Софисты: признание превосходства познающего человека

Раздел 5. Открытие человека Софисты и Сократ

По свидетельству Аристотеля, во второй половине V в. до Р.Х., во времена Сократа, исследование природы остановилось, и люди мыслящие обратились к исследованию важных вопросов морали и политики. Открыв идею природы, поставив проблему бытия и движения и создав первые теоретические модели Космоса, философы обратились к изучению «этоса» (с греческого = обычай, нрав, характер, отсюда - этика) и «логоса» - к исследованию самого человека, его отношений к другим людям (общества) и самого главного в человеке – его «разума», который обнаруживает себя прежде всего в слове, в способности человека говорить, рассуждать. Этот «поворот к человеку», антропологическую революцию в философии совершили софисты.

Другой причиной такого «поворота» являлось то, что в греческом обществе того времени в связи с развитием культуры и демократических институтов появилась общественная потребность в образованных людях, умеющих читать и писать, убедительно выступать лично в суде или в народном собрании, хорошо говорить, рассуждать, влиять на других людей с помощью слов. Те люди, которые давали образование и учили красноречию за плату (т.е. первые учителя, просветители), получили название «софистов». Среди них были известные ораторы, поэты, драматурги, дипломаты, законодатели, ученые. Вообще греческое слово «софист» обозначало мастера, художника, изобретателя, мудреца, «учителя мудрости». Они учили не только известному, но и внесли вклад в развитие математики, естествознания, заложили основы ряда гуманитарных наук, прежде всего – грамматики и риторики. Они первыми открыли, что существуют глаголы и местоимения, синонимы и омонимы (разные, но одинаково пишущиеся языковые единицы, например: «рысь» - хищник, и «рысь» - бег лошади), периоды и метафоры, внимательно анализировали смысл тех слов, которые постоянно употребляются в повседневной речи.

Именно тогда впервые была понята огромная роль слов, слово может обладать колоссальной силой, давать власть над людьми. И власть над умами прочнее той власти, которая держится на насилии. Один из наиболее известных софистов, Горгий, говорил, что искусство убеждать – выше всех других искусств (в том числе- военного), т.к. человек, владеющий им, делает других своими рабами по их собственной доброй воле, а не по принуждению. Софисты открыли мир слов, начали его изучать, поняли его силу, они создали настоящий культ слова.

Традиция делит многочисленных софистов на «старших» и «младших». К первым относят: Протагора, Горгия,Продика, Гиппия, Антифонта, а ко вторым: Калликла, Фразимаха, Крития, Алкидама, Ликофрона. И хотя софистыне представляли собой единой школы, их объединял главный вопрос: как относятся к окружающему миру наши мысли о нем.

Таким образом, «софист», прежде всего – человек сведующий, знающий, способный учить других. Однако позже Платон и Аристотель вложили в это слово негативный смысл – мудрствующий всуе, «умник». Для Аристотеля, «софистика есть мудрость кажущаяся, а не подлинная». Именно к ним восходит понятие«диалектика» («веду беседу»), но сами софисты понимали ее как гимнастику мысли путем выдвижения доводов и противодоводов, или как искусство словесного состязания, в котором, оперируя понятиями, можно «доказать» любое положение как «за», так и «против». Так, Протагор обещал «делать слабейшую речь сильнейшей».

Появление этого негативного смысла, которое вкладывается в слово «софистика» и сегодня, обусловлено тем, что софисты, подвергнув философской рефлексии нравственные, религиозные, политические взгляды, открыли их субъективность и относительность. При этом они теряли сколько-нибудь твердые убеждения и становились беспринципными людьми, используя свои знания и открытия в корыстных целях. Совершенно естественно, что по мере развития культуры народа, роста знаний о природе, о нравах, религиозных верованиях и обычаях других народов, благодаря возникновению различных философских учений, распространению образованности и просвещенности сама собой возникает идея об ограниченности и условности любых взглядов, убеждений, общественных порядков. Возникновению этой софистической идеи философского релятивизмаспособствовал, конечно, и плюрализм мнений, свойственный демократическому обществу, где все имеют равные права говорить то, что думают, а думают люди как известно, по-разному – сколько людей, столько и мнений. Каждый судит по своему, в зависимости от своих способностей, потребностей, интересов. Софисты не просто заметили эти различия, но сумели обобщить эту разноголосицу мнений, теорий, норм до философского понятиясубъективности всякого знания, возвели эту субъективность в общий принцип, сделали из него основание индивидуализма и, можно сказать, своеобразный интеллектуальный анархизм.

В практической деятельности, для достижения практического успеха в жизни убедительность важнееистинности. Так, в случае политического или судебного спора целью является, в отличие от науки, не столько установление истины, сколько победа над противником. В политике и суде люди ищут не столько истину, сколько защиту своих жизненно-важных интересов. А потому философы оценивают знание и язык не по их истинности, а по их эффективности, полезности, иначе говоря, кладут начало прагматическому пониманию знания и поведения людей.

Важно не то, каково мое суждение, истинно ли оно или ложно, умно или глупо – важно только то, как его оценивают слушатели, как оно действует на них, какие приносит результаты. Отсюда задача созданной софистами новой науки – риторики уметь убедительно представить и аргументировать любое положение дел, любое утверждение, в том числе, если нужно, представить ложное – истинным, истинное - ложным, несправедливое – справедливым, и т.п. Они развили искусство обоснования или аргументации любого тезиса, обратив внимание не только на субъективность, но и на неопределенность и многозначность слов и понятий, которые делают их весьма «гибкими», позволяют «поворачивать» их как угодно в зависимости от наших интересов. В софистике ум окончательно отделяется от внешности (объективности) и переходит к себе. Здесь человеческая личность, освобожденная от всякого внешнего содержания, теряет даже характер познающего субъекта.

Например, софист ставил вопрос, что означает слово «толпа»? и брался доказать, что слово это нелепо. Один человек – толпа или нет?, продолжал вопрошать софист. Конечно, нет, - отвечал собеседник. – А если к нему присоединиться другой, будет толпа? – Нет. – А третий? – Нет. – А четвертый? Пятый? Шестой? – продолжал спрашивать софист и получал отрицательный ответ. Собеседник должен был либо продолжать своеотрицание и тем самым признать, что толпы не будет и само слово «толпа» неправомерно, либо на один из вопросов ответить утвердительно, и признать, что с присоединением одного человека образовалась толпа. В таком случае софист делал вывод: не было толпы, но пришел один человек, и стала толпа. Значит, этот человек и есть толпа. Подобные словесные игры стали называть «софизмами» (измышление, хитрость) – это умышленно ошибочные рассуждения, которые выдаются за истинные.

Другие примеры софизмов: «Знаешь ли ты этого закрытого человека? – Нет. – Но это твой отец. Следовательно, ты не знаешь своего отца». «Сидящий встал. Кто встал, тот стоит. Следовательно, сидящий – стоит.» Софизм «Лжец», «Медимн зерна», «Рогатый: То, что ты не потерял, ты имеешь: ты не потерял рога, следовательно, ты их имеешь».

Софист Протагор полагал, что «вокруг любой вещи есть два аргумента, противоречащих один другому». В самом деле, вся история человеческой культуры показывает, что любому принципу противостоит его отрицание. Есть Бог или нет Бога, создан мир или он вечен, лежит ли в основе его материя или бестелесное начало, конечен он или бесконечен, есть ли в нем нечто простое и неделимое, или ничего простого нет, бессмертна душа или нет, добр человек по природе своей или зол и т.д. – у каждого из этих тезисов есть сторонники и противники. За свои сомнения в существовании богов Протагор был изгнан из Афин, а его книги – уничтожены!

Базовое положение нового, софистического принципа содержится в знаменитом тезисе Протагора: «Человек есть мера всех вещей: существующих – в том, что они существуют, и несуществующих - в том, что они не существуют». Этот принцип не только сохраняет все свое значение и сегодня, но, пожалуй, дажегосподствует в современной цивилизации. Индивидуализм и прагматизм не связывает людей никакими общезначимыми и неизменными «абсолютными» нормами, в том числе и моральными и ориентирует их исключительно на успех или эффективность (конкурентоспособность) в конкретных и переменчивых ситуациях. В современной западной культуре преобладает эта софистическая позиция по отношению к практической жизни и научному знанию. С этой позицией нередко, и все чаще и в нашей стране соглашаются, не вникая в ее суть и следствия.

Софисты, прежде всего, поставили под сомнение само государство и право как таковое. Так называемоеправо проистекает из воли и интереса законодателя. А потому справедливость имеет произвольный, условныйхарактер. То, что выгодно самому сильному, - то и «справедливо». Фразимах говорил, что установленные государством законы и даже само понятие о «справедливости» - это всего лишь инструменты власти могущественных людей. Воля сильного – закон.

Таким образом, первые политические теории усматривали в государстве орудие господства одних людей над другими – мысль, наиболее разработанную К.Марксом. Напротив, Калликл утверждал, что законы и государство придуманы для защиты слабых от произвола сильных. Государство сильнее всех, и каждый, самый беззащитный человек, всегда может призвать его себе на помощь. Ликофрон же видел в праве и государстве взаимную и всеобщую гарантию жизни и собственности всех свободных людей. Но в любом случае законы человеческого общежития, нормы поведения и даже само понятие о справедливом и несправедливом не могут быть определены «вообще», как абсолютно всеобщее, вечное и неизменное, как просто «истинное» или «правильное». Они создаются людьми, зависят от их потребностей и интересов, от обстоятельств места и времени. Поэтому бесполезно искать «идеальный» или «совершенный» общественный порядок, «истинную» справедливость, или правду, как говорят в России. У каждого своя правда, и нет того, кто «все знает», кто «знает всю правду». Нет никакого «высшего судьи», всеведущего и всемогущего. Все равны. Все мнения равноценны. Все субъективно и относительно. А потому и решение в суде никогда не будет просто «истинным» или «ложным». Оно будет просто решением – и более ничем. «Справедливо» - то, что решил суд.

Отметим и так называемое натуралистическое направление в софистике, представленное Гиппием иАнтифонтом. Первый утверждал, что природа соединяет людей, закон же (государство) скорее их разделяет, закон обесценивается в противоположность природе, поскольку природное – вечно, второе же случайно. В этих словах можно увидеть зачин для последующей десакрализации человеческих законов, нуждающихся в экспертизе. Согласно же Антифонту, природа есть право, она – истина, а позитивное право есть лишь мнение. Необходимо следовать природному закону, ибо все люди по природе равны (зарождение западного эгалитаризма(равноправия)).

И в размышлениях о морали, о добродетели, о добре и зле софисты выводили моральные ценности и нравственные нормы не из природы вещей или воли Бога, но из договора (соглашения) между людьми. В мировой этике релятивисты противостоят «абсолютистам». Согласно же софистам люди соглашаются, в силу тех или иных конкретных обстоятельств, одно считать «хорошим», а другое – «плохим». Поэтому представления людей о том, что человек «должен» делать, а чего «не должен» - в разное время и в разных местах совершенно различны. То же самое относится и к эстетическим представлениям о том, что красиво или некрасиво, что смешно и что трагично. «На вкус и цвет товарища нет», «о вкусах не спорят». И то, что совсем недавно у нас считалось «позором» - сегодня – «доблесть», кто еще вчера был «негодяем» - стал «элитой» и «национальной гордостью».

Так же свободно и критически софисты относились к религии – видели в ней изобретение (выдумку) людей.Критий говорил: нашелся умный человек, который придумал страх перед богами, чтобы злодеи боялись даже тогда, когда они втайне творят что-то дурное. Продик: боги – это выражение человеческой благодарности, страха и других чувств. Люди «выдумали богов в силу превосходства, избыточности, которые от них проистекают». Так, например, египтяне боготворили Нил. А Диагор заметил, что наделение богов мудростью и справедливостью противоречит действительной несправедливости мира. В его словах – первая постановка знаменитой проблемы «оправдания Бога», теодицеи.

Софисты обобщили эти наблюдения и размышления и сделали общий вывод о характере бытия и познания.Не существует никакого объективного «положения вещей», нет никакой объективной и общезначимой «истины. Нет никакого «бытия», нет и никакого «знания». Об этом собственно и говорит тезис Протагора: человек определяет вещи. Человек определяет, существует вещь или не существует, какая она – большая или маленькая, тяжелая или легкая, теплая или холодная, красивая или некрасивая и т.д. Тем самым софистыпризнали превосходство познающего субъекта над всякой внешностью, над всякой вещью. Говорить о том, какова вещь «сама по себе», без человека, не имеет никакого смысла. Нет «вещей в себе», есть лишь «вещи для нас». Никакой определенности вещи «самой по себе» до акта их определения и в отношении к человеку не существует.

Мы говорим: «роза красная». На самом деле нет никакого цвета без видящего его глаза. Цвет не «свойство» вещи, а ощущение человека. «Теплый » или «холодный» - это также не объективные свойства внешней вещи, а субъективное, внутреннее состояние человека, его ощущение. Люди даже не подозревают, что описывают и выражают лишь свои собственные состояния. Если кто-то говорит, что «жизнь прекрасна», то она действительно такова – но лишь для этого человека. Высказывая подобные сентенции, люди думают, что говорят что-то важное и глубокое о жизни, а на самом деле они лишь выражают свое собственное состояние, свое отношение к собственной жизни – и ровно ничего более. В софистике чистый объективизм натурфилософии сменяетсячистым субъективизмом их философской антропологии.

Софистика появилась не случайно и не только в силу общественных потребностей греческой демократии. К основной идее подводила вся логика предшествующего развития греческой философии. Само разнообразие и различие учений о природе наводило на эту мысль. Поэтому софистика появилась лишь после полного развития и расцвета натурфилософии. Фалес говорил, что бытие – вода, Гераклит – что огонь, Анаксимен – что воздух, Демокрит – что атомы, Пифагор – что числа и т.п. Кто прав? Все и никто, т.к. из всех различий следует лишь одно: «бытие» - это то, что мыслит ум, а ум у всех разный. Где «существуют» атомы Демокрита? То, что в его уме – несомненно, а вот все остальное уже сомнительно. И все натурфилософские (умозрительные) «миры» теоретиков и философов – не вне человека, а в нем самом в его уме. Он и создал их силой своего представления.

Итак, нет никаких вещей «самих по себе» без воспринимающего субъекта, как нет и научных представлений о вещах мира. Ведь эти молекулы, атомы, элементарные частицы, кварки – всего лишь мысли ученых о мире. Но что будут говорить об устройстве мира ученые еще через триста или тысячу лет? Горгий доводит субъективизм софистов до полного нигилизма: 1) ничего нет, ничего не существует (если под «бытием» понимать то, что ищут философы – истинно сущее само по себе); 2) если даже и было это «истинно сущее», то оно было бынепознаваемо, ибо как мысль может «войти» из самой себя в вещь или как вещь может «войти в сознание» или стать ощущением?; 3) если бы «истинно сущее», даже и было познаваемо, то оно было бы невыразимо и непередаваемо, ибо всякая мысль – моя, всякая мысль другого человека – его, следовательно, это разныемысли и моя мысль не может быть мыслью другого человека и проверить их соответствие друг другу также в принципе невозможно: каждый «замкнут в себе».

Софисты первыми поняли, что непонятно, как мы вообще что-то можем знать, как вообще возможно знание, как мы вообще можем сообщить друг другу свои чувства и мысли и иметь в них хоть что-нибудь общее. Фалесоткрыл проблему бытия. Софисты открыли проблему познания и знания. В софистике сам субъект сознает себя как «первое начало» всякого бытия и знания.

Однако человек, чтобы вновь себя найти, должен был обрести более прочную основу своего бытия и знания. Такую новую основу создавал Сократ.