взять, два таракана в щелке.

Не прошло и пяти минут, как все коротышки валялись на полу словно

поленья. Как только кто-нибудь из них делал попытку встать или хотя бы

начинал шевелиться, все четверо полицейских подбегали к нему и принимались

жалить со всех сторон электрическими дубинками. Кончилось дело тем, что

никто уже не пытался подняться на ноги и даже не шевелился.

Окинув взглядом победителя поле боя и убедившись, что все коротышки

лежат неподвижно, полицейский Дригль набрал из-под крана воды и залил все

еще пылавший огонь в опрокинутой печке. Вмиг каталажка наполнилась густым

паром.

-- Вот вам! -- проворчал Дригль, бросая пустое ведро на пол. -- Теперь

и в баню ходить не понадобится!

Это замечание Дригля вызвало громкий смех Сигля, Жмигля и Пхигля.

Нахохотавшись досыта, все четверо полицейских построились в одну шеренгу и

отступили на исходные позиции. Хлопнула дверь. Зазвенел ключ в замке. Стало

тихо. Вокруг все словно вымерло. Потом из-под полок один за другим начали

вылезать коротышки, спрятавшиеся там в самом начале боя. Это были наиболее

рассудительные обитатели каталажки, знавшие, что из-за чего бы ни началась

драка, она неизбежно кончалась появлением полицейских, от которых

доставалось всем без разбора: и правому и виноватому. Спустя некоторое время

сраженные ударами электрических дубин также начали приходить в себя и

расползаться по своим местам.

Отлежавшись на полках и отдохнув после драки, все принялись разыскивать

свои вещи и приводить в порядок помещение. Несколько коротышек поставили на

место лежавшую на боку печку и снова затопили ее. Постепенно порядок был

наведен, все вещи были разысканы. Только Стрига нигде не мог отыскать

Незнайкину шляпу.

-- Вот видишь, что ты наделал! -- кричал он на Незнайку. -- Я тебе

денежки отдал, а шляпа где? Теперь у меня ни денег, ни шляпы.

-- Ну ничего, -- утешал его Вихор. -- Мы ему этого не простим. Он нам

заплатит за шляпу. Завтра мы за него возьмемся, а сейчас пора спать.

Они оба полезли на свои полки. К Незнайке подошел Козлик:

-- Ты, Незнайка, видать, и впрямь дурачок. Зачем свою шляпу отдал? Или

тебе, может быть, на остров Дураков захотелось?

-- А какой это остров? -- спросил Незнайка.

-- Разве ты ничего не слыхал про Дурацкий остров? -- удивился Козлик.

-- Ничего, -- признался Незнайка.

-- Ну так послушай. У нас здесь все можно. Нельзя только не иметь крыши

над головой и ходить по улице без рубашки, без шляпы или без башмаков.

Каждого, кто