Философия как форма рефлексии. Основные философские традиции

Чем, однако, обусловлена сама постановка вопросов подобного типа, их форма?

В мышлении, в познании человеческой жизнедеятельности вообще возможны две существенно разных позиции, занимаемых мыслящим субъектом, познающим Я. Одна из них может быть определена как арефлексивная. Занимая ее, мыслящий субъект полагает предмет мышления как нечто внешнее по отношению к собственному Я, и в этом смысле как не-Я, что понятийно выражается словами «вещь», «тело», «объект». Способность человека занимать данную позицию объективно обусловлена физической, телесной выделенностью его из окружающего мира. Этой морфологической выделенностью органических систем, а, значит, и необходимостью их адаптации к внешнему миру обусловлено возникновение и существование психики вообще, начиная с простейших ее видов, например, элементарной сенсорной психики.

Но человеческая психики, мышление характеризуются еще только им присущей способностью полагать в качестве предмета мысли самое мысль, мыслящее Я. Это — рефлексия, а, соответственно, позиция, выражающая данную направленность мышления, может быть квалифицирована как рефлексивная. Схематически отношение двух указанных позиций можно представлено на рисунке 1:

Обратившись к энгельсовской формулировке «великого основного вопроса» философии, ее можно использовать как вполне корректное различение и противопоставление двух указанных позиций. «Первичность», о которой говорит Ф.Энгельс, имеет смысл только в двух отношениях.

Рисунок 1. Отношение внутреннего и внешнего опыта

Материя (не-Я) первична по отношению к сознанию, если сознание отождествлять с формами практического опыта, а также с формами научного знания. Материализм выступает как их основание, как необходимая мировоззренческая предпосылка.

О первичности материи, а, точнее, практики в том смысле, который придал этой категории К.Маркс (материальная, чувственно-предметная, целеполагающая деятельность человека), правомерно говорить в плане происхождения сознания, имея в виду, что исторически исходной формой сознания выступает практический опыт. С этой точки зрения самосознание, рефлексия — вторичны. Как считал, например, немецкий философ К.Ясперс формирование способности к самосознанию составило содержание «осевого времени» (800-200 гг. до н.э.). «Новое, возникшее в эту эпоху…, — писал он, — сводится к тому, что человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы… Все это происходило посредством рефлексии. Сознание осознавало сознание, мышление делало своим объектом мышление» [Ясперс 1991, 32-27].

Важно при этом учитывать, что и категория идеального, а «идеализм» философский есть отдание ей примата, теряет смысл вне отношения к рефлексии, ибо она как раз и характеризует сознание с точки зрения свойства, обнаруживаемого им в актах осознания. Здесь ведь мы имеем отношение одной мысли к другой. Понятно, к отношению подобного рода не приложимы никакие вещественно-энергетические характеристики. Теми же путями возникает и представление о душе, духе как о явлениях иной, чем тело, природы. В этих представлениях находит выражение рефлексивное восприятие проявлений своей собственной психической деятельности мыслящим Я.

Итак, материализм и идеализм суть выражение двух различных позиций, с которых может осуществляться мыслительная деятельность. Вектор первой ориентирует мышление «вовне» относительно мыслящего Я, вектор второй — «вовнутрь» на самое это Я.

Рефлексия, делая предметом мышления мыслящее Я, может акцентировать три существенно разных его аспекта, или «измерения».

1. Рефлексия акцентирует и выделяет только инициирующее, творческое проявление Я, в котором это Я выступает как центр свободы, организатор мысленной реальности. Данную позицию хорошо выражают слова американского философа и физика, нобелевского лауреата по физике П.Бриджмена: “Я стою один во Вселенной с одними лишь интеллектуальными орудиями, которыми я обладаю… В известном смысле я лишь играю в захватывающую умственную игру с самим собой”. Подобный подход получил название субъективного идеализма, или солипсизма (крайняя форма субъективного идеализма). Наиболее яркое выражение субъективный идеализм получил в учениях английских философов ХVIII в. Д.Беркли и Д.Юма.

2. В рефлексии фиксируются преимущественно те стороны мыслимой реальности, которые не зависят от Я, осознаваемого в качестве центра свободы, а потому они воспринимаются как некие объективные сущности. Однако их объективность иного рода нежели та, которой характеризуется природа, материя, не-Я. Это объективность идеальной реальности, воспринимаемой потому как некое сверх-Я.

Исторически первым прецедентом обнаружения сверх-Я в европейской философии стал «демон» Сократа. В свой защитительной речи перед судом присяжных (гелиэя) Афин Сократ говорил: «Началось у меня это с детства: возникает какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен сделать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет. Вот этот-то голос и возбраняет мне заниматься государственными делами [Платон 1968, 100-101].

При всем разнообразии существующих в истории философии трактовок сократовского демона, в наибольшей степени выражает суть дела, например, представление, согласно которому «это своего рода полумифологическое олицетворение и полуметафорическое выражение всеобщего (истинного и объективного), содержащегося во внутреннем мире человека, в его разуме и душе».

Тип философии, принимающей за исходное основание философствования объективную идеальную реальность, могущую, правда, получать разное терминологическое выражение, принято называть объективным идеализмом. В наиболее отчетливой форме позиция объективного идеализма нашла выражение у представителя немецкой классической философии Гегеля. У Гегеля объективная идеальная реальность фигурирует под именем абсолютной идеи.

3. Обращаясь на реальность, представленную в мышлении Я, самосознание обнаруживает в ней такие области, которые имеют внерациональную, то есть не логическую, не понятийную форму. Вместе с тем, эта область проявляет свойство объективности в том же смысле, в каком оно присуще сверх-Я. Используя терминологию З.Фрейда, ее можно обозначить термином Ид. В философской традиции, в частности, у А.Шопенгауэра она фигурирует под именем воли, у Э.Гартмана — бессознательного. Поскольку основой миропонимания полагается нечто недоступное разуму или инородное ему, такой тип философии квалифицируется как иррационализм.

Соотношение всех возможных подходов и позиций, в целом характеризующих предмет философии, представлено на рисунке 2:

Рисунок 2. Основные философские позиции

Что же касается самой этой модели философского знания, то позиция, с точки зрения которой она построена, может быть обозначена как суперрефлективная (SR) позиция, другими словами, в ней представлена рефлексия второго порядка, рефлексия над рефлексией. Как можно видеть в ней присутствуют терминологические совпадения с фрейдистской моделью личности основные элементы которой выражаются понятиями Ид, Эго (Я) и Суперэго (сверх-Я). В теории психоанализа они обозначают:

Ид — аспект структуры личности, все содержание которого является унаследованным; присутствует с рождения и закреплено в конституции индивидуума. Ид чувственно, иррационально и свободно от каких бы то ни было ограничений.

Эго — аспект личностной структуры; включает восприятие, мышление, научение и все другие виды психической активности, необходимые для эффективного взаимодействия с социальным миром.

Суперэго — этическое или моральное образование в структуре личности; представляет собой интернализованную индивидуальную систему социальных норм и стандартов поведения, полученную от родителей посредством поощрения и наказания.

Отмеченное совпадение не является, конечно, чем-то внешним и случайным.

Мышление в целом, осуществляется ли оно с арефлексивной или рефлексивной позиций, всегда предполагает оценку его результатов. Это касается и обыденного, практического опыта и научных, и философских концепций. В научном познании, например, основание оценки его продуктов — знаний осознается как соответствие знания исследуемому объекту. Сама проблематичность оценки и отношения к таковой других мыслящих Я предполагает своим конечным основанием принципиальное решение вопроса о возможности или невозможности оценочной деятельности. Таких решений может быть три: однозначно положительное, однозначно отрицательное и двузначное, неопределенное, выражаемое в виде сомнения, недоверия. Последние две позиции обозначаются терминами агностицизм и скептицизм. Отчетливое выражение они нашли уже в древнегреческой философии. Так, один из старших софистов Горгий (V-IV вв. до н.э.) учил: «что ничего не существует, а если и существует, то непостижимо, а если и постижимо, то не высказываемо и необъяснимо (для другого человека)»

Итак, основная особенность философского мышления заключается в его рефлексивности. Философия по способу теоретического освоения действительности есть культивированная, приобретшая вид традиции форма рефлексии. Специфика философии, ее предмета в конечном счете и сводится к тому, что рефлексия и рефлектирование становятся для нее основным содержанием и целью.

! Задание 1.2.Определите философскую (рефлексивную) позицию. Зафиксируйте ее терминологически: «Мир не существует отдельно от нас. Его реальность зависит от нашего сознания» (Р. Тагор).

Философия и наука

Показательно, что в марксистской традиции религия квалифицируется как вид идеалистического мировоззрения, противостоящего научному. В подобной оценке нашел выражение присущий марксизму сциентизм, то есть мировоззренческая позиция, в основе которой лежит представление о научном знании как о наивысшей культурной ценности и достаточном условии ориентации человека в мире.

Будучи формой рефлексии, философия в ряде существенных пунктов отличается от форм научного познания. В этом смысле, вопреки довольно распространенному мнению, философия не является наукой, а перенос на нее стандартов научности искажает ее подлинный предмет, принося немалый вред.

Проблема нахождения критериев, позволивших бы отделить научное знание от ненауки, от псевдонауки, от идеологии и от философии получила название проблемы демаркации. В ходе ее обсуждения, особенно в философии (философии науки) ХХ в. было выделено несколько характеристик, отличающих науку от других форм духовной деятельности, в том числе и от философии.

Верификационный критерий. Наука стремиться подтверждать свои гипотезы, законы, теории с помощью эмпирических данных: фактами, наблюдениями, экспериментами. Философия же в этом не нуждается.

Фальсификационный критерий. Утверждения науки должны быть не только эмпирически проверяемыми, но и в принципе опровержимыми, если не в настоящий момент с помощь наличных средств научного познания, то хотя бы в виде указания на возможный эксперимент, осуществление которого привело бы к опровержению данной теории. Утверждения философии эмпирически непроверяемы и неопровержимы.

Парадигмальный критерий. В каждой науке существует определенный набор стандартов научной познавательной деятельности, своего рода образцов, принимаемых большинством членов научного сообщества в качестве руководства для действия, и основы для дальнейшей работы. Американский философ и историк науки Т.Кун выразил данный аспект науки в понятии парадигмы. В философии нет и никогда не было господствующей парадигмы. Для нее характерен плюрализм школ и направлений. Каждый более или менее самостоятельный мыслитель чаще всего претендует на создание своей собственной философской системы.

Методы. В науке есть специализированные методы получения знания: наблюдение, измерение, эксперимент. Наука вводит количественные понятия и использует математические методы. Ничего этого в философии нет. В какой то мере философствование напоминает математическую аксиоматику, а именно в том, что предлагаемые философом решения выводятся из принятых им основоположений, своего рода постулатов, которые, как и в математике, не предполагают эмпирического обоснования [Никифоров 1989, 52-62].

Проблемы. Процессы научного познания всегда представляют собой решение общезначимых проблем (задач). Это принципиально разрешимые по принятым в науке правилам проблемы, результаты решения которых, если они соответствуют определенным критериям, принимаются всем научным сообществом. В философии общезначимых проблем не существует, как не существует объективных критериев их оценки. Как говорил Р.Декарт: «Нельзя представить себе ничего настолько абсурдного или неправдоподобного, чтобы не быть доказанным тем или иным философом». К философским теориям не применима оценка на истинность и ложность, основанием которой в науке выступает соответствие знания объекту. С этим связаны особенности развития философского знания. В росте научного знания присутствует кумулятивный эффект, к философскому же знанию не применимы критерии количественного и качественного роста. «Философскому мышлению, — говорил К.Ясперс, — ко всему прочему, не свойственна, как то имеет место в научном знании, вовлеченность в некий прогрессирующий процесс. Разумеется мы ушли значительно дальше Гиппократа, греческого врачевателя, но вряд ли есть основания говорить о том, что мы превзошли Платона. Только в области научных данных, которые он использует, мы добились преимущества. В философствовании же как таковом мы, быть может, едва ли вновь приблизились к нему [Ясперс 1993, 248].

Язык. В конкретных науках вырабатывается комплекс более или менее строго определенных понятий и терминов, специфический язык. О специальном языке философии говорить не приходится. Язык философии расплывчат и неопределенен. В разных философских системах одни и те же термины приобретают разный смысл. Общей предпосылкой различий между философией и наукой служит несовпадение, арефлексивной (наука) и рефлексивной позиций мышления (философия). Наука представляет мир в форме объекта, как он существует «сам по себе», независимо от субъекта, философия видит мир в его человекоразмерности, через его отношение к субъекту. Философия есть рефлексия и экспликация оснований человеческой жизнедеятельности. Эти основания заключает мир смыслов. Смыслы не являются элементами телесного мира, их существование и свойства открываются не научным познанием как таковым, а рефлексией. Реальность смыслов имеет сверхчувственный характер. Иными словами, смыслы стационированы во внутреннем опыте, в отличие от внешнего, основанного на практически-чувственном отношении к миру. Философская же рефлексия есть непосредственная экспликация всеобщих смысловых оснований человеческого бытия, что, например, находит выражение в понятия смысла жизни.

Таким образом, имеется ряд характеристик (критериев) разграничивающих компетенции философствования и науки. Совокупность возникающих здесь вопросов получила название проблемы «демаркации».

1.3.1. Проблема идеального. Идеальное и материальное

Из сказанного следует, что идеальная реальность существует, хотя форма ее существования и иная, нежели способ существования предметов, как он выражен в человеческой чувственно-практической деятельности, проявляется через нее, дан во внешнем опыте. Философский идеализм, поэтому представляет собой аналитику идеальной реальности. «Идеализм не следствие элементарной ошибки наивного школьника, вообразившего грозное привидение там, где на самом деле ничего нет. Идеализм — это совершенно трезвая констатация объективности идеальной формы, то есть факта ее независимого от воли и сознания индивидов существования в пространстве человеческой культуры…» [Ильенков 1979, 150].

Единственной формой человеческой духовности, в пределах которой приобретается опыт оперирования с идеальными феноменами как таковыми, является философия. Если идеализм является выражением рефлексивной позиции, а философия, соответственно, аналитикой форм идеальной реальности, то материализм — выражение принципиально арефлексивной позиции, позиции отказа от рефлексии и переноса вектора мышления вовне. Можно в данной связи сослаться на мнение Ф.Энгельса, полагавшего, что «современный материализм… это вообще больше не философия, а просто мировоззрение, которое должно найти себе подтверждение и проявить себя не в некой особой науке наук, а в реальных науках» [Маркс, Энгельс 1961, 142].

Итак, понятие «материя» имеет своим содержанием только то, что относит нечто к сфере внешнего опыта, квалифицирует это нечто как существующее вне и независимо от нашего мышления, от внутреннего опыта. Понятно, что свойство «материальности» имеет принципиально иную природу, нежели, допустим упругость, тяжесть, теплота и т.п., и в этом смысле материя как таковая не существует.

! Задание 1.3.1.Почему, опираясь только на философские предпосылки, нельзя получить конкретно-научное знание, например, вывести логически из философских положений знание о строении Вселенной, структуре вещества, законах функционирования общества?

1.3.2. Наука и философский материализм

Материализм (выше это уже отмечалось) есть адекватное науке мировоззрение, мировоззренческая позиция. Естествознание, например, порождает материализм, даже если ученый не отдает себе в этом отчета. Это так называемый стихийный материализм. Как подметил тот же Энгельс, в пределах своей науки ученый всегда является непреклонным материалистом, хотя за ее пределами — отнюдь не обязательно. Вне стен своей лаборатории он может оказаться не только идеалистом, но даже благочестивым правоверным христианином

Каковы, однако, механизмы, приводящие к тому, что позиция материализма оказывается органически присущей науке? Говоря в общем, это связано со спецификой науки как способа освоения человеком мира, со свойственным ей подходом к действительности и характером связей между познанием и деятельностью, знанием и практикой. Известно, что любой акт производственной деятельности есть всегда превращение некоторого исходного материала в продукты. При этом в продукте находит воплощение цель, то есть некоторая совокупность ожиданий человека. Сплошь и рядом, однако, реальный результат деятельности оказывается совсем не таким, каким предполагается. Возникает разрыв между ожиданиями и результатами. Почему это происходит? По многим причинам, но в первую очередь потому, что материал имеет свою собственную «жизнь», которая и ставит границы нашей деятельности. Кстати, сопротивление этой «внутренней природы» материала, границы, которые она ставит деятельности человека, и служит основой наивного, стихийного материализма. Очевидно, это и почва, из которой произрастает наука. Так, традиционной и основной формой выделение науки в системе культуры общества является ее интерпретация как формы познания законов действительности. Утверждается, что открытие законов, составляет главную задачу или цель всякой наук.

Но научные законы в своей основе имеют обнаруживаемые в практике и эксперименте постоянно воспроизводимые явления, инвариантные относительно возможных преобразований изучаемого материала. Анализ вопроса в генетическом аспекте показывает, что формированию научных дисциплин обычно предшествовало обнаружение в процессах практической деятельности некоторых повторяющихся моментов, проявлявшихся при оперировании с целыми классами объектов. Например, подброшенное тело всегда падает на землю, некоторые признаки растений и животных всегда наследуются при скрещивании и т.п. Конечно, чаще всего человек обращал внимание на эти «инварианты» тогда, когда в практической деятельности возникали ситуации разрыва. Таким образом, материализм и мировоззрение науки — величины совершенно тождественные. Материализм есть мировоззренческое основание науки и, добавим, практики.

Вывод, который можно сделать исходя из сказанного, заключается в том, что «великий основной вопрос всей, в особенности новейшей философии… вопрос об отношении мышления к бытию» (Ф.Энгельс) продуктивен, в смысле отдачи примата первенства тому или другому, только в двух отношениях. Во-первых, постулирование первичности материи означает, что мыслящий субъект принимает арефлексивную позицию, полагает предмет мышления как существующий вне сознания, независимо от него, «сам по себе». Отдание примата мышлению (идеальному), соответственно переводит мыслящего субъекта в рефлексивную позицию, делая его тем самым «философом», а не практиком, или ученым. Поскольку данные позиции взаимно исключают друг друга (одновременно их занимать нельзя, они определяют существенно разные типы мировосприятия), постольку правомерно их противопоставление, точнее задание «первичности» той или другой. Во-вторых, этот вопрос можно посчитать «великим основным вопросом» всего научного сознания, так сказать всей научной рациональности. Причем, нужно еще внести уточнение относительно уместности здесь формы вопроса. Ведь для сложившейся, занявшей свою «социокультурную нишу» классической науки, материалистическая позиция — вне вопросов. Она есть нечто само собою разумеющееся.

И тем не менее, существует определенный ракурс, или подход, в границах которого рассуждения Ф.Энгельса о «великом основном вопросе философии» вполне оправданы. Все дело в том, каковы эти границы. Прежде всего, отметим, что философская рефлексия по поводу мировоззрения науки вполне может его проблематизировать, т.е. ставить под вопрос. Как и во всех других случаях стимуляции философской рефлексии, это происходит в ситуациях разрыва деятельности, иными словами, таких обстоятельствах, когда появляются сомнения в адекватности некоей мировоззренческой формы, в данном случае материализма как мировоззренческой установки науки. Классическим примером может послужить ситуация революции в естествознании (физике) на рубеже ХIХ-ХХ вв.

С другой стороны, философия и религия произрастают на одном поле — поле рефлексии. «Бог — говорил Гегель, — есть результат философии» [Гегель 1982, 225]. Но все же это существенно разные формы общественного сознания. Марксистская критика, например, видела одну из основных ошибок Фейербаха в том, что последний посчитал гегелевскую философию «переряженной» религией, превращенной в логику, «рациональную мистику».

Идеализм, будучи тождественен рефлексивной позиции, конечно, создавал препятствия для воздействия марксистской доктрины на своего адресата — «пролетариат», так как по своей сути разрушителен для наивного реализма, а поэтому и должен был восприниматься проповедниками марксизма как ересь. Они, однако, не вспоминали, а точнее забывали в смысле З.Фрейда слова не менее «марксистского» марксиста — Ф.Энгельса: «Но здравый человеческий рассудок, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения, лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования» [Маркс, Энгельс, 570].

Итак, материализм есть адекватная науке, формам научного познания мировоззренческая позиция.

! Задание 1.3.2.В чем заключается некорректность суждения Б. Рассела: «Материя и сознание являются по сути дела конвенциональными понятиями; отстаивать примат материи или сознания перед лицом новейших научных данных так же бессмысленно, как спорить о том, что подвешено сверху, а что снизу — Солнце или Земля?»