Августин о Боге, человеке, истории и времени

Раздел 8. Философия Средневековья: Августин и Фома Аквинский

Проблема бытия в средневековой теологии.

Понятие бытия, как оно рассматривалось в др. греческой философии, оказывало существенное влияние на средневековое мышление, однако понимание бытия в Средние века определялось не только античной философией (Платон, Аристотель, неоплатоники), но и христианским откровением. А она восходит к иной культурной традиции. В Ветхом и Новом Заветах совершеннейшее существо – Бог – есть беспредельное всемогущество, а потому всякое ограничение и определенность воспринимаются здесь как признаниеконечности и несовершенства.

Неудивительно, что эти две традиции осознавались как несовместимые. Так, греческий врач и философ Гален (129-199) писал: «Нашему Богу недостаточно только захотеть чтобы возникли или были созданы вещи той или иной природы. Ибо если бы Он захотел мгновенно превратить камень в человека, это было бы не в его силах. Именно здесь наше собственное учение, также и учение Платона…отличается от учения Моисея… Мы же утверждаем, что некоторые вещи невозможны по природе, и Бог даже не пытается создавать их. Он лишь выбирает наилучшее из возможного».

(Ориген из Александрии – христианский теолог, философ, 185-252 н.э. В 543г. был объявлен еретиком.)

А вот слова Оригена, в духе греческой философии отождествлявшего бытие с совершенством и независимостью: «Нужно сказать, и Божие могущество ограничено, и под предлогом прославления Бога не должно отвергать ограниченность (Его) могущества… Если бы могущество Божие было безгранично, то оно по необходимости не знало бы само себя, потому что по природе безграничное – непознаваемо». (Ориген. « О началах»).

Можно сказать, что различные попытки примирить греческое умозрение и христианство или же, напротив, противопоставить их друг другу определили трактовку бытия и познания не только в Средние века, но отчасти и в Новое время.

Августин о Боге, человеке, истории и времени.

Период становления христианской философии начинается во II веке н.э., когда возникает патристика, т.е. учение«отцов церкви». Патристика (от лат. «патер» - отец) – это совокупность теологических, философских и политико-социологических доктрин христианских мыслителей 2-8 веков, т.н. «отцов церкви». Включает в себя апологетику, отрасль христианского богословия как защита и оправдание вероучения с помощью принципов, обращённых к рациональным доводам (Ориген, Тертуллиан), «Каппадокийский кружок» (Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский на Востоке. Аврелий Августин – на Западе). Пятый век – Псевдо-Дионисий Ареопагит, Боэций - на Западе, Леонтий и Иоанн Дамаскин на Востоке. Апологетика – отрасль христианского богословия как защита и оправдание вероучения с помощью принципов, обращённых к разуму. Одним из самых видных представителей патристики на латинском Западе был Аврелий Августин (354-430). Род. в Тагасте, недалеко от Карфагена, принимает христианство в 387 г. (его крестит епископ Амвросий в Риме) и становится его крупнейшим теоретиком, писателем и публицистом. Отметим ряд его религиозно-догматических произведений: «Против академиков (т.е. скептиков)», «Об истинной религии», знаменитая «Исповедь» (400г.), «О граде божьем».

Уже не архе, не Идеи-Эйдосы, а Бог ставится в центр религиозно-монотеистической философии. Августин исходит из Ветхозаветной традиции, согласно которой Бог творит «из ничего» весь природно-человеческий мир. Христианский Бог полностью изъят из этого мира и превращен во вне- и сверхприродное существо. Он естьАбсолют (т.е. единство субъекта и объекта), нечто совершенно бестелесное и вечное начало, но наделенное свойствами сверхъестественной личности. Осмысливая, таким образом, Бога, Августин закрывал возможностьпантеистического отождествления Бога и природы.

Что касается платоновского мира идей, то они перемещаются Августином в божественный ум, они теперь – предвечные мысли Бога – творца, всемогущество которого не нуждается в материи. Вместе с этим, монотеистический Бог подчиняет себе космическую судьбу (или необходимость), перед которой были нередко бессильны «языческие» (политеистические) боги Олимпа.

Ставши абсолютным, божественное могущество проявляется и в том, что он ни на один миг не оставляет без своего попечения сотворенную им природу и человека. Только благодаря непрерывному надзору мир может продолжать свое существование. Они живут только в той мере, в какой этого хочет Бог. Т.о. религиозныйкреационизм (от лат. creatio = творение) дополняется религиозным фатализмом, т.е. представлением о полной зависимости всех природно-человеческих событий от единой внеприродной причины.

Отсюда, человек, по Августину, бессилен предвидеть, предугадать ход событий, т.к. провидением обладает только Бог.

Определенный разрыв мы видим в рассуждениях о человеке. Августин отбросил те натуралистические представления, которые были характерны для др. гр. философии. Человеческий дух объявляется как ничего не имеющий общего с миром материи. Он истолковывается сугубо религиозным, спиритуалистическим образом и становится подобием внеприродной, абсолютной божественной личности. Августин отказался от орфическо-языческих представлений о метемпсихозе бессмертных душ. С позиции креационизма каждая человеческая душа творится богом и после смерти тело ждет «страшного суда», когда Бог определит, кто заслуживает райского блаженства, а кто – адовых мук (таковых окажется большинство).

Как бы ни фантастичны были эти представления, мысли теолога поднимают морально-личностное сознаниечеловека. Идеи о сугубой индивидуальности человеческого духа: Бог творит каждую душу, одаряя ею только данного человека – и поныне являются бесспорной ценностью Западного мира.

Учение о познании Августина также во многом отталкивается от платоновско-неоплатоновской традиции. Христианский мыслитель отвергает чувственное происхождение знания. Бестелесная душа – единственный носитель подлинного знания. Умозрительные спекуляции становятся основным и единственным способом осмысления Бога, его атрибутов, а также человеческой души и человеческой (по-существу, божественной) истории. Поскольку душа не существует до человеческого тела и не набирается мудрости, созерцая мир идей-эйдосов, только Бог, создавший её, сообщает ей все знания и идеи, которыми он считает нужным её снабдить. Т.о. эта концепция (иллюзионизм) Августина и здесь, в области гносеологии сохраняет внеприродноые позиции бога.

Августин, по-существу, является родоначальником «философии истории» (историософии), на деле охватывающей лишь историю народов Средиземноморья, вошедших в Римскую империю. В работе «О граде Божьем» он развернул целую христианскую схему истории – прошлой, настоящей и грядущей.

Опираясь на Ветхий Завет, Августин провозглашает единство человеческого рода, происходящего от одних и тех же предков – Адама и Евы. Однако грехопадение привело к изменению «в худшую самой природы человеческой», а «незаслуженная благодать божия» спасла от греха лишь некоторых.

Отсюда: «Человечество существовало всегда, как два рода человеческого общения», двумя градами.

Одни из них живут в мире своего рода по плоти, другие – из желающих жить также по духу.

Итак, два града созданы двумя родами любви: земной – любовью к себе, доведенной до презрения к Богу, а небесный – любовью к себе, доведенную до презрения к самому себе. Первый полагает славу свою в самом себе, а последний – в Господе. Одних рождает испорченная грехом природа, а граждан града небесного рождает благодать. Одни – сосуды гнева Божьего, другие – сосуды милосердия.

Понимание истории у Августина является провиденциалистским, т.к. власть и воля Бога распространяются не только на жизнь отдельного человека, но и на все общество, его историю. В своей философии истории Августин провел периодизацию земных обществ, которая состоит из шести периодов по аналогии с шестью днями творения. Этими шестью возрастами человеческой жизни являются: младенчество, детство, отрочество, юность, зрелый возраст, старость. Первая эпоха начинается с детей Адама и Евы и продолжается до потопа, а последняя часть началась с явлением Христа и возникновения христианства и закончится со вторым пришествием Христа и концом человечества.

Таким образом, история делится Августином на 2 этапа:

1. дохристианский (до Христа);

2. после Христа, христианский период

В первую эпоху благочестивые люди проводят жизнь в «некоторой рабской праведности», т.е. праведности, навязанной людям извне Заветом Бога.

Во вторую эпоху они, люди Нового Завета, уже достигают степени некоторой свободы, идущей от «сердца праведности». После пришествия Христа человечество вступило в стадию осознания конца этого земного мира – Судного дня.

После же судного дня благочестивый народ преобразится, очистится от грехов и обретет вечное блаженство.

Бог создал человека так, чтобы он (как разумное существо) господствовал только над неразумным: не человек над человеком, а человек над животными. Поскольку же возникло грешное человечество, возникло состояние рабства. Когда же пройдет неправда, упраздниться всякое начальствование и власть человеческая, будет Бог всячески во всех.

Для Августина Рим – воплощенная государственность, а государство – большая шайка разбойников, по сути не отличающихся от малых шаек. Власть Рим получил насилием и обречен на гибель вместе с языческим миром как его предельное воплощение.

Как видим, Августин говорит о единстве истории, об этапах (стадиях) истории и о смысле (предназначении) человеческой истории.

Отметим также рассуждения теолога-философа о времени и вечности. Августин рассматривает сложный вопрос: почему мир не был сотворен раньше, или позже? Его ответ гласит: время было сотворено тогда, когда был сотворен мир (материя).

Бог вечен в том смысле, что он существует вне времени: в Боге нет никакого «раньше» и «позже», а только вечное настоящее. Вечность Бога изъята из отношения времени: в нем сразу наличествуют все времена.Поэтому он и не предшествовал своему собственному творению времени.

Что же такое время? Прошлое и будущее, по Августину не имеют действительного существования, действительно существует только настоящее, но оно лишь мгновение. Мы же можем измерить только времена проходящие. С другой стороны, прошедшее и будущее действительно существуют. Это противоречие. Где же выход?

По Августину, прошедшее и будущее может быть осмыслено только как настоящее. «Прошедшее» отождествлено им с воспоминанием, а «будущее» - с ожиданием, причем и то, и другое являются фактически относящимся к настоящему. Поэтому можно говорить о трех временах: о «настоящем прошедших предметов»,

o о «настоящем настоящих предметов», и

o о «настоящем будущих предметов».

Итак, время субъективно, оно существует в человеческом уме (все это ведет гносеологии И.Канта), которыйожидает, созерцает и вспоминает. Или: не может быть времени без сотворенного существа. Тем самым Августин преуготавливает западную цивилизацию к восприятию мира и истории в контексте «стрелы времени». Ее будущий, «прогрессистский» расцвет во многом покоится на идее не замкнутого, а именно развернутого «в стрелу» времени.

Важно также отметить момент рационализации в понимании соотношения Августином «веры и разума». Практически он отвергает концепцию Тертуллиана (160-220). «Верую, ибо абсурдно» (Христос воскрес = это несомненно ибо невозможно). Тезис Августина гласит: «Верую, чтобы понимать». В дальнейшем именно этот тезис переходит в протестантизм Мартина Лютера, становится Лозунгом Реформации. Вера не только не противоречит «пониманию», но, напротив, она способна несказанно углублять рацио. Т.о. вера непротиворазумна, а сверхразумна. Или: епископ не желает умалять знания, столь же бессмысленного, как и вера без знания.

Отметим также критику Августином скептицизма: Человек создан по образу и подобию Бога, поэтому и в нем явлена Троица [Бытие (Бог-Отец), Знание (Бог-Сын), и Любовь (Бог-Дух Святой)]: «Ибо и мы существуем, и знаем, что существуем, и любим это наше бытие и знание». Никакой скептицизм не может поколебать этуонтологическую основу человеческого существа.

Глядя вперед, отметим, что впоследствии Рене Декарт придал этой мысли Августина субъективно-гносеологический поворот в своей знаменитой формуле: «Мыслю, следовательно, существую». Но если у Августина центр тяжести лежит на бытии, то у Декарта – на знании.

Блаженный Августин стоит у истоков так называемой волюнтаристской теологии, главным тезисом которой является мысль о первичности воли по отношению к разуму, а соответственно веры по отношению к знанию. В волюнтаристской теологии всегда обнаруживается тенденция к противопоставлению умозрения и откровения, истин разума и истин веры.

«Для него (Бога), - утверждал Августин, - возможно все», «для воли Бога нет ничего невозможного», «он может все, что ни захочет» (О граде Божьем). Свободная воля и всемогущество составляют саму сущность Бога, поскольку личный характер христианского Бога не позволяет его мыслить в терминах необходимости: «Тебя нельзя принудить к чему-нибудь против воли», т.к. нет ничего больше самого Бога. Бог бесконечен по отношению к сотворенному. Т.о. бесконечность, беспредельность оказываются важнейшими атрибутами Бога. Естественно, в этом как раз то новое, чего не было в античности.

У Августина (особенно в его «Исповеди») обнаруживается и еще одна особенность – это внутренняя жизнь душии те силы и способности, которые эту жизнь определяют. Его интересует не внешний объективный мир, а внутренний мир духовной жизни, прежде всего процесс психический – воля и чувство. В нем как бы сходятся традиции Запада и Востока. Поэтому у Августина на первый план выходит не столько бытие, как оно открывает себя умосозерцанию, сколько отношение к бытию самого человека, те чувства, те стремления, те состояния, которые бытие порождает в его душе. Здесь Августин – предшественник «Исповедей» Ж.Ж.Руссо или Л.Н.Толстого. В «Исповеди» мы видим первый из типов самосознания раннехристианского «Я»=личности. Самые существенные черты этого типа – радикальный разрыв со своим предыдущим существованием и личное, индивидуальное усилие этого разрыва. И еще – личное предстояние перед Богом, единственноличная ответственность перед Ним. Христианство сделало несущественными все прежние связи, определенности, границы человека, которые до тех пор, в традиционных языческих обществах, разумелись сами собой: кровные, семейные и племенные, территориальные, языковые и пр.

Существенным стало одно: человек, уверовав в Христа, тем самым вступал в совершенно новую общность. Только это отменило все прежние связи и позволяло человеку видеть себя сыном Божием. И причем равносущным и равноценным в этом всякому, любому человеку. Отсюда – идея и идеал единого мира –универсального мира как упразднения всех границ и различий между людьми.

Вместе с тем поражает в «Исповеди» Августина чувство виновности и греха всего рода человеческого, которое постоянно заботило автора. После грехопадения мы все заслуживаем вечного проклятия – таково воззрение этого раннего, сурового христианина. Все умершие некрещеными, даже младенцы попадут в ад и будут терпеть нескончаемые муки.

Учение о свободе воли Бога оборачивается у теолога идеей немотивированности решений создателя. Отсюда невозможно объяснить, почему одни люди спасены, а остальные прокляты. Теория предопределенностиограничивала идею свободы человека. Подобные взгляды лишь санкционировали акты жестокости и суеверий и без того страшного времени гибели Римской империи и наступающих так называемых темных столетийСредневековья.