Буржуазно-демократическая революция, 20 страница

Как характерное веяние времени Д. не может быть отнесено целиком к к.-л. одному или неск, направле­ниям в иск-ве. Умонастроения Д. затронули творчест­во значит. части художников кон. 19 — нач. 20 вв. (франц. и рус. символизм и др.), в т. ч. многих крупных мастеров иск-ва, творчество к-рых в целом не сводит­ся к Д.

В дальнейшем мн. мотивы декадентского умонастрое­ния стали достоянием разнообразных модернистских художеств. направлений (см. Модернизм). Иск-во со-циалистич. реализма развивается в постоянной борьбе с ними. Подвергая критике различные проявления упа-дочнич. настроений в иск-ве и лит-ре, марксистско-ленинская эстетика исходит при этом из представлений о поступательном развитии общества, из принципов идейности, народности и партийности иск-ва. ДЕКАРТ (Descartes) Рене (латинизиров. имя — К а р-т е з и й ; Renatus Cartesius) (31. 3.1596, Лаэ, Турень, — 11. 2. 1650, Стокгольм), франц. философ и математик, представитель классич. рационализма. В 1629—49 жил в Голландии, где были созданы осн. соч. «.Рассуждение о методе» (вышло в свет в 1637), «Метафизические раз­мышления» (1641), «Начала философии» (1644).

Д.— один из родоначальников «новой философии» и новой науки, выступившей с требованием пересмотра всей прошлой традиции. При этом в отличие от Ф. Бэко­на, апеллировавшего к опыту и наблюдению, он обра­щался к разуму и самосознанию. Не без внутр. поле­мики со ср.-век. философией Д. требовал положить в основу филос. мышления принцип очевидности, или непосредств. достоверности, тождественный требованию проверки всякого знания с помощью естеств. света ра­зума. Это предполагало отказ от всех суждений, при­нятых когда-либо на веру; обычай и пример — тра-диц. формы передачи знания — Д. противопоставлял знанию достоверному и был убеждён, что на истину «...натолкнется скорее отдельный человек, чем целый народ» (Избр. произв., М., 1950, с. 271). Принцип субъ­ективной достоверности означал установку не на ус­воение чужих мнений, а на создание собственных; сом­нение должно снести здание традиц. культуры и рас-

чистить почву для постройки культуры рациональной. «Архитектором» этой культуры будет, по замыслу Д., его метод — новое средство познания мира, к-рое и ко­нечном счёте сделает людей «хозяевами и господами при­роды» (там же, с. 305).

Науч. знание должно быть построено как единая система, в то время как до сих пор оно было собранием случайных истин. Незыблемым основанием такой сис­темы должно стать наиболее очевидное и достоверное утверждение. Вслед за Августином, в полемике со скеп­тицизмом указавшим на невозможность усомниться в существовании самого сомневающегося, Д. считал аб­солютно несомненным суждение «мыслю, следователь­но, существую» («cogito ergo sum»). Этот аргумент пред­полагает восходящее к платонизму убеждение в он-тологич. превосходстве умопостигаемого над чувст­венным и рождённое христианством сознание ценности субъективно-личного: не просто принцип мышления как таковой, а именно субъективно пережитый про­цесс мышления, от к-рого невозможно отделить мыс­лящего, был положен Д. в основание философии. Од­нако самосознание как принцип философии и культу­ры ещё не обрело полной автономии у Д.: истинность исходного принципа как знания ясного и отчётливого гарантирована существованием бога — существа со­вершенного и всемогущего, вложившего в человека естеств. свет разума. Самосознание у Д. не замкнуто на себя, а разомкнуто, открыто богу, выступающему источником объективной значимости человеч. мышле­ния; все смутные идеи суть продукты только человеч. субъективности, а потому ложны; напротив, все ясные идеи идут от бога, а потому объективны. Однако здесь в философии Д. возникает метафизический круг: существование всякой реальности, в т. ч. бога, удосто­веряется через самосознание (присутствие в нашей душе идеи всесовершенного существа), а объективная значимость данного в сознании — опять-таки через бога.

Cogito — это первое достоверное суждение новой на­уки и в то же время первый, непосредственно данный сознанию её объект — мыслящая субстанция; она от­крыта нам непосредственно, тогда как существование другой субстанции — материальной — открывается нам опосредованно. Д. определяет субстанцию как вещь, к-рая для своего существования не нуждается ни в чём, кроме самой себя (см. там же, с. 448),— определение, к-рое затем воспроизводили Спиноза π представители окказионализма. В строгом смысле слова субстанцией можно назвать только бога, к-рый «... вечен, всеведущ, всемогущ, источник всякого блага и истины, творец всех вещей...» (там же, с. 436). Мыслящая и телесная субстанции сотворены богом и поддерживаются его мо­гуществом; в ср.-век. духе Д. рассматривает разум че­ловека, его «Я» как конечную субстанцию — «... вещь несовершенную, неполную, зависящую от чего-то дру­гого, беспрестанно домогающуюся и стремящуюся к чему-то лучшему и большему, чем я сам...» (там же, с. 369). Т. о., среди сотворённых вещей Д. условно на­зывает субстанциями только те, к-рые для своего су­ществования нуждаются «...лишь в обычном содейст­вии бога...» (там же,с. 448) — в отличие от тех, к-рые нуждаются в содействии др. творений и носят назва­ние качеств и атрибутов.

Мыслящая субстанция в качестве гл. атрибута наде­лена непротяжённостью и потому неделима; телесная субстанция имеет величину, т. е. протяжение в длину, ширину и глубину, а потому делима на части, имеет фигуру, движение и определ. расположение частей. Только перечисленные качества действительно прису­щи телесной субстанции, а все остальные — свет, вкус, запах, тепло, твёрдость и т. д. — Д., вслед за Гали­леем, называет вторичными и показывает, что они обя­заны своим существованием воздействию первичных качеств на человеч. тело и составляют содержание т. н. смутных идеи.

Неделимая субстанция — ум — предмет изучения метафизики, делимая субстанция — материя — пред­мет изучения физики. Принципиально новым являет­ся у Д. отождествление материи с пространством, к-рое «...разнится от телесной субстанции, заключённой в этом пространстве, лишь в нашем мышлении» (там же, с. 469). Д. выступил против аристотелианского раз­личения «места» u «тела». Отождествление материи с пространством снимает затруднения Галилея, который не мог обосновать введения гл. понятия механики — т. н. идеального, или математич., тела: у Д. в сущнос­ти всякое тело стало математическим, а математика (геометрия) — наукой о телесном мире, какой она не была ни в античности, ни в средние века. Математика, т. о., отождествилась с механикой. Материя, она же пространство, делима у Д. до бесконечности, недели­мых (атомов) и пустоты он не признавал, а движение объяснял с помощью понятия вихрей. Дуалистич. про­тивопоставление двух субстанций позволило Д. отож­дествить природу с пространств. протяжённостью, так что изучение природы оказалось возможным мыслить как её конструирование — по образцу конструирова­ния геометрич. объектов. Т. о., наука, но Д., констру­ирует некий гипотетич. мир. Как и в номинализме 13— 14 вв., этот пробабилизм Д. связан с идеей божеств. всемогущества: бог мог воспользоваться бесконечным множеством средств для осуществления своего замыс­ла, а потому и тот вариант конструкции мира, ко­торый предлагает наука, равносилен всякому другому, если он способен объяснить явления, данные в опыте.

Понимание мира как машины, точнее, как гигант­ской системы тонко сконструированных машин, сни­мает у Д. к.-л. различие между естественным и искус­ственным (созданным человеком), характерное для ан-тич. и ср.-век. науки. Растение — такой же механизм, как и часы, действия природных процессов вызывают­ся «трубками и пружинами», подобно действиям меха­низма, с той лишь разницей, что тонкость и искусность этих пружин настолько же превосходят созданное че­ловеком, насколько искусство бесконечного творца совершеннее искусства творца конечного. Если мир — механизм, а наука о нём — механика, то познание есть конструирование определ. варианта машины ми­ра из простейших начал, к-рые мы находим в человеч. разуме. Инструментом этого конструирования являет­ся метод, к-рый должен как бы превратить науч. по­знание из кустарного промысла в пром-сть, из спорадич. и случайного нахождения истин — в их систематич. и планомерное производство. Осн. правила метода: 1) начинать с простого и очевидного; 2) путём дедукции получать более сложные высказывания; 3) действовать при этом так, чтобы не упустить ни одного звена, т. е. сохранять непрерывность цепи умозаключений. Для этого необходимы интуиция, с помощью к-рой усмат­риваются первые начала, и дедукция, позволяющая получать следствия из них.

Основой и образцом метода Д. является математика: в понятии природы Д. оставил только те определения, к-рые составляют предмет математики — протяжение (величину), фигуру и движение. Важнейшие элемен­ты метода — измерение и порядок. Характерно, что в качестве всеобщей математики (mathesis universalis) Д. рассматривал алгебру, стремясь уподобить ей ариф­метику и геометрию; тем самым он сближал математи­ку с логистикой как техникой счёта.

Понятие цели было полностью изгнано Д. из мира природы; важную роль в этом сыграло устранение по­нятия души как посредницы между неделимым умом (духом) и делимым телом, как она рассматривалась в антич. и ср.-век. философии (душе приписывали вооб­ражение и чувство, к-рыми наделяли и животных). Д. отождествил душу и ум, называя воображение и чув-

ДЕКАРТ 143

ство модусами ума; разумная душа тождественна спо­собности мышления, животные же суть только авто­маты; автоматом является и человеч. тело. Именно устранение понятия души в её прежнем смысле позволи­ло Д. противопоставить друг другу две субстанции — природу и дух — и превратить природу в мёртвый объ­ект для познания-конструирования и использования человеком. В результате возникла очень трудная для философии Д. проблема связи души и тела, ставшая одной из центр. проблем в метафизике 17—18 вв. (см. Психофизическая проблема).Д. пытался разрешить её механистически: в т. н. шишковидной железе — как бы пространств. вместилище человеч. души — механич. воздействия, передаваемые человеч. органами чувств. достигают сознания.

Процесс устранения объективной телеологии, начав­шийся ещё в 14 в., был доведён Д. до логич. конца. Всякое движение Д. сводил к пространств. перемеще­нию, а последнее объяснял с помощью механич. толч­ка, поскольку понятие силы (внутренне связанное с понятием цели) также было устранено. Благодаря по­нятию толчка, предполагающего равенство действия и противодействия, Д. ввёл понятие мировых вихрей, строя на его основе свою космогонию. Механич. зако­нами объяснял Д. и все отправления живого тела, включая человеческое. Источник силы «вынесен» за пре­делы природы и приписан трансцендентному богу-твор­цу; в механике Д. на неизменности бога основан закон инерции, к-рый был впервые им сформулирован.

В этике Д. был последоват. рационалистом. Он рас­сматривал аффекты и страсти как следствие влияния на разумную душу телесных движений, к-рые, пока они не прояснены светом разума, порождают в нас заблуж­дения ума, результатом к-рых являются злые поступ­ки. Источником заблуждения, к-рое у Д. в сущности есть не что иное, как грех, служит не разум, а свобод­ная воля, ибо она побуждает человека высказывать суждение и действовать там, где разум ещё не распо­лагает ясным и отчётливым знанием.

Учение Д. и направление в философии и естество­знании, продолжавшее его идеи, получило название картезианства — от латинизиров. формы его имени. Влияние Д. на развитие философии и науки 17—18 вв. было глубоким и многосторонним. В русле идей Д. формировалось учение Спинозы. Дуализм Д. послужил исходным пунктом концепции окказионализма. Под влиянием метода Д. франц. янсенистами была разра­ботана т. н. логика Пор-Рояля. Рационализм Д. явил­ся одним из источников философии Просвещения.

* Oeuvres, риЬШе» par Ch. Adam et P. Tannery, t. l—12, suppl., P., 1897—1913; Correspondence, v. 1—6, P., 1936—56; и рус. пер.— Соч., т. 1, Казань, 1914.

• Маркс К. и Энгельс Ф., Святое семейство, Соч., т. 2, с. 138—48; Любимов Η. Α., Философия Д., СПБ, 1886: Фишер К., История новой философии, т. 1 — Д., его жизнь, сочинения и учение, пер. [с нем.], СПБ, 1906; А с м у с В. Ф., Д., М., 1956; Л я т к e p Я. А., Д., 1975; Cassirer E., Descartes, P., 1944; Descartes. 1596—1650, introd. et choix par J.-P. Sartre, P.— Gen., 1946; Serrurier C., Descartes 1'homme et le penseur, P., 1951; G u e r o u l t M., Descartes selon l'ordredesraisons, t. l —2, P., 1953; WundtM., Wandlungen der Descartesbildes, «Zeitschrift für philosophische Forschung», 1953, Bd7, H. 3. Rodis-Lewis G., La morale de Descartes, P., 1957; Bader F., Die Ursprünge der Transzendentalphilosophie hej Descartes, Bd l, Bonn, 1979. П. П. Гайоенко

ДЕМЕТРИЙ ФАЛЕРСКИЙ(Δημήτριος ό Φαληρεύς) (ок. 360 — ок. 280 до н. э.), др.-греч. афинский гос. деятель и философ. Представитель перипатетической школы, ученик Теофраста. В 317—307 абс. правитель (эпимелет) Афин; с 297 при дворе Птолемея I Сотера, один из основателей Александрийской б-ки и Мусея. Биография Д. Ф. — у Диогена Лаэртия (V 75—85); там же — каталог соч.: 45 назв. на этич., политич., ис­торич. и историко-лит. темы (не сохранились, фрагмен­ты в собрании Верди). Д. Ф., воплощавший для Цице­рона идеал гос. деятеля, оратора и философа в одном

ДЕМЕТРИЙ

лице, не был оригинальным мыслителем; его историч. заслуга — перенос нерипатетич. учёности в Александ­рию. Ему принадлежит также древнейшее сохранив­шееся (у Стобея) собр. изречений «семи мудрецов». * Фрагменты: Die Schule des Aristoteles. Texte, komm., hrsg. v. F. Wehrle, H. 4, Basel, 1968².

*W e h r l i F., Demetrios von Phaleron, в кн.: RE, Suppl. I, 1968, col. 514 sq.

ДЕМИУРГ(греч. δημιουργός, букв. — изготавливаю­щий вещи для народа, отсюда — ремесленник, мастер, от δήμος — народ и έργον — работа), термин др.-греч. философии для обозначения «творца» («мастера»), вве­дённый в филос. лексикон Платоном в «Тимее» (ср. также «Государство» VII 530 а 7). Д. — «творец и отец этой Вселенной» (Тимей 28 с), создатель низших богов, ми­ровой души и бессмертной части человеч. души, творит космос из со-вечной ему материи («кормилицы», «вос­приемницы», «пластич. массы»), наделённой вечным беспорядочным движением, взирая на вечный первооб­раз-парадигму — эйдос (28а, 29а). В этом его отличие от бога теистич. религий, творящего мир из ничего: ни материя, ни первообраз от Д. не зависят. Кроме того, он не всесилен: стремлению ума-Д. (см. H ус) устроить всё «как можно лучше» противостоит сопротивление ма­терии в виде детерминистич. «необходимости» (ананке). Д. «Тимея», очевидно, тождествен с «причиной соеди­нения» предела и беспредельного (формы и материи) — прообразом «действующей причины» Аристотеля в пла­тоновском «Филебе» (27 Ь). Характерное замечание Пла­тона о «правдоподобном мифе» (Тимей 29d) дало повод уже в Древней Академии истолковать космогонию «Тимея» как условно-метафорич. язык, применяемый в «дидактич. целях» для выражения вневременных он-тологич. структур (Ксенократ, фр. 54 Heinze). Аристо­тель подчёркнуто игнорировал Д. «Тимея» при изложе­нии платоновского учения и употреблял термин «Д.» только в прямом значении «ремесленник, мастер»; единственное возможное исключение — ранний диалог «О философии» (фр. 8, 12 и 13 ross). Трансцендентное понимание высшего божеств. принципа в позднем пла­тонизме приводит к перекладыванию функций Д. (не­посредственно контактирующего с материей в акте тво­рения) на вторичного бога-посредника, эманирующего из первопринципа (см. Эманация). Филон Александрий­ский отождествляет Д. с логосом (De eher. 35, 136—137, De spec. leg. 1, 81), Нумений — с умом (нусом), называя его «вторым богом» (Prod., In Tim., II 93; Euseb. Praep. Εν. XIV 5; ср. также Corpns Hermeticum 1,9: «Ум по­родил другой ум — демиурга»). Радикальный дуализм гностицизма, полагающий материю абс. злом, завер­шается признанием некогда «благого» платоновского Д, источником мирового зла: у Валентина Д. помещается не только ниже плеромы эонов (см. Эон), но и ниже низшей Софии-Ахамот, в «мсихич.» сфере, и творит мир, не зная эйдосов (Iren., Adv. haer. 1, 5, 3). Идея «злого Д.» была объектом полемики Плотина в его споре с гнос­тиками («Эннеады» II 9, 6; ср. II 3, 8). • A m b с l a i n R., La notion gnostique du Demiurge dans les Ecritures et les traditions judeochretiennes, P., 1959; U o h e Γ­Ι у К. F., The Demiurge and the Good in Plato, «New Scholasti­cism», 1961, p. 510—24; Legido Lope/, M., El problema de Dios en Platon. La teologia del demiurgo, Salamanca, 1963. См. также лит. к статьям Платон, Гностицизм.

ДЕМИФОЛОГИЗАЦИЯ,термин, возникший в 40-х гг. 20 в. в связи с доктриной Бультмана и его последовате­лей, отразившей влияние экзистенциализма в теологии; попытка освобождения религ. веры от историч. форм мифа, в к-рых вера всегда выражала себя, и сведения её к чистому и внепредметному смыслу, ставящему личность верующего перед абс. выбором. Отдалённые аналоги Д. — борьба с мифологич. образностью в опре-дел. моменты становления монотеистич. религий, а так­же греч. и инд. философии, попытки рационалистически истолковать миф как аллегорич. покрывало истины, характерные для эпохи эллинизма, и т. п. «ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ СОЦИАЛИЗМ»,реформист­ская теория, согласно к-рой социализм в совр. эпоху,

утратив классово-пролетарский характер, превратился в «общедемократич.» течение на базе «примирения» клас­сов, а марксизм-ленинизм в его воплощении в практи­ке социалистич., коммунистич. строительства, революц. борьбе рабочего класса стал «ветвью, оторвавшейся от социализма».

Понятие «Д. с.» употреблялось уже в реформистской лит-ре кон. 19 в. Им обозначалось одно из направле­ний «государственного социализма», отдававшее предпоч­тение бурж.-демократия., респ. гос-ву по сравнению с монархическим и рассматривавшее бурж. демократию в качестве единственно мыслимого условия осуществле­ния социализма.

Совр. концепция «Д. с.» оформилась к 50-м гг. 20 в. как противостоящая теории и практике социалистич. революции и реального социализма и была провозгла­шена офиц. доктриной Социалистич. интернационала (Франкфуртская декларация, 1951).

«Д. с.» исходит из осн. идеи, что социализм реализуем лишь на базе, в пределах и средствами демократии, вызревающей в лоне капитализма. Любые иные формы борьбы, по утверждению теоретиков Д. с., деформируют социалистич. цель и делают ее недосягаемой. Бурж. демократия предстаёт не просто как «путь» к социализ­му, но и как его «начало», и проблема заключается в её усовершенствовании, ибо социализм толкуется как «за­вершённая демократия». В конце 70-х гг. ряд партий Социнтерна изымает из своих программ понятие «со­циалистич. общество», введя взамен него понятие «со­циальная демократия». Существо перехода к новому обществ.

состоянию усматривается теперь уже не в мирной трансформации капиталистич. системы, а в движении от политич. демократии к социальной, во врастании де­мократии в капитализм, к-рый в той мере, в какой он облачён в демократию, истолковывается как строй равенства, свободы, справедливости и солидарности. По мысли теоретиков «Д. с.», такой строй складывается в процессе перманентной реформы, призванной обеспечи­вать «максимально возможное всеобщее благоденствие», «свободу личности», «наиболее справедливое распреде­ление нац. дохода» и содействовать «социализации х-ва». В качестве адекватного базиса «Д. с.» постулируется гос. контроль (частичное и косвенное регулирование экономич. развития путём программирования, на­логообложения, участия в прибылях и пр.) над «сме­шанной экономикой», предполагающей наряду с гос.-капиталистич. предприятиями сохранения частнохоз. капитализма. Согласно доктрине «Д. с.», контроль бурж. гос-ва над экономикой представляет собой социа­листич. меру при соответствующей «демократич. про­цедуре» этого контроля; выработка её ставится в зави­симость даже не столько от завоевания большинства в парламенте, сколько от «этич. обновления» общества, «социального партнёрства» и достижения «общего согла­сия» о проведении социальных улучшений.

В теории и политике идеологи «Д. с.» определяют свою позицию как промежуточную — между «диктату­рой», с к-рой они отождествляют реальный социализм, и капитализмом. Однако их утверждения о неприятии капитализма в история, перспективе не согласуются теоретически с осн. идейно-политич. постулатом «Д. с.»— приверженностью к бурж. демократии. По своему клас­совому содержанию «Д. с.» выступает как прокапита-листич. теория, противостоящая науч. социализму. • Ленин В. И., Империализм, как высшая стадия капита­лизма, ПСС, т. 27; е г о ж е, Грозящая катастрофа и как с ней бороться, там же, т. 34; Программные документы борьбы за мир, демократию и социализм, М., 1961; Междунар. совещание ком-мунистич. и рабочих партий. Документы и материалы, М., 1969; Ш а р к и Л. Л., Социализм в Австралии. Точка зрения коммунистов на «Д. с.», [пер. с англ.], М., 1958; Критика совр. бурж., реформистских и ревизионистских экономич. теорий, М., 1960; Идеология совр. реформизма, М., 1970; Что такое «Д. с.»?, M., 1979²; Thomas N., Democratic socialism, N. Υ., 1953; ' S t г а с h е у J., Contemporary capitalism, L., 1956; Crosland С. A. R., The future of socialism, L., 1957; Sozialde­mokratie in Europa, Hrsg. H. Wehner, Hannover, 1966; Eich­ler W , Zur Einführung in den demokratischen Sozialismus, Bonn — Bad Godeäberg. 1972.

ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ЦЕНТРАЛИЗМ, важнейший принцип организац. строения и деятельности комму-нистич. и рабочих партий, а в социалистич. гос-вах — также принцип гос. устройства, строения и деятельности органов гос. власти, обществ. орг-ций трудящихся, системы управления нар. х-вом. Суть Д. ц состоит в сочетании демократизма, т. е. полновластия, само­деятельности и инициативы трудящихся, выборности руководящих органов снизу доверху, их подотчётности массам, с централизацией — руководством из одного центра, подчинением меньшинства большинству, дис­циплиной, обязательностью решений высших органов для низших, подчинением частных интересов интере­сам общим. Принцип Д. ц. вытекает из демократич. сущности пролет. движения и социалистич. преобразо­вания общества; является составной частью марксистско-ленинского учения о партии рабочего класса и об уст­ройстве социалистич. гос-ва. Если в классово-антаго-нистич. обществах демократия и централизм взаимно противоположны и конкретно-исторически их борьба разрешается путём большего или меньшего преоблада­ния в обществ. и гос. устройстве того или иного нача­ла, превращаясь в бюрократич. централизм или анар­хистское своеволие, то в условиях социализма центра­лизм и демократизм составляют диалектич. единство.

Д. ц. как основополагающий принцип организации и деятельности революц. партий впервые был выдвинут К. Марксом и Ф. Энгельсом и практически вопло­щён в основанном в 1847 Союзе коммунистов (см. Устав Союза коммунистов, в кн.: Маркс К. и Эн­гельс Ф., Соч., т. 4, с. 524—29). На основе Д. ц. протекала деятельность и 1-го Интернационала: входив­шим в него партиям была предоставлена широкая авто­номия, но в то же время предъявлялись требования при­знания одной программы и устава, подчинения низших орг-ций высшим, соблюдения парт. дисциплины. Прин­цип Д. ц. основоположники науч. коммунизма предпо­лагали использовать также и при строительстве пролет. гос-ва.

Дальнейшую разработку принцип Д.ц.получил в ряде работ В. И. Ленина. Уже в принятом 2-м съездом РСДРП (1903) Уставе партии были закреплены ленинские нормы парт. жизни, а в Уставе, принятом 4-м съездом партии (1906), было непосредственно записано: «Все организа­ции партии строятся на началах демократического централизма...» («КПСС в резолюциях...», т. l, 1970⁸, е. 182). Против Д. ц. в первые годы Сов. власти высту­пали различные антипарт. группировки, пытаясь под видом развития демократизма узаконить в партии фрак­ционность. Эти попытки встретили решит, отпор. 10-й съезд РКП (б) (1921) принял предложенную Лениным резолюцию «О единстве партии», подтвердил незыбле­мость принципов Д. ц.

Согласно Уставу КПСС, Д. ц. означает: «... а) выбор­ность всех руководящих органов партии снизу доверху; б) периодическую отчетность партийных органов перед своими партийными организациями и перед вышестоя­щими органами; в) строгую партийную дисциплину и подчинение меньшинства большинству; г) безусловную обязательность решений высших органов для низших» (1976, с. 22).

После Οκτ. революции 1917 по инициативе Ленина Д. ц. стал основой гос. строительства. Выборность всех органов гос. власти в центре и на местах; подот­чётность депутатов избирателям и право последних отозвать депутата; формирование органов гос. управле­ния представит. (избираемыми) органами; образование единой системы органов гос. власти и гос. управления, в к-рой нижестоящие органы подчинены руководст­ву и контролю вышестоящих органов, и ряд др. положе­ний стали конкретным воплощением Д. ц. в организа­ции и деятельности первого социалистич. гос-ва. На

ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ 145

основе Д.ц. путем создания единой Сов. федерации был

решен и нац. вопрос. Именно Д.ц. позвволил, с одной

стороны, отказаться от сепаратизма, а с другой - сохранить

необходимую автономию. «... Демократический

централизм, — писал Ленин, — нисколько не исклю­чает автономию, а напротив — предполагает ее необ­ходимость» (ПСС, т. 36, с. 151).

Важным этапом развития Д. ц, была разработка Ле­ниным вопросов хоз. руководства и управления. «Наша задача теперь, — подчёркивал Ленин, — провести именно демократический централизм в области хозяй­ства, обеспечить абсолютную стройность и единение в функционировании таких экономических предприя­тий, как железные дороги, почта, телеграф и прочие средства транспорта и т. п., а в то же самое время цент­рализм, понятый в действительно демократическом смысле, предполагает в первый раз историей создан­ную возможность полного и беспрепятственного раз­вития не только местных особенностей, но и местного почина, местной инициативы, разнообразия путей, приемов и средств движения к общей цели» (там же, с. 152).

Д. ц. противостоит как бюрократич. централизму, так и анархо-синдикализму. Первый ведёт к сковыванию инициативы и хоз. самостоятельности, к игнорирова­нию местных условий, потребностей и возможностей хозяйствования, второй подрывает единое плановое начало, влечёт за собой диспропорции в хоз. деятель­ности. «Мы стоим за демократический централизм, — указывал Ленин. — И надо ясно понять, как далеко от­личается демократический централизм, с одной стороны, от централизма бюрократического, с другой стороны — от анархизма» (там же, с. 151).

Качественно новый этап развития и конкретизации Д. ц. определяется совр. тенденциями развития всей политич. системы социализма, такими, как повышение роли представит. органов власти; расширение возмож­ностей и рост активности обществ. орг-ций; углубление производств. демократии при обязат. сохранении цент-рализов. планирования и руководства нар. х-вом; ук­репление законности и усиление нар. контроля. Соот­ветственно решения 24, 26-го съездов КПСС, ряд поло­жений Конституции СССР открыли новые возможности для дальнейшего совершенствования форм реализа­ции принципа Д. ц., повышения уровня централизов. планирования, развития инициативы и творч. актив­ности трудящихся в управлении хозяйством.

φ Μ а р к с К. и Энгельс Ф., Манифест Коммунистич. партии, Соч., т. 4; их же, Устав Союза коммунистов, там же; Ленин В. И., Что делать?, ПСС, т. 6; е г о же, Письмо к товарищу о наших организац. задачах, там же, т. 7; е г о же, Проект Устава РСДРП, там же; его же, Шаг вперед, два шага назад, там же, т. 8; е г о же, Свобода критики и единство действий, там же, т. 13; е г о же, Очередные задачи Сов. вла­сти, там же, т, 36; е г о ж е, Первонач. вариант ст. «Очередные задачи Сов. власти», там же; Программа КПСС (Принята XXII съездом КПСС), М., 1976; Материалы XXIV съезда КПСС, М., 1971; Материалы XXV съезда КПСС, М., 1976; Материалы XXVI съезда КПСС, М., 1981.

ДЕМОКРАТИЯ(греч. δημοκρατία — народовластие, от δήμος — народ и κράτος — власть), форма гос.-поли­тич. устройства общества, основанная на признании народа в качестве источника власти, на принципах ра­венства и свободы. Термин «Д.» употребляется также применительно к организации и деятельности отд. политич. и социальных институтов, напр. партийная Д., производств. Д.

Д. как форма гос.-политич. устройства возникла вместе с возникновением гос-ва, заменившего первобыт­нообщинное родовое и племенное самоуправление. В отличие от иных форм гос. устройства, при Д. офици­ально признаётся власть большинства, равноправие граждан, верховенство закона, осуществляется выбор­ность осн. органов гос-ва и т. п. Различают непосредств.

ДЕМОКРАТИЯ

и представит. Д. В первом случае осн. решения принимаются

непосредственно избирателями (напр., на нар.

собраниях, посредством референдумов), во втором -

выборными учреждениями (напр., парламентами). Но

в условиях эксплуататорского общества демократич.

формы и институты неизбежно остаются ограниченными и формальными, а посредством Д. как формы гос-ва осуществляется господство того класса, в руках к-рого находятся средства произ-ва и политич. власть. Наи­более развитый историч, тип Д. в эксплуататорском обществе — бурж. Д. — является формой диктатуры буржуазии.