Фрагмент из работы Мартина Хайдеггера «Гераклит»
«Мыслить сущее с точки зрения «идеи», с точки зрения сверхчувственного – отличительная особенность того мышления, которое получает имя «метафизики». <…>
О том, сколь решительно при зарождении метафизики (и тем самым тут же полагая мерило для всей мерополагающей будущей метафизики) «логос» – уже описанным нами способом – суживается до называния и высказывания, свидетельствует обстоятельство, которое мы до сих пор как следует не продумали, но которому даже сегодня подвластны так сильно, как будто это нечто совершенно естественное. Это обстоятельство заключается в том, что определения сущего, в которых оно показывает себя согласно своему максимально общему виду, то есть основные черты бытия сущего называются «категориями». Греческое слово κατηγορία означает «высказывание» и более того: по своему корню и составу оно гораздо скорее и, по существу, лучше подходит для такого обозначения. κατ-αγορεύειν означает: публично, находясь на рыночной площади, при собрании суда говорить, обращаясь к кому-нибудь, в чем он виновен, причиной какой беды он стал, и говорить так, чтобы это говорение, обращенное к нему, будучи вы-говорением, оглашало обвинение или состав преступления. Κατηγορία – это высказывание в смысле выставляющего, оглашающего, сообщающего выговора. <…>
Начиная с Платона и Аристотеля, то есть с момента возникновения метафизики как основной черты западноевропейского мышления, задачей этого мышления о сущем в целом остается составление и сведение воедино самых общих определений бытия, то есть категорий, в «учении о категориях»».[61]
Вопросы к первой книге из «Никомаховой этики» Аристотеля:
1) Какие парадоксальные выводы разбирает Аристотель, исследуя существующие представления о счастье?
2) Почему ребенка нельзя назвать счастливым?
3) Как Аристотель определяет счастье? Как вы считаете, созвучно ли аристотелевское понимание счастья мироощущению современного человека?
Фрагменты из «Никомаховой этики» Аристотеля
КНИГА ПЕРВАЯ
«Исследуемый вопрос проясняется также из нашего определения счастья, ибо сказано, что счастье – это определенного качества деятельность души сообразно добродетели. Что же касается прочих [благ], то одни из них даны как необходимое [условие счастья], а другие по своей природе являются подсобными и полезными орудиями.Это, видимо, согласуется со сказанным вначале: мы полагали целью науки о государстве наивысшее благо, потому что именно эта наука больше всего уделяет внимания (epimeleian poieitai) тому, чтобы создать граждан определенного качества, т. е. добродетельных и совершающих прекрасные поступки (praktikoi ton kalon).Мы, стало быть, разумно не называем счастливым ни быка, ни коня и никакое другое животное, ведь ни одно из них не может оказаться причастным такой деятельности. По той же причине и ребенок не является счастливым, ибо по возрасту он еще не способен к таким поступкам (оуро praktikos), а кого из детей так называют, тех считают блаженными, уповая на будущее. Ведь для счастья, как мы уже сказали, нужна и полнота добродетели, и полнота жизни. А между тем в течение жизни случается много перемен и всевозможные превратности судьбы, и может статься, что самого процветающего человека под старость постигнут великие несчастья, как повествуется в троянских сказаниях о Приаме; того же, кто познал подобные превратности судьбы и кончил [столь] злосчастно, счастливым не считает никто.11 (X). Может быть, тогда вообще никого не следует считать счастливым, покуда он жив, а нужно, по Солону, "взирать на конец"? Если в самом деле признать такое, то не будет ли человек счастлив лишь тогда, когда умер? Или это все-таки нелепо во всех отношениях, а особенно для нас, коль скоро мы определяем счастье как некую деятельность? Если же мы не называем умершего счастливым и Солон имел в виду не это, а то, что без ошибки признать человека блаженным можно, лишь когда он уже вне зол и несчастий, то и в этом случае [рассуждение будет] несколько спорным.Ведь принято считать, что для умершего существует некое зло и благо, коль скоро это так для живого, когда он ничего не чувствует; это, например, честь и бесчестье, а также благополучие и несчастья детей и вообще потомков. Но и это ставит трудный вопрос. Действительно, можно допустить, что у человека, прожившего в блаженстве до старости и соответственно скончавшегося, происходят многочисленные перемены, связанные с его потомками, причем одни из потомков добродетельные и добились достойной жизни, а у других все наоборот. Ясно также, что потомки могут быть в самых разных степенях родства с предками. Однако было бы, разумеется, нелепо, если бы умерший переживал перемены вместе с потомками и становился то счастливым, то снова злосчастным, но нелепо также допустить, что [удел] потомков ни в чем и ни на каком отрезке времени не оказывает влияния на предков»[62].Вопросы ко второй книге из «Никомаховой этики» Аристотеля:1) Каковы две крайности, между которыми должна располагаться добродетель?2) Дайте определение добродетели, согласно Аристотелю.3) Перечислите, какие добродетели Аристотель разбирает в этом фрагменте.4) Проанализируйте по аналогии с аристотелевским разбором добродетелей следующие понятия: свобода, мудрость, благодарность.5) Какими добродетелями, на Ваш взгляд, должны обладать современный мужчина и современная женщина?6) Как вы считаете, есть ли у добродетели пол или же семантика добродетели не зависит от гендерной принадлежности ее носителя?КНИГА ВТОРАЯ«Итак, добродетель есть сознательно избираемый склад [души], состоящий в обладании серединой по отношению к нам, причем определенной таким суждением, каким определит ее рассудительный человек. Серединой обладают между двумя [видами] порочности, один из которых – от избытка, другой – от недостатка. А еще и потому [добродетель означает обладание серединой], что как в страстях, так и в поступках [пороки] преступают должное либо в сторону избытка, либо в сторону недостатка, добродетель же [умеет] находить середину и ее избирает.Именно поэтому по сущности и по понятию, определяющему суть ее бытия, добродетель есть обладание серединой, а с точки зрения высшего блага и совершенства – обладание вершиной. <…>Итак, мужество (andreia) – это обладание серединой между страхом(phobos) и отвагой (tharrhe); названия для тех, у кого избыток бесстрашия (aphobia), нет (как и вообще многое не имеет имени), а кто излишне отважен – смельчак (thrasys), и кто излишне страшится и недостаточно отважен – трус (deilos).В связи с удовольствиями (hedonai) и страданиями (lypai) (страданияимеются в виду не все, в меньшей степени и <не в том же смысле>, [что удовольствия]) обладание серединой – это благоразумие (sophrosyne), аизбыток – распущенность (akolasia). Люди, которым бы недоставало [чувствительности] к удовольствиям, вряд ли существуют, именно поэтому для них не нашлось названия, так что пусть они будут "бесчувственные" (anaisthetoi).Что касается даяния (dosis) имущества и его приобретения (lepsis), тообладание в этом серединой – щедрость (eleytheriotes), а избыток и недостаток – мотовство (asotia) и скупость (aneleytheria). Те, у кого избыток, и те, у кого недостаток, поступают при [даянии и приобретении]противоположным образом. В самом деле, мот избыточно расточает инедостаточно приобретает, а у скупого избыток в приобретении и недостаток в расточении. Конечно, сейчас мы даем определения в общем виде и в основных чертах, и этим здесь удовлетворяемся, а впоследствии мы дадим [всему] этому более точные определения»[63].Вопросы к первому фрагменту из десятой книги «Никомаховой этики» Аристотеля:1) Признает ли Аристотель значимость удовольствий в жизни человека?2) Почему, согласно Стагириту, удовольствия со временем тускнеют?3) Какое состояние, деятельного напряжения или расслабленности, соответствует аристотелевскому пониманию удовольствия?4) На ваш взгляд, отличается ли современное представление о роли и сущности удовольствия от аристотелевского определения удовольствия? Возможно ли современный рекламный лозунг «Берегите удовольствие!» представить в качестве жизненного кредо древнегреческого философа?КНИГА ДЕСЯТАЯ«Отчего же никто не испытывает удовольствие непрерывно? Может быть, человек устает? Действительно, ничто человеческое не способно к непрерывной деятельности. А потому и удовольствие не бывает непрерывным: ведь оно сопровождает деятельность.Некоторые вещи нравятся, пока новы, а потом уже не так, и по той же причине мысль сперва увлечена и напряженно деятельна в этом [новом предмете], например, когда вглядываются в лицо [нового человека, стараясь его узнать], но после деятельность уже не такая напряженная, напротив того, она небрежная, а потому тускнеют и удовольствия.Можно предположить, что все стремятся к удовольствию потому же, почему все тянутся к жизни, ведь жизнь – это своего рода деятельность, и каждый действует в таких областях и такими способами, какие ему особенно любы; например, музыкант действует слухом в напевах, любознательный – мыслью в предметах умозрения (theoremata), и среди остальных так ведет себя каждый. Удовольствие же придает совершенство [и полноту] деятельностям, а значит, и самой жизни, к которой [все] стремятся. Поэтому понятно, что тянутся и к удовольствию, для каждого оно делает жизнь полной, а это и достойно избрания»[64].Вопросы ко второму фрагменту из десятой книги «Никомаховой этики» Аристотеля:1) Отождествляет ли Аристотель счастье с развлечением?2) Как Аристотель объясняет необходимость отдыха?3) Какая деятельность наиболее сообразна добродетели?4) Что в человеческой душе Стагирит считает самым совершенным?5) Способен ли человек осуществлять какую-либо деятельность непрерывно?6) Что для Аристотеля является бесспорным источником наивысшего удовольствия? Второй фрагмент из десятой книги «Никомаховой этики» Аристотеля«Следовательно, не в развлечениях заключается счастье, ведь это даже нелепо, чтобы целью было развлечение и чтобы человек всю жизнь работал и терпел беды ради развлечений (toy paidzein). Ведь, так сказать, ради другого мы избираем все, за исключением счастья, ибо счастье и есть цель. А добропорядочное усердие (spoydadzein) и труд ради развлечений кажутся глупыми и уж слишком ребячливыми (paidikon); зато развлекаться для того, чтобы усердствовать в добропорядочных [делах] (spoydadzei), – по Анахарсису, это считается правильным, потому что развлечение напоминает отдых, а, не будучи в состоянии трудиться непрерывно, люди нуждаются в отдыхе.Отдых, таким образом, – не цель, потому что он существует ради деятельности.Далее, считается, что счастливая жизнь – это жизнь по добродетели, атакая жизнь сопряжена с добропорядочным усердием (spoyde) и состоит не в развлечениях. И мы утверждаем, что усердие и добропорядочность (ta spoydaia) лучше потех с развлечениями и что деятельность лучшей части души или лучшего человека всегда более добропорядочная и усердная. А деятельность наилучшего выше и тем самым более способна приносить счастье.Первый попавшийся, в том числе раб, будет вкушать телесныеудовольствия, наверное, ничуть не хуже самого добродетельного. Но долю в счастье никто не припишет рабу, если не припишет и участие в жизни. Ведь счастье состоит не в таком времяпрепровождении, но в деятельностях сообразно добродетели, как то и было сказано прежде. 7 (VII). Если же счастье – это деятельность, сообразная добродетели,то, конечно, – наивысшей, а такова, видимо, добродетель наивысшей частидуши. Будь то ум или что-то еще, что от природы, как считается, начальствует и ведет и имеет понятие (ennoian ekhei) о прекрасных и божественных [предметах], будучи то ли само божественным, то ли самой божественной частью в нас, – во всяком случае, деятельность этого по внутренне присущей ему добродетели и будет совершенным, [полным и завершенным], счастьем.Уже было сказано, что это – созерцательная (theoretike) деятельность, что, вероятно, представляется согласованным с предыдущими рассуждениями и с истиной. Действительно, эта деятельность является высшей, так как и ум – высшее в нас, а из предметов познания высшие те, с которыми имеет дело ум. Кроме того, она наиболее непрерывная, потому что непрерывно созерцать мы скорее способны, чем непрерывно делать любое другое дело.Мы думаем также, что к счастью должно быть примешано удовольствие, а между тем из деятельностей, сообразных добродетели, та, что сообразна мудрости, согласно признана доставляющей наибольшее удовольствие. Во всяком случае, принято считать, что философия, [или любомудрие], заключает в себе удовольствия, удивительные по чистоте и неколебимости, и, разумеется, обладающим знанием проводить время в [созерцании] доставляет больше удовольствия, нежели тем, кто знания ищет. Да и так называемая самодостаточность прежде всего связана с созерцательной деятельностью, ибо в вещах, необходимых для существования, нуждается и мудрый, и правосудный, и остальные, но если этим достаточно обеспечены, то правосудному нужны еще и те, на кого обратятся и вместе с кем будут совершаться его правосудные дела (подобным образом обстоит дело и с благоразумным, и с мужественным, и с любым другим добродетельным человеком); мудрый же и сам по себе способен заниматься созерцанием, причем тем более, чем он мудрее. Наверное, лучше [ему] иметь сподвижников, но он все равно более всех самодостаточен»[65].Вопросы к третьему фрагменту из десятой книги «Никомаховой этики» Аристотеля:1) Что Аристотель наделяет большей ценностью: деятельность государственного мужа или созерцательную деятельность философа?2) Как можно человеку «возвыситься до бессмертия»?3) Прокомментируйте фразу Аристотеля: «было бы нелепо отдавать предпочтение не жизни самого себя, а [чего-то] другого [в себе]». Третий фрагмент из десятой книги «Никомаховой этики» Аристотеля«Итак, поскольку из поступков сообразно добродетели государственные и военные выдаются красотой и величием, но сами лишают досуга и ставят перед собою определенные цели, а не избираются во имя них самих; и поскольку, с другой стороны, считается, что деятельность ума как созерцательная отличается средоточенностью (spoydei) и помимо себя самой не ставит никаких целей, да к тому же дает присущее ей удовольствие (которое, в свою очередь, способствует деятельности); поскольку, наконец, самодостаточность, наличие досуга (to skholastikon) и неутомимость (насколько это возможно для человека) и все остальное, что признают за блаженным, – все это явно имеет место при данной деятельности, постольку она и будет полным [и совершенным] счастьем человека, если охватывает полную продолжительность жизни, ибо при счастье не бывает ничего неполного.Подобная жизнь будет, пожалуй, выше той, что соответствует человеку, ибо так он будет жить не в силу того, что он человек, а потому, что в нем присутствует нечто божественное, и, насколько отличается эта божественная часть от человека как составленного из разных частей, настолько отличается и деятельность, с ней связанная, от деятельности, связанной с [любой] другой добродетелью. И если ум в сравнении с человеком божествен, то и жизнь, подчиненная уму, божественна в сравнении с человеческой жизнью.Нет, не нужно [следовать] увещеваниям "человеку разуметь (phronein) человеческое" и "смертному – смертное"; напротив, насколько возможно, надо возвышаться до бессмертия (athanatidzein) и делать все ради жизни (pros to dzen), соответствующей наивысшему в самом себе; право, если по объему это малая часть, то по силе и ценности она все далеко превосходит.Видимо, сам [человек] и будет этой частью его, коль скоро она является главной и лучшей [его частью]. А потому было бы нелепо отдавать предпочтение не жизни самого себя, а [чего-то] другого [в себе]»[66].Вопросы к четвертому фрагменту из десятой книги «Никомаховой этики» Аристотеля:1) Почему нелепо приписывать богам человеческие добродетели, а именно: честность, мужественность, щедрость, благоразумие и др.?2) Какие три проявления деятельной жизни, указанные Аристотелем в данном фрагменте, легли в основу аристотелевской классификации наук? 3) Что за деятельность объединяет и людей, и богов, выступая единственным залогом самодостаточной и блаженной жизни?Четвертый фрагмент из десятой книги «Никомаховой этики» Аристотеля«Что совершенное счастье – это некая созерцательная деятельность,станет, наверное, очевидно также из нижеследующего. В самом деле, блаженными и счастливыми мы представляем себе в первую очередь богов. Какие же поступки нужно им приписать? Может быть, правосудные? Но разве боги не покажутся смешными при заключении сделок, возвращении вкладов и при всех подобных делах? Тогда, может быть, представить их мужественными, стойкими в опасностях и идущими на риск, потому что это прекрасно? А может быть, щедрыми? Однако кому станут они давать? Да и нелепо, если у них будет монета или что-то в этом роде. А благоразумные поступки, в чем бы они могли состоять? Разве не унизительна для богов похвала за то, что у них нет дурных влечений? Если перебрать все, то обнаружится, что все ничтожно и недостойно богов. И тем не менее все представляют себе богов живыми, а значит, и деятельными. Не спят же они, в самом деле, словно Эндимион?Но если у живого отнять поступки и, более того, если отнять творчество, что тогда остается, кроме созерцания? Следовательно, деятельность бога, отличающаяся исключительным блаженством, будет созерцательной, и таким образом, из человеческих деятельностей та, что более всего родственна этой, приносит самое большое счастье.Доказательство сему и в том, что остальные [живые существа], будучи полностью лишены такой деятельности, не имеют доли в счастье.Итак, для богов вся вообще жизнь блаженна, а для людей – лишь настолько, насколько присутствует в ней некое подобие такой деятельности. Из других же живых существ ни одно не бывает счастливо, поскольку они никак не причастны созерцанию»[67].Вопросы к пятому фрагменту из десятой книги «Никомаховой этики» Аристотеля:1) Какая метафора души, использованная Аристотелем в этом фрагменте, уже знакома вам по диалогу Платона «Федр»?2) Какой склад души наиболее всего подходит для добродетели, а какой – труднее всего поддается воздействию философии?3) Можно ли укротить страсть посредством рассуждения?4) Выберите более близкую вам цитату Аристотеля и прокомментируйте ее: а) «жить благоразумно и выдержанно большинству не доставляет удовольствия, и особенно молодым»; б) «большинство, скорее, послушны принуждению, нежели рассуждению, а взысканию – скорее, нежели прекрасному».5) Должно ли воспитание регулироваться законом?6) Требует ли добродетельный нрав постоянной работы в течение всей жизни или же достаточно заложить хороший фундамент в юности, чтобы в дальнейшем получать с него «дивиденды»?Пятый фрагмент из десятой книги «Никомаховой этики» Аристотеля«Рассуждение же и обучение, пожалуй, не для всех имеют силу, а нужно, чтобы душа слушателя благодаря привычкам заранее была подготовлена для правильного наслаждения и ненависти, подобно [вспаханной] земле, [готовой] взрастить семя. Ведь кто живет по страсти, пожалуй, и слушать не станет рассуждения, которые отвращают [его от страсти], а если и станет, не сообразит, [что к чему]. Как же при таком складе можно переубедить? И вообще, страсть, по-видимому, уступает не рассуждениям, а насилию.Итак, надо, чтобы уже заранее был в наличии нрав, как бы подходящий для добродетели, любящий прекрасное и отвергающий постыдное.Получить смолоду правильное руководство [на пути] к добродетели трудно, если не быть воспитанным соответствующими законами; ведь жить благоразумно и выдержанно большинству не доставляет удовольствия, и особенно молодым. Именно поэтому воспитание и занятия должны быть установлены по закону, так как близко знакомое (synethe) не будет причинять страданий.Однако, вероятно, недостаточно в молодости получить правильное воспитание и встретить внимание; напротив, поскольку, уже будучи мужем, надо заниматься подобными вещами и приучаться к ним, постольку мы будем нуждаться в законах, касающихся этих вещей и вообще охватывающих всю жизнь. Ведь большинство, скорее, послушны принуждению, нежели рассуждению, а взысканию – скорее, нежели прекрасному»[68].Контрольная работа
1. Раскройте этимологический смысл древнегреческого слова «философия».
2. Как называли себя первые учителя мудрости?
3. Где и когда возникла западноевропейская философия?
4. Дайте определение философии.
5. Как называется первый период античной философии?
6. Кого считают первым философом?
7. С какого философского вопроса начинается философия?
8. Кто из мыслителей утверждал воду в качестве первоосновы мира?
9. Расставьте в хронологическом порядке следующих мыслителей: Анаксимандр – Фалес – Парменид – Протагор.
10. Кто впервые ввел такие слова, как «философия» и «космос»?
11. Назовите представителей милетской школы.
12. Кто их древнегреческих философов утверждал, что все числу подобно?
13. Продолжите фразу Гераклита: «Многознание…»
14. Кого из античных мыслителей называли Темным и Плачущим?
15. Кому принадлежит высказывание: «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий».
16. Напишите синонимы к слову «Логос».
17. Кому принадлежит философская концепция бытия, согласно которой «мыслить – то же, что быть»?
18. Какая геометрическая фигура является наиболее совершенной, согласно Пармениду?
19. Кого из античных философов называли Смеющимся?
20. Что, согласно Демокриту, выступает первоначалом сущего?
21. Приведите имена известных вам представителей атомистики.
22. Каким был основной предмет обучения софистов?
23. Продолжите мысль Протагора: «Человек есть…»
24. Приведите аргументы, доказывающие, что Сократ – антисофист.
25. Напишите формулу мудрости Сократа.
26. Сколько людей присутствовало на суде по делу Сократа?
27. Какие два обвинения были выдвинуты против Сократа?
28. К чему Сократ сам себя приговорил?
29. К представителям каких трех профессий обращался Сократ за поиском мудрости?
30. В чем состоит метод Сократа?
31. Восстановите хронологию: Сократ – Демокрит – Аристотель – Платон.
32. В каком мифе Платон утверждал, что мы познаем лишь тени на стене, которые признаем за истину?
33. Как Платон назвал двуполое существо?
34. Какова роль памяти в познании истины у Платона?
35. В чем заключается причина падения души, по Платону?
36. Какие два мира признает Платон?
37. Как соотносится идея и вещь в философии Платона?
38. Что за идея является вершинной в иерархии Платона?
39. Добавьте недостающее название наук, по Аристотелю: практические – творческие – …
40. Какая наука, по признанию Стагирита, представляет собой «знание ради знания»?
41. Завершите фразу: «Хоть ты мне друг…». Кто ее автор и кому она была адресована?
42. Каковы четыре причины, формирующие аристотелевскую концепцию причин бытия?
43. Как Аристотель определяет добродетель?
44. Какое государство Стагирит называл «правильным»?
45. Что такое умозаключение?
46. Что Аристотель утверждает в качестве целевой причины мира?
47. Какая категория для Аристотеля самая важная и сколько всего категорий в учении Стагирита?
48. Как называются философские школы Платона и Аристотеля?
49. По какому вопросу возникли идейные разногласия между Платоном и Аристотелем?
50. Выберите, какое определение философии больше соответствует учению Платона, а какое – учению Аристотеля: а) любовь к мудрости, б) наука о первопричинах бытия.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Завершая обзор античной философии, автор хотел бы обратить внимание читателя на творческую сущность философии, допускающую различные интерпретации в силу сложности и открытости философских проблем. В этой связи особенно важным представляется умение формулировать вопросы, ведь именно в вопрошании коренится фундаментальная особенность философского знания, согласно Хайдеггеру. Автор надеется, что вопросы, предвосхищавшие чтение источников, помогли студентам глубже понять исследуемые темы и, что не менее важно, активизировать свой научно-творческий потенциал для компаративного анализа античности и современности. Вдумчивое изучение античных авторов развивает философское мышление, и в подтверждение своей мысли приведем слова Мераба Мамардашвили: «Читайте Платона, потому что многое из того, что вы делаете или будете делать, или подумаете, знаете вы об этом или не знаете, возвращается к этим истокам и существует в них, не в виде ответа, конечно, а в виде грамотного способа об этом думать и говорить»[69].
Достоинствами данной хрестоматии являются биографии философов, составленные автором с привлечением богатого комментаторского наследия. Представленные в текстах суждения Секста Эмпирика, Г.Гегеля, В.С.Соловьева, Г.-Г.Гадамера, образуя богатую палитру философских взглядов, позволяют читателю самостоятельно оценить философскую индивидуальность того или иного мыслителя.
Каждая философская тема дана не изолированно, но в контексте историко-философского развития. После названия темы следуют задачи семинара, объединяющие фрагменты общей философской проблематикой и формирующие целостное видение исследуемого вопроса. Учитывая ограниченное количество часов, выделенное учебной программой на освоение античной философии, преподаватель вправе свободно выбирать тему семинарского обсуждения, варьируя объем самостоятельной работы студентов.
Предлагаемое учебное пособие имеет не только методическую, но и научную ценность благодаря авторскому исследованию новых философских изданий, в частности, работ М.Хайдеггера по Анаксимандру, Гераклиту и Пармениду. В хрестоматии использованы редко публикуемые произведения Ф.Ницше и Й.Хейзинги.
В качестве перспектив для дальнейших публикаций следует указать возможность издания хрестоматии по поздней античности и средневековью.
Кольцевая композиция работы, воплощающая идею философского круга, требует не только поэтического начала работы, но и ее поэтического завершения:
Для философского мышленья
Необходимо удивленье:
Пред космосом, перед душой,
Как и перед самим собой.
Пускай же власть античных чар
Разбудит в вас познанья жар,
Который будет душу звать
Себя все время развивать.
30.10.2011
Анна Королькова
Библиография
1. Адо П. Духовные упражнения и античная философия. СПб., 2005.
2. Адо П. Философия как способ жить: Беседы с Жанни Карлие и Арнольдом И.Дэвидсоном. М.; СПб., 2005.
3. Аристотель. Соч. в 4 т. Т.1. М., 1976
4. Аристотель. Соч. в 4 т. Т.2. М., 1978
5. Аристотель. Соч. в 4 т. Т.3. М., 1981.
6. Аристотель. Соч. в 4 т. Т.4. М., 1983.
7. Аристофан «Облака» // Библиотека Всемирной Литературы. Античная драма. М., 1970
8. Асмус В.Ф. Античная философия. М., 1999.
9. Ахутин А.В. Античные начала философии. СПб., 2007.
10. Ахутин А.В. Начала античной философии // Философия на троих. Рига, 2000.
11. Богомолов А.С. Античная философия. М., 1985.
12. Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. М., 1988.
13. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.
14. Гегель Г. Лекции по истории философии. Книга первая. СПб., 2001.
15. Гегель Г. Лекции по истории философии. Книга вторая. СПб., 1994
16. Греческая философия. Том I. Под редакцией Канто-Спербер М. М., 2006.
17. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986.
18. История философии: Энциклопедия. Минск, 2002
19. Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека (эпоха великих воспитателей и воспитательных систем). М., 1997.
20. Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека. Т.1. М., 2001.
21. Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу. М., 1972
22. Кессиди Ф.Х. Сократ. Ростов-на-Дону, 1999.
23. Лосев А.Ф. Бытие – имя – космос. М., 1993.
24. Лосев А.Ф. Миф – Число – Сущность. М., 1994.
25. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993
26. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991
27. Лосев А.Ф., Тахо-годи А.А. Платон. Аристотель. М., 1993
28. Льюис Дж. Античная философия: от Евклида до Прокла. М., 1998.
29. Льюис Дж. Античная философия: от Фалеса до Сократа. Минск, 1997.
30. Мамардашвили М. Лекции по античной философии. М., 2002.
31. Марков Б.В. Философия: Учебник для вузов. Стандарт третьего поколения – СПб., 2011.
32. Мусский И.А. Сто великих мыслителей. М., 2002.
33. Ницше Ф. Философия в трагическую эпоху. М., 1994.
34. Новейший философский словарь. Минск, 2001
35. Платон. Диалоги. М., 1986.
36. Платон. Собр. соч.в 4 т. Т.1. М., 1990.
37. Платон. Собр. соч. в 4 т. Т. 2. М., 1993.
38. Платон. Собр. соч. в 4 т. Т.3. М., 1994.
39. Платон: pro et contra. СПб., 2001.
40. Прокл. Комментарий к «Пармениду» Платона. СПб., 2006.
41. Светлов Р.В. Идея «Пайдейи» в античности и в современности // absolutology.org.ru
42. Секст Эмпирик. Соч. в 2 т. Т.1. М., 1976.
43. Соловьев В.С. Жизненная драма Платона // Соловьев В.С. Соч. в 2 т. Т.2. М., 1990.
44. Таранов П.С. Анатомия мудрости: 120 философов: В 2 т. Симферополь, 1997.
45. Трубецкой С.Н. Курс истории древней философии. М., 1997.
46. Философия: Учебник / Под ред. Губина В.Д., Сидориной Т.Ю. М.: Гардарики, 2005.
47. Фрагменты ранних греческих философов. Часть I. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. М., 1989.
48. Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. М., 1993.
49. Хайдеггер М., Финк Е. Гераклит. СПб., 2010.
50. Хайдеггер М. Гераклит. СПб., 2011.
51. Хайдеггер М. Парменид. СПб., 2009.
52. Хейзинга Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. М., 2004.
|