Экзистенциальный психоанализ
Соединение психоанализа с иными философскими учениями происходило и в других областях. В частности, Людвиг Бинсвангер (1881-1966) пытался соединить учение Фрейда с учением Хайдеггера. Сам Бинсвангер был учеником Фрейда и так же, как и Юнг, в определенный момент с ним разошелся. Основная его работа называется: «Основные формы и познание человеческого Dasein». Бинсвангер считается основоположником аналитической психиатрии.
По Бинсвангеру, духовная жизнь человека проявляется в жизни его сознания, и только сознания. Нет никакой реальности, кроме той, которая проявляется в его сознании. Слишком много психических болезней, неврозов существует именно из-за того, что человек ощущает себя в противоречии с миром: возникает чувство страха, заброшенности - прекрасно знакомые всем состояния, которые у некоторых людей принимают навязчивый характер и вызывают расстройство психики. Эти расстройства, по мнению Бинсвангера, можно лечить на основе философии Гуссерля и Хайдеггера, на основе того, что эти расстройства мнимые. Для этого нужно исследовать Dasein, исследовать целостность человека.
Исходная установка у Бинсвангера и у Юнга одна и та же: целостность человека. Только если у Юнга бессознательное и сознательное взаимодействуют, то Бинсвангер полностью отказывается от понятия бессознательного, и вместо противопоставления бессознательного сознательному вводит хайдеггеровское понятие Dasein. Психоанализ уступает место анализу Dasein, описанию структур этого: понятия страха, времени, бытия в мире и т.д. представляются Бинсвангером наиболее важными, с точки зрения анализа психики человека. Правда, Бинсвангер поправляет Хайдеггера и говорит, что главным для лечения человека является не понятие страха, а понятие любви. Именно любовь связывает воедино всю психику человека, в том числе и эти феномены в сознании, и поэтому лечение человека возможно именно через этот экзистенциал. Классический фрейдовский психоанализ очень сильно сужает сферу деятельности и ограничивается, как говорит Бинсвангер, эфирным миром сна. Сон - это нечто совсем нереальное, и ограничивать область исследования психики именно сном - это, по Бинсвангеру, значит ограничиться эфирным, ненастоящим миром.
В отличие от психоанализа, Dasein-analyse имеет дело со всеми формами человеческого бытия. Это необходимо постольку, поскольку Фрейд слишком уж биологизировал человека. Бинсвангер показывает, что человек не есть механизм среди других таких же механизмов в природе. Человек всегда стремится превзойти пределы мира и всегда есть некоторый вызов миру. Именно этот вызов и проявляется в его бытии. Поэтому анализ человека как личности, стремящейся преодолеть мир (а вследствие этого и возникают различные неврозы и болезни), возможен, по Бинсвангеру, только на пути соединения экзистенциализма и психоанализа.
ФранкфуртскаЯ школа
Ее называют также критической школой или школой социальной философии. Образовалась она до первой мировой войны вокруг института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне, которым руководил тогда Макс Хоркхаймер(1895-1973). Он и был, вместе с Теодором Адорно, организатором этого направления. Среди наиболее известных последователей Франкфуртской школы можно назвать Герберта МаркузеиЭриха Фромма.
Адорновместе с Хоркхаймером выпускают книгу под названием «Диалектика просвещения», в которой исследуют современную цивилизацию. По их мнению, современная цивилизация, выросшая на культе рациональности, на культе покорения человеком природы, - это цивилизация тупиковая. Тупик вызван именно культом рациональности, происходящим от просвещения. Попытка покорить природу, господствовать над природой приводит, в конце концов, не к господству, а к отчуждению человека. Это понятие отчуждения Хоркхаймер и Адорно берут из ранних работ Маркса, гдеМаркс высказывает идею отчуждения, к которой он приходит, исследуя моменты взаимодействия человека с окружающим миром. Так вот, именно эту идею отчуждения франкфуртцы берут как наиболее показательную. Происходит отчуждение человека не только от природы, но и от общества, и от самого себя, ибо сам человек также является частью природы и общества. Возникает это отчуждение вследствие культа разума: человек привыкает властвовать над миром, это создает пропасть между человеком и миром, и поэтому человек, отчуждаясь от мира, противопоставляя себя миру, не способен существовать с миром в гармонии. Это отчуждение человека от мира вызывает различного рода последствия - прежде всего, отношение как к вещи и к миру, и к самому себе, и к другим людям. Одним словом, проявление вещизма во всей его полноте. Вещизм по отношению к миру проявляется как потребительское отношение к миру, по отношению же к людям он проявляется в возникновении различного рода агрессивных форм поведения, в том числе тоталитарных государств, фашистских и социалистических, в росте преступности, когда человек видит в другом человеке некоторую вещь, способную удовлетворить его собственные прихоти. И к самому себе человек относится тоже, как к вещи, которую нужно каким-то образом ублажать. Отсюда рост массовой культуры, потребительского отношения ко всему и т.д.Это черты так называемой «неудавшейся цивилизации» (термин Франкфуртской школы). Именно эта неудавшаяся цивилизация порождает фашизм, преступность, массовую культуру и все остальные «прелести». Вследствие этого человек, не будучи собственно человеком, не может быть счастливым. Поэтому Франкфуртская школа и называется критической. В отличие от экзистенциального психоанализа Бинсвагнера, она не предлагает способов, как лечить человека. Она просто указывает на недостатки современного общества, не показывая выхода из них.
Впоследствии молодое поколение франкфуртцев - МаркузеиФромм - будут искать и пути выхода. Маркузе в молодости Маркузе увлекался Фрейдом, и привлекает в свою философию идеи Фрейда о либидо и сверх-я и вслед за Фрейдом показывает, что общество, т.е. некоторое сверх-я, подавляет оно - человеческую сексуальную энергию, что дает себя знать в виде различных агрессивных акций. И для того, чтобы человечество пришло в нормальное состояние, нужно освободить энергию либидо, раскрепостить эрос, на который давит общество, нужно отрицать сверх-я, отрицать власть цивилизации. Как говорил Маркузе, «без сексуальной революции невозможна и социальная революция». Результаты известны.
Вторая идея Маркузе - это идея одномерного человека. В XIX в., в обществе, которое описывал Маркс, человек, по Маркузе, был двумерным: он потреблял и производил различные материальные блага, но имел и второе измерение - революционное. Его включенность в производственный процесс порождала его революционную направленность. В современном обществе человек утратил свою вторую размерность - революционную, и превратился только в потребителя. Это одномерный человек. Рабочий, утратив свою революционную направленность, не мыслит жизни вне потребления, вне стереотипов, которые навязывает ему современное общество. Поэтому рабочий класс утратил свою революционную направленность и превратился, наоборот, в опору установленного образа жизни. И надежду на революцию с ним связывать уже ни в коей степени нельзя. Эту надежду можно связывать только с теми людьми, которые не участвуют в процессе потребления, которые противопоставляют себя обществу. Это различного рода деклассированные элементы - люмпены, национальные меньшинства, активное студенчество, некоторая часть интеллигенции. Именно эта часть общества сейчас является наиболее прогрессивной.
В более респектабельной манере соединение марксизма и фрейдизма произвел Эрих Фромм. Фромм указывал, что человек есть двойственное существо, в этом его особенность: с одной стороны, человек является частью природы, с другой, - это существо, противостоящее природе. Это и природное существо, и над-природное. Как над-природное существо, человек свободен, а как природное он включен в причинно-следственные связи природы. Отсюда и коренная дихотомия человеческого существования. Человек свободен по определению, и в то же время боится этой свободы как существо, включенное в природу. В этом плане показательны названия работ Эриха Фромма: «Бегство от свободы», «Быть и иметь». Решение этой дихотомии Фромм также предлагает искать на путях соединения марксизма и фрейдизма.
Фромм предлагает строить гуманистический социализм. Этот социализм не может быть построен революционным путем, он возможен только вследствие эволюционного роста, постепенного совершенствования каждой личности, преодоления отчуждения человека от общества, ибо все современные и психические нестроения (неврозы) и социальные нестроения (тоталитарные государства и общества с массовой культурой) возникают именно вследствие несоединения правильного учения об обществе и правильного учения о личности. Скажем, невроз, по Фромму, это неадекватная попытка выйти из отчуждения. Человек ощущает себя выброшенным из человечества и пытается преодолеть это отчуждение, но не находит адекватных форм, пытается найти иные, отличные от нормальных, общепринятых в обществе форм и установок в социальной группе, что приводит к невротическим реакциям. Соответственно непонимание человеком своей над-природной функции, непонимание себя как свободного существа, стремление убежать от свободы, стремление подчиниться порождают именно такие тоталитарные общества, где человек с радостью подчиняется и ненавидит любого, кто призывает его к свободе (некоторый коллективный невроз).
Поэтому необходим переворот в сознании, нужно просвещать людей, освобождать их от вещизма, потребительства. Для этого нужна не революционная направленность, не большие группы - это бесполезно, работать с отдельным пациентом также бессмысленно (отдельный пациент, взятый сам по себе, - это личность, оторванная от социальных взглядов), поэтому здесь важна роль малых групп. Фромм явился родоначальником такого рода психотерапии малых групп, весьма популярной на западе начиная с 50-х годов.
- РЕЛИГИОЗНАЯ ФИЛОСОФИЯ В XX ВЕКЕ. НЕОТОМИЗМ, ПЕРСОНАЛИЗМ.
Философия XX в. богата разными учениями: противостоящими христианскому мировоззрению, такими, как ницшеанство или марксизм, или индифферентными христианству, как позитивизм, или же пытающимися совместить христианство с чем-то еще, как поздняя философия жизниилиэкзистенциализм. Значительное количество мыслителей не устраивает перспектива разрыва с Церковью. Некоторые философские течения исповедуются церковными людьми (прежде всего, католиками) - такие, как персонализм, тейярдизм, философская антропология. Но наиболее влиятельным среди католиков является, несомненно, неотомизм.
История зарождения неотомизма достаточно интересна. КнигаЭтьена Жильсона, виднейшего представителя этого течения, интересна как взгляд изнутри, взгляд философа на эволюцию этого учения в современном католицизме.
Как указывает Жильсон, неотомизм зарождается двумя путями: сверху - энцикликами римских пап, и снизу. На учение Фомы Аквинского, на события Реформации и Контрреформации, на развитие науки, на вызов, брошенный Церкви Галилео ГалилеемиДжордано Бруно, католическая Церковь не могла не отреагировать, и на многие годы (если не на века) встала в решительную оппозицию философии и науке. Наиболее ярко это проявилось в конце XVIII в., когда свободомыслие выразилось в форме последовательного материализма, особенно французского, отождествлявшего себя не только с философией, но и с разумом, наукой, прогрессом и т.д. Реакция, последовавшая со стороны католической Церкви, была соответствующей: все, что связано с разумом, заведомо плохо, наука - это изобретение дьявола, философия также является источником ересей и т.д., и т.п.
Понятно, что такая позиция не могла устроить многих католиков, и в конце XIX - начале XX в. начинаются внутренние поиски, особенно обострившиеся с появлением «Творческой эволюции» Бергсона. Успехи науки XX в. показали, что разум - это все же не орудие дьявола, и наука - это могучая сила, с которой философы и богословы не могут не считаться. Но эйфория была недолгой. В конце концов, католические богословы поняли, что разум, о котором говорит Бергсон, соотносится с верой не совсем так, как учит об этом Церковь.Из философии Бергсона следует, что разум и интуиция - это две ветви одной эволюции, которые, исходя из некоего общего момента, в дальнейшем уже не пересекаются. Таким образом, получается некая раздвоенность познания, которая может быть преодолена в жизненном порыве (йlan vital), а это понятие уже не христианское, а, скорее, основанное на гностических учениях, возводящее нас к неоплатонизму.
Многие богословы начинают искать ответ на вопрос о соотношении разума и веры,или, более узко, о соотношении науки и религии, на путях более традиционных. Многие открывают для себя заново Фому Аквинского. Также Э. Жильсон неожиданно для себя открыл Фому Аквинского. Прочитав «Сумму теологии», он удивился, как же до сих пор люди не понимали, что именно здесь содержатся ответы на все вопросы. Он стал работать и дальше в этом направлении, и во многом благодаря его усилиями начинает возрождаться томизм - философия и богословие Фомы Аквинского. Учение Фомы Аквинского, переложенное на язык современной философии, получило название неотомизма.
И каково же было удивление Жильсона, когда он выяснил, что сходный процесс шел уже и на верхах. В конце XIX - начале XX в. католики отнюдь не считали себя обязанными знакомиться с папскими энцикликами и со всеми его воззваниями. В 1869г. состоялсяI Ватиканский собор. На этом соборе была принята так называемая Догматическая конституция о католической вере. В этой конституции был осужден атеизм, основанные на нем рационализм, пантеизм и материализм, т.е. все философские учения, открыто противостоящие Церкви. На соборе папа Пий IX призвал к возвращению к старым церковным ценностям, особенно к изучению наследия Фомы Аквинского. I Ватиканский собор и последующие затем энциклики были вызваны непрекращающимися волнениями в Европе. Парижская коммуна была последней каплей, переполнившей чашу церковного терпения, и католический епископат во главе с папой решил навести порядок, поставив своей задачей противодействовать социальным беспорядкам. А так как, по утверждению папы Льва XIII, социальные беспорядки являются следствием интеллектуальных беспорядков, т.е. беспорядков в умах людей, возникла необходимость создания последовательно логичного, систематического католического мировоззрения.
В соответствии с этими задачами 4 августа 1879г. папа Лев XIII, величайший христианский философ XIX века, по выражению Жильсона, выпустил энциклику «Aeterni Patris» - одну из наиболее знаменитых католических энциклик. По своей форме она является исследованием писаний Отцов Церкви на предмет их отношения к философии, начиная от Евангелий и писаний Св. Апостолов и кончая творениями отцов Церкви до VII в. Это был огромный обзор всех церковных авторов, которые в своих работах так или иначе ссылались на философию. Сюда вошли Татиан, Иустин Философ, Афинагор, блж. Августин, Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Иоанн Дамаскин, Лев Великий, Григорий Великийи др. Таким образом, в энциклике на примере учения отцов Церкви было показано, что философия не является противоположностью религии. Противоположностью религии является философия мирская, и именно о ней в Послании к колоссянам говорит ап. Павел: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу...» (Кол. 2, 8). Философия же, основанная на христианстве, не противостоит Христу, - именно в таком духе и размышляли отцы Церкви.
Тогда же папа Лев XIII издает постановление о восстановлении в католических школах предмета христианской философии в духе «ангельского доктора св. Фомы Аквинского».
Следующим знаменательным актом в жизни католиков стали 24 томистских тезиса, изданные 7 июля 1914г. папой Пием X. В этих тезисах папа Пий X формулирует основные положения томистской философии, такие, как онтология, теодицея, космология, теория познания и т.д. Объявлялось, что нужно вернуться к философии Фомы Аквинского, потому что вся последующая философия, начиная с Декарта, представляет собой одно последовательное заблуждение, состоящее в постепенном удалении от Бога. Таким образом, эти два процесса - папские энциклики, соборные послания, с одной стороны, и интеллектуальный поиск христианских философов - с другой, приводят к тому, что в конце 20-х годов XX в. возникает философская школа, получившая название неотомизма.
Главным в неотомизме является вопрос о взаимоотношении веры и разума. Ответ на этот вопрос состоит в том, что вера и разум не противоречат друг другу, а наоборот, находятся в гармонии: как вера не может существовать без разума, так же и разум не может существовать без веры.
Философия, конечно, не является самостоятельной наукой. Она должна служить Церкви, служить так, как служанка служит госпоже. Католическая Церковь возрождает знаменитый тезис Климента Александрийского «философия - служанка богословия».
«Философия и богословие делают одно дело: ведут к Богу, но философия отражает в своем зеркале то, чему учит богословие», - эти слова принадлежат другому католическому философу Жаку Маритену. Философия, как и любое знание, основанное на разуме, и религия дополняют друг друга, ведя нас к одной и той же цели. Ведь не случайно и не зря Бог дал человеку разум. Но человеческий разум конечен, он не может познать все, и уже за пределы того, что может постигнуть разум, выводит нас вера, источником которой является Божественное откровение. Поэтому вера главенствует над разумом, так же, как религия и богословие главенствуют над философией.Вера является критерием, конечным критерием любой истины.
Таким образом, неотомизм пытается избежать противоречия между разумом и верой, пытается соединить их.
Богословие возглавляет иерархию всех наук так же, как Бог возглавляет бытие. Так же, как все сущее достигает совершенства в Боге, так и философия не утрачивает себя в богословии. Наоборот, философия, служа Богу, освящается и получает Божественную благодать и критерий истины, которого ей так не хватает, когда она отделяет себя от Бога и христианства.
Но и богословие без философии тоже не может существовать. Как пишет Жильсон, нет Августина без Плотина, и нет Фомы Аквинского без Аристотеля. Так же, как без природы нет благодати, так и без философии нет истинного богословия. Они не противоречат друг другу, как не противоречат друг другу мир и Бог, его создавший.
С помощью философии богословие обретает структуру и дух подлинной науки, т.е. отливается в форму системы умозаключений. С помощью философии богословие становится более доказательным и, таким образом, более свободно может распространяться среди людей нецерковных и даже неверующих.
Философия - это тот метод, тот язык, на котором разговаривают богословы с людьми, не разделяющими их высоких истин, так же, как физики используют язык математики, чтобы доказать истинность некоторых положений своей науки.
Чтобы объяснить сущность томизма, Жильсон прибегает к известной фразе Августина: «Возлюби - и делай, что хочешь». Перефразируя Августина, Жильсон определил сущность томизма такими словами: «Веруй - и думай, как хочешь». По Жильсону, томизм не сводится к слепому исповеданию тех истин, которые изложены в «Сумме теологии». Наоборот, Фома Аквинский показал людям, как можно свободно мыслить в рамках христианства, не будучи ограниченным той или иной философской или догматической системой.
В своих книгах («Дух средневековой философии», двухтомный курс лекций по истории средневековой философии, которые он читал в Америке) Жильсон показывает, что и Бонавентура, и Иоанн Дунс Скот, и Фома занимали во многом сходную позицию: они пытались соединить веру и разум, философию и богословие. Это, конечно, особый случай, а, в основном, неотомизм сводится к пропаганде учения именно Фомы Аквинского.
По выражению Фомы Аквинского, одним из основных вопросов богословия и христианской философии является вопрос о бытии. Если два философа расходятся в понимании бытия, значит, они расходятся во всем, как пишет Этьен Жильсон. В христианстве, по мнению неотомистов, существует двойная онтология. С одной стороны, есть бытие Бога, бытие само по себе, и обозначается оно термином esse, с другой, - сотворенное бытие, наш мир, сущее, которое обозначается словом ens. Бытие Бога непостижимо, оно отличается от мира, и непостижимо именно потому, что Творец отличается от твари, и, мы, являясь сотворенными, не можем постигнуть бытие Бога.
Мир, естественно, сотворен из ничего (в том числе и материальный мир). Материалисты, утверждающие вечность материи, были отлучены от Церкви еще I Ватиканским собором. Поэтому вопрос о бытии, который для Жильсона является главным вопросом философии, - это вопрос о бытии Бога и о сотворенности мира, вопрос о соотнесенности мира и Бога, - т.е. те главные вопросы, которые определяют сущность христианской догматики. Именно поэтому, по мнению Жильсона, если два философа расходятся в вопросе о бытии, они расходятся во всем.
Поскольку бытие Бога духовно (Бог есть Дух), то и единство мира состоит в его духовности, а не в материальности. Но христианская философия - это не идеализм, не платонизм. Жильсон неоднократно подчеркивает, что христианская философия - это реализм, объединяющий в себе и материальное, и идеальное начало.Христианство признает существование материи, но так как единство мира состоит в его духовности, то духовное возвышается над материальным.
Но разум не может познать бытие Бога. Разум человеческий есть разум сотворенный, и этот разум познает также сотворенный порядок вещей. Бог же возвышается над тварным миром как Творец этого мира, поэтому наш разум, имеющий дело только лишь с тварным бытием, не может познать превосходящий тварный мир Источник, не может познать Бога в Его сущности. Поэтому онтологическое доказательство бытия Бога, как оно выдвинуто Ансельмом Кентерберийским, не может быть истинным, так как оно основывается на знании сущности Бога. Таким образом, При определении Бога можно взять всевозможные положительные характеристики: Бог всемогущ, всеблаг и т.д. - и возвести их в высшую степень; а также можно взять всевозможные отрицательные характеристики и возвести их в негативную степень, показав, что Бог полностью их лишен. К такому же пути положительного и отрицательного богословия, к пути определения по аналогии, прибегает и современная неотомистская философия, указывая, что все, что мы можем знать о Боге, основано на нашем знании о мире.
Итак, прямое знание о Боге невозможно. Тем более важным признается откровение, когда Бог Сам открывает Себя людям. Именно поэтому необходима вера, вера в существование сверхъестественного, в существование Бога, Его бытия. И здесь неотомизм вновь повторяет необходимость доказательств бытия Бога Фомы Аквинского, доказательств, основанных на том, что в мире существуют причинно-следственные связи, существует движение, что в мире есть необходимость и случайность, что мир движим целями и т.д. Эти доказательства не принуждают нас к бытию Бога, но показывают, что Бог существуют. «Мы знаем, что Бог есть, но что Он есть, мы знать не можем».
Согласно католической философии, единство мира состоит в его духовности. Духовность его исходит из Бога, поэтому субстанция мира одна - Божественная субстанция, имеющая две разновидности: материю идух.В сотворенных вещах соединяются материя иформа. Материя есть чистая возможность, а форма есть чистая. Но материя и форма порознь не существуют. Материя создает индивидуальность вещам, а форма придает им особенное, родовое начало, то начало, которое мы можем познавать. В мире посредством форм действуют некоторые естественные закономерности. Эти естественные закономерности, получившие название законов мира, хранятся в Божественном разуме, но реализуются так, как будто они существует непосредственно в настоящем мире. Человек введен в заблуждение, что мир движется сам по себе, имея в себе эти закономерности.
Итак, основное положение томизма - единство мира в его духовности, а духовность имеет источником Бога, поэтому законы мира происходят из Божественного разума.
Тем не менее, примирение науки и религии происходило нелегко и нескоро. Только в 1992г. в послании папской Академии наук Иоанн Павел II в мягкой форме извинился перед наукой за суд над Галилеем. Осенью 1996г. последовало очередное послание Иоанна Павла II папской Академии наук, которое касается теории эволюции. Если раньше католицизм не признавал теорию эволюции, то теперь, не отказываясь от положений предыдущей энциклики по этому вопросу, Иоанн-Павел II утверждает, что этот вопрос надо рассматривать с нескольких сторон. Нельзя говорить о теории эволюции в происхождении человека, но можно говорить о гипотезе эволюции и о теориях эволюции. Существует несколько интерпретаций теории эволюции: материалистическая, редукционистскаяиспиритуалистская.Поэтому нужно говорить не об учении эволюции, а о философии и богословии, на которых основывается теория эволюции. Нельзя говорить о чисто материалистическом, редукционистском сведении теории эволюции. Но если мы будем говорить о том, что человек был создан Богом из предсотворенной материи, а сотворение души было отдельным творческим актом, то Церковь не запрещает говорить о том, что человек был сотворен в результате некоей предшествующей эволюции. По крайней мере, Иоанн-Павел II в этом своем послании не высказывается столь резко против эволюционных концепций, как это было принято прежде. Он возражает только против чисто материалистического, редукционистского подхода, сводящего все только к материальному началу.
Таким образом, обращения папы римского к Академии наук свидетельствуют, что отношение римско-католической церкви к научной, теоретической форме познания за последние десятилетия значительно изменилось, будь то теория эволюции или строение солнечной системы. Можно сказать, что принцип томизма: «Веруй - и думай, как хочешь» - приведен в действие. Тем не менее, человек, как указывал еще Фома Аквинский, есть сотворенное создание, сотворенное и материально, и духовно. Душа и тело не существуют раздельно, и человек является субсистенцией только лишь в союзе души и тела. Именно поэтому христианство говорит о воскресении человека в теле, а не только о духовном его бытии после смерти, как учат спиритуалисты-платоники. По определению Жильсона, «человек есть конечный дух в материальном». Конечно, не только тело, но и дух, как сотворенное начало. С этим можно поспорить: отцы Церкви, особенно поздние, такие, как Григорий ПаламаиИоанн Дамаскин, высказывали предположения, что дух человеческий отнюдь не конечен. Католики как бы недооценивают человеческую природу, как бы затеняют тот момент, что человек является не только тварью, но и образом и подобием Божиим.
Познание есть способность только души, а не тела, ибо познание есть деятельность, а деятельным началом в человеке является начало духовное. Поэтому, поскольку душа познает, и познает некоторый объект познания, то, будучи не материальной, а духовной, душа должна познавать также и нематериальное, духовное начало. Нельзя не увидеть в основании этих рассуждений знаменитый принцип: подобное познается подобным. И то, что познание существует, еще раз доказывает, что в мире существует не только материя, но и духовное начало.Таким духовным началом является форма. Если бы мир был только материальным, то он был бы абсолютно непознаваемым. Душа не могла бы познать чистую материю. Поэтому познание есть постижение формы, следовательно, в душе нашей также есть эти формы, а сама душа есть форма форм.
Неотомизм насчитывает три рода познания. Во-первых, это чувственное познание. Это познание несовершенно постольку, поскольку сам человек несовершенен, ибо это несовершенство проистекает из телесной природы человека. Второй род познания - познание разумное, которое познает общее и поэтому является подлинным познанием. Это познание уже не временного, а вечного. И, наконец, третий вид - это познание Бога. Мы помним, что это познание возможно только по аналогии, познание сущности Бога невозможно. Существование мира не дается нам чувствами, так как это родовая категория, а не единичная, поэтому существование мира мы можем познать только лишь разумом. Но доказать разум может не все. Поэтому разум нуждается в некоторой, более всеобъемлющей его форме, а именно - в вере.
Кроме разума, человеческая душа имеет другую способность - волю. Человеческая воля свободна, но свобода возможна, поскольку человек есть существо разумное. Свобода дана человеку Богом, поэтому она существует в рамках Божественного провидения (это уже выпад против экзистенциализма; Сартр говорил, что человек «обречен быть свободным»). Человек является свободным в рамках благодати. Как навигационные карты не ограничивают свободу капитана, так и Божественная благодать не ограничивает свободу действий человека - наоборот, указывает путь и помогает избежать ошибок. Бог помогает человеку, направляет его, но не отменяет его свободы. Если бы человек не был свободным, то не было бы ответственности и не было бы наказания. В Писании неоднократно говорится о том, что человек ответственен за свои поступки и потому несет наказание за свои грехи. Таким образом, свобода и нравственность неизбежно связаны.
Целью жизни человека является жизнь в Боге. Сама нравственность трансцендентна по отношению к этому миру. Существование нравственности в мире показывает, что нравственность из мира не выводится, следовательно, сама цель жизни человека также трансцендентна: человек живет не для этого мира, а для мира другого. Человек живет только в Боге, и без религии не может быть этики. Без Бога человек лишается цели своей жизни, и существование его бессмысленно. Мир создан во славу Божию, а не для счастья человека, поэтому и человек должен жить во славу Божию, а не для удовлетворения своих собственных похотей и частных целей.
В 24-х томистских тезисах был также изложен вопрос о теодицее. Грех и зло в мире проистекают из свободной воли, и мир сотворен Богом таким не потому, что Бог создал нечто несовершенное, а, наоборот, потому, что страдание необходимо. Мир без страдания был бы умалением Бога, а не Его возвышением.
Персонализм
Другим влиятельным философским направлением XX в. является персонализм. Само название происходит от лат. persona - личность, и персонализм является философским течением, ставящим в центр своего изучения личность человека и личность Бога. Персонализм, по преимуществу, есть религиозное, христианское течение.Зарождается персонализм в конце XIX в.вСША. Известны такие мыслители, как Джосайя Ройс, Б.Боум, Уильям Хокинг.С 1920г. издается журнал «Personalist». В начале XX в. персонализм зарождается в России, основными его сторонниками принято считать Льва ШестоваиНиколая Бердяева, которых относят также и к экзистенциализму. Классическим персонализмом всегда считался французский персонализм, у истоков которого стоят два мыслителя: Эмманюэль МуньеиЖан Лакруа. Вокруг них были и другие французские персоналисты, такие, как М. Недонсель, Поль Рикёр, П. Ландсберг и многие другие. Все они были, как правило, католиками.
На русский язык переведены две книги Мунье. Одна из них так и называется: «Что такое персонализм» - она небольшая и легко читается. В 40-х годах вышла книга «Персонализм», в 30-х годах - «Манифест персонализма».Эти книги составляют как бы классическую трилогию персонализма. Недонсель известен, прежде всего, как автор статей о персонализме во французских энциклопедиях, и в этом смысле он является классиком. Все модные цитаты по французскому персонализму - это практически цитаты из Недонселя.
По уверению философов-персоналистов, персонализм - это не философская школа и не система; это, скорее, умонастроение, жизненная позиция.Как пишет Мунье, можно быть одновременно кантианцем и персоналистом, можно быть социалистом и персоналистом, можно быть христианином и персоналистом. Персонализм - это просто переоценка ценностей, показ того факта, что именно человеческая личность лежит в основе всех поисков, всех философских и социальных устремлений. Создание персонализма сам Мунье, так же, как и Шелер, откровенно связывает с кризисом, который поразил Европу в 20-30-е годы, когда в воздухе носилось предчувствие войны.
Мунье указывает, что человечеству всегда были свойственны две крайности: материалистическая и идеалистическая. Обе они в равной мере справедливы, и Маркс в своем учении о законах общества, об отчуждении человека, об экономическом воздействии на человека оказался во многом прав. Но его требование только лишь экономического переворота оказывается никуда не ведущим, потому что оно не затрагивает духовную часть человека. Также и идеалисты, пренебрегая материальной стороной жизни и настраивая нас только на самосовершенствование, оказываются бессильными, ибо человек все же существо, живущее в материальном мире, и он не может руководствоваться только духовными целями. Как пишет Мунье, марксисты утверждают, что сейчас - классический экономический кризис, надо заняться экономикой, и тогда кризис прекратится. Моралисты высказывают противоположную точку зрения: это кризис человека, кризис нравственных ценностей - измените человека, и общество исцелится. Персоналистов не удовлетворяет ни та, ни другая точка зрения.Они уверены, что кризис одновременно экономический и духовный.Персонализм с самого начала противопоставляет себя как идеализму, возводящему мир к некоему безликому духу и растворяющему в этом духе материальное начало, так и материализму, который отрицает начало духовное, сводя все, в том числе и человека, лишь к материальным проявлениям. Персонализм утверждает единство материального и духовного начала, и это единство находится в человеке, поэтому именно человек и является центром познания, центром всех ценностей и всей деятельности.
Основными терминами персонализмаявляются вовлечениеитрансценденция: вовлечение человека в материальный и духовный процесс настоящего мира и трансценденция, т.е. выход его из этого процесса. Человек не только вовлечен в процесс, но и выходит из него. Примерно те же самые категории мы встречали и в экзистенциализме, но персонализм, воздавая должное экзистенциализму, тем не менее, не согласен с его пессимизмом и с акцентом на негативные качества человека.
Итак, главной задачей для персонализма является не человек вообще, не даже личность как некоторое познающее Я, как это было у Фихте, не познающий суб