Язык науки и его специфика
Проблему языка науки впервые ясно поставили участники «Венского кружка» (логические позитивисты). Их действия были направлены на логический анализ научного языка. Их доктрина состояла в следующем. Естественный язык имеет слабости: многозначность выражений; нечёткая логическая структура фраз, которая скрывает мысль; обременённость психологическими ассоциациями. Примеры Рассела: «глухой» -- человек, стена, тайга; «есть» -- включение в класс, утверждение существования. Научный язык должен быть однозначен. Поэтому существующий содержательный язык науки надо заменить формализованным языком, идеальным и логически совершенным. Например, языком математической логики. Он должен нейтрализовать слабости языка естественного. Основные элементы нового языка -- имена -- простые символы, однозначно соответствующие определённым объектам. Имена объединяются в элементарные -- атомарные -- предложения. А из них с помощью логических связок строятся более сложные -- молекулярные -- предложения. Значения истинности молекулярных предложений сводятся к значениям истинности атомарных высказываний, которые, в свою очередь, задаются чувственными указаниями20. То есть атомарные высказывания ссылаются непосредственно на реальность.
Достоинства искусственного языка.
Позволяет выявить и фиксировать элементы мысли, которые в естественном языке слиты.
Способствует экономизации предложений -- сжатости, ёмкости, оперативности.
Открывает дорогу для построения формализованных аксиоматических теорий, позволяя представить элементы мысли в виде логических шагов. В результате получается взаимно согласованная и прозрачная теория.
Научный логический язык -- это скорее недостижимый идеал, к которому надо стремиться. Обнаружились следующие особенности научного языка.
Сменяющие друг друга теории зачастую дают разные определения одному и тому же понятию.
Одно и то же понятие может работать в нескольких дисциплинах, в каждой из которых складывается своя традиция определения этого понятия.
В связи с этим к концу 1930 годов Витгенштейн поменял представление о языке. Его новое представление в дальнейшем оказало влияние на постпозитивистов. Логические позитивисты внесли изменения в доктрину. Вторая половина 50-70 годы XX века -- период постпозитивизма (Кун, Фейерабенд, Тулмин). Постпозитивисты рассматривали науку в развитии.
Концепция (принцип, теория) «языковых игр» («языков-игр», «значения как употребления», «семейного сходства») («Поздний» Витгенштейн). Языковые мыслительные акты вплетены в форму социокультурной деятельности, и значения языковых предложений находятся в зависимости от этой формы. Например, «элементы стула» для мебельщика и физика. Слово может получить дополнительное значение. Сказанное имеет место и в обыденном, и в научном языках, причём в последнем -- на уровне фундаментальных понятий. Все понятия прошли несколько стадий изменений своего значения. Всегда сохраняется элемент неопределенности понятия. Примеры привели Кун и Фейерабенд. Хрестоматийный пример -- «масса» в классической и релятивистской механиках. Витгенштейн дополнил принципом «семейного сходства» теорию абстракций. Традиционная (классическая) теория абстракций (Платон) состоит в следующем: значение слова -- это общее свойство, которым обладают все предметы, обозначаемые данным словом. Ей соответствует монотетическая классификация. Но зачастую понятие отсылает к вещам, которые сходны в одном и несходны в другом (например, «игра». Оно охватывает ряд самых различных явлений. В каком-то отношении они похожи, но общее найти затруднительно). Монотетические классификации -- класс, который обнимает ряд предметов и внутри этого класса предметы имеют один общий признак. Политетические классификации -- класс характеризуется набором элементов, которые сходны в одном, но не сходны в другом, общего нет. Принцип «семейного сходства» приводит к политетической классификации. Учёный и методолог Нидэм отметил эвристичность принципа «семейного сходства» и удобство использования политетических классификаций в эмпирических науках: они гибки, не являются взаимоисключающими, обнаружение новых признаков не ломает классификацию.
Слова приобретают свое значение лишь в контексте определенной деятельности -- такова центральная идея, выражаемая в понятии языковой игры. Языковые игры -- это формы, в которых язык, по выражению Витгенштейна, «живет». Тогда как рассмотрение языковых выражений, вырывающее их из контекста употребления в определенных предметных практиках, способно порождать серьерные затруднения и ложные представления. Дело в том, что значением слов является именно их употребление. Когда же рассматривается не работающий, т. е. не употребляющийся язык, а язык «на отдыхе» (как выражался Витгенштейн), тогда и создается иллюзия, что значение слова есть некий независимо от языка существующий (реальный или идеальный) объект, а связь языкового выражения с обозначаемым им предметом осуществляется в своеобразном акте «крещения» данного объекта. Показывая, что значение слова есть его употребление, Витгенштейн приводит ставший классическим пример слова «игра». В самом деле, есть ли такая определенная сущность (или род объектов), которая составляет объект, «крещенный» словом «игра»? Можно ли назвать все признаки, свойственные играм, и только им? Или же «игра» -- это просто все то, что принято называть игрой? Так что «игры» не существует вне и помимо различных употреблений этого слова?
Специфика научного понятия двояка: оно определённо, однозначно, но свойства языка позволяют преодолеть это. Карнап в 1960 годах писал о правилах соответствия: термин должен иметь привязку к теоретическому материалу, но не жёсткую, не полную. То есть всегда можно расширить правила соответствия. О двоякости специфики научного понятия писали и сторонники «сильной социологической программы» (Блур): понятие «дрейфует» от «семейного сходства» к однозначности. Строгость языка не позволяет делать нововведения, понятия должны быть открыты.