Научная картина мира, ее исторические формы и функции
Научная картина мира в структуре мировоззрения нашего современника занимает доминирующее положение. Поскольку наука направлена на изучение объективных законов развития универсума, научная картина мира как широкая панорама знаний о природе и человечестве, включающая в себя наиболее важные теории, гипотезы и факты, претендует на то, чтобы быть ядром научного мировоззрния. Мировоззрение понимается как система взглядов на мир в целом и предстает как сложный сплав традиций, обычаев, норм, установок, знаний и оценок. Оно включает в себя обобщенный образ реальности, преломленный позицией личности. Взгляды (воззрения) на мир в целом есть нечто большее, чем простая информация, нейтральная осведомленность, либо безличные сведения. Поэтому процесс формирования мировоззрения предполагает некий отбор установок, представлений, приоритетов. Результативной составляющей мировоззрения является комплекс убеждений, проявляющихся во взглядах, системе идеалов и ценностей, в поступках и жизненных ориентирах людей.
Понятие «мир в целом» достаточно широко, оно включает в себя и мир сущего и должного, и Земной шар, Вселенную, и известный из физики микро-, макро- и мегамиры. О. Шпенглер, например, предлагает взглянуть на «мир как историю». Его противоположность составляет «мир как природа». Можно еще увидеть «мир как действительность», который включает в себя «Я как возможность». «Мир в целом» не мыслится как нечто завершенное, в котором все уже давно известно, это вечно становящаяся и изменяющаяся, динамичная, открытая система.
Научная картина мира опирается на достоверные знания и представляет собой не просто сумму или эклектический набор фрагментов отдельных дисциплин. Ее назначение состоит в обеспечении синтеза знаний. Отсюда вытекает интегративная функция научной картины мира. Наш современник физик и математик А. Фридман был убежден, что как бы ничтожна ни была сумма людских знаний, всегда находились мудрецы, пытающиеся на основании постоянно ничтожных данных воссоздать картину мира. С этим связана системность научного мировоззрения. Научная картина мира не просто описывает мироздание, воспроизводя основные его закономерности, но задает систему установок и принципов освоения универсума, влияет на формирование социокультурных и методологических норм научного исследования. Поэтому необходимо говорить о ее нормативной функции.
В целом научная картина мира призвана выполнить задачу упорядочивания, систематизации научных данных. Она предстает как строгая система, обобщающая результаты различных ветвей научного познания, и только в этом значении имеет право на существование. Опираясь на современные достижения частных наук, она широко пропагандирует идею научности применительно ко всем проявлениям природы, общества и человека. Поэтому в научной картине мира полноправное место занимают достижения как естественных, так и общественных, и технических наук. В ее основании лежат представления о качественно различающихся «ступенях организованности» природы и сходстве ее определенных свойств.
В системе взглядов на мир — в мировоззрении — «следует различать его интеллектуальную и эмоциональную составляющие. Интеллектуальная компонента охватывается понятием миропонимание, которое достаточно устойчиво, так как опирается на систему точных знаний о мире. Эмоциональная составляющая мировоззрения отражена понятиями мироощущение и мировосприятие. Мироощущение является самым первоначальным элементом, свидетельствующим о непосредственно чувственном контакте человека с миром. Оно представляет собой превращение «энергии внешнего раздражителя в факт сознания». Это тот мостик, благодаря которому данности окружающего мира проникают во внутренний мир человека. Мироощущение достаточно динамично, оно представлено многообразием чувств и настроений.
Мировосприятие задает целостное отражение ситуаций и событий в виде наглядных образов и представлений. Оно обеспечивает чувственную ориентировку человека в окружающем мире и очень зависимо от мотивационной сферы. Мировосприятие может наполнять себя из разных источников: впечатления от восприятия природы, произведений искусства, сферы общения, языковой среды, непосредственной жизнедеятельности и т. д. В отличие от миропонимания, мироощущение и мировосприятие — достаточно подвижные образования. Одно и то же событие принимает тот или иной вид в зависимости от многих обстоятельств: от особенностей индивидуальной психики, темперамента, обычаев, нравов, предрассудков. Мировосприятие молодого человека иное, чем у старого. У больною оно весьма отлично от восприятия здорового. Меланхолик видит трагедию там, где сангвиник усматривает просто происшествие, а флегматик — ничего не значащий эпизод. На мировосприятие оказывает свое влияние также тип национальной культуры, особенности этноса и социокультурные различия. Мировоззрение дает о себе знать не только в духовной сфере, но и в практической жизнедеятельности, оно оказывается фоном всех поведенческих реакций, поступков и действий, людей.
Мировоззрение — это многоуровневое образование, в котором как в многоэтажном доме на разных этажах помещены различные его типы: житейское, обыденное мировоззрение повседневности с его рационально-иррациональными элементами, рассудком и предрассудками, мифологическое, религиозное, критическое и догматическое, этическое, философское, прогрессивное и регрессивное. Главенствующее место занимает научное мировоззрение. Именно научная картина мира обеспечивает теоретический уровень мировоззрения в целом, который предлагает опору на определенную, конкретно-историческую систему знаний и принципов. На обыденно-практическом, стихийно формирующемся уровне мировоззрения огромную роль играет обобщение наиболее типичных представлений о жизни в повседневных ситуациях, впитывание свойственных данной среде навыков, стереотипов и привычек. Этот наиболее элементарный способ отражения мира не лишен достаточной меры здравомыслия и является прогнозируемым уровнем мировоззрения.
Поскольку философия претендует на выражение фундаментальных принципов бытия и мышления, то научное философское мировоззрение правомерно определять как высший, теоретический уровень мировоззрений вообще. Оно представлено стройной, научно обоснованной совокупностью воззрений, дающих представление о закономерностях развивающегося универсума и определяющих жизненные позиции, программы поведения людей. От религиозной формы оно отличается тем, что строит общую картину мира посредством понятий, теорий, логических аргументов и доказательств, в то время как для религии характерна слепая вера в сверхъестественное, упование на откровение и логическая недоказуемость догматов.
В научном мировоззрении нашла отражение свойственная науке ориентация на закономерность, которая предстает как высшее достижение интеллектуальной эволюции, способствующей рациональной организации жизни всего общества. Накопление положительного, позитивного опыта данных разнообразных наук, дисциплинаризация научной деятельности позволяет глубже проникнуть в основы мироздания, поставить его закономерности на службу человеку.
Научная картина мира опирается на совокупный потенциал науки той или иной эпохи. Поэтому не следует сбрасывать со счетов историчность научной картины мира, подчеркивающую пределы тех знаний, которыми располагает человечество. Это связано с тем, что каждый ученый как субъект научного познания помещен в лоно культурно-исторической традиции, его деятельность во многом обусловлена приоритетами и потребностями своей эпохи, отвечает исторически преходящим нормативам, культурно-стилистическим особенностям. Научная картина мира представляет собой синтез научных знаний, соответствующих конкретно-историческому периоду развития человечества.
В научную картину мира входят знания, отвечающие критериям научности. Последние определяются как правила оценки продуктов познания на основании их соответствия стандартам науки. Они позволяют установить принадлежность или отдаленность различных типов знания по отношению к науке (см. об этом гл. I, §2).
Основным критерием, на который опирается научная картина мира, является объективность, которая фиксирует совпадение знания со своим объектом и устраняет все, что связано с субъективным налетом в познавательной деятельности. Объективность направлена на изучение сущности самой вещи, она тесно связана с интерсубъективностью и общезначимостью. Однако их отождествление неправомерно. Интерсубъективность — особая общность между познающими субъектами, условие передачи знания, значимость опыта одного субъекта для другого. Общезначимость фиксирует гносеологический идеал единодушного восприятия той или иной информации, претендует на то, чтобы знания были общими для всех, и активно использует конвенции — соглашения.
Современной научной картине мира свойственна строгость, достоверность, обоснованность, доказательность. Она представляет мир как совокупность причинно обусловленных событий и процессов, охватываемых закономерностью. Закономерность — это устойчивая, регулярная связь. Современная наука доказала, что закономерности могут иметь динамический и статистический характер. Наука XXI в. ориентирована прежде всего на учет статистических закономерностей (см. об эюм гл. V, §5).
В научной картине мира законы природы выполняют функцию запретов, в которых не утверждается что-либо, а отрицается. К примеру, закон сохранения энергии может быть выражен в суждении типа: «Не существует вечного двигателя». Развитие науки связано с процедурой фальсифицируемости (опровержения), которая опирается на реальную историю науки и развивается, опровергая свои достижения в ситуации их встречи с контрпримерами. В отличие от фальсифицируемости фальсификация представляет собой методологическую процедуру, устанавливающую ложность гипотезы или теории в соответствии с правилами классической логики. При фальсификации должны быть сформулированы научные правила, усматривающие, при каких условиях система должна считаться фальсифицируемой. Современная наука не соглашается с позицией, пытающейся отыскать и провозгласить окончательный критерий научности. Такой критерий представал бы как абсолютный и внеисторичный, ибо никак не зависел бы от конкретно-исторической формы развития науки и практики.
Структура научной картины мира включает центральное теоретическое ядро, обладающее относительной устойчивостью, фундаментальные допущения, условно принимаемые за неопровержимые, нчастные теоретические модели, которые постоянно достраиваются. Когда речь идет о физической реальности, то к сверхустойчивым элементам любой картины мира относят принцип сохранения энергии, принцип постоянного роста энтропии, фундаментальные физические константы, характеризующие основные свойства универсума: пространство, время, вещество, поле.
В случае столкновения сложившейся картины мира с контрпримерами для сохранности центрального теоретического ядра образуется ряд дополнительных моделей и гипотез, которые видоизменяются, адаптируясь к аномалиям. Научная картина мира обладает определенным иммунитетом, направленным на сохранение данного концептуального основания. В ее рамках происходит кумулятивное накопление знания. Имеяпарадигмальный характер, она задает систему установок и принципов освоения универсума, накладывает определенные ограничения на характер допущений «разумных» гипотез, влияет на формирование методов и норм научного исследования. Трудно представить ситуацию, чтобы ученый классической эпохи, например Ньютон, допускал бы идеи квантово-механического описания объекта и делал бы поправки на процедуры наблюдения, средства наблюдения и самого наблюдателя, что впоследствии учитывали творцы квантовой механики, доказывая, что объективность предполагает включение этих процедур, т. е. зависимость объекта от наблюдателя и средств наблюдения. С этим связана парадигмальная функция научной картины мира.
Парадигмы —модели (образцы) постановки и решения научных проблем, по мнению Т. Куна, управляют группой ученых-исследователей и научным сообществом. Допарадигмальный период отличается хаотичным накоплением фактов. Выход из данного периода означает установление стандартов научной практики, теоретических постулатов, точной научной картины мира, соединение теории и метода. Смена научной парадигмы, переход в фазу «революционного разлома» предусматривает полное или частичное замещение элементов научной картины мира, методов и теоретических допущений, эпистемологических ценностей.
Научная картина мира опирается на выработанные в недрах парадигмы стандарты и критерии. Взгляд ученого на мир детерминирован его приверженностью к парадигме, зависит от исторических и социальных факторов. Научная картина мира предполагает систему научных обобщений, возвышающихся над конкретными проблемами отдельных дисциплин. Она включает в себя совокупность философских установок, задающих ту или иную онтологию универсума. (Например, античная натурфилософская картина мира — мир Парменида — самодостаточный мир, в котором все уже есть, или современный неравновесный и нестабильный мир, где «Бог играет в кости», — т. е. современный мир нестабильности, рисков и вероятностных прогнозов.)
Парадигмальный характер научной картины мира указывает на идентичность убеждений, ценностей и технических средств, этических правил и норм, принятых научным сообществом и обеспечивающих существование научной традиции. Это на достаточно долгий срок определяет стойкую систему знаний, которая транслируется и распространяется посредством механизмов обучения, образования, воспитания и популяризации научных идей и охватывает менталитет современников.
Научная картина мира как обоснованное конкретно-историческое представление о мире, обусловливающее стиль и способ научного мышления, имеет свои исторические формы и эволюционирует. Эволюция современной научной картины мира предполагает движение от классической к неклассической и постнеклассической ее стадии. Европейская наука стартовала с принятия классической научной картины мира, основанной на достижениях Коперника, Галилея и Ньютона и господствовавшей на протяжении достаточно продолжительного периода времени. Объяснительным эталоном считалась однозначная причинно-следственная зависимость. Прошлое определяло настоящее так же изначально, как и настоящее определяло будущее. Все состояния мира могли быть просчитаны и предсказаны. Классическая картина мира осуществляла описание объектов, как если бы они существовали изолированно, в строго заданной системе координат. Основным условием становилось требование элиминации всего того, что относилось к субъекту познания, к возмущающим факторам и помехам.
Неклассическая картина мира, пришедшая на смену классической, родилась под влиянием первых теорий термодинамики, оспаривающих универсальность законов классической механики. С развитием термодинамики выяснилось, что жидкости и газы нельзя представить как чисто механические системы. Складывалось убеждение, что в термодинамике случайные процессы оказываются не чем-то внешним и побочным, они имманентны системе. Переход к неклассическому мышлению был осуществлен в период революции в естествознании на рубеже XIX—XX вв. В неклассической картине мира возникает более гибкая схема детерминации, учитывается роль случая. Развитие системы мыслится направленно, но ее состояние в каждый момент времени жестко и однозначно не детерминировано. Предположительно изменения осуществляются, подчиняясь закону вероятности и больших чисел. Чем более отклонение, тем менее оно вероятностно, ибо каждый раз реальное явление приближается к генеральной линии — «закону среднего». Отсутствие жесткой детерминированности на уровне индивидов сочетается с детерминированностью на уровне системы в целом. Новая форма детерминации вошла в теорию под названием «статистическая закономерность». Неклассическое сознание постоянно ощущало свою предельную зависимость от социальных обстоятельств и одновременно питало надежды на участие в формировании «созвездия» возможностей.
Образ ностнеклассической картины мира — древовидная ветвящаяся графика — разработан с учетом достижений бельгийской школы И. Пригожина. С самого начала и к любому данному моменту времени будущее остается неопределенным. Развитие может пойти в одном из нескольких направлений, что чаще всего определяется каким-нибудь незначительным фактором. Достаточно лишь небольшого энергетического воздействия, так называемого «укола», чтобы система перестроилась, и возник новый уровень организации. В современной постнеклассической картине мира анализ общественных структур предполагает исследование открытых нелинейных систем, в которых велика роль исходных условий, входящих в них индивидов, локальных изменений и случайных факторов. В. Степин считает, что «постнеклассическая наука расширяет поле рефлексии над деятельностью, в рамках которой изучаются объекты. Она учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами». Включенность ценностно-целевых структур становится новой характеристикой постнеклассики. И если в неклассической картине мира изучаются саморегулируемые системы, то в постнеклассике речь идет о самоорганизующихся системах. Здесь в центре внимания находится осмысление процессов синергетики, весьма актуальных в современных исследованиях последних десятилетий.
Синергетику — теорию самоорганизации, родоначальником которой признан Г. Хакен, характеризуют, используя следующие понятия: самоорганизация, стихийно-спонтанный структуроге-нез, нелинейность, открытые системы. Синергетика изучает открытые, т. е. обменивающиеся с внешним миром веществом, энергией и информацией, системы. В синергетической картине мира царит становление, обремененное многовариантностью и необратимостью. Бытие и становление объединяются в одно понятийное гнездо. Время создает или, иначе, выполняет конструктивную функцию. Нелинейность предполагает отказ от ориентации на однозначность и унифицированность, признание методологии разветвляющегося поиска и вариативного знания. Нелинейность как принцип философии науки отражает реальность как поле сосуществующих возможностей. К нелинейным системам относят такие, свойства которых определяются происходящими в них процессами так, что результат каждого из воздействий в присутствии другого оказывается иным, чем в случае отсутствия последнего.
Иногда прообраз синергетики видят в работе отечественного ученого А. А. Богданова «Тектология. Всеобщая организационная наука». Тектология (от греч. — учение о строительстве), в котором труд занимает место единственного всеобщего объединяющего принципа. Центральное место принадлежит понягию «организация» — это исходный пункт анализа и практического преобразования. Основная идея тектологии заключается в провозглашении единства законов строения (т.е. организации) и развития различных систем — «комплексов» (от атомных, молекулярных систем до биологических и социальных) независимо от того конкретного материала, из которого они состоят. Богданов высказывает тезис об изоморфизме организационных систем, идею обратной связи (бирегулятора), которую плодотворно использовал отец кибернетики Н. Винер.
Общая схема развития, предложенная Богдановым, основана на следующих положениях:
Исходная система находится в состоянии подвижного равновесия. Ей, как и окружающей среде, присуща изначальная разнородность (гетерогенность). Изменения среды приводят к нарушению равновесного состояния системы.
В системе; выведенной из равновесия, начинает действовать закон системного расхождения. Согласно ему, возможно образование дополнительных связей, ответственных за повышение интегративности системы. Им сопутствует и противоположная тенденция. Системное расхождение порождает системные противоречия, которые, повышая неустойчивость системы, ведут к ее дезорганизации и кризису. Образование новой системы, венчающее кризис предшествующей, восстанавливает равновесие со средой.
В «Тектологии» Богданова исследователи усматривают составляющую теории самоорганизации. Организационная точка зрения предполагает стратегию малых преобразовании, совершенствующих функционирование системы. Это имеет огромное значение для современной науки и техники.
Постнеклассический этап научной картины мира поставил новые задачи. Разработка ведущей идеи синергетики о стихийно-спонтанном структурогенезе предполагает наличие адекватного категориального аппарата. Одной из важных прогностических идей постнеклассики является утверждение о возможности перескока с одной траектории на другую и утрате системной памяти. В многомерной модели взаимодействий, где участвуют не две, а больше сторон, возникает так называемое «турбулентное пространство». В нем вектора направленности одних событий, сталкиваясь с тенденциями других и видоизменяясь под натиском третьих, в потоке взаимодействий перечеркивают логику развития, с устоявшимся линейным порядком зависимости настоящего от прошлого и будущего от настоящего. Система забывает свои прошлые состояния, действует спонтанно и непредсказуемо. Прошлое незначительно определяет настоящее, а последнее не распространяет свое детерминирующее влияние на будущее. О подобной ситуации говорят: «Произошла потеря системной памяти».
Другим значимым положением постнеклассики является нарушение принципа когерентности и возникновение ситуации, когда малым, локальным, второстепенным причинам соответствуют глобальные по размаху и энергетической емкости следствия. Это делает будущее принципиально неопределенным и открытым для новообразований. В перспективе эволюционирования таких систем допустимы многочисленные комбинации последующего развития, а в критических точках направленных изменений возможен эффект ответвлений. Наиболее пригодной для описания поведения подобных систем оказывается древовидная ветвящаяся графика. Это ведет к устранению из современной пост-неклассической картины мира ориентации на линейную однозначность, выявляется онтологический статус неопределенности как атрибутивной характеристики бытия.
Важной особенностью постнеклассической стадии эволюции научной картины мира является применение постаналитического способа мышления, сочленяющего сразу три сферы анализа: исторический, критико-рефлексивный и теоретический. Постаналитизм как бы заглядывает за аналитический горизонт., видит все многообразие современной действительности, выражает претензию на некий синтез дисциплинарного и гуманитарного словарей, на укоренение эпистемологии в социальной теории. Он предполагает учет взаимоотношений научных и вненаучных факторов. Научная картина мира с учетом стадий ее эволюционирования составляет основу современного этапа рационалистического мировоззрения.
Глава IV