Утопический социализм 709 9 страница

Перед Ф. стояла и др. задача, не менее сложная, чем выведение «не-Я» из абс. «Я», — выведение «другого Я», тем более, что философа неоднократно упрекали в тенденции к солипсизму. В «Основах естеств. права» Ф. осуществляет дедукцию «другого (других) Я», пока­зывая, что наличие множества свободных индивидов служит условием возможности самого «Я» как разумно­го свободного существа. При этом правовая категория признания выступает у Ф. как конститутивный момент человеч. сознания, родового по своей природе.

После 1800 Ф. внёс существ. изменения в свою теорию деятельности, лишив её прежнего универс. значения. Если до этого он отождествлял нравственность и дея­тельность, а активизм — в соответствии с протестант­ской этикой — был для него важнейшим определением добра, то теперь он склонен разделить нравств. начало и деятельность. Оказались переосмысленными содер­жание абс. «Я» и его связь с конечным индивидом. Раньше абс. «Я» выступало как недостижимая цель дея­тельности индивидуального субъекта, как потенциаль­ная бесконечность самой этой деятельности, к-рая была по существу единств. реальным бытием. Теперь абсолют был понят как актуальное бытие, как бог, а всё, что вне его, в т. ч. и деятельность конечного «Я», предстало как только образ бытия (его «схема»), к-рый сам по себе, вне абсолюта, лишён реальности.

Социально-политич. взгляды Ф. также претерпели существ. эволюцию: от увлечения идеалами Великой франц. революции в ранний период до разработки идеи национальности как коллективной личности, имеющей своё особое призвание, в период борьбы с Наполеоном («Речи к нем. нации» — «Reden an die deutsche Nation», 1808). Идея назначения отд. наций завершается в фи­лософии истории Ф. История человечества, по Ф., есть процесс развития от состояния первонач. невинности (бессознат. господства разума) через всеобщее падение и глубокую испорченность, характерные для совр. ему эпохи, к сознат. царству разума.

Философия Ф. оказала большое влияние на развитие нем. классич. идеализма — раннего Шеллинга и отча­сти Гегеля, а также на формирование филос.-эстетич. идей йенских романтиков. В дальнейшем Шеллинг и Гегель, преодолевая субъективный идеализм Ф., под­вергли его философию разносторонней критике.

Критич. оценка философии Ф. была дана классиками марксизма, к-рые показали, что учение Ф. о субъекте есть «...метафизически переряженный дух в его оторванности от природы...» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 2, с. 154).

• Sämtliche Werke, Bd 1—8, В., 1845—46; Werke, Bd l—β Lpz., 1908—12; Briefwechsel, Bd 1—2, Lpz,, 1925; в рус. пер.— Осн. черты совр. эпохи, СПБ, 1906; Факты сознания, СПБ 1914; Избр. соч., т. 1, [М.], 1916; Замкнутое торг. гос-во, М., 1923; О назначении ученого, М., 1935; Ясное, как солнце, сооб­щение широкой публике о подлинной сущности новейшей фило­софии, М., 1937.

* Фишер К., История новой философии, т. 6, СПБ, 1909; «Вопросы философии и психологии», 1914, кн. 122(2); Вышеславцев Б., Этика Ф., М., 1914; О й з е р-м а н Т. И., Философия Ф., М., 1962; Гайденко П. П., Философия Ф. и современность, М., 1979; L a s k E., Fichtes Idealismus und die Geschichte, Tüb., 1914; Leon X., Fichte et son temps, t. l—2, P., 1922—27; Medicus F., Fichtes Leben, Lpz., 1922²; Heimsoeth H., Fichte, Münch 1923; Schulte G., Die Wissenschaftslehre des späten Fichte, Fr./M., 1971: Der transzendentale Gedanke. Die gegenwärtige Darstellung der Philosophie Fichtes, hrsg. v. K. Hammacher, Hamb., 1981. П. П. Гайденко.

ФИЧИНО(Ficino) Марсилио (19. 10. 1433, Фильине-Вальдарно,— 1. 10. 1499, Кареджи, близ Флоренции), итал. гуманист и философ-неоплатоник, основатель платоновской Академии во Флоренции. Перевёл на лат. яз. соч. Платона (1-е изд. 1484), Плотина, Ямвлиха, Прокла, Порфирия, Михаила Пселла, часть «Ареопаги-тик» и трактаты т. н. Герметического свода (см. Герме-тизм). В комментариях к ним и в соч. «Платоновская теология о бессмертии души» («Theologiae platonicae de immortalitate animorum», 1469—74, l изд. 1482, по­следнее изд. — «Teologie platonicienne de rimmortalite des ames», v. 1—3, 1965—70), «О христ. религии» («De Christiana religione», 1476) и др. развил филос. систему, представляющую собой оригинальную переработку неоплатонизма (концепция эманации и др.) и мистич. учений поздней античности в духе согласования с осн. догматами христианства. Достоинство человека, ода­рённого способностью к познанию и свободной волей,—

ФИЧИНО 741

в его божеств. происхождении, в бессмертии души, в способности на высшей ступени созерцания к слиянию с богом — «божеств. безумию». Для Ф. характерна апология земной красоты, созерцание к-рой он рассмат­ривал как ступень к высшему мистич. созерцанию. Ис­торически существовавшие религии и религ.-филос. учения Ф. считал этапами развития «всеобщей религии». Способствовал возрождению платонизма и борьбе со схоластич. аристотелизмом, оказал значит. влияние па развитие философии Возрождения и 17—18 вв.

• Opera, v. 1—2, Basel, 1561; Supplementum Ficlnianum. v. l — 2, Firenze, 1937; Gommentaire sur le Banquet de Platon, P., 1955.

• Π у з и н о И. В., Уелиг. искания в ггаоху Возрождения, в. 1 — М. Фичнно, Берлин. 1923; Черняк И. X., Философия религии М. Ф., в кн.: Атеизм, религия, современность, в. 2, Л., 1976, с. 50—64; Б а т к и н Л., К истолкованию итал. Возрождения. Антропология Μ. Φ. и Пико делла Мирандолы, в кн.; Из истории классич. иск-ва Запада, М., 1980; Kris­teller Р. О., И pcnsiero iilosofico di M. Firino, Firenze, 1953; Saitta O., M. Ficino e la filosofia deü'Umanesimo, Bologna, 1954³; Marcel R., M. Ficino (1433—1499), P., 1958.

ФИШЕР(Fischer) Куно (23. 7. 1824, Зандевальде, Си-лезия, — 5. 7. 1907. Гейдельберг), нем. историк фило­софии, гегельянец. Гл. произв.— «История новой фило­софии» (1852—77, наиболее полный рус. пер. т. 1—8, 1901—09), содержащая обширный материал об учениях, жизни и деятельности Декарта, Спинозы, Лейбница, Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля. Автор работ о Гёте, Лессинге, Шиллере, Шекспире.

• в рус. пер.: Реальная философия и её век. Франциск Бэкон Веруламский, СПБ, 1870²; Публичные лекции о Шиллере, М., 1890; А. Шопенгаузр, М., 1896; О свободе человека, СПБ, 1900.

• Windelband W., Kuno Fischer, Hdlb., 1907.

ФЛОРЕНСКИЙПавел Александрович [9(21). 1. 1882, Евлах, ныне Азерб. ССР,— 15. 12. 1943], рус. учёный, религ. философ. В осн. соч. «Столп и утверждение исти­ны» (1914) религ.-филос. проблематика, в центре к-рой — идущие от Вл. Соловьёва концепция всеединства и уче­ние о Софии, сочетается с экскурсами в самые различ­ные области знания. В дальнейшем стремился к созданию «конкретной метафизики», задачу её видел в выявлении и изучении неких первичных символов, фундаменталь­ных духовно-материальных структур, из к-рых, по Ф., слагаются различные сферы реальности и в соответствии с к-рыми организуются разные области культуры; поис­ки Ф. близки ряду концепций нач. 20 в., также основы­вавшихся на понятии символа (Кассирер, Юнг, Вяч. Иванов, ранние работы А. Ф. Лосева). Реализацией этой задачи Ф. считал не построение отвлечённой филос. си­стемы, а проводимые по единой методологии исследова­ния конкретного материала различных наук и искусств. Сам Ф. осуществлял подобные исследования в целом ряде дисциплин — лингвистике, теории пространств. искусств. математике, экспериментальной и теоретич. физике, к-рая стала гл. направлением его занятий пос­ле Οкт. революции 1917. Предвосхитил мн. идеи семио­тики.

• Смысл идеализма. Сергиев Посад, 1914; «Не восхищение непщева», Сергиев Посад, 191S; Около Хомякова, Сергиев Посад, 191«; Первые шаги философии, Сергиев Посад, 1917; Обратная перспектива, «Уч. записки Тартуского ун-та», 1967, в. 198; Строение слова, в сб.: Контекст, М., 1973; Анализ пространственности в худож.-изобразит. произведениях, «Деко-рат. иск-вo», 1982, № 1.

ФОМА АКВИНСКИЙ,Фома А к в и н а т (Thomas Aquinas) (1225 или 122В, замок Роккасекка близ Акуи-но, Юж. Италия,— 7. 3. 1274, монастырь Фоссануова, Юж. Италия), ср.-век. философ и теолог, систематиза­тор ортодоксальной схоластики, основатель томизма; монах-доминиканец (с 1244). В 1567 признан пятым «учителем церкви».

В осн. трудах «Сумма теологии» и «Сумма против язычников» подведены итоги теологич.-рационалистич. поисков зрелой схоластики, направленных на отработ­ку вероучения в формах здравого смысла. Культуру здравого смысла, упорядочение «естеств.» рассудка, над

ФИШЕР

к-рым надстраивается ярус «сверхъестеств.» догмы, Ф. А. вслед за Альбертом Великим нашёл у Аристотеля. Задача, к-рую ставит себе Φ. Α.,— это упорядочение множества в единство, а не просто созерцание единства, отрешённого от всякой множественности; он как бы стремится вывести бытие бога из бытия вещей. В этом мышление Ф. А. отличается от абстрактного умозрения ранней схоластики (Ансельм Кентерберийский), ори­ентировавшейся на Платона, неоплатонизм и Августи­на. В рубриках «Суммы теологии» одни и те же схемы мысли накладываются на бесконечную пестроту кон­кретных вопросов — от пяти доказательств бытия бога до определения границ допустимого и недопустимого в финансовой деятельности и т. п.

В основе онтологии Ф. А. — восходящая к Аристоте­лю антитеза «потенциального» (возможного) и «актуаль­ного» (действительного). «Потенциальное» — колеблю­щаяся, неустановившаяся, открытая для перемен неза­вершённость и постольку несовершенство. «Чистая потенциальность» — материя, «слабейший вид бытия»; она характеризуется лишь пассивной восприимчиво­стью к воздействию извне. «Актуальное» — это реа-лизованность, осуществлённость, завершённость и тем самым совершенство. «Актуальна» в своей противопо­ложности материи форма — принцип порядка и чёт­кости; абс. актуальность, не допускающая к.-л. по­тенциальности,— бог, источник всякого оформления. Материя вносит в форму и присущую форме идеальную всеобщность конкретизирующий «принцип индивидуа-ции». Во всём сущем Ф. А. вслед за Аристотелем разли­чает «субстанцию» (сущность) и «акциденции». Онтоло­гия Φ. Α., как это вообще характерно для ср.-век. фи­лософии, ценностно окрашена: «сущее и благое есть понятия взаимозаменимые» (Summa theologiae II q. 18, а. 3).

Антропология Φ. Α., особенно связанная с острыми идеологич. конфликтами его эпохи, исходит из пред­ставления о человеч. индивиде как личностном соедине­нии души и тела. Душа нематериальна и субстанциаль­на, однако получает завершающее осуществление лишь через тело. Эту идею Ф. А. защищал как против плато-ническо-августиновского спиритуализма, так и против аверроизма (Сигер Брабантский), учившего о единой безличной интеллектуальной душе во всех мыслящих существах мироздания. Учение Оригена о сущностном тождестве ангельской и человеч. природы, ст. зр. Φ. Α., ложно. Человеч. душа — не просто «двигатель» тела, но его субстанциальная форма. Эта концепция вызвала противодействие августинистско-францисканских оппо­нентов Φ. Α., пока не была принята на Вьеннском собо­ре в 1314 в качестве ортодоксальной доктрины католич. церкви. В аверроизме Ф. А. видел ниспровержение христ. эсхатологии, апеллирующей к судьбам личной души. Личность для Ф. А.— «самое благородное во всей разумной природе» (там же I q. 20, а. 1), интел­лект — это всегда личный интеллект и постольку не абс. начало, но часть целого. Только в боге интеллект есть сущность, в человеке же — потенция сущности, так что не «интеллект мыслит», но человек мыслит «при посредстве» интеллекта. Это включение интеллекта в душевно-телесную индивидуальность и отрицание его абсолютности, вытекающее из христ. догматич. пред­посылок, сочетается у Ф. А. с утверждением примата интеллекта над волей. Ф. А. считает, что разум сам но себе выше воли, однако делает оговорку, что в жизнен­ной плоскости любовь к богу важнее, чем познание бога.

Для этики Ф. А. характерно учение о «естеств. зако­не», вложенном богом в сердце людей и описываемом в духе этики Аристотеля; над ним надстраивается «божеств.

закон», к-рый превосходит «естеств. закон», но не может ему противоречить. В трактате «О правлении государей» Ф. А. соединяет восходящие к Аристотелю представления о человеке как обществ. существе, об общем благе как цели гос. власти, о моральном добре как середине между порочными крайностями и т. д. с

христ. догматами и доктриной о верховном авторитете рим. папы. Ф. А. с оговорками признаёт право народа восстать против тирана, систематически извращающего справедливость.

Филос.-теология, система Ф. А. стала с 14 в. знаменем доминиканских схоластов в их спорах с августинизмом и францисканским скотизмом. С 1(5 в. томизм энергич­но насаждается иезуитами; их теологи (Суарес и др.) комментируют и модернизируют систему Ф. А. Со 2-й пол. 19 в. учение Ф. А. становится основой неотомизма.

• Opera omnia, v. 1—25, Parma, 1852—73 (переизд.—N. Υ., 1948); v. 1—34, P., 1871—80; v. i—Iti, Roma, 1882 (изд. не оконч.); рус. пер.— в кн.: Антология мировой философии, т. 1, М., 1969, с. 823 — 62.

• Бронзов Λ. Α., Аристотель и Φ. Α. в отношении к их учению о нравственности. СПБ, 1884; Боргош Ю., Φ. Α., [пер. с польск.], Μ., 1975²; M a r i t a i и J., Le docteur Angilique, P., 1930; G r a b m я и n M., Thomas von Aquin, Münch., 1949⁸; Pieper J., Über Thomas von Aquin, Müneh., 1949²: Chesterton G. K., St. Tliomas Aquinas, Garten City (N. Y.), 1956; G i l s o n E., Le thomisme. Introduction a la Philosophie de St. Thomas d'Aquin, P., 1965⁶.

С. С. Аверинцев.

ФОРМА,см. Содержание и форма.

ФОРМА И МАТЕРИЯ[греч. είδος (ιδέα, μορφή) κα ϋλη, лат. пер. forma et material, в философии Аристоте­ля две из четырёх «причин», или «принципов» («начал» — см. Архе), бытия. Противопоставление Ф. и м. термино­логически создано Аристотелем, но концептуально было подготовлено Платоном (ср. «кормилицу» и «первообраз» «Тимея», «предел и беспредельное» «Филеба», «одно и неопределённую двоицу» «Неписанных учений» — см. Диада) и ещё раньше пифагорейцами (Филолай). Греч, термин эйдос, обычно переводимый в аристотелев­ских текстах как «форма», у Платона обозначает (наря­ду с ιδέα) трансцендентные «идеи»; термин ύλη (собст­венно «древесина») — техноморфная метафора (лат. слово materia, посредством к-рого Лукреций кальки­ровал греч. ύλη, также означало «строевой лес»). Др. синонимы формы-эйдоса (помимо ιδέα, μορφή) у Ари­стотеля: логос, ουσία — «сущность, субстанция», и труд­нопереводимый термин το τι ην είναι — «что-значит-быть-тем-то-и-тем-то» или «то-что-делает-вещь-тем-что-она-есть» (схоластич. quiditas — «чтойность»), изредка так­же φύσις («природа», «самобытность»; однако тот же термин может означать и «материальную субстанцию»). Теория Ф. и м. впервые была разработана Аристоте­лем в 1-й кн. «Физики» в связи с анализом «становления» (γένεσις) в виде учения о «трёх принципах»: материаль­ный субстрат (ϋλη, ΰποκείμενον), форма (είδος, позитив­ная противоположность), лишённость формы (στέ-ρηοις, негативная противоположность). Становление протекает не от абс. не-бытия к бытию, но от акциден-тального не-бытия-чем («Сократ необразован») к положит.

обладанию (έξις) эйдосом («Сократ образован»), причем субстрат изменения («Сократ») не возникает и не уничтожается. Учение Аристотеля о Ф. и. м., так же как и учение о «принципах» вообще, имело эвристич. характер: расчленить и высветить в размытом хаосе «слитых» впечатлений объективную («по природе») структуру вещи, делающую её познаваемой. Ф. и м.— имманентные структурные элементы (στοιχεία) вещи, которые «неотделимы» от неё и не обладают самостоят. реальностью в качестве данного нечто (τάδε τι); таковой обладает только результат их синтеза — «целостность» (το σύνολον — термин Аристотеля для «конкретного»). При этом Ф. и м. соотносительны акту и потенции: материя есть потенция формы, а форма — актуализа­ция (см. Энергия, Энтелехия) материи. Нераздельность Ф. им. (принцип, называемый гилеморфизмом) наруша­ется только дважды, и оба раза в пользу «формы»: в космологии — признанием трансцендентного ума-нуса — перводвигателя, в антропологии — признанием «отдели­мости» и бессмертия высшей духовной способности — «активного ума» («О душе» III 5). Ф. и м. у Аристотеля могут выступать как функциональные понятия: нечто может быть «формой» материи х, но «материей» формы у. Так, в теории элементов «каждое вышележащее тело

относится к находящемуся под ним как форма к мате­рии» (О небе 310b 14), и, напр., вода выступает как «форма» по отношению к земле, но как «материя» по от­ношению к воздуху. Аристотель различает градации ма­терии: последовательно повторяя гилеморфич. анализ, можно дойти до чистой, или первой, материи (πρώτη ύλη, materia prima — «Метафизика» 1049 а 25), о к-рой невозможно сказать, «из чего» она состоит, и к-рая про­тивополагается наиболее близкой к энтелехиальному состоянию «последней материи» (εσχάτη ΰλη). Напр., «дом» предполагает след. ступени материи: кирпичи («последняя материя»), глина, земля, первая материя (материя четырёх элементов). Однако словоупотребле­ние Аристотеля непоследовательно, и «первой мате­рией» он иногда называет также ближайшую материю («Метафизика» 1044а 23; 1014h 32; «Физика» 193а 29). • К ine H. R., Aristotle without Prima Materia, «Journal of the History of Ideas», 1956, v. 17, JVt 3, p. 370—80; S o l m-s e n F., Aristotle and prime matter: a reply to Hugh R. King, там же, 1958, v. 19, № 2, p. 243—52; T u genhat E., Τι κατά iivog. Eine Untersuchung zu Struktur und Ursprung Aris­totelischer Grundbegriffe, Freiburg — Münch., 1958; H a p p H., Hyle. Studien zum aristotelischen Materie-Begriff, B,—N. Y., 1971.

ФОРМАЛИЗАЦИЯ,отображение результатов мышле­ния в точных понятиях или утверждениях. В этом смыс­ле Ф. противопоставляется содержательному или ин­туитивному мышлению. В математике и формальной логике, где Ф. наиболее развита, под Ф. обычно пони­мают отображение содержат. знания в знаковом форма­лизме, или формализованном языке. Непременным условием для построения такого языка является ис­пользование аксиоматич. метода, благодаря к-рому удаётся получить все утверждения теории из неболь­шого числа принимаемых без доказательства утверж­дений, или аксиом. Полная Ф. теории достигается лишь тогда, когда отвлекаются от содержат. смысла самих исходных понятий и аксиом теории и полностью пере­числяют правила логич. вывода теорем из аксиом. Использование аксиоматич. метода в процессе Ф. обе­спечивает такую систематизацию знания, при к-рой его отд. элементы не просто координируют друг с другом, а находятся в отношении субординации (см. Ф. Энгельс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 538). По­иски аксиом, из к-рых можно чисто логич. путём выве­сти следствия, или теоремы, составляют одну из важ­нейших задач Ф.

Ф. доказательства даёт возможность освободиться от обращения к интуитивным представлениям, что имеет решающее значение для строгости вывода. Пред­ставление доказательства в виде последовательности формул, каждая из к-рых является либо аксиомой, либо получается из аксиом по правилам вывода, пре­вращает сам процесс проверки доказательства в чисто механич. процедуру и может быть передан вычислит. машине. Доказательство глубоко связано с вычисле­нием, вместе с к-рым его можно представить как непо­средственное (хотя и абстрактное) материальное созер­цание (см. там же, с. 631).

Ф. играет существ. роль в анализе, уточнении и экс­пликации науч. понятий. Интуитивные понятия, хотя и кажутся более ясными с т. зр. обыденного сознания, однако в силу их неопределённости и неоднозначности они мало пригодны для науки. В науч. познании неред­ко нельзя не только разрешить, но даже сформулиро­вать и поставить проблемы до тех пор, пока не будут разъяснены и уточнены относящиеся к ним понятия. Так, понятие алгоритма издавна применялось в мате­матике, но только после того, как оно получило точное и строгое определение в 1930-х гг., стало возможным доказательство существования алгоритмически нераз­решимых проблем.

Ф. неразрывно связана с построением искусственных, или формализованных, науч. языков. Такие языки

ФОРМАЛИЗАЦИЯ 743

создаются для точного выражения мыслей с целью исключить возможность неоднозначного понимания. Ф. даёт возможность строить науч. языки с точно уста­новленной структурой и заданными правилами преоб­разования одних выражений в другие.

Полученные с помощью методов Ф. результаты имеют важное филос. значение прежде всего для решения проблемы соотношения формальных и содержат. ком­понентов в науч. познании. Исследования по разреши­мости формализованных математич. теорий, начало к-рым положил Чёрч доказательством отсутствия раз­решающей процедуры для узкого исчисления предика­тов, подорвали веру в принципы чисто формального обоснования математики, выдвинутые Гильбертом. Еще более существ. значение имели результаты Гёделя о не­полноте формализованной арифметики, теоремы Тар-ского о неформализуемости понятия истины в рамках формализмов и др. Эти исследования показали ограни­ченность неопозитивистской программы анализа нау­ки, исходящей из примата формы над содержанием и сводящей все проблемы философии науки к анализу структуры науч. языка.

Диалектич. материализм рассматривает Ф. как сред­ство выявления и уточнения содержания науч. знания. Подчёркивая обусловленность методов Ф. содержанием науч. знания, диалектико-материалистич. концепция признаёт значит. роль формы и формальных компонен­тов в раскрытии этого содержания. Вместе с тем ника­кая Ф. не может исчерпать всего богатства содержания, она способна лишь приближаться к этому пределу в бесконечном процессе науч. познания.

• К лини С. К., Введение в метаматематику, пер. с англ., М., 1957; Яновская С. А., Методологии, проблемы нау­ки, М., 1972; Кураев В. И., Диалектика содержатель­ного и формального в науч. познании, М., 1977; Манин Ю.И., Доказуемое и недоказуемое, М., 1979; Want; Н., Logic, computers and sets, Ν. Υ., 197U, eh. 3, p. 57—67.

ФОРМАЛИЗМ(франц. formalisme, от лат. formalis — относящийся к форме), предпочтение, отдаваемое форме перед содержанием в различных сферах человеч. дея­тельности (см. Содержание и форма).В области чело-веч. отношений Ф. проявляется в безукоснит. следова­нии правилам этикета, обряда, ритуала, даже в тех случаях, когда жизненная ситуация делает это бессмыс­ленным, нелепым, комичным или драматичным; инте­ресам соблюдения формальных правил здесь приносятся в жертву интересы содержания человеч. общения. В сфере социального управления Ф. проявляется в бю­рократизме, в преклонении перед буквой закона при полном пренебрежении к его смыслу и духу (см. Бюро­кратия).

В истории иск-ва Ф. проявлялся в отрыве художеств. формы от содержания, признании её единственно цен­ным элементом иск-ва и соответственно в сведении художеств.

освоения мира к отвлечённому формотворче­ству. Ф. возникал тогда, когда обществ. условия по­рождали у какой-либо социальной группы психологич. установку на противопоставление иск-ва жизни, прак-тич. деятельности, реальным интересам людей. Форма­листич. тенденции обнаруживаются, напр., в академиз­ме 19 в., однако с наибольшей последовательностью Ф. раскрылся в бурж. иск-ве 20 в., в таких его течениях, как кубизм, кубофутуризм, дадаизм, леттризм, абст­рактное иск-во, «поп-арт» и «оп-арт», «антитеатр» и «театр абсурда», оказываясь одним из проявлений кри­зиса бурж. сознания (см. также Модернизм). Именно в это время предпринимаются многочисленные попыт­ки теоретич. обоснования Ф., в к-рых иск-во тракту­ется как «игра формы», как способ созидания «чистых» эстетич. ценностей, освобождённых от связи с нравств., политич., жизненно практич. содержанием.

Высоко оценивая значение формы в иск-ве, марксист­ско-ленинская эстетика и лит.-художеств. критика

ФОРМАЛИЗМ

всегда вели борьбу со всевозможными проявлениями Ф. — эстетизмом, теорией и практикой «чистого иск-ва», «искусства для искусства», показывая, что пренебре­жение содержанием, формалистич. установки не только подрывают социальную активность иск-ва, его способ­ность участвовать в обществ. борьбе, в воспитании людей, но и разрушительно сказываются на самой его художеств. ценности.

• Ленин В. И., О литературе и искусстве. [сборник], М., 1979⁶; Плеханов Г. В., Иск-во и лит-ра, М., 1948; Каган М. О., Лекции по марксистско-ленинской эстетике, Л., 1971²; Медведев П. Н., Формализм в зап.-европ. искусствоведении, в его кн.: В лаборатории писателя, Л., 1971; Модернизм. Сб. ст., М., 1973²; Ohff H., Anti-Kunst, Düsseldorf, 1973.

ФОРМАЛИЗМв логике и математике, одно из осн. направлений в основаниях математики и логи­ки, выдвигающее в качестве гл. задачи обоснования этих дисциплин построение их в виде исчислений сред-ствами спец. теории (названной основоположником фор­мализма Гильбертом метаматематикой, или теорией до­казательств).

Разрабатываемая Гильбертом в 1922—39 программа метаматематич. обоснования математики (и логики) декларировала возможность «спасения» всей классич. математики, т. е. математики, строящейся на базе теории множеств Г. Кантора, безоговорочно пользую­щейся абстракцией актуальной бесконечности и всем арсеналом дедуктивных средств традиц. логики. По за­мыслу Гильберта, отсутствие парадоксов в выбранной систе.ме аксиом теории множеств могло бы быть гаранти­ровано тем, что метаязык, на к-ром проводилось бы доказательство её непротиворечивости, содержал бы лишь финитные, конечные (никак не предполагающие использование понятия «актуальной бесконечности») выразительные и дедуктивные средства, абсолютно без­упречные в отношении их ясности и убедительности.

Метаматематич. программа Гильберта, в ходе реали­зации к-рой им самим и его школой (П. Бернайс, В. Аккерман, Г. Генцен и др.) был получен ряд важ­нейших результатов (см. Непротиворечивость, Полно­та), подверглась критике со стороны др. направлений оснований математики, в первую очередь интуициониз­ма (см. также Логицизм). В то же время фундаменталь­ное открытие Гёделя (1931), установившее несовмести­мость требований непротиворечивости и полноты для достаточно богатых (с т. зр. их выразительных и де­дуктивных средств) логико-математических исчисле­ний, показало принципиальную ограниченность кон­цепции Ф.

Вместе с тем метаматематич. принципы в сочетании с идеями и аппаратом др. направлений (напр., конст­руктивною направления)используются для разработки проблем теории доказательств (напр., амер. логиком Г. Крайзелем, рядом сов. логиков). См. также Аксио­матический метод, Метатеория.

• Гильберт Д., Бернайс П., Основания математи­ки, пер. снем., т. 1, М., 1979; К p а й з е л ь Г., Исследо­вания по теории доказательств, пер. с англ., М., 1981.

ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА,см. Логика.

ФОРМАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ,социологич. направ­ление, пользовавшееся значит. влиянием в Германии и США в кон. 19 — нач. 20 вв. Её гл. представителей Ф. Тенниса, Г. Зиммеля, Л. фон Визе, А. Фиркандта, Г. П. Беккера объединяло стремление в противопо­ложность распространённым в тот период исто-рико-эволюционистским концепциям построить науку об обществе на аналитич. основании. Соответственно предметом Ф. с. стали не конкретно-историч. социаль­ные явления, а «чистые формы социальности», т. е. то общее, что свойственно всем обществ. явлениям: формы социального взаимодействия или социальных отношений (см. Г. Зиммель, Социальная дифференциа­ция, пер. с нем., М-, 1909. с. 5).

Теннис и Зиммель вырабатывали детальные класси­фикации форм социальной жизни, долженствовавшие

лечь в фундамент широких историко-социологич. обоб­щений. Теннис выделял три типа социальных сущно­стей или форм социальной жизни: социальные отноше­ния, группы, объединения. Им были также разработа­ны классификации норм (нормы социального порядка, права, морали). Каждый из этих типов разделялся на целый ряд подтипов, в результате чего складывались многоуровневые разветвлённые классификации, вклю­чавшие в себя все формы социального взаимодействия.

Зиммель уделял большее внимание самому понятию социальной формы. Противопоставляя форму содержа­нию, он противопоставлял «материю» социального взаи­модействия: цели, потребности, стремления индивидов наиболее часто повторяющимся, характерным для всех эпох структурам взаимодействия: господство, подчи­нение, соперничество, разделение труда и т. п. При этом Зиммель часто объединял по формальному призна­ку структуры, обладающие различным культурно-исто-рич. содержанием: христ. секты и раннее коммунистич. движение, супружеский конфликт и воен. столкнове­ние, подчинение солдата офицеру и рабочего предпри­нимателю.