Сознание и проблема «идеального»
Мы утверждаем, что если искать сознание, ограничиваясь отдельным человеком и временем его жизни, мы никогда не найдем сознание, точнее, найдем, но не объясним. Ни представления о работе центральной нервной системы, ни представления об индивидуальной душе или собственные субъективные переживания не являются достаточными для решения этой задачи. Чтобы подтвердить этот тезис, вспомним истории о так называемых детях-маугли, то есть человеческих детенышах, выращенных животными. Если они выпадали из социального мира в очень раннем детстве, не успев овладеть речью и предметами, созданными человеком, и возвращались в мир людей после десяти лет, проведенных в стае, они не могли быть социализированы (очеловечены). В отличие от героя книги Киплинга такие дети повторяли все особенности поведения вырастивших их зверей, избегали контактов с людьми, не могли освоить членораздельную речь, их реакции не выходили за рамки психики животных. В чем же дело, почему у них отсутствует человеческое сознание? Анатомически они нормальные люди, их мозг не поврежден. Оказывается, этого мало. Чтобы они могли пользоваться речью и искусственно созданными орудиями труда, мыслить и переживать человеческие эмоции, они должны были вырасти среди людей.
Можно возразить, что это заключение слишком категорично, что здесь присутствует ошибка, свойственная бихевиористам: суждение о наличии или отсутствии сознания по внешнему поведению и недооценка внутреннего мира тех, кого воспитали волки или обезьяны. Увы! Мышление имеет речевую, знаковую природу. Неспособность оперировать искусственными знаковыми системами говорит об отсутствии интеллекта.
Иными словами, анатомические и физиологические предпосылки необходимы, но явно недостаточны для объяснения сознания. Кстати, необходимость иметь определенный объем мозга, строение руки и гортань, приспособленную к членораздельной речи, доказывается обратными примерами, а именно неудачными попытками вырастить в человеческой среде из современных обезьян-приматов людей (по образу жизни, а не по внешнему виду).
Итак, поиски сознания уводят за пределы тела человека в социальный мир. И обратите внимание: сознание называется со-знанием, то есть совместным знанием! Сознание невозможно в одиночку!
Попробуем потянуть за эту ниточку. Необходимость общения и множества носителей сознания предполагает еще одно, очень важное обстоятельство: различия в опыте носителей сознания. Сознание невозможно там, где опыт всех одинаков, неразличим, а потому незачем что-то сообщать другим, все и так знают то же самое. Так, если поведение живых существ полностью определяется генетически заданными инстинктивными формами, если объем прижизненно накопленных знаний незначителен и от него не зависит выживание вида, в сознании просто нет необходимости.
Дополним определение сознания с учетом этого обстоятельства. Получается, что сознание — это совместно-разделенное знание, которое дополняет то, чем владеют другие носители сознания. А потому имеет смысл постоянно обмениваться новой информацией.
Следующая проблемная ситуация. Как передать другим жизненно важный опыт? Если все находятся рядом в схожих условиях, можно просто что-то показать, например, прикоснуться к горячему и закричать от боли. Но если вы хотите объяснить другим, что никогда нельзя дотрагиваться до раскаленных предметов, а таковых под рукой не оказалось? Вы просто говорите, что никогда нельзя дотрагиваться и т. д. То есть вы используете вторую сигнальную систему, или язык. С помощью языка вы создаете словесную модель, описание ситуации, а не саму материальную ситуацию.
Мы продвинулись вперед в объяснении сознания всего на один шаг, но этот шаг породил обилие новых вопросов: что такое знак? символ? слово? язык? Можно ли считать языком только человеческий язык?
Вопросы очень серьезные. Для ответов на них создаются многочисленные теории, которые зачастую противоречат друг другу. Ограничимся здесь самыми простыми и бесспорными определениями, чтобы быстрее вернуться к главному предмету наших размышлений.
Философский словарь называет язык системой знаков, которая служит средством общения, мышления и выражения. Язык является средством передачи информации и хранения социального опыта. Знаки — это какие-то материальные предметы (буквы, звуки, вещи, события), которые представляют или изображают какие-то другие свойства, вещи или события. Символ и знак часто выступают как синонимы. Поднятый вверх большой палец руки — знак (символ) одобрения, буква «а» обозначает звук «а-а» и т. д. Еще одно свойство знаков: обычно знаки, особенно языковые, не функционируют независимо друг от друга, а образуют систему со своими правилами построения, осмысления и употребления. Одно слово, изолированное от других слов и от жизненной ситуации, в которой оно употребляется, не означает ни-че-го.
Что стоит за утверждением, что знак означает (представляет) какую-то вещь или процесс? Это значит, что знак работает «полномочным представителем» вещи (события, ситуации) в мире идеального. Идеальное в данном случае значит не «прекрасное» или «совершенное», а «символическое представление объектов в мире культуры», понятное и доступное только «воспитанному» сознанию.
Например, вас интересует Антарктида. Слово красивое, непонятное, очень хочется узнать, что это такое. Можно вас посадить в самолет и после долгого перелета сбросить с парашютом на Южном полюсе. А можно достать карту и объяснить словами, где это находится, какой там климат и т. д., то есть дать идеальную схему вещи в отсутствии самой вещи. Но это объяснение будет успешным, если вы понимаете, что такое карта, и знаете язык, на котором вам описывают Антарктиду. Совершенно очевидно, что такие знания не носят врожденного характера. Во-первых, их когда-то надо было специально получить, отправляя в Антарктиду экспедиции. Во-вторых, их надо передать другим, то есть сделать достоянием иных сознаний, используя для этого средства естественного языка и специальные географические модели (карты).
Получается, что язык и вообще вся сфера культурных символов, смыслов, норм, идеалов есть область, где «живут» схемы, идеальные изображения вещей, ситуаций, поступков и деятельности людей. Это есть место встречи сознаний тех людей, которые добывали и кодировали в языке информацию, вкладывали в значки и символы важный для них смысл, и тех, кто этой информацией пользуется, кто эти смыслы понимает. Само наше личное, индивидуальное сознание появляется, формируется, развивается в той мере, в какой каждый человек овладевает языком, учится жить в мире культурных символов, использовать орудия труда, участвовать в совместно-разделенной деятельности.
Не только в словах, но и в вещах спрятан результат познания и творчества. В карандаше спрятана, закодирована возможность писать, рисовать, в ноже — резать, в молотке — забивать гвозди. Нужно очень постараться, чтобы изобрести нож или колесо, велосипед или компьютер, но довольно просто их потом использовать. Орудие кодирует и несет в себе схему, принцип возможного использования, оно передает эту схему без слов, через века любому, кто догадается, для чего оно было сделано.
Получается, что учителем мастерства может стать тот, кого давно нет на свете, чье имя вам ничего не говорит, кого вы никогда не узнаете. В сфере идеального вашим собеседником может быть Платон или Кант, вашим учителем и единомышленником — знаменитый создатель сада камней монастыря Рёандзи японский мастер Соами (XV в.), а пример верности или благородства может подать вымышленный литературный герой. Но тогда получается, что вопрос о пространстве и времени, в котором существует сознание, имеет странный ответ: всюду и нигде, всегда и никогда, точнее, только там и тогда, где и когда происходит встреча двух сознаний, где «проскакивает искра смысла», когда вы говорите себе: «понятно!». Или — «интересно!».
Таким образом, сознание является функциональной способностью общественного и культурного человека работать с идеальными объектами: смыслами, значениями, нормами, схемами деятельности, понимать их, использовать, изменять, творить новые. «Идеальное есть только там, где есть человек, совершающий свою деятельность в формах, заданных ему предшествующим развитием человечества», — писал замечательный советский философ Эвальд Васильевич Ильенков (1924—1979).
Получается круг в определении: сознание мы определяем через причастность к идеальному, а идеальное — через деятельность человека, наделенного сознанием. С формально-логической точки зрения это нехорошо. Но иногда понимание проблемы вынуждено идти по кругу, все время увеличивая радиус.
Строение сознания
Как же теперь вернуться к отдельному «Я», к личной субъективности, с которой начиналось обсуждение этой сложной проблемы? Через витрину кондитерского магазина или кофейни. В этих витринах обычно выставлены аппетитные куски торта или слоеного пирога. Такой слоеный пирог может послужить моделью устройства сознания.
Для классической философии индивидуальное сознание было только знанием о внешнем мире, о содержании собственного мышления и о своих переживаниях, эмоциях, ощущениях... Пусть этот слой сознания представляет средний слой пирога.
Позднее марксизм обратил внимание на то, что очень многое в нашем сознании зависит от господствующих в обществе идей, представлений, предрассудков, оценок и так далее. Если есть общественная жизнь, общественное бытие, значит, должно быть его отражение в общественном сознании, значит, элементы этого общественного сознания должны присутствовать в сознании индивидуальном. Речь сейчас не идет о тех достижениях культуры человечества, которые вы сознательно осваивали. Многое в вашем сознании взялось «неизвестно откуда» — просто это известно всем, так считают все окружающие. Сила этих распространенных в обществе идей, представлений, настроений очень велика. Они могут затормозить или ускорить экономические и политические процессы, — считали марксисты. Они могут вызвать эти процессы, считали их буржуазные оппоненты... (Добавляем сверху «слой крема».)
В нашем сознании множество таких вещей, о которых мы вообще ничего не знаем, не хотим знать, не можем знать, даже если хотим. Это точка зрения Зигмунда Фрейда. Его учение о бессознательном, о соотношении Сверх-Я, Я и Оно в структуре личности в свое время шокировало философскую и научную общественность, а сейчас стало общим местом. (придется добавить еще один слой снизу.)
Содержание бессознательного уровня сознания зависело от личной истории человека, от детских психических травм, от нереализованных запретных желаний, считал Фрейд. Его соратник и оппонент Юнг переосмыслил позицию учителя и постарался показать, что индивидуальное бессознательное — это не последний уровень психической жизни: еще глубже лежит коллективное бессознательное — совокупность передаваемого по наследству психического опыта предшествующих поколений. Этот опыт существовал, согласно Юнгу, в мифологических образах и символах, в неосознанных инстинктах и импульсах, в так называемых архетипах... Добавляем еще один, нижний слой к нашему «слоеному пирогу» сознания.
Подведем некоторые итоги, которые, однако, никак не могут быть окончательными.
Сознание — сложный и многоликий феномен. Приведенные здесь определения ни в коей мере не могут исчерпать всего его содержания. И все же они определяют, огораживают некую область, где живет сознание, где есть шанс его найти. С одной стороны, для наличия сознания необходимо наличие мозга и других морфологических характеристик нашего биологического вида. С другой стороны, необходима коллективная, общественная жизнь и разнообразие благоприобретенного опыта. С третьей — наличие членораздельной речи, языка, с помощью которого происходит обмен этим опытом. С четвертой — необходимо богатство предметной сферы, то есть искусственно созданных вещей и орудий труда, которые «опредмечивают», воплощают в предметах добытые знания и умения.
Где-то внутри этой ограды существуют субъективность, самосознание, память, рациональное мышление, аффекты, бессознательное, свобода воли, моральная ответственность, творчество новых вещей, текстов и смыслов. Сознание всегда направлено на что-то, что не есть оно само, это знание о чем-то, осознание каких-то свойств и отношений. Список можно продолжать, но всех особенностей сознания все равно не перечислить... Правы авторы оксфордского словаря: сознание успешно сопротивляется попыткам его определить!