Понятия исследовательского и методологического инструментария науки

Выражение «исследовательский инструментарий науки» употребляется в двух смыслах.Во-первых, для обозначения средств и методов исследования. Это наиболее распространенный, узкий смысл, в соответствии с которым в исследовательский инструментарий науки входят материальные (измерительные и наблюдательные приборы, реактивы, пробные объекты, экспериментальные установки и др.) и идеальные (наглядные абстрактные конструкты, формализмы, математические исчисления и другие ненаглядные знаковые системы) средства, а также совокупность общелогических приемов и методов эмпирического и теоретического исследования. Во-вторых, данное выражение и стоящее за ним понятие соотносятся с более широкой совокупностью компонентов научной познавательной деятельности, границы которой не указываются достаточно четко, а лишь учитывается характер их инструментального функционирования, т.е. их использование в качестве средства приращения и систематизации знания. В этом случае в объем понятия «исследовательский инструментарий науки» наряду с отмеченными ранее средствами и методами включаются также формы знания, фиксирующие достигнутые результаты исследований (понятие, закон, принцип, гипотеза, теория и др.), а также формы предпосылочного знания (научная картина исследуемой реальности, идеалы и нормы исследования, философские основания науки, стиль научного мышления).

Исторически исходным был второй смысл, о чем свидетельствует содержание и название классических работ: «Органон» Аристотеля и «Новый органон» Ф.Бэкона («органон» означает «инструмент»). Его актуальность отмечалась в те периоды, когда наука переходила к познавательному освоению объектов, обладающих качественно иной (более сложной) по сравнению с изучаемыми ранее объектами, системной организацией, когда необходимо было сделать своеобразное гештальт-переключение всей системы познавательных средств на более высокий (качественно новый) уровень. В частности, это имело место при переходе от исследования статических объектов к изучению развивающихся систем (XIX в.), от исследования динамических систем к анализу вероятностно-статистических объектов (XIX — XX вв.).

Интересные события в этом плане происходят в современной науке, испытывающей на себе усиливающееся воздействие со стороны тех сфер человеческой деятельности, где результаты науки находят наиболее широкое применение и растущий спрос (материальное производство, управление, охрана окружающей среды, здравоохранение, образование и др.). С этим связано возрастание технологической направленности целей и задач научных исследований. Их результаты видятся, прежде всего, как производственная, социальная, управленческая, политическая технология, технология образования. Соответственно, наряду с классическими требованиями выявить структуру, законы функционирования и развития изучаемых объектов научные исследования все чаще регламентируются требованиями найти способ, как их «направленно изменить», «сконструировать», «осмысленно воспроизвести», «построить в заданных условиях». Исследуемые объекты все чаще структурируются исходя из специфики конкретных человеческих потребностей и практических целей, а также индивидуальных психологических особенностей людей, принимающих решения (таковы уже довольно многочисленные человеко-размерные системы — экологические, биотехнологические, медико-биологические, системы искусственного интеллекта и управления).

Отмеченные тенденции влекут за собой необходимость разрабатывать качественно новые средства и методы исследования, адекватные характеру системной организации познаваемых объектов, а также более детально исследовать соотношение классических (научный факт, закон, понятие, теория и др.) форм выражения знания и их аналогов в современной (постнеклассической) науке (аппроксимации, сценарии, компьютерные описания, исторические реконструкции и др.). Точнее, в современной науке уже идут процессы, вызванные оппозицией традиционно когнитивного и современного технологического ориентирования ее целей и задач, которые можно образно назвать гештальт-переключением исследовательского инструментария науки, поскольку трансформируется (качественно обновляется) практически весь набор ее средств и методов.

Претенциозный, постоянно развивающийся инструментарий научного исследования связан с необходимостью постоянного осмысления действий по его созданию («расширенному воспроизводству») и эффективному применению. Этим обусловлено наличие в сфере научного познания особого рода деятельности, направленной на выработку знаний о средствах ее регуляции и рефлексивного осмысления, т.е. средствах, обеспечивающих воспроизводимость и контролируемость познавательных действий, организованных в научной форме, а также обоснованность и достоверность полученных знаний. Содержание и результаты такого рода деятельности сопряжены с понятием «методологический инструментарий науки».

Это понятие вошло в обиход первоначально в сообществе представителей философских дисциплин, ориентированных на осуществление научно-теоретической рефлексии над познавательными процессами в науке (философии науки, гносеологии, методологии и логики научного познания). Соответственно его объем включает прежде всего названные рефлексивные системы, а также выработанные преимущественно представителями конкретных наук методики и «техники» исследовательской работы. Какие еще мысленные образования, связанные с функцией рефлексивного осмысления и регуляции научного познания, охватывает данное понятие остается открытым. В частности, это относится к эвристикам.

Ядром, центральным элементом методологического инструментария науки «по определению» является методология научного познания. Это сложно структурированная рефлексивная и регулятивная система. Она включает три уровня:

1. Конкретнонаучная методология – это форма осмысления оптимальных (рациональных) вариантов организации познавательных действий в конкретной научной дисциплине или области знаний на основе знания о ее методах, структуре и динамике накопленного в них знания; она включает представления о характере исследуемых проблем, совокупности используемых методов, формах выражения, способах систематизации и обоснования знания именно в данной дисциплине или области исследований;

2. Общенаучная методология – это рефлексивная система, включающая представления об общенаучных подходах и формах знания, а также особенностях стиля научного мышления. Она изучает особенности качественного, количественного, системно-структурного, синергетического, информационного и других общенаучных подходов, структурно-функциональные особенности научной картины исследуемой реальности, идеалов и норм научного исследования, характерные для научного познания в целом или для большой совокупности научных дисциплин;

3. Философская методология – это система принципов, основанных на представлениях о сущности, главных путях, возможностях и всеобщих предпосылках познания; это принципы, задающие наиболее общие ориентации в познавательной деятельности: на выявление сущности исследуемого явления или на описание феноменов, явлений (объявляя сущность избыточным понятием или фикцией), на определенный способ понимания соотношения континуального (непрерывного) и дискретного (четко разделенного), жестко детерминированного и вероятностного в исследуемом объекте и соответственно на определенный способ фрагментации исследуемой реальности, на определенное понимание соотношения чувственного и рационального в познании и др.

Естественной предпосылкой и нормой развития методологии научного познания является относительно равноправное взаимодействие и взаимовлияние всех трех уровней. Если чрезмерно доминируют философская или общенаучная методология, в науке в скором времени обнаружится избыток абстрактных умозрительных и общих предписаний при дефиците оригинальных представлений и методов, адаптированных к исследуемой реальности (физической, химической, биологической, экономической и др.). Гипертрофирование конкретнонаучной методологии приведет к навязыванию схем мышления и методов конкретных дисциплин в тех областях исследования, где их эвристический потенциал явно недостаточен. История науки дает в качестве классических примеров такого рода использование представлений и методов механики к исследованию живой природы, социальных объектов и даже духовных процессов. Менее известны, но достаточно показательны, попытки решить фундаментальные проблемы химии на основе представлений и методов квантовой физики. Как «терроризм лабораторий» в конце XIX в. были квалифицированы ориентации на использование химико-аналитических методов в познании живого.