Фрагмент из диалога Платона «Евтидем»

« – Клиний, не удивляйся кажущейся необычности этих речей... считай, что сейчас ты слышишь вступление к софистическим таинствам…Такова игра познания – почему я и говорю, что они с тобой забавляются, – а игрою я именую это потому, что, если кто узнает множество подобных вещей или даже все их, он ничуть не лучше будет знать самый предмет – какова его суть, – а сумеет лишь забавляться с людьми, подставлять им ножку, используя различия имен, и заставлять их падать – так кто-нибудь смеется и развлекается, выдергивая скамейку из-под ног у намеревающихся сесть и глядя, как они падают навзничь»[25].

Фрагмент из диалога Платона «Софист»

« Чужеземец. Так, стало быть, как показало исследование, и на этот раз софист, видно, есть не что иное, как род [людей], наживающих деньги при помощи искусств словопрения, прекословия, спора, сражения, борьбы и приобретения.

Теэтет. Совершенно верно.

Чужеземец. Видишь, как справедливо говорят, что зверь этот пестр и что, по пословице, его нельзя поймать одной рукой.

Теэтет. Значит, надо обеими. <…>

Чужеземец. Давай-ка сначала, остановившись, как бы переведем дух и, отдыхая, поразмыслим сами с собою: вот ведь сколь многовидным оказался у нас софист. Мне кажется, прежде всего мы обнаружили, что он – платный охотник за молодыми и богатыми людьми.

Теэтет. Да.

Чужеземец. Во-вторых, что он крупный торговец знаниями, относящимися к душе.

Теэтет. Именно.

Чужеземец. В-третьих, не оказался ли он мелочным торговцем тем же самым товаром?

Теэтет. Да; и в-четвертых, он был у нас торговцем своими собственными знаниями.

Чужеземец. Ты правильно вспомнил. Пятое же попытаюсь припомнить я. Захватив искусство словопрений, он стал борцом в словесных состязаниях.

Теэтет. Так и было.

Чужеземец. Шестое спорно; при всем том мы, уступив софисту, приняли, что он очищает от мнений, препятствующих знаниям души. <…>

Чужеземец. Значит, софист оказался у нас обладателем какого-то мнимого знания обо всем, а не истинного. <…>

Чужеземец. Например, если бы кто-нибудь стал утверждать, что ни говорить, ни возражать не умеет, но с помощью одного лишь искусства может создавать все вещи без исключения…

Теэтет. Как ты разумеешь это «все»? <…>

Чужеземец. Я имею в виду, если кто-нибудь стал бы утверждать, что сотворит и меня, и тебя, и все растения…

Теэтет. О каком творении ты, однако, упоминаешь? Ведь не о земледельце же будешь ты говорить, поскольку того человека ты называешь творцом также и животных.

Чужеземец. Да, и сверх того моря, земли, неба и богов, а также всего прочего, вместе взятого; быстро творя, он каждую из этих вещей продает за весьма малые деньги.

Теэтет. Это какая-то шутка.

Чужеземец. Ну а разве не шуткой надо считать, когда кто-нибудь говорит, будто все знает и будто мог бы за недорогую плату в короткий срок и другого этому научить?»[26].

Фрагмент из работы В.Соловьева «Жизненная драма Платона»

«За два века умственного движения в Греции народился целый класс людей с формально развитыми мыслительными способностями, с литературным образованием и с живым умственным интересом, - людей, утративших всякую веру в расшатанные традиционные устои народного быта, но при этом не имевших нравственной гениальности, чтобы отдаться всею душою исканию лучших, истинных норм жизни. Эти люди, которых проницательность общественного сознания сразу и связала с философией, и отделила от нее особым названием софистов, жадно схватились за то понятие относительности, которым философы подрывали темную веру; возведя это понятие в неограниченный всеобщий принцип, софисты обратили его острие и против самой философии, пользуясь видимою противоречивостью размножившихся философских учений…Не только верования и законы городов, провозгласили софисты, но все вообще относительно, условно, недостоверно; нет ничего хорошего или худого, истинного или ложного по существу, а все только по условию или положению…, и единственным руководством во всяком деле, за отсутствием существенных и объективных норм, остается только практическая целесообразность, а целью может быть только успех. Никто не может ручаться безусловно за правду своих стремлений, за истинность своих мнений, но все без исключения одинаково ожидают успеха или торжества для своих стремлений и мнений. Вот, значит, единственное настоящее содержание жизни - искать практического успеха всеми возможными средствами, а так как эта цель для единичного человека достигается только при поддержке других, то главная задача - убедить других в том, что нужно для себя самого. А потому важнейшее и полезнейшее искусство есть искусство словесного убеждения, или риторика.

VI

Софисты, верившие в одну удачу, могли быть побеждены не разумными аргументами, а только фактическою неудачею своего дела. Им не удалось убедить Грецию в правоте своего абсолютного скептицизма и не удалось заменить философию риторикой. Явился Сократ, которому удалось осмеять софистов и открыть философии новые и славные пути»[27].

II. Жизнь и творчество Сократа

Биография Сократа

Сократ(468-399 гг. до н.э.) – древнегреческий мыслитель, определивший своим принципом этического рационализма начало моральной философии. Суть этического рационализма заключается в утверждении знания как основы морального поведения. По словам Гегеля, Сократ «представляет собою не только в высшей степени важную фигуру в истории философии и, может быть, самую интересную в древней философии, а также и всемирно-историческую личность. Ибо главный поворотный пункт духа, обращение его к самому себе, воплотился в нем в форме философской мысли»[28]. Сократ родился в Афинах в семье скульптора Софроникса и повивальной бабки Фенареты. «Безукоризненно благородный характер» Сократа не был врожденным даром, но результатом огромной внутренней работы над собой: «Такие личности не созданы природой, а самостоятельно сделали себя тем, чем они были; они стали тем, чем они хотели быть, и остались верными этому своему стремлению до конца жизни»[29]. Это неугасающее стремление к постоянному поиску истины и духовному самовозрастанию заложено в следующей сократовской мысли, снискавшей ее автору славу мудрейшего из эллинов: «Я знаю, что я ничего не знаю». Признание собственного невежества необходимо для активного познания и не имеет ничего общего с позицией скептицизма, ибо указывает лишь на начало духовного пути, а не на его завершение. По этой причине Сократ и своих собеседников «учил знать, что они ничего не знают»: «Принцип Сократа состоит, следовательно, в том, что человек должен находить как цель своих поступков, так и конечную цель мира, исходя только из себя, и достигнуть истины своими собственными силами»[30]. Сам философ жил в согласии с указанным принципом, неустанно развивая в себе внутренний логос. Участие Сократа в трех кампаниях Пелопоннесской войны принесло ему славу храброго воина, спасшего во время боев Алкивиада и Ксенофонта. Во время правления тридцати тиранов Сократ был единственным, кто выступил против решения о смертной казни десяти военачальников, не побоявшись противопоставить свой голос воле народа. Самобытность мышления, бесстрашность в отстаивании истины и справедливости вызывали ненависть к Сократу как среди ревнителей народных традиций, так и среди софистов: «Сократ указывал, а главное, доказывал неопровержимым образом умственную несостоятельность своих противников, и это была, конечно, вина непрощенная…он…обличал и тех и других самою своею личностью, своим нравственным настроением и положительным значением своих речей»[31]. Сократ, обвиненный своими согражданами в непочитании богов и развращении молодежи, был приговорен к смертной казни. Мыслитель отверг предложенную друзьями возможность побега из темницы и с достоинством философа принял смертельный яд, найдя в себе силы не только преодолевать сильные физические мучения, но еще и убеждать своих учеников в бессмертии души. Человек, в котором, по убеждению В.Соловьева, «был луч истинного света, открывающего и себя самого, и чужую тьму», своею благородною смертью «исчерпал нравственную силу чисто человеческой мудрости, достиг ее предела»: «Чтобы идти дальше и выше Сократа – не в умозрении только и не в стремлении только, а в действительном жизненном подвиге, – нужно было больше, чем человека»[32].

Вопросы к фрагменту из диалога Платона «Пир»:

1) Какой дар Сократа Алкивиад ценит превыше всего?

2) Чем Сократ отличается от других ораторов, по убеждению Алкивиада?

3) Какие необыкновенные качества Сократа, проявившиеся особенно отчетливо во время военного похода на Потидею, отмечает Алкивиад?

4) Почему лишь речи Сократа, по мнению Алкивиада, могут поистине называться божественными?

5) Какое этическое чувство пробуждают в собеседнике речи афинского мудреца?