Если сущее и постижимо, оно неизъяснимо другому

Мы объясняем и сообщаем словами. Но слово ничего не способно объяснить, поскольку оно само возникает из воздействия внешних предметов и объясняется ими. Существующее не совпадает со словом – следовательно, словом его нельзя выразить и передать другому.

ОТРИЦАНИЕ КАК ОТМЫСЛИВАНИЕ

Когда Горгий говорит "ничего нет", это следует понимать главным образом не в смысле отрицания реальности сущего. Для великого софиста важнее всего – показать, что космос (мироздание) может быть исключен из числа необходимых предпосылок мышления о человеке. Даже ничего не зная о том, каков мир в целом, как он возник и устроен, мы можем мыслить бытие человека. Чрезвычайно показательна трехступенчатость горгиевского отрицания сущего. В нем учение о мире приобретает характер человеческого допущения. Человек, как судящий о бытии мира, нисколько не ставится под вопрос. И тем самым этот мыслящий человек приобретает для софистики значение первичной и бесспорной реальности.

Сумев все ниспровергнуть, мы неявно подтвердили существование ниспровергателя и указали на него. Человек оказывается необыкновенным существом, способным отказать всему в праве существовать. Тем самым он приобретает значение решающей онтологической меры: его признанием нечто удостоверяется в своем бытии или, напротив, отвергается. "Человек есть мера всего сущего" – в этом тезисе точно и исчерпывающе выразилась новая позиция мышления. Провозгласить этот тезис и вместе с ним навсегда войти в историю мысли выпало родоначальнику софистики Протагору.

ПРОТАГОР (480–410 до Р.Х.)

ПРИХОТЛИВОСТЬ СУДЬБЫ

Протагор считается основоположником софистики и самым выдающимся ее представителем. Как и Демокрит, он был родом из города Абдеры. По преданию, именно основатель атомизма обратил Протагора к философии. Рассказывают, что однажды Демокрит повстречал человека, несущего огромную вязанку дров, связанных одной веревкой и неведомо как державшихся вместе. Недоумевая, как удается сохранить в равновесии эту кучу, Демокрит поинтересовался, кто сложил вязанку. Дровосек ответил, что он сам. И, чтобы убедить в этом, рассыпал вязанку, а потом наново ее сложил на глазах Демокрита. Тот пришел в восторг и предложил искуснику стать его учеником, занявшись философией. Носильщик дров, а это и был Протагор, согласился. Так начался путь выдающегося софиста в философию.

Столь нетрадиционное начало интеллектуального пути весьма символично для Протагора. Также, как в бытность свою дровосеком он находчиво складывал поленья, так теперь, ступив на дороги мысли, с тем же искусством соединял суждения и опровержения, понятия и аргументы, сплетая из них причудливую вязь софистических утверждений и парадоксов. Кажется, будто свойственная ему искусность просто перекочевала из одного занятия в другое. И если раньше благодаря его умению возникала вязанка дров, неведомо как державшихся вместе, то теперь та же сила связывала воедино разнообразные рассуждения и идеи. В результате возникали поразительные мыслительные конструкции. Собеседники Протагора, теряясь перед непривычностью его умозаключений, задавались тем же вопросом, что некогда Демокрит: "Как это сделано? Как это возможно?"

Вскоре Протагор прославился как учитель красноречия, за обучение которому первым стал взимать плату. Странствуя по разным городам Греции, он прибыл и в Афины. Там его обвинили в нечестии за сомнение в существовании богов, ибо одна из его книг начиналась так: "О богах я не могу знать, есть ли они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует такому знанию, – и вопрос темен, и людская жизнь коротка" (ДЛ, IX, 51). Протагор был вынужден бежать из Афин; по пути в Сицилию его корабль потерпел крушение и философ утонул.

ЧЕЛОВЕК ЕСТЬ МЕРА ВСЕХ ВЕЩЕЙ

Именно в учении Протагора на первый план выходит человек как основная тема философских размышлений и, в конечном счете, единственная подлинная достоверность. Основоположник софистики провозглашает знаменитый тезис: "Человек есть мера всем вещам: существующим – в том, что они существуют; несуществующим – в том, что они не существуют". Иными словами, о том, что есть и чего нет, и каковы свойства вещей, мы не можем судить безотносительно к человеку. Только для человека нечто выступает как реальное, существующее или, напротив, не имеющее бытия.

Таким образом, исходной действительностью стал сам человек, а его жизнь – тем единственным бытием, о котором стоит мыслить и из которого имеет смысл исходить как из первичной достоверности. Все сущее, все ранее наработанные истины и воззрения должны были оправдать себя по отношению к человеку, в его собственном бытии, – в нем выявить свою ценность или бесплодность. Слова Протагора можно перевести и так: все на свете имеет смысл настолько, насколько оно имеет смысл в человеческом существовании.

ЗНАНИЕ В ВИДЕ МНЕНИЯ

Никакого мира сущностей, то есть вещей, нечто значащих сами по себе, попросту нет. Или, по крайней мере, он может не приниматься в расчет. Все, что люди знают и воспринимают, существует не иначе, как в виде чьего-то мнения. Поэтому, говорит Протагор, "какой мне кажется каждая вещь, такова она для меня и есть, а какой тебе, такова же она, в свою очередь, для тебя" (Платон, Теэтет, 152а). Мнение может быть индивидуальное или коллективное, полученное в собственном опыте или воспринятое. Но в любом случае все известное и почитающееся истинным, хотя бы оно и существовало в протяжении веков, – не более чем мнение. Мнение же достоверно лишь для того, кто его принимает и является его носителем. Любой человек вправе противопоставить существующему мнению, причем сколь угодно авторитетному – иное, свое, коль скоро для него дело обстоит иначе.