Познание и опыт. Фрэнсис Бэкон
Родоначальником новой философии был английский мыслитель Фрэнсис Бэкон, который начинал свои рассуждения с критики предшествующей XVII в. философии, говоря, что она довольно мало продвинула людей по пути познания и слабо способствовала прогрессивному развитию. Вместо того чтобы дерзновенно проникать в тайны природы, старая философия занималась какими-то отвлеченными мудрствованиями и поэтому топталась, по большому счету, на одном и том же месте. Прежде всего следует подвергнуть решительному пересмотру, а если надо и отрицанию, всю предыдущую философию, после чего построить принципиально новую, отвечающую требованиям эпохи.
Главный недостаток древнего философствования, по мнению Бэкона, заключался в несовершенстве метода, который и надлежало реформировать в первую очередь. Метод – это вообще способ выполнения чего-либо, основной прием реализации каких-то задач. Философский метод – это, стало быть, способ мышления или познания, путь, которым мы продвигаемся в постижении окружающего. Методом старой философии была дедукция (от лат. deductio – «выведение») – такой способ рассуждения, при котором из общего правила делается вывод для частного или конкретного случая. Любое дедуктивное умозаключение со времен Аристотеля называется силлогизмом (от греч. syllogismos ). Приведем пример: «Все люди смертны. Сократ – человек. Следовательно, Сократ смертен».
Фрэнсис Бэкон 1561–1626
В данном умозаключении (силлогизме) из общего правила («Все люди смертны») делается вывод для частного случая («Сократ смертен»). Как видим, рассуждение в данном случае идет от общего к частному, от большего к меньшему, знание сужается, и поэтому дедуктивные выводы всегда достоверны (обязательны, точны, безусловны).
За что же тогда критиковать дедукцию? Во-первых, говорит Бэкон, в основе любого дедуктивного умозаключения обязательно лежит какое-либо общее положение (« Все люди смертны», « Все небесные тела движутся», « Все металлы плавятся»). Но всякое общее утверждение всегда недостоверно и принимается нами на веру. Откуда мы, например, знаем, что все металлы плавятся? Можно расплавить, скажем, железо и быть уверенным в том, что оно плавится. Но справедливо ли сказать то же и обо всех остальных металлах, не проводя эксперимента с каждым? А вдруг не все металлы плавятся? Тогда наше обобщение будет ложным, а если оно лежит в основе дедукции, то и дедуктивный вывод окажется также ложным. Итак, первый недостаток силлогизма – непроверяемость его общих положений, из которых и делается заключение. Вовторых, дедукция – это всегда сужающееся знание, движение внутрь, а не вовне. Но ведь наша задача – открывать новые вещи и неизвестные пока истины, значит, рассуждение обязательно должно идти вширь, охватывая доселе неведомое, знание должно расширяться, и поэтому дедуктивный метод в данном случае совершенно неприемлем. Старая философия, говорит Бэкон, потому не продвинулась существенно в деле познания, что пользовалась дедукцией, рассуждая от большего к меньшему, а не наоборот.
Новая философия и наука, по мнению английского философа, должны принять на вооружение иной метод – индукцию (от лат. inductio – «наведение»). Приведем пример индуктивного умозаключения: «Железо при нагревании расширяется, медь при нагревании расширяется, ртуть при нагревании расширяется, железо, медь, ртуть – металлы. Следовательно, все металлы при нагревании расширяются».
Как видим, из нескольких частных случаев делается одно общее правило, рассуждение идет от меньшего (всего три металла) к большему (все металлы), знание расширяется: мы рассмотрели только часть предметов из некоторой группы, но вывод сделали обо всей этой группе, и поэтому он всего лишь вероятен. Это, конечно же, недостаток индукции. Но главное в том, что она представляет собой расширяющееся знание, ведет нас от известного к неизвестному, от частного к общему и поэтому способна открывать новые вещи и истины. А чтобы индуктивные выводы были более точными, необходимо выработать правила или требования, соблюдение которых сделает индукцию намного совершеннее. Важное достоинство этого метода заключается также в том, что в основе его всегда лежат не общие, а частные положения («железо плавится», «Юпитер движется», «метан взрывоопасен», «у березы есть корни» и т. п.), которые мы всегда можем проверить экспериментально и потому не сомневаться в них, тогда как общие положения дедукции всегда принимаются нами на веру, вследствие чего и являются сомнительными.
Индуктивный путь познания представляет собой, таким образом, постепенное наращивание или обогащение нашего знания, собирание информации об окружающем мире по частям, по крупицам, которое происходит только в процессе каждодневной жизни. Знание накапливается только в результате жизненного опыта, постоянной практики: если бы мы не контактировали с миром, то никаких представлений о нем в нашем сознании не было бы, так как оно изначально (при рождении человека) совершенно пустое – младенец не знает ровным счетом ничего. Но по мере своего роста он видит, слышит и осязает все, что его окружает, то есть постепенно приобретает некий жизненный опыт и, таким образом, его ум наполняется образами внешнего мира, представлениями о нем, мыслями, обогащается рождающимся знанием. Поэтому вне опыта, без него или независимо от него невозможно приобрести какую-либо информацию, что-то узнать. Опыт (от греч. empeiria ) и индуктивный метод философского познания, предложенный Бэконом и опирающийся на опыт, получили название эмпиризм . Эмпирическое философствование – это выведение знания из окружающего мира в процессе жизненного опыта и последовательное наполнение изначально пустого или чистого человеческого ума различными представлениями и информацией.
В данном случае источником познания является внешний мир, в сознании человека нет никаких доопытных знаний, а значит, нет и никакой реальности вне и помимо чувственного мира (воспринимаемого органами чувств), из которой можно было бы такие знания получить.