Космология Платона и физика Аристотеля: черты сходства и различия в восприятии мира
У Платона физический мир происходит также из идей — принципа формального и принципа материального, однако на этот раз доступных чувствам, т.е. из начала неограниченного и неопределенного, физического по характеру. На вопрос, каким же образом идеи воздействуют на чувственный физический мир, и из хаоса рождается космос, Платон дает ответ таков: существует Демиург, некий Бог-творец, Бог мыслящий и волящий (стало быть, личностный), который, взяв за образец мир идей, слепил как мастеровой так называемую "хору" (пространственность), и таким способом породил физический космос. Схема объяснения чувственно воспринимаемого мира по Платону, следовательно, ясна: модель (идеальный мир), копия (физический мир) и Творец, автор копии согласно модели. Модель-образец вечна, вечен также творец, но чувственный мир, продукт мастерового, рожден в точном смысле слова. По мнению Платона, божественный мастеровой произвел мир для добра и из любви к благу. Платон видит мир наделенным жизненной силой и пониманием, а это фактически означает, что, по его мнению, быть живым и понимающим есть состояние более совершенное, чем быть неживым и непонимающим. Именно поэтому Демиург наделил этот мир совершенным телом, а сверх того, душой совершенной и пониманием возможно более полным. Так была создана душа мира (с использованием трех принципов: сущности, тождества и различия), а внутри души — тело мира. Мир выступает как некий "видимый Бог", и звезды, светила суть ничто иное как "видимые Боги". Чувственный мир выступает у Платона как космос, восхитительный порядок, символизирующий триумф логосного начала над слепой необходимостью материи, побежденной Демиургом.
"Вторая философия", по Аристотелю, есть физика. Она ведет исследование чувственной субстанции, внутренняя характеристика которой — движение, в отличие от недвижной субстанции — объекта метафизики. Элеаты отвергли движение и становление по причине, заложенной в их основании тезисов, которые не допускали даже возможности существования небытия, источника апорий. Аристотель предложил блестящее разрешение этих затруднений. У Аристотеля, движение как переход от потенции к акту, относится к разным категориям 1) субстанции, 2) качества, 3) количества и 4) места. Получаем четыре формы движения:1) изменение в субстанции есть " возникновение или разрушение ",2) изменение в качестве — "альтерация", превращение,3) изменение в количестве — "возрастание или убывание",4) изменение по месту — перемещение, "трансляция". "Изменение" — это термин, подходящий для всех четырех форм, "движение", напротив, применимо лишь к последним трем, особенно, к четвертой. Лишь сложенные из материи и формы существа способны к изменению, ибо лишь материя имеет потенциальность. Таким образом, источник любого движения — структуры, образованные из материи и формы.
От теории движения Аристотеля — естественный переход к его учению о физических элементах: понятие движения требует уяснить также и понятие о том, что движется, т. е. об элементах движения. Вопрос об элементах движения был поставлен в греческой философии до Аристотеля. Атомистические материалисты, а также Платон, который в своей физике был тоже атомистом, но идеалистическим, полагали, что в основе своей движущиеся физические элементы — формы различных фигур и различной величины. Атомисты считали свои формы телесными, Платон — бестелесными. Но все они сводили элементы к бытию с количественной, а не качественной характеристикой. Аристотель также разработал свою физику элементов как физику качественную. Разработал он ее в полемике и против Платона, и против атомистов.
Платон сводил физические тела к их элементам, считая последними равнобедренные треугольники. Аристотель считает эту гипотезу совершенно неприемлемой. Треугольник, будучи плоской фигурой, не может быть, по замечанию Аристотеля, элементом тел, так как тела имеют объем, отграничивая часть объема в пространстве. Платон одновременно и отрицает (против атомистов) существование пустоты и сводит физические элементы к геометрическим телам. Физическая гипотеза Платона ведет, как утверждает Аристотель, к неправильным выводам также и относительно причины движения элементов. Так как Платон свел все свойства элементов к геометрическим формам, то из этих же форм, точнее, из различий между ними, он должен выводить и различия в движении элементов. Этой гипотезе Платона Аристотель противопоставляет свою: различия в движении элементов не могут быть непосредственно обусловлены различиями их геометрических форм. Различия в движении двух тел обусловлены различиями тех мест, в которых эти тела находятся. Аристотель выдвигает как непреложную аксиому следующее утверждение: если тело находится в месте, свойственном ему по природе, то оно будет неподвижно; но если оно находится в месте, не свойственном его природе, то оно будет двигаться из места, где оно оказалось, к месту, указанному ему его природой.
Учение самого Аристотеля о физических элементах природы и об их сочетаниях определяется его учением о видах движения: 1) круговое и 2) прямолинейное. Поэтому должны существовать и соответствующие им два основных вида тел: для одного естественно движение круговое, для другого — прямолинейное.
Особенность объективной телеологии Аристотеля, отличающая ее от телеологии Платона, в том, что Аристотель отрицает сознательный характер целесообразности, действующей в природе. У Платона носительницей сознательного целесообразного начала была душа мира, правящая всем мировым процессом. Напротив, по мысли Аристотеля, целесообразное творчество природы осуществляется бессознательно. В качестве целесообразно действующей природа божественна. Однако, осуществляя свою цель в своем материале, она не сознает самой цели. Поэтому, кто видит в боге разумного творца, тот не может считать природу божественной в строгом смысле понятия, а только «демонической».
Земля неподвижно пребывает в центре мира, и в этом утверждении космология Аристотеля — шаг назад в сравнении с космологией Платона, который развивал учение о движении Земли.
Из рассмотрения философских взглядов Платона и Аристотеля видно, что они, расходясь в определении того, что представляет собой окружающая нас действительность. У Платона вещи чувственно воспринимаемого мира рассматриваются лишь как видимость, как искаженное отражение истинно сущего, у Аристотеля чувственно воспринимаемая вещь рассматривается как реально существующее единство формы и материи. Оба стоят на позициях объективного идеализма, так как придают особую, ведущую роль не материи (которая, по Аристотелю, пассивна), а идеальным субстанциям - идеям (у Платона) или форме (у Аристотеля). К тому же весьма важная роль приписывается мировому разуму - богу (Платон), высшей форме (Аристотель), что дает еще одно основание для характеристики этих теорий как объективно-идеалистических.
Хотя в диалогах Аристотель критикует Платона и развивает свою собственную теорию, тем не менее в том, что касается его космологии, он еще не покинул почву платонизма, о чем свидетельствует сходство учения Аристотеля о богах с платоновским, а также сходство терминологическое. Расхождение в частностях не мешает Аристотелю по примеру Платона соединять теологию, то есть учение о богах, с астрономией. Аристотелевский космос, обнимающий собою солнце, луну и звезды, вполне соответствует платоновскому космосу в диалоге «Тимей».
Однако небо у Аристотеля не является уже отражением высшей идеи, обнимающей все меньшие. Мир идей был им оставлен в стороне, а вместе с ними и демиург, творец мира, созидающий мир по подобию идей. Космос сам теперь предстает как зримое единство мира и созвездий, в нем заключено нечто божественное. Звезды — разумные, наделенные душой существа, которые обитают в нем в божественной неизменности и красоте. Это уже представления эллинизма, то есть поздней античности, у истоков которой стоит Платон.
Нужно сказать, что такой космос оставлял место и для двигателя, который извне, словно некая идея, осмыслял и скреплял собою единство космоса. Представление о таком бестелесном двигателе также чисто платоновское. Аристотель же только превратил его в высший принцип. Но при этом звезды в аристотелевском космосе обладали способностью к самопроизвольному движению, от чего впоследствии философ отказался.
Стало быть, хотя Аристотель и боролся с Платоном, но боролся, стоя на позициях все еще платоновских, и побеждал Платона, не прямо опровергая его, но накладывая на платонизм печать своих собственных воззрений.