Тетрадь стихов, посвященная отц?

ГЛАВА 36

Они сидели у стола, во главе стола Мертен, справа от него Скорпион, слева — Феликс, старший подмастерье, а глубоко внизу — причем между принцепсами и плебсом оставался известный промежуток — находились подчиненные члены госу­дарственного организма Мертена, обычно называемые подма­стерьями.

В промежутке, в который не могло вступить ни одно чело­веческое существо, находился не дух Банко *, а собака Мер­тена, которая ежедневно должна была произносить застольную молитву, ибо Мертен, который штудировал гуманитарные науки, полагал, что его Бонифаций — так назывался пес — одно и то же лицо, что и святой Бонифаций, апостол немцев; при этом он опирался на одно высказывание Бонифация, когда тот заявил, что он — лающий пес (см. письмо 105, стр. 145, изд. Серария). Поэтому он с суеверным почтением относился к этому псу, чье место было самым элегантным — прекрасный кармазиновый балдахин из тончайшего кашемира, обитый, как пышная софа, и содержащий искусно переплетенные пружины, был местопребыванием этого Бонифация, с него свисали шел­ковые кисточки, а как только сборище кончалось, его несли в уединенное место отдаленного алькова, возможно, того же самого, которое Буало в своем «Аналое» ** описывает как храм покоя благочинного.

Бонифация не было на месте, промежуток оставался неза­нятым, и Мертен побледнел. «Где Бонифаций?» — воскликнул он со стесненным сердцем, и весь стол пришел в явное движение. «Где Бонифаций?» — спросил Мертен еще раз и — как он испу­ганно вздрогнул, как вздрогнул каждый сустав его тела, как поднялись дыбом его волосы, когда он услышал, что Бонифаций отсутствует!

Все вскочили на ноги, чтобы искать его, и сам Мертен
совершенно потерял свой обычный душевный покой, он позво­
нил, вошла Грета, ее сердце предчувствовало дурное, она
думала---------

«Эй, Грета, где Бонифаций?» И она явно успокоилась, а он, махая руками, опрокинул светильник, так что всех окутала тьма и наступила чреватая бедой, грозовая ночь.

* В. Шекспир. «Макбет». Акт 3, сцена четвертая. Р*9. ** В. Буало. «Аналой». Песнь первая. Ред.

ГЛАВЫ ИЗ РОМАНА «СКОРПИОН Й ФЕЛИКС»

ГЛАВА 37

Давид Юм полагал, что эта глава всего лишь locus com­munis * предыдущей, и полагал он это еще до того, как я ее написал. Его доказательство было следующее: поскольку эта глава есть, предыдущей главы нет, а эта глава вытеснила предыдущую, из которой она вытекает, хотя не причинно-след­ственным путем, ибо в этом он сомневался. Но каждый гигант — т. е. и каждая глава из двадцати строк — создает карлика, каж­дый гений — скучного филистера, каждое волнение моря — ил, и как только исчезают первые, начинают последние, они занимают место за столом и дерзко вытягивают свои длинные ноги.

Первые слишком велики для этого мира, поэтому их вышвыривают. Последние, напротив, пускают в нем корни и остаются, как можно, впрочем, убедиться на примере таких фактов, что после шампанского остается длительный противный привкус, после героя Цезаря — актер Октавиан, после импера­тора Наполеона — король буржуа Луи-Филипп, после философа Канта — кавалер Круг, после поэта Шиллера — надворный со­ветник Раупах, после неба-Лейбница — каморка при школе-Вольф, после пса Бонифация — эта глава.

Так базисы опускаются вниз, как осадок, а дух улетучи­вается.

ГЛАВА 38

Последняя фраза о базисах касалась абстрактного понятия, а не женщины **, ибо абстрактное понятие и женщины — как они различны! — восклицает Аделунг. Но я полагаю как раз противоположное и со всем основанием это докажу, но только не в этой главе, а в книге, которая совсем не разделена на главы, книге, которую я собираюсь написать, как только я буду убежден в существовании святой троицы.

ГЛАВА 39

Кто желает достичь наглядного, а не абстрактного понятия о ней — я имею в виду не греческую Елену и не римскую Лукрецию, à святую троицу, тому я не могу ничего лучшего посоветовать, как мечтать о Ничеми незасыпать, а, напротив, бодрствовать в господе и исследовать данное предложение,

• — общее место. Ред.

* Играслов: «Base» — «базис» и «кузина». Рев,

536 ' ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

потому что в нем и содержится указанное наглядное понятие. Если мы поднимемся до его высоты, удалившись на одну сту­пень от нашего нынешнего местонахождения *, поднявшись над ним, как облако, то перед нами выступит гигантское «не», если мы опустимся до его середины, то мы содрогнемся перед огром­ным «Ничто», а если мы погрузимся в его глубину, то уви­дим, что оба они снова гармонически примиряются в идущем к нам навстречу слове «не», написанном вертикальными бук­вами, смелым пламенным шрифтом.

«Не» — «Ничто» — «не» — это наглядное понятие троицы, а что касается абстракт­ного, то кто мог бы его обосновать, ибо: «Кто восходил на небо и нисходил?», «Кто собрал ветер в пригоршни свои?», «Кто завязал воду в одежду?», «Кто поставил все пределы земли?», «Какое имя ему? и какое имя сыну его? Знаешь ли?» — спра­шивает премудрый Соломон **.

ГЛАВА 40

«Я не знаю, где он находится, но очевидно одно, что череп
есть череп!» — воскликнул Мертен. В тревоге наклонился он,
чтобы в темноте узнать, чьей головы коснулась его рука, и
вдруг словно уничтоженный он отнял ее, ибо глаза _______

ГЛАВА 41

Конечно! Глаза!

Они представляют собой магнит и притягивают к себе железо, вследствие чего и нас притягивают дамы, а не небо, ибо дамы смотрят двумя глазами, а небо лишь одним.

ГЛАВА 42

«Я докажу ему противоположное!» — сказал мне невидимый голос, и когда я взглянул, откуда доносился голос, я заметил — вы мне не поверите, но я уверяю, я клянусь, что это было так, — тогда я заметил, — но не сердитесь, не пугайтесь, ибо это не касается ни вашей супруги, ни вашего пищеварения, — тогда я заметил самого себя, потому что я сам вызвался дока­зать противоположное.

«Ах! я двойник!» — пронзило меня, и элексиры дьявола
Гофмана *** _____

* Игра слов: «Standpunkt» — «местонахождение» и «точка зрения». Ред. ** Библил. Ветхий завет. Книга притчей Соломоновых, 30, 4. Ред. •** Гофман. «Элексир дьявола». Часть I, раздел 3. Ред.