От самопознания к познанию мира
Материальный, чувственный мир, таким образом, оказывается не всеобъемлющим бытием, а только лишь одним из видов бытия. Нематериальная, умопостигаемая душа представляет совсем другой вид. Возникает проблема: какое бытие истинное? И эта проблема соотносится с проблемой человека: чтобы найти пути спасения человека, нужно определить, что такое человек, в чем его сущность и что означает спасение человека?
Исследуя сущность человека, Плотин приходит к выводу о том, что человек состоит из души и тела. Чтобы познать сущность человека, необходимо познание человеком самого себя. Что это означает? Означает ли это познать душой тело или познать душой душу? Что такое самопознание?
Плотин приходит к выводу, что самопознание возможно только лишь у простого существа, когда одна часть познает саму же себя, т.е. самопознание предполагает наличие простоты. Поскольку очевидно, что человек мыслит душой, а отнюдь не телом, то, следовательно, самопознание есть познание человеком своей души, а не тела. Тезис Плотина, ключевой для понимания его философии, - тезис о том, что исследовать надо исследующее. Именно здесь, по мнению Плотина, мы найдем ключ к разгадке человека и всей тайны бытия. Исследовать нужно именно душу, которая есть истинная сущность человека.
Обращаясь к самопознанию, к анализу своей души, Плотин обнаруживает, что человек первым делом обнаруживает то, что он мыслит. Отнюдь не чувства убеждают человека в его существовании, чувствам нельзя доверять, - доверять можно лишь своему разуму. Особенность же разума состоит в том, что когда человек мыслит, он обнаруживает, что он мыслит, познавая объективную, независящую от человека истину. Ведь все люди мыслят одинаково.
Следовательно, познавая свою собственную сущность, я смотрю не в глубины себя, а взираю не некую умопостигаемую субстанцию, на некую природу, которой причастны все люди. Эта природа - не субъективное мое состояние, а некая умопостигаемая субстанция, иначе нельзя было бы объяснить акт познания истины, акт мышления. Когда я показываю на доску и говорю, что это доска, и вы со мной соглашаетесь, это происходит потому, что доска существует независимо от нас, и достаточно открыть глаза и взглянуть на нее, чтобы убедиться в объективном ее существовании, в том, что это не галлюцинация, не бред и не сон, а материальный предмет. Можно даже подойти и потрогать ее, подключая к познанию и другие органы чувств. Точно так же и в области умопостигаемой: если я в процессе своего мышления прихожу к созерцанию некоторых истин, с которыми согласны все люди, то это доказывает, что они не есть порождение моего бреда, а есть объективная реальность, есть субстанция - не материальная, а умопостигаемая, потому что мы видим истину не глазами, и не руками ее ощупываем, а постигаем ее своим разумом.
Кроме этого, Плотин при анализе души обнаруживает и массу других моментов. Кроме того, что человек, анализируя себя, обнаруживает в себе множество мыслей, он обнаруживает в себе, в своей душе и множество других моментов: ощущения, эмоции, страсти. Все это обнаруживается в душе, и это, по Плотину, объективная реальность, объективная субстанция. Эмоции, страсти, ощущения, чувства - все это есть проявления некоего мира, существующего объективно, но этот мир существует и субъективно, во мне.
Кроме того, что наша душа содержит в себе истины, формы, аффекты, страсти и т.д., есть и еще кое-что. Мысля себя, я замечаю в себе такую особенность: что значит - я познаю сам себя? Пример: я размышляю о чем-нибудь, но присутствует некоторое я, некоторое начало, которое направляет мою мысль. Наш мир, который мы подвергаем нашему мышлению, огромен; он гораздо больше, чем мир вещей. Это не только то, что я в данный момент мыслю, но это еще и то, что я не могу вспомнить, или то, чего я еще не знаю, и то, чего я никогда не узнаю. Все это, тем не менее, существует объективно.
Существует ли Австралия? Вы говорите: да, существует. А что, вы ее видели? Нет, но нам рассказывали. А существует ли, например, планета Плутон? Вы говорите: да, существует. А что, вам рассказывали? Нет, не рассказывали, и никто ее не видел, но мы знаем, что она существует и т.д. И таким образом существует масса материальных вещей, о которых мы знаем, что они объективно существуют, независимо от того, знаем ли мы о них или нет, видели мы их или не видели.
То же самое происходит и в нашем собственном мире, в нашей душе: все наши состояния, непосредственно в душе наблюдаемые, это лишь малая часть того, что вообще существует в этой умопостигаемой природе. Все истины богословия, математики, физики, истории, искусства, философии, филологии, музыки - все, что угодно, - все это существует не в качестве материального носителя. Конечно, что-то имеет материальный носитель, но некоторые вещи вообще не могут иметь никакой корреляции в материальном мире: что такое любовь? что такое истина? что такое слово? Можно наблюдать некоторые деяния, совершаемые под воздействием любви, можно сказать, что некоторая фраза истинна или ложна, но сами эти понятия - любовь и истина - не имеют никакого коррелята в материальном мире.
Поэтому мы видим, что мир души, кроме того, что он существует объективно и субъективно одновременно, он еще имеет какое-то отношение и к миру материальному. Мир души существует во многом и сам по себе, он гораздо шире, чем мир материальный, и все это существует в каждом из нас, в любом человеке. Этот параллелизм объективности и субъективности чрезвычайно важен для понимания плотиновской философии, - это ключ к пониманию всего Плотина.
Вернемся к анализу мира человеческой души. Кроме того, что человек обнаруживает в себе все это многообразие своего душевного мира: эмоции, формы, страсти, мысли, истину, ложь и т.д., - он обнаруживает в себе и еще некоторый центр, который направляет свое внимание на то или другое, направляет внимание на какую-то математическую истину, или на то, что ему хочется есть, или на то, что ему в данный момент неприятно. Сознание в данном случае можно сравнить с некоторым лучом, который попеременно выхватывает из огромного мира нашей души то или иное ее составляющее. Все это возможно лишь потому, что это составляющее действительно существует, и оно от нас независимо. Но объективно существует и тот центр моего сознания, который обращает, направляет в какую-то сторону наше внимание. И, кроме того, этот наш внутренний центр сознательной деятельности также существует не только во мне, но и объективно, не только как субъективная составляющая моей души, но и объективная. Что значит познавать мысль? Как говорят в Одессе, у меня есть мысль, и я ее думаю. Эта фраза лучше всего показывает сущность философии Плотина. У меня есть мысль, скажем, мысль о Плотине, и я эту мысль делаю объектом, я ее в данный момент думаю. Довольно странное словосочетание “думать мысль”, а уж “осмысливать мысль” - это уже просто плеоназм, “масло масляное”.
Почему же возможно осмысливание, обдумывание мысли? Да потому, что мышление состоит из двух частей: из объектов мысли и самого мышления. Мы обнаруживаем, что в нашем уме, кроме предметов для размышления и массы разнообразных мыслей, есть сама мысль - то, что позволяет мыслить. Так вот эта сама мысль не может принадлежать душе, не может быть просто одной из мыслей этой души, - мысль вообще может быть только лишь мыслью вообще, она не принадлежит миру души, а возвышается над ним. Поэтому это отдельная ипостась.
Таким образом, Плотин приходит к выводу, что наш внутренний мир не однороден. Читая трактаты Плотина в хронологическом порядке, мы обнаруживаем, что в 3-ем трактате по хронологии речь идет только о душе, в 5-ом трактате появляется термин ум, а дальше появляются и другие термины, отражающие эволюцию взглядов Плотина. Так вот, эту вторую ипостась Плотин называет термином ум - по-гречески “нус”, этот термин знаком нам из Аристотеля и Анаксагора. Это чистая мысль, мысль, которая может только мыслить, мысль, мыслящая сама себя, мысль, абсолютно простая, не разделенная на мысли о том или другом. И эта чистая мысль может существовать только отдельно, а не в душе.
В каком отношении находится ум по отношению к душе? Если ум будет направлять свою познавательную способность на любую часть нашей души (неважно, есть ли она в моей памяти или еще нет), значит, эта мысль имеет форму, эйдос, идею тех мыслей, которые имеются в душе. Если мой ум постигает такую мысль, как дважды два четыре, то эта мысль в душе формируется как дважды два четыре, а в уме как идея этого положения. В уме содержатся идеи всех тех положений, которые имеются в душе, и не может быть ничего такого, которое могло бы быть только в душе, а в уме не было бы. Ум мыслит все, а мышление возможно лишь тогда, когда есть идея этой мысли. Но так как ум может мыслить все, существующее или несуществующее, то он гораздо шире, чем душа. Поэтому ум относится к душе, как к какой-то части, ум гораздо шире, он объемлет душу.
Затем Плотин обнаруживает, что ум, который является отдельной ипостасью, не является последней ипостасью. Оказывается, что ум не прост. С одной стороны, он прост - это простота ума, мыслящего и познающего сам себя. Но, познавая сам себя, ум уже раздваивается. Если ум мыслит сам себя, то он узнает сам себя, и значит, существует уже и как субъект познания, и как его объект.
Ум как субъект мыслит, а мыслит он сам себя, следовательно, является и объектом познания. Поэтому даже в этом акте самопознания ум не может быть абсолютно простым.
Но ум все же прост. Откуда в нем эта простота, это единство? Плотин говорит, что существует еще одна субстанция, которую он называет Единое. Именно единое, абсолютно единое, которое не раздваивается на мужское и женское начало, единое само по себе, которое придает единство и уму, и душе, и всему нашему миру. Это отдельная ипостась. Единое непознаваемо по свой природе.
Возникает иерархия: душа, ум и единое. Все эти ипостаси, с одной стороны, существуют объективно, составляя особый умопостигаемый мир, но они же существуют и субъективно, в душе каждого человека. Какие выводы можно сделать из анализа человеческого внутреннего мира? Плотин делает очень серьезное открытие, на которое не обратила внимания ни современная ему философия, ни позднейшая, - открытие о том, что внутренний мир человека настолько огромен, что сделать объектом познания человек может только лишь ничтожно малую часть: то, что существует в душе. Есть часть, которая человеком не осознается, - так называемое бессознательное; есть часть, которая не может быть осознана вообще, - так называемое единое, которое не может быть объектом познания. Но все это существует в человеке и составляет подавляющую его часть. И именно эта часть, которую мы не познаем и не можем познать, составляет основу мира и сущность человека. Именно единое, именно ум является сущностью человека - то, что дает человеку единство, единство индивида, субъекта, личности, и то, что дает ему мышление, способность познавать, в том числе познавать самого себя. Именно поэтому человек существует как личность, как мыслящее существо, а это, оказывается, не подвластно познанию.
Термин ипостась не следует понимать здесь как термин христианской догматики: ипостась у Плотина - это природа, субстанция, а не лицо, не личность. Душа, ум и единое - это не три лица, а три природы, три субстанции (хотя в дальнейшем возникнет соблазн понимать христианскую Троицу именно на манер плотиновского умопостигаемого мира, и отсюда возникнет много ересей).
Единое, Ум, Душа
Большинство трактатов, всю 6-ую Эннеаду, Плотин посвящает описанию единого, 5-ую Эннеаду он посвящает описанию ума и 4-ую - описанию души. Единое Плотин рассматривает как бы с двух сторон: с одной стороны, единое описывается Плотином в положительных терминах, с другой, - в терминах отрицательных. У Плотина четко присутствует то, что можно назвать апофатическим и катафатическим богословием. Единое - это уже положительный термин, это объединяющее начало, объединяющее и всю ту множественность, которая существует и после него. Единое едино, поэтому единое - это и воля, и тот, кто водит, и предмет этой волевой деятельности. Единое - это благо, но благо всегда предполагает некоторый объект блага: скажем, предмет любви и сама любовь. О едином Плотин часто говорит как о Творце или Отце, но понятие Творца или Отца предполагает и его порождение, творение и тварь. Единое абсолютно едино, поэтому оно включает в себя все эти категории без всякого разделения.
Но, прежде всего, единое описывается Плотином на уровне отрицательных категорий, потому что единое непознаваемо.Единое, существуя в нашей душе (но не являясь ее частью), - есть начало, объединяющее и субъект и объект. Я, как человек, оказываюсь всем - всем миром. Раздвоение на субъект и объект исчезает, и это начало присутствует в каждом человеке. Смысл учения Плотина именно такой, и тут нельзя не вспомнить знаменитые слова: “Царство Божие внутрь вас есть”.
Единое выше всякого познания, поэтому нельзя сказать о едином ничего. Единое выше всякого определения, единое безгранично, беспредельно, и определить его, поставить его предел нельзя. Поэтому более адекватным языком для описания единого является язык апофатического, отрицательного богословия. Единое - это не бытие, не мысль, не множественность, не зло. Единое превосходит всё, поэтому мыслить его нельзя, и сказать о нем ничего нельзя. Единое у Плотина сверхлично, и в таком понимании единого Плотин еще более приближается к пониманию Бога так, как понимают Его христиане. Христианский Бог - это не безличная сила, не logos стоиков, но и не просто личность, которая обладает всяческими страстями. У нас одна личность, у Бога три Личности, поэтому сказать, что Бог личен, значит, уже Его ограничивать, сводить к человеку. Но есть у Плотина момент и безличного понимания единого. На нашем языке понятие сверх-личность означает не-личность, и тогда всплывает в уме другое понятие - без-личность, и тогда получается, что сверхличное и безличное начало - одно и то же. Это и породило многие ереси околохристианского толка.
Это единое в своей безграничной мощи, превосходящей всякое понимание, всякое определение, не может не творить., и эта безграничная мощь как бы выплескивается из единого. Плотин употребляет образ солнца: солнце не может не светить, но свет, из него исходящий, никоим образом не умаляет его природу. Так же и единое бесконечно творит, при этом, не умаляясь само, оно остается таким же бесконечным. Этот процесс творения, который действительно бесконечен, не имеет начала, и не будет иметь конца, этот процесс называется эманацией(истечением).
Из единого эманирует некая сущность. В силу этой эманации и возникает вторая ипостась - ум. Будучи истечением из единого, эта ипостась имеет в себе всю природу единого. Она так же проста, так же имеет в себе творческую эманируемую энергию, но пока, в качестве эманации ум есть чистая потенциальность, ум может творить, готов творить, но еще не творит. Ум может стать ипостасью, может стать субстанцией, но еще не стал. Чтобы это произошло, ум в созерцании должен обратиться к единому. Созерцая единое, ум воспринимает его в себе как свое актуальное единство, и тогда ум становится единым началом, единой ипостасью, единой субстанцией. Созерцая единое, ум представляет его уже как некий объект, и тогда в уме возникает разделение на субъект и объект, возникает мысль. Мысль возникает как мысль о чем-то, возникают идеи. Но эти идеи есть не весь ум. Если единое есть просто единое, то ум есть единое-многое. Ум содержит в себе все идеи, но каждая идея является одновременно и умом. Ум мыслит что-то, и это что-то является объектом мышления. Этот объект существует, значит, он есть бытие. Поэтому самое первое раздвоение в уме - это раздвоение на бытие и мышление.
В уме бытие и мышление совпадают, но и не совпадают, потому что когда мысль мыслит, она мыслит что-то. Но ум имеет в себе также творческую способность, которую он получил от единого, поэтому процесс эманации на этом не прекращается.
Ум также творит, творит эманатийно, и образуется душа. Если ум Плотин описывает как единое-многое, то душа - это единое и многое, в душе единство сохраняется, но это единство существует уже как объединение самостоятельных форм. Таким образом, Плотин объединяет Платона и Аристотеля. Если на уровне ума существуют идеи, то на уровне души существуют формы - формы конкретных тел. Если на уровне ума существует мысль вообще (та мысль, о которой пишет Плотин, и о которой нельзя сказать, что она иногда мыслит, а иногда нет), то наиболее творческой, наиболее истинной является та мысль, которая не обращает на себя внимание. Плотин приводит такой пример: если я читаю и думаю о том, какую умную книжку я читаю, какой я умный, какой я молодец, - пойму ли я то, что написано в этой книге? Да ни за что. Я пойму, что написано в книге, когда я не буду думать о процессе мысли, когда мысли будут идти сами по себе. И вот эта чистая мысль не противопоставляется сама себе как объекту мысли. Невозможно мыслить и думать о самой мысли, мышление должно быть чистым. Ум есть чистое мышление, а душа - это уже некоторый объект мысли. Если на уровне ума мысль существует всегда, то ум - это категория вечности, на уровне души возникает время. Поэтому на уровне ума существует то мышление, которое называется разум, а на уровне души существует рассудок, рассудочная деятельность.
Такие понятия, как разум и рассудок, мы впервые встретили у Платона, упомянутые как бы вскользь, - для Плотина это уже существенные категории. Разум мыслит всегда, это есть категория вечная, поэтому разум может схватывать все противоположности. Вспомним аристотелевское правило: основной закон философии, закон непротиворечия, применяется лишь к действительному миру, а к потенциальному миру, миру возможностей, он неприменим. На уровне возможности вещь может быть и белой и черной, но в действительности она или белая, или черная. Также и на уровне ума: в вечности ум не рассуждает, не доказывает, а схватывает мысль во всей ее полноте. На уровне души мысль уже рассуждает. Это рассуждение действует как рассудок, развивающийся во времени, т.е. как доказательство, как аргументация. Поэтому на уровне души возникает язык - как среда, в которой мысль действует. Язык невозможен на уровне ума. Именно поэтому, описывая отношения между субстанциями, язык наш теряет силу, ибо язык существует только в нижней субстанции, только на уровне души. На уровне ума, а тем более, единого, языка нет. Поэтому возникают и разные языки: различные способы выражения языковой мысли. На уровне ума языков нет, есть мысль вообще. Но каждый человек может восходить от души к уму и поэтому познавать мысль саму по себе, как бы абстрагируясь от языковых особенностей. На уровне ума нет и пространства, ум действует вне пространства, а на уровне души возникает пространственная категория.
Душа - это субстанция, которая едина, но единство ее внешнее, она объединяет в себе различные формы, различные мысли, конкретные мысли, объединяет в себе рассудочную деятельность, такие формы, как пространство и время. Но душа имеет божественную природу. Конечно, она далека от единого, и мощь ее уже не та. Мы видим, что эманация происходит по пути умаления: единое есть абсолютная мощь, ум - ограниченная мощь, душа - еще более ограниченная мощь, но, тем не менее, мощь, поэтому душа творит, она также направляет свою деятельность вовне. А что есть вне души? Можно сказать, что есть материя, но что такое материя? Материя есть объект деятельности. В уме, с одной стороны, есть мысль, а с другой стороны, есть предмет этой мысли, как идея. Так вот, предмет этой мысли есть материя самого ума. Материя в данном случае не вещество, а то, что противопоставляется форме, то, что противопоставляется идее у Платона.
Ум - это материя единого, душа - это материя ума. Душа есть то, на что направляет ум свою деятельность. Душа также творит, также направляет свою деятельность, но она творит в небытии, она оформляет неизвестно что. Это неизвестно что и называется материей в нашем понимании, как вещество. Вещество - это уже оформленная материя, вещь - это материя, имеющая форму. Так вот, материя без формы - это не-бытие, материя как абсолютное небытие. Душа творит из небытия, творит в небытии. Это не есть умаление души. Для Плотина было огромной проблемой объяснить, каким образом душа, имея божественную природу, соединяется с нашим телом, имеющим такую природу, которой сам Плотин искренне стыдился. Так вот, этого тела как такового нет. Конечно, Плотин часто повторяет платоновские слова, что тело есть могила душа, но чаще он склоняется к своей собственной идее о том, что душа творит в небытии. Она оформляет это небытие, и тогда из него возникает чувственный мир. Этот чувственный мир есть единство небытия и души, поэтому он прекрасен, поэтому он един, в нем есть добро и жизнь. В трактате V. 1 Плотин подробно описывает, почему мы, наблюдая наш мир, можем сделать вывод о существовании души. Но это не сама душа, а душа, которая оформляет небытие, оформляет материю. Поэтому всякие недостатки этого мира существуют в силу того, что здесь имеет место опять же умаление души, следующий уровень ее нисхождения. Но эти недостатки не существуют как отдельная ипостась, как отдельная субстанция, поэтому зло как таковое, по Плотину, не имеет своей сущности, не имеет своей отдельной ипостаси, своего носителя. Плотин никак не высказывался в отношении христианства, но есть у него один трактат, который называется “Против гностиков, или против утверждающих, что мир есть зло и творец его злой”. Мнение о том, что мир зол, имеет в себе злое начало, или что творец его зол, - такое мнение Плотина страшно возмущало, так же, как и манихейское гностическое воззрение (у мира два творца, и один из них добр, а другой зол). Здесь Плотин был абсолютно последователен: у мира есть только одно онтологическое начало - доброе. Зло возникает только как умаление добра, как отход от единого, как некоторый момент эманации. Зло есть множественность. Это противопоставление единства и множественности - основное противопоставление Плотина. И этот момент показывает отличие философии Плотина от христианства, основным противопоставлением которого является противопоставление Творца и твари, Бога как Творца и мира как Его творения.
Главное противопоставление Плотина - это противопоставление единства и множественности, и зло возникает как следствие абсолютной множественности в мире. Душа есть единое и многое, а наш мир - это уже есть просто многое. Мы можем заметить в нем единство, но для этого мы должны сделать над собой некоторое усилие, т.е. подняться на уровень души. Сама по себе абсолютная множественность есть не начало зла, а спутник зла.
Мы рассмотрели структуру умопостигаемого мира, структуру космоса, которая у Плотина представлена знаменитой триадой - тремя ипостасями единое, ум и душа, и материей как небытием.
Плотин, по признанию многих философов и богословов, таким своим построением явился первым философом, предложившим так называемое онтологическое доказательство бытия Бога.
Суть любого онтологического аргумента, онтологического доказательства бытия Бога, сводится к восхождению от понятия о Боге к бытию Бога. Если в своем уме я имею мысль о Боге, понятие о Боге, значит, Бог существует.
Обычно считается, что Кант окончательно разгромил онтологическое доказательство, показав его логическую ошибочность. Доказательство Плотина является не столько доказательством, сколько умозрением Бога.
Плотин исходит из той мысли, что, когда мы мыслим, то мы мыслим умопостигаемую субстанцию, иначе мы ошибались бы при мышлении. Когда Плотин смотрит на любое понятие, возникающее в нашем уме, он говорит, что это понятие существует не только в моем уме, но и имеет объективную природу, онтологическую природу. Дальше он восходит от понимания души через нахождение некоего общего чувства, объединяющего нашу душу, восходит к понятию ума и затем к понятию единого. И все время повторяет, что как эти три ипостаси имеются в мире, так же они и являются во мне.
Если мы закрываем глаза, предмет (например, стол) не перестает существовать. Если я не слышу стука об этот стол, то он не существует, так же, как если я не чувствую запаха апельсинов или не слышу музыки, не существуют ни апельсины, ни музыканты. Т.е. должна быть некая вера в то, что объект существует вне зависимости от того, смотрю я на него или нет. У человека есть вера в существование не только тех предметов, которые он может видеть, но и те, которые он видеть не можем в силу слабости своих познавательных способностей (звезды, другие галактики и т.п.).
Итак, вера в существование чего-либо зиждется не на доказательствах, а именно на вере. Я вижу что-то и верю, что это существует. И Плотин в своих рассуждениях довольствуется именно такой логикой, только у него главную роль играет не зрение, а умозрение. Поэтому его доказательство бытия Бога, т.е. единого, это, скорее, не доказательство, а умозрение. Плотин восходит к бытию единого своим "умным взором". Такой человеческий аргумент, что стол существует, поскольку я его вижу, в какой-то мере истинен, хотя стол существует не потому, что я его вижу (понятно, что я своим зрением его не создаю).
Так же и у Плотина единое существует не потому, что я его вижу, не потому, что я его доказываю, а я могу его видеть и доказать его бытие, потому что оно существует. Поскольку существует душа, и существуют идеи, я могу мыслить, и мы можем общаться, рассуждать, понимать друг друга, расспрашивать, отвечать. Поэтому существует нравственность, существуют законы и все многообразие духовного мира.
У Плотина не существует четкой границы, противоположности между религией и философией. Философское умозрение для него - это именно умозрение - зрение умом. Верующий человек на вопрос о существовании Бога может ответить: я не видел Его, потому что я грешен, но я знаю, что Он есть, и святые люди Его видели, почитайте их жития, начиная с Ветхого Завета и кончая современными житиями, например, прп. Серафима Саровского. Мистический опыт существует, даже если его нет у нас с вами. Просто мы с вами слепые, а есть люди зрячие. Таким образом, мы сами часто апеллируем к умозрению, так же как мы апеллируем к зрению, когда речь идет о существовании материального мира. И так же, как у нас не возникает противоречия между умозрением Бога и нашим обычным зрением (мы понимаем, что одно дело видеть глазами, а другое - видеть нечто в молитвенном опыте), так же и у Плотина не было противоречия между его философией и его религиозными взглядами. Учение Плотина - единая, целостная система.Поэтому Плотин не противопоставляет некий свой мистический опыт своим рациональным построениям. Для него все это одно и то же: да, он видел в своем мистическом опыте некую умопостигаемую сущность, и это не отвлекает его от творений его великих предшественников Платона и Аристотеля, а, напротив, заставляет к ним вернуться, чтобы открыть или описать это свое видение.
Учение о человеке
Одна из основных проблем у Плотина - проблема существования человека в мире, в котором не хватает блага. Единое, ум, душа - это благие сущности. Сущее, бытие - всегда благо, но: почему существует зло? Как получилось, что благая природа порождает из себя зло? Почему человек, имеющий в себе, в своей душе все три ипостаси, и поэтому имеющий добро в абсолютной степени, тем не менее, пал настолько низко, что дальше некуда? Как спасти человека, как показать ему путь к его истинной сущности? Все эти вопросы касаются одной и той же проблемы, и эта проблема, в конце концов, для Плотина сводится, с одной стороны, к проблеме сущности человека, а с другой, - к проблеме онтологии, т.е. существования трех ипостасей.
Основным для понимания Плотина всегда является положение, что человек не существует как некоторая часть в этом умопостигаемом целом. Нельзя сказать, что существует единое, ум и душа, оформляющая материю, и человек существует где-то в точке пересечении души и материи; нельзя показать его "место" в этом перечислении, на этой "географической карте". Человек объемлет в себя все, человек есть микрокосм, по античной терминологии. С другой стороны, человек действительно состоит из души и тела и потому как бы находится в точке пересечения материального и душевного мира. Положение человека сложное и загадочное: с одной стороны, он есть весь мир, с другой, - он есть часть этого мира. И пытаясь это сопоставить, как-то это объяснить, Плотин часто сам теряется, о чем свидетельствуют трактаты под таким называнием, как "Все ли души - одна душа?" и т.п.
Пытаясь разрешить свое недоумение, Плотин часто говорит, что существуют три вида людей. Одни уподобляются животным и живут как животные, т.е. так, как будто у них есть только тело. Другие понимают, что у них есть душа, и пытаются обратить ее к чему-то более высокому, но, не зная истины, теряются в догадках. Есть люди, владеющие истинным знанием, те люди, которым открыта дорога к созерцанию единого, т.е. Бога. Эти три вида людей Плотин сопоставляет с тремя философскими учениями. Первые люди сравнимы у него с эпикурейцами, вторые - это стоики, и третьи - платоники.
Если философ утверждает, что сущностью человека является его душа, то оказывается, что живой человек, существующий в теле, существует не истинной жизнью, что весь смысл жизни человека состоит в умирании. Еще Платон устами Сократа говорил, что любой философ всегда стремится к смерти; конечно, к смерти не в смысле самоубийства, а просто как к более ценному состоянию, когда душа освободится от телесных оков. С другой стороны, все понимают, что если человек есть единое существо, состоящее из души и тела, то душа входит в тело по некоей необходимой своей сущности. Эта сущность содержится в самой душе, заставляя ее задерживаться в теле.
Однажды ученик Плотина, Порфирий, захотел добровольно уйти из жизни. Плотин отговорил своего ученика от этого шага, и нам известны его аргументы, изложенные в небольшом трактате под названием "О добровольном уходе".В нем Плотин говорит, что уходить из жизни нельзя, потому что душа помещена в наше тело в соответствии с некоторыми законами, установленными Богом, и, нарушая эти законы, мы совершаем противоправный поступок, увеличивая свой собственный грех. Поэтому необходимо дождаться, когда, движимая всеобщим законом, душа, дождавшись своего часа, сама отойдет от тела, а Богу, по всей видимости, угодно, чтобы человек пришел в мир умопостигаемый увенчанный многими добродетелями, которые он обретет в этом мире. Как видите, все эти аргументы Плотина вполне приемлемы даже для нас, христиан, хотя ни слова о христианском богословии или христианской философии мы у Плотина не найдем.
Итак, человек есть некая единая сущность, которая существует и в теле, и без тела, и недопустимо добровольно расставаться со своей телесной оболочкой. Еще одно следствие платоновско-аристотелевской концепции человека как существующего единства души и тела: достичь счастья (или, на нашем языке, спасения) при жизни невозможно. Тело есть гробница души, тело есть небытие, неистинная сущность, поэтому невозможно при жизни человеку достичь истинного счастья, достичь спасения. Такое рассуждение, принижающее природу человека, тем самым принижает и его создателей - единое и ум. Поэтому Плотин приводит такие аргументы: во-первых, наша душа включает в себя весь умопостигаемый мир, а во-вторых, душа есть не просто некая безликая сущность, которая одинакова у всех людей. Каждый человек - это личность, это некоторое я, и зло возникает именно тогда, когда человек поступает как личность, т.е. свое собственное я ставит в противоположность мировому устройству - людям, законам и т.п. При построении своей онтологии Плотин также исходил из теории личности. Теория личности у Плотина - это его нововведение: ни до него, ни после него проблема личности философов не интересовала, а Плотина она интересовала прежде всего.
Теорию личности он выстраивает, использую созданную им самим терминологию. Понятия личности у него нет, но вместо этого он вводит два понятия: autos - дословно я; и hemeis - дословно мы. Так вот, личность человека существует в двух видах: autos и hemeis. Мы - это то, что можно назвать неустойчивым центром сознательного восприятия. Что это значит? Каждый человек, прежде всего, воспринимает какие-то факты, он познает какие-то ценности или что-то еще, но главное, что он может направлять свое сознание. Сознание всегда личностно. Человек направляет свое сознание туда, куда ему хочется: он может направлять его на Бога и при этом совершенствоваться, а может направлять вниз, на материю, на удовлетворение своих плотских желаний и чувств. Так вот, из-за того, что в человеке существует этот неустойчивый центр, этот hemeis, человек и поступает так, как он хочет. Человек, прежде всего, свободен. И свобода его состоит именно в том, что он есть личность, имеющая неустойчивый центр сознательного восприятия, hemeis, который человек направляет туда, куда легче всего его направить. Принцип эманации, лежащий в основе мироустройства, действует так, что все благо как бы изливается вниз. И поэтому человек в своем поведении, согласно законам этого мира, также будет стремиться вниз, если только не будет прикладывать специальных усилий. Поэтому благо, изливаемое на человека согласно принципу эманации, он также направляет вниз, на уровень материи, действуя не как творец, а как потребитель. В процессе эманации создается только лишь возможность ипостаси. Единое эманирует из себя некую сущность, и создается возможность бытия, возможность ума. Ум, направляя свое усилие на созерцание единого, актуализирует себя. Актуализация всегда осуществляется только в том случае, когда низшая ипостась созерцает высшую. Поэтому и человек может стать человеком лишь тогда, когда он будет созерцать только высшую ипостась. И это возможно потому, что у человека есть истинное я - autos, т.е. идея человека.
Autos существует на уровне ума, и задача человека в том, чтобы вернуть hemeis к autos, соединить их, поднять hemeis на уровень ума. Выше поднять уже невозможно, потому что выше ума находится только единое, а оно полностью неопределимо. И задача человека состоит в том, чтобы подняться на уровень ума, чтобы соединить свое hemeis (свое подвижное я) с я истинным, и тогда, как бы стоя на этой ступеньке, созерцать единое. Не слиться с единым, а именно созерцать единое. В этом и состоит путь спасения, по Плотину: созерцая единое, человек полностью актуализируется, теряет связь со своей временной телесной оболочкой, выходит из времени в вечность, выходит из мира зла в мир истинно благой и, таким образом, достигает спасения. Это и философский, и религ