М.К. Мамардашвили: философия сознания и экзистенциализм

Мера́б Константи́нович Мамардашви́ли (15 сентября 1930, Гори, Грузинская ССР, СССР — 25 ноября 1990, Москва) — советский философ, доктор философских наук (1970), профессор (1972).

Как философ Мамардашвили настаивает на том, что имеется «реальная философия» и имеются философские системы. Реальная философия — это те проблемы, которыми занимается философия, перечисленные в определениях ниже.

Философия — это:

«сознание вслух»;

акт, который состоит в узнавании того, что есть на самом деле; философия - это часть нашей жизни, наша способность устанавливать то, что происходит на самом деле, в том числе и в отношении того, что мы чувствуем. Другими словами, философия позволяет нам понять, какими будут наши чувства, после того, как мы установили, что наши чувства означают на самом деле (из «Лекций о Прусте»);

одно из орудий самоконструирования человека. По Мамардашвили, человек — это внеприродная, сверхприродная сущность, которая к природным силам не сводится и, соответственно, не может быть выражена в терминах сил природы. Главное - что человек саморазвивается, и природа ему для этого не нужна. Природа является предметом его деятельности;

учение о бытии как объяснение того, почему мир именно таков, почему существует человек, почему существует именно такое отношение между человеком и миром;

учение о мышлении: Мамардашвили исходит из тождества бытия и мышления. Поскольку человек — мыслящее существо, а бытие — это то, где находится и действует мыслящее существо, то никакого различия нет, бытие — это существование мыслящего человека;

учение о тайне бытия: основная тайна бытия — это совесть, наличие этических отношений; поэтому различение добра и зла составляет ядро философии;

учение о свободе и ее условиях;

гигиена, которая нужна при понимании незнания, как способ, позволяющий человеку в условиях колоссального давления окружающего его незнания не поддаться ему и не сойти с ума;

"машина переживания" как схематизм объяснения смысла;

философия как учение о вечных проблемах: в этом смысле предметом философии является сама она.

Философские взгляды

Смысл жизни Мамардашвили, как и многие философы со времени Аристотеля, усматривал в самореализации, в том, чтобы «исполниться в качестве Человека». В качестве образного объяснения того, что он имеет в виду, он использует библейскую фразу о человеке как «образе и подобии Божием», однако использует он ее символически, в гуманистическом духе (выдвигая на первый план, как и Кант, «достоинство человека»). Мамардашвили описывает человека как «существо, возникновение которого непрерывно возобновляется» (см. аутопоэзис). Человеку, по его мнению, свойственно чувствовать себя «уникальным, незаменимым, нелишним». «Роковой ошибкой» мышления он называет отождествление реального положения дел с «ходячим идеалом». Природу социального зла Мамардашвили усматривал в инфантилизме как «неразвитости общественной материи».

В книге «Символ и сознание» онтологический подход к феномену сознания был разработан детально. Она написана в соавторстве с A.M.Пятигорским и издана в 1982 году в Иерусалиме. A.M.Пятигорский — известный специалист по буддийской и индийской философии. Он сформировался в той же духовной атмосфере философских исканий, в которой воспитывался Мамардашвили и другие представители того «неспокойного» поколения. В >той достаточно трудной для понимания книге как бы перекрещиваются и объединяются различные идейные установки в понимании сознания: феноменологический подход в интерпретации Мамардашвили, идущий от

Маркса, а не от Гуссерля; изыскания по буддийской философии Пятигорского; семиотические исследования культуры, развиваемые Тартуской школой (Ю.Лотман). Этот труд заслуживает специального развернутого анализа. За неимением места придется ограничиться лишь характеристикой представленного в ней обобщенного взгляда на формы сознания.

Авторов не удовлетворяет стандартный семиотический подход к явлениям сознания и культуры. Они подчеркивают, что феномен сознания это не просто текст, а акт его производства и исполнения. Особого внимания заслуживает теория символических форм. Символ не является знаком некоего объекта. Он скорее представляет феномен сознания. Так, символ змеи есть не обозначение реального или мифического существа, а репрезентация мудрости (в одной культуре) либо женской силы (в другой). Объективный онтологический подход к феноменам сознания создает твердые методологические основания для гуманитарных наук, начиная с логики и лингвистики и кончая этнологией, этикой и эстетикой.

Но такой подход таит в себе большие опасности. Исчезает человек, человеческая личность. Человек рассматривается как игрушка социальных сил; мораль, право, свобода оказываются всего лишь иллюзорными формами. И, видимо, прав был Э.Бернштейн, когда критиковал Маркса за остатки гегельянства, выражавшиеся нередко в постулировании «железной необходимости» исторического процесса, совершающегося с помощью людей, но независимо от их воли и желаний.

Антипсихологизм делает возможными гуманитарные науки, но он же таит в себе и опасность обезличивания истории и культуры.

Фаталистические черты, исключающие личность, свободу человека, характерны не только для гегелевской философии. Они в какой-то мере сохраняются и у Маркса. Но не только. Подобные взгляды исповедовали многие философские и идеологические течения, особенно в конце XIX — начале XX веков. Наиболее сильны они были в Германии и России. Признание «железной необходимости», Провидения приводит, как демонстрирует М.К.Мамардашвили, к различным видам нигилизма. «Я причинно задан, задан обстоятельствами. Это и есть нигилизм».

Перед мыслителем встает главнейший философский вопрос: каким образом совместить научный подход и к истории, и к сознанию с феноменом свободы, уникальности человеческой личности, ее достоинства. В этой связи он работает одновременно по трем направлениям: анализ самого феномена человеческой личности, свободы; выявление предпосылок классического рационализма, с одной стороны, обеспечившего объективность научного знания и четко провозгласившего самоценность человеческой личности, а с другой — не сумевшего их объединить, и, наконец, на основе достижений философии и науки XX века формулирование нового неклассического идеала рациональности, картины мира, в которой было бы место человеческой личности, феноменам сознания.

Без традиций, усвоенных культурных форм человек гол, является прекрасным объектом для манипуляции его сознанием. Но владение культурными формами есть лишь условие мышления и сознания человека. Необходимы самостоятельные усилия, труд, исполнение мысли. Более того, в ряде случаев требуется осознание самих этих форм, условий их функционирования, выход за их пределы, творение новых культурных форм. Если этого усилия нет, индивид, наука или человеческая общность живут по инерции, не могут не быть объектами манипуляции, рабами внешних сил. Без усилия, живой мысли деградируются, не воспроизводятся даже старые культурные формы.

Такое понимание сознания (как усилие, творчество, осуществляемое в определенных культурных формах), с одной стороны, сохраняет многомерный объективный подход к нему и его формам, научный подход, выработанный Марксом, феноменологией, семиотикой и т.п., а с другой — позволяет рассматривать личность как уникальное образование, созидающее, воспроизводящее самого себя в качестве творящего историю, науку и культуру.

Феномен самосознания личности наиболее обстоятельно рассмотрен в цикле лекций 1984 — 1985 годов «Время и жизнь» о Марселе Прусте. В них утверждалось, что человек не создан природой и эволюцией. Человек создается. Непрерывно, снова и снова создается. Создается в истории, с участием его самого, его индивидуальных усилий.

М.К. Мамардашвили обращается к выявлению предпосылок классического мышления, и прежде всего к Рене Декарту и Иммануилу Канту. С точки зрения историко-философских норм исследования к нему можно предъявить серьезные претензии. Но он и не претендовал на роль историка философии. Его задачи были иными — обращение к Декарту и Канту для того, чтобы выявить и сформулировать предпосылки классического мышления, классического типа рациональности.

В основе классического идеала рациональности лежит резкое разграничение мыслящего субъекта и познаваемой реальности. Показательно в этом отношении знаменитое декартовское «cogito, ergo sum» («я мыслю, следовательно, я существую как мыслящее существо»). Мыслящий субъект вынесен за пределы мира. Допущение подобного интеллекта, не ограниченного пространством и временем в совершении своих операций, констатирует Мамардашвили, лежит в основе классической физики. Такие идеализации ньютоновской механики, как абсолютные пространство и время, мгновенная передача взаимодействий и т.п., являются квазифизическими, натуралистическими выражениями скрытых предположений классической рациональности. Классическая система мышления вносит существенные ограничения на познание. В ее рамках мы не обо всем можем спросить и не все можем узнать. В частности, за ее пределами остаются наши субъективные переживания. Но вместе с тем в декартовском принципе заложено и другое: я мыслю, следовательно, я существую, я могу. Философия Нового времени, по мнению Мамардашвили, выработала установки, позволяющие объективно изучать действительность. В то же время они открывали возможность рассматривать человека в качестве субъекта, как человека могущего. Но это достигалось за счет резкого размежевания мира вне человека и человеческого «Я». В этом значение декартовского «мыслю, следовательно, существую», кантовской загадки звездного неба над нами и внутреннего мира в нас. Дуализм был положен в основу новой европейской цивилизации. Если рассматривать человека лишь с одной стороны — как часть объективного мира, отбросив вторую, то исчезает феномен человеческой личности, свободы, сознания. Человеческое поведение целиком определяется внешними обстоятельствами, и никакой свободы нет, а потому нет и ни- какой ответственности. Отсюда возникает утилитаристское понимание морали. Моральным признается то, что полезно индивиду, классу, нации, государству, человечеству. Появляется нигилизм со всеми его страшными последствиями для личности, общества, человечества.

М.К.Мамардашвили показывает, что феномен сознания, реализация человеческой личности существуют. Мы часто рассматриваем сознание только как отражение бытия. Но необходимо сознание видеть онтологически как событие, имеющее место в мире. Свобода — отнюдь не иллюзорная форма осознания общественного бытия, а событие мира.