Б) Изменение основ духовной жизни

1)Прежде всего это выразилось в секуляризации,т. е. в освобождении общества от безраз-дельного господства церковной идеологии и религии. Все проблемы (мироустройства, морали, общественной жизни) рассматриваются уже не через призму Священного Писания, а исходя из «светских» (национально-культурных, политических, экономических и пр.) оснований;

2) Появление светской интеллигенции -это связано с возрастанием роли умственного труда во многих областях человеческой жизни и независимости этих людей от церкви. Эти люди про-фессионально занимались разработкой нового (антицерковного) мировоззрения и пропагандиро-вали его, объединяясь в кружки и сообщества;

3) Интерес к духовному наследиюантичности – отсюда и название эпохи – Возрождение. Возрождение – это не только введение в современный культурный оборот античных образцов культуры (они – языческие, поэтому были во многом отвергнуты средневековьем), но и Возрож-дение человеческого духа, выведение его на передний план. Причинами напряженного интереса к античности являются антицерковная направленность духовной жизни, попытка найти альтер-нативные источники культуры, опирающиеся на идеалы ценности человеческой личности, ее своеобразия, духовной и телесной красоты и свободы.

6. Почему основной проблемой философии Нового времени становится проблема метода познания?

Можно сказать, что философское знание XVII в. было наукоцентричным,понимая под этим ориентацию философии на идеалы и методы научного познания как в формальном, так и в содержательном плане.

Чтобы детальнее уяснить сущность наукоцентризма, необходимо обратиться к особенностям научного знания рассматриваемой эпохи. К ним относятся:

1. Полная секуляризация науки.Синтез науки с религией, веры с разумом – невозможен. Ни-какие авторитеты (античность и т. д.) не признаются, кроме авторитета самого разума.

2. Выдвижение науки в ранг важнейшего занятия человечества.Именно наука способна обогатить человечество, избавить его от бед и страданий, поднять общество на новый этап разви-тия, обеспечить общественный прогресс.

3.Наука Нового времени основана на опыте и эксперименте.

4.Наука неотделима от математики, поскольку выражает закономерные связи в природе с по-мощью чисел. Как выразился один из основателей науки Нового времени Галилее Галилей, книга природы написана языком математики.

5.Наука сориентирована на практическую пользу. Именно в Новое время наука становится производительной силой общества, поскольку посредством инженерной деятельности ее открытия целенаправленно внедряются в производство.

6.Развитие наук и конечное подчинение человеком природы возможно тогда, когда будет сформирован главный метод мышления, метод «чистого» разума, способный действовать во всех науках.

Отсюда следует, что основная проблема философии Нового времени –это проблема методапознания.

7. Как, по мнению И. Канта, возможны синтетические априорные суждения на уровне рассудка?

Как возможны синтетические априорные суждения в теоретическом естествознании?Теоретическое естествознание есть область действия рассудка.Чтобы разобраться, что это такое, восстановим в самом общем виде ход человеческого познания, каким он представлялся Канту. Итак, нечто неизвестное – «вещь- сама – по – себе», воздействуя на чувственность человека, по-рождает многообразие ощущений. Эти последние упорядочиваются с помощью априорных форм созерцания – пространства и времени; располагаясь как бы рядом друг с другом в пространстве и времени, ощущения составляют предмет восприятия. Восприятие носит индивидуальный и субъ-ективный характер; для того чтобы оно превратилось в опыт, то есть в нечто общезначимое и в этом смысле объективное (объективность Кант как раз и отождествляет с общезначимостью), не-обходимо участие другой познавательной способности, а именно мышления, оперирующего поня-тиями. Эту способность Кант именует рассудком. Кант определяет рассудок как деятельность, отличая ее тем самым от восприимчивости, пассивности, характерной для чувственности. Однако при этом деятельность рассудка формальна, она нуждается в некотором содержании, которое как раз и поставляется чувственностью. Рассудок выполняет функцию подведения многообразия чув-ственного материала (организованного на уровне восприятия с помощью априорных форм созер-цания) под единство понятия.

Отвечая на вопрос, как индивидуальное восприятие становится общезначимым, всеобщим опы-том, Кант утверждает: этот переход осуществляет рассудок с помощью категорий. Рассудку при-сущи 12 категорий(единство, множество, цельность, реальность, субстанция, причинность и т.д.) как чистых априорныхпонятий. Все эти категории принадлежат самому рассудку, а не изучае-мым объектам. В процессе познания происходит соединение (синтез) чувственного созерцания с категориями рассудка. Именно так законы естествознания получают форму всеобщих и необ-ходимых, т.е. синтетических априорных, суждений.Важнейшей предпосылкой такого синтеза является единство нашего сознания. Оно выражается прежде всего в том, что любые природные объекты рассудок мыслит как подчиняющиеся трем законам, принадлежащим опять-таки само-му рассудку, а не объектам внешнего мира, а именно: закону сохранения субстанции, закону причинности, закону взаимодействия субстанций. Таким образом, теоретическое естествознание конструируеткартину мира («вещь-для-нас»), исходя из форм и законов рассудка, а не при-родных объектов.

Именно то обстоятельство, что рассудок сам конструирует предмет сообразно априорным фор-мам мышления – категориям, – снимает, по Канту, вопрос о том, почему предметы согласуются с нашим знанием о них. Мы можем познать только то, что сами создали, – эта формула лежит в основе теории познания Канта, поставившего деятельность трансцендентального субъекта на мес-то субстанции прежнего рационализма.

8. Какова, по мнению И. Лакатоса, структура научно-исследовательской программы? Определите важнейший критерий ее успешности.

у Лакатоса единицей методологического анализа яв-ляется «исследовательская программа». В понимании Лакатоса, это – серия сменяющих друг друга теорий, объединяемых совокупностью фундаментальных идей и методологических принципов.

Лакатос предполагает также, что в истории науки параллельно существуют несколько исследо-вательских программ, относящихся к одному предмету исследования, решающих примерно сход-ные задачи и находящихся по отношению друг к другу в конкурентной борьбе. Такие программы могут сосуществовать достаточно долгое время, победа одной из них наступает постепенно, и зна-чение этой победы может быть оценено в том числе и с помощью побежденной программы, по сравнению с теми проблемами, которые не могут быть решены последней.

Исследовательская программа структурно состоит из четырех основных элементов: ядра про-граммы, защитного пояса, позитивной и негативной эвристики.

а) «жесткое ядро»– целостная система фундаментальных, частнонаучных и онтологических допущений, сохраняющаяся во всех теориях данной программы. Жестким это «ядро» называется потому, что исследователям как бы запрещено что-либо менять в исходной теории, даже если они находят факты, вступающие с ней в противоречие;

6) «защитный пояс», состоящий из вспомогательных гипотез и обеспечивающий сохранность «жесткого ядра» от опровержений; он может быть модифицирован, частично или полностью заме-нен при столкновении с контрпримерами. Подобные гипотезы образуют «защитный пояс» вокруг фундаментальной теории, они принимают на себя удары опытных проверок и в зависимости от силы и количества этих ударов могут изменяться, уточняться или даже полностью заменяться дру-гими гипотезами. Главная задача при этом обеспечить «прогрессивное движение» научного зна-ния, движение ко все более широким и полным описаниям и объяснениям реальности.

в,г)нормативные, методологические правила-регулятивы, предписывающие, какие пути наибо-лее перспективны для дальнейшего исследования («положительная эвристика»), а каких путей следует избегать («негативная эвристика»). Одним словом, «положительная эвристика» – это совокупность приемов, с помощью которых можно и нужно изменять «опровержимую» часть программы, чтобы сохранить в неприкосновенности «неопровержимую» ее часть. Позитивная эври-стика, являясь второй существенной частью исследовательской программы, «определяет пробле-мы для исследования, выделяет защитный пояс вспомогательных гипотез, предвидит аномалии и победоносно превращает их в подтверждающие примеры – все это в соответствии с заранее разра-ботанным планом. Ученый видит аномалии, но, поскольку его исследовательская программа мо-жет выдерживать их натиск, он может свободно игнорировать их. Не аномалии, а позитивная эвристика его программы – вот что в первую очередь диктует ему выбор проблем».Вы-полнение такого рода требований влечет существенное изменение теорий. Ученые вынуждены принимать меры для объяснения контрпримеров, когда игнорировать их в условиях конкурентной борьбы с другими исследовательскими программами уже нельзя, и совершенствовать свои теории. Позитивная эвристика превращается в главную движущую силу науки. Заметим, что у Поппера изменение фальсифицированных теорий равносильно отказу от фальсификации и являлось по су-ти дела регрессивным явлением, лазейкой для догматизма. Негативная эвристика является сово-купностью приемов и правил, которые предназначены для защиты ядра программы от эмпириче-ских опровержений.

Теперь можно перейти к изложению основного момента методологии Лакатоса. Мы уже выяс-нили, что в истории науки сосуществуют несколько исследовательских программ, соперничающих друг с другом. Как определить, какая из них с большей надежностью и доказательностью может достигнуть успеха? И какая программа будет определять прогрессивное развитие науки? Главной проблемой в этом отношении является проблема определения критериев успешности исследова-тельской программы.Лакатос считает, что этот критерий состоит в эвристической ценности ис-следовательской программы. Теоретические предсказания новых фактов должны опережать их эмпирическое подтверждение. «Исследовательская программа, –писал Лакатос, – считается про-грессирующей тогда, когда ее теоретический рост предвосхищает ее эмпирический рост, т. е. ко-гда она с некоторым успехом может предсказывать новые факты {«прогрессивный сдвиг про-блем»); программа регрессирует, если ее теоретический рост отстает от ее эмпирического роста, т. е. когда она даст только запоздалые объяснения либо случайных фактов, либо фактов, предвосхи-щаемых и открываемых конкурирующей программой («регрессивный сдвиг проблем»). Если ис-следовательская программа прогрессивно объясняет больше, нежели конкурирующая, то она «вы-тесняет» ее, и эта конкурирующая программа может быть устранена (или, если угодно, «отложе-на»). Итак, более успешна та исследовательская программа, которая дает больше новых предска-заний, подтверждаемых опытом. Такая программа – более прогрессивна. Опыт выступает мерой в оценке конкурирующих программ. Если же опыт опровергает теорию, то вся исследовательская программа, сохраняя ядро и позитивную эвристику, остается дееспособной. Опровержение теории не является основанием для ее отвержения и тем более для отвержения всей программы. С точки зрения Лакатоса, никакого решающего эксперимента, который обычно неправильно связы-вают с крушением теории, в науке не существует.Отрицая возможность решающего экспери-мента, Лакатос пытается восстановить историческую справедливость, доказывая, что кроме «уп-рямых» фактов (к тому же еще неправильно интерпретированных) в науке действуют живые лю-ди, которые очень часто поступают вопреки этим фактам.

9. Что такое герменевтика и в чем заключается ее онтологическое измерение?

В 30-х годах XX в. (началом отсчета служит 1927 г., время выхода книги М. Хайдеггера «Бытие и время») наблюдается «онтологический пово-рот» герменевтики, когда она превращается из прикладного набора правил интерпретации в фило-софскую дисциплину, исследующую бытие «человека понимающего» и осмысляющую мир как бесконечный Текст. Различие между традиционной и философской герменевтикой вкратце можно провести следующим образом: в традиционной герменевтике понимание выступает как методоло-гическая, а в философской – как онтологическая категория; цель традиционной герменевтики – методически выверенная реконструкция смысла, вложенного в текст автором, цель философской герменевтики – анализ структуры герменевтического опыта с целью осмысления заключенного в нем специфически человеческого отношения к миру.

Первый «стрелочник», направивший герменевтику по пути «онтологического поворота», Мар-тин Хайдеггер(1889-1976) фактически отождествляет герменевтику и философию, полагая, что человеческое бытие изначально является «бытием понимающего». Формой раскрытия сущего для человека является язык («поэтическая речь»), который есть «обиталище (дом) бытия». С этой точ-ки зрения, не мышление, а именно язык образует наиболее фундаментальный слой культуры. Язык есть подлинное бытие человека; более того: то, что испытывается как «бытие» (das Sein), нуж-дается в языке, чтобы смочь осуществиться. Также, цитируя Л.А. Микешину, отметим, что «Хай-деггер вывел герменевтическую интерпретацию за пределы анализа текстов в сферу «экзи-стенциальной предструктуры понимания»; различил первичное – дорефлексивное – понимание как сам способ бытия человека, тот горизонт предпонимания, от которого никогда нельзя освобо-диться, и вторичное понимание, возникающее на рефлексивном уровне как философская или фи-лологическая интерпретация. Вторичная интерпретация коренится в первичном предпонимании; всякое истолкование, способствующее пониманию, уже обладает пониманием истолковываемого»

Последователь Хайдеггера, Ханс-Георг Гадамер(1900-2002), автор одного из самых влиятель-ных трудов по теоретической герменевтике «Истина и метод» (1960), развивает на основе герме-невтических идей своего рода новую онтологию. Она должна отличаться от традиционного уче-ния о бытии, которое считало субстанцией Бога, материю, природу, монады и т. д., так как здесь духовное бытие человека является производным от языка. Понимание текста, согласно Гадамеру, есть одновременно его интерпретация, а потому не только открытие скрытых смыслов, но и их по-рождение. Немецкий философ здесь действительно схватывает важное лингвистическое свойство: человек что-то понимает только тогда, когда он мыслит, а значит, активно строит воображаемый образ понимаемого; следовательно, слова говорят нам о чем-то только тогда, когда они продуци-руют некоторое содержание. Отсюда становится ясным суждение Гадамера: «Бытие, которое мо-жет быть понято, есть язык», и это не только язык людей, но и языки природы, науки и искусства, наконец, язык, на котором «говорят» вещи. Соответственно, отношение к сущему принимает фор-му тотальной интерпретации, а герменевтика предстает не просто методологией наук о духе, но «универсальным аспектом философии». Понимание же со всей очевидностью полагается неотъем-лемой функцией языка наряду с коммуникативной функцией, а сам язык провозглашается фунди-рующим человеческое бытие. Таким образом, понимание из модуса познания превращается в мо-дус самого бытия «homo sapiens».

В заключение раздела выделим некоторые общие положения онтологического измерения гер-меневтики: 1)способом бытия человека в мире является понимание; 2)понимание носит универ-сальный характер, распространяясь на все, что может быть выражено в языке и представлено в тексте; 3)язык не есть исключительно продукт человеческой субъективности, он представляет со-бой доступный нам способ выражения самого бытия; 4)«традиционная» (филологическая) герме-невтика своим фундаментом имеет в некотором роде априорные «понимательные» способности человека, которые она вычленяет, систематизирует и специализирует и над которыми надстраива-ется; 5)истина о бытии не является врожденной и единственной; она есть продукт уникальной личностной интерпретации; 6)человек не только открывает смыслы бытия, но и порождает их; 7)бытие открывается людям по-разному, что делает, с одной стороны, неустранимой ситуацию по-лилога, а с другой - заставляет людей находить общий, единый язык для достижения понимания;8)онтологическое измерение герменевтики позволяет ей войти в структуру философского знания, поскольку посредством применения герменевтической методологии и понятийного аппарата вку-пе с техниками философского анализа осуществляется выход к основаниям человеческой комму-никации.

10. Как развивались революционные идеи в русской философии во второй половине XIX – нач. ХХ века.ъ

Во второй пол. XIX - нач. XX вв. Россия вступила в полосу революционных ожиданий. Это соответствовало общеевропейской тенденции (с поправкой на русское отставание) и внутренним социальным процессам. Именно поэтому вопрос о революции, смене общественных формаций рассматривался всеми известными русскими мыслителями. Начало первого этапанаучного ана-лиза данного процесса можно связать с именем П.А. Чаадаева(1794 - 1856). Он считал, что ос-новную роль в развитии общества играет Божественное Откровение. Поэтому главным средством установления справедливого устройства является религиозное воспитание, руководимое Мировой Волей и Всевышним Разумом. Для будущего «Царства Божиего» свойственны равенство, свобода и демократия. Именно поэтому оно может быть определено как социалистическое, ибо «социа-лизм победит не потому, что он прав, а потому, что неправы его противники».

Несомненным последователем Чаадаева в этом вопросе был А.И. Герцен(1812 - 1870). Он стремился обосновать движение человечества к справедливому обществу через объединение фи-лософии и жизни, внедрение научных достижений. Будущее России Герцен связывал с крестьян-ским вариантом социализма, переход к которому реализуется путем государственных реформ и внедрения в «мужицкие» слои социалистического сознания. Если этого не произойдет, то возмо-жен бунт. Вообще исторический процесс стихиен. Закономерность в него вносится диалектически («алгебра революции») развивающимся знанием. Завершение первого этапа связано с именем В. Г. Белинского (1811 - 1848). Он сформулировал новую для русской философии идею о закономерно-сти, необходимости общественного прогресса. Но источник прогрессивного начала у него нахо-дится в сфере сознания. Идеал общества у Белинского представлен в духе социалистической утопии. Правда, достижение его - без насилия и революционной борьбы.

Второй этапразвития взглядов на динамику общественного развития связан с именами Н.Г. Чернышевского(1828 - 1889), Н. А. Добролюбова(1836 - 1861), Д.И. Писарева(1836 - 1868). Поставив в центр своих концепций человека, они попробовали через призму личности взглянуть на весь исторический процесс. Кроме того, они подвели экономический и политический фунда-мент в основу анализа социальных явлений: выделили признаки классов, классовой борьбы и влияние ее на общественное развитие. Эти мыслители разрабатывали «идею всеобщей истории», ее циклического развития, закономерной обусловленности исторического процесса. Однако при-знавалось, что вмешательство отдельных личностей может изменить социальный процесс, иска-зить общую тенденцию, деформировать характер всего цикла, «Двигателями» истории являются идеи, которые для своего распространения нуждаются в «проповедниках». Ими и являются рево-люционеры, которые в своих действиях руководствуются передовыми научными теориями и внутренними побуждениями, то есть «разумным эгоизмом». Естественные начала, гармония с природой, уважение и причастность каждого к труду, общественное распределение, соблюдение прав личности - таков идеал общества у революционных демократов. Но переход к нему возможен липа революционным путем, ибо «дармоеды» и «роскошествующие» своих привилегий никогда не уступят.

Третий этапосмысления проблем революции связан с теориями народников и прежде всего с идеями Ткачева Л.Н.(1844 -1886) и Михайловского Н.К.(1842 - 1904). В центре их концепции тоже лежит идея о прогрессивном развитии общества. Михайловский высшим мерилом его счита-ет развитие личности. Она полностью проявить себя может лишь в условиях социализма. Но вот наступить это царство «нравственности, справедливости и должного» может лишь через деятель-ность героев, способных повести за собой бессознательное массовое движение. Ткачев согласен с тем, что народ по сути своей разрушитель. А вот созидательные идеалы возможно реализовать лишь в ходе захвата власти группой хорошо организованных революционеров, которая путем тер-рора, дезорганизации и заговоров развалит отжившую общественную систему. Затем уже начнется создание нового общества.

Таким образом, в этот период идея революционного развития общества прошла в России эво-люцию от идеалистической пассивности к идеалистическому волюнтаризму, вобрав в себя многие элементы материализма и диалектики.