Эмпирических знаний. Теория — необходимый момент в научном познании, но если она не основана на наблюдении, то не имеет никакой ценности. 7 страница

По учению Гоббса, только определения являются принципа­ми наук и могут служить основами всех доказательств. Но в по­нимании сущности определения Гоббс запутывается в противо­речиях. С одной стороны, он говорит, что определение должно соответствовать определяемому предмету, с другой стороны, что определения суть результат произвольного соглашения людей насчет наименования вещей. И, наконец, он с точки зрения ме­ханического детерминизма отрицает возможность произвольных поступков у людей. Эти три положения не вяжутся между собой.

Понятие причины есть центральное понятие научной методо­логии у Гоббса. По его учению, нет других причин в мире, кроме движения тел. Движение — единственная универсальная причина всего происходящего в мире. Всякое изменение в мире имеет своей причиной движение. Разнообразие всевозможных форм возникает из разнообразия движений. Но движение Гоббс пони­мает узко, механически. Он дает ему следующее определение: «Движение есть оставление одного места и достижение дру­гого».

Понятие же причины у Гоббса таково: «Причина есть сумма, или агрегат, всех тех акциденций как действующего фактора, так и подвергающегося действию объекта, сочетание которых производит указанное действие. Действие должно наступить,

если имеются налицо все эти акциденции, если же одной из них не хватает, то действия не будет» 9. Пусть, например, изучается свет. Нужно выяснить его причину. Во-первых, нужно познать, что является источником света во внешнем мире, так как для по­явления света необходим специфический объект, из которого исходит свет. Во-вторых, необходима прозрачная среда, чтобы свет от своего источника достиг нашего органа зрения. Это — второе необходимое условие возможности света. В-третьих, не­обходимо здоровое состояние органа зрения, мозга и вообще на­шего тела, воспринимающего свет. Причина света — движение, которое начинается в источнике света, проходит через среду и заканчивается в организме человека или животного. Внутреннее органическое движение есть конечная стадия всего этого дви­жения.

Таким образом, под причиной Гоббс понимает всю совокуп­ность условий, необходимых для возникновения какого-либо дей­ствия.

Каким же образом наука познает причины? В науке причины частей познаются раньше причины целого. Наука начинает с изучения отдельных свойств — с изучения простых элементов, которые содержатся в природе сложных индивидуальных вещей, являясь их частями. Эти простые элементы должны быть позна­ны разумом путем анализа.

О научном методе Гоббс говорит, что рациональная наука состоит в разложении предмета на его составные элементы и в синтетическом соединении последних. Таким образом, по Гоб-бсу, метод научного исследования слагается из аналитического и синтетического методов. Соответственно разнообразию иссле­дуемых вещей приходится в большей мере прибегать то к ана­литическому, то к синтетическому методу.

Научное исследование исходит из представления о предмете в целом, ибо восприятие посредством органов чувств и основан­ные на них представления памяти знакомят нас с предметом в целом. Научное познание, по учению Гоббса, идет следующим путем: сначала разложение изучаемой вещи на ее составные эле­менты, затем познаются причины этих простых элементов, каж­дого в отдельности, и, наконец, мы переходим к познанию дей­ствия этих причин в их сложном взаимодействии.

Таким образом, в научном исследовании на первое место выдвигается, как у Бэкона и в метафизическом материализме вообще, метод аналитический. Так, Гоббс говорит, что, подобно тому как для познания часового механизма необходимо разо­брать часы и познакомиться с их частями, так и для изучения вопроса, что такое государство, следует сперва узнать, из чего оно состоит, т. е. исследовать свойства индивидов. Это даст

9 Т Гоббс Избранные сочинения, стр. 55. 370

ключ к пониманию политического механизма. Что же касается природы человека как индивида, то гоббсовский анализ сводит ее к четырем элементам физическая сила (vis corporea), опыт (experientia), разум (ratio) и страсть (affectus).

После того как завершен анализ, применяется синтетический метод выведения ряда положений из принципов данной науки. Этими принципами являются дефиниции, получаемые в резуль­тате анализа и подтверждаемые опытными данными.

В сущности у Гоббса метод исследования является в основ­ном аналитическим, а метод доказательства (порядок изложения системы науки) — синтетическим. Строгую доказательную силу, по его мнению, имеют только дедуктивные выводы из общих принципов.

Подобно Декарту и Спинозе, Гоббс полагал, что в отношении метода геометрия должна служить идеалом для всех наук; так же, как геометрия, все прочие науки должны выводить все свои законы из немногих первых посылок — определений и аксиом. Подобным способом построено и учение Гоббса об обществе и государстве, и в этом заключается главная слабость его теории общества, построенной чисто дедуктивным методом. Гоббс пола­гал, что применение к общественным наукам этого метода при­даст их положениям такую же точность и достоверность, какая присуща положениям математики. Этот самообман, в плену ко­торого находились и Гоббс и Спиноза, объясняется тогдашним состоянием научного знания, когда лишь одна математика до­стигла высокого совершенства, остальные же науки пребывали еще в зачаточном состоянии, и перед ними стояла задача изучить в отдельности предметы и явления вне их всеобщей связи.

От метода научного исследования Гоббс отличает метод на­учного доказательства, который он называет методом обучения. Он дает следующее определение доказательства: «Доказатель­ство есть силлогизм или ряд силлогизмов, построенных на опре­делении имен и доведенных до последнего заключения»10. Гоббс говорит, что доказывать (или — что то же самое — учить) значит вести ум ученика по пути, пройденному собственным исследова­нием.

Следовательно, метод доказательства (или метод обучения), по Гоббсу, в основном совпадает с методом исследования. Одна­ко имеются и некоторые немаловажные различия. Существенным различием является то, что при доказательстве отбрасывается все, что составляет первую часть научного исследования, т. е. пропускаются те логические операции, посредством которых мы от чувственных данных пришли к принципам. При доказатель­стве, по учению Гоббса, применяется исключительно синтетиче-

Там же, стр. 61.

ский метод. При доказательстве должно всегда исходить из уни-- нереальных суждений и дедуктивно путем силлогизмов делать выводы. Что касается самих универсальных суждений, являю­щихся, по Гоббсу, принципами наук, то они в силу своей природы не могут быть доказываемы, а только объясняемы.

Принципами наук, по Гоббсу, могут быть только определе­ния. Никакие другие суждения, в том числе аксиомы и постулаты, не могут быть принципами. Аксиомы (вроде евклидовских) мо­гут быть доказываемы, и уже потому они не являются принци­пами. Для них самих принципами служат определения. Посту­латы также не являются принципами доказательства, они суть лишь принципы конструкции, т. е принципы практических про­блем, а не знания.

Гоббс не является ни чистым эмпириком, ни чистым рациона­листом. С одной стороны, в духе радикального эмпиризма он учит, что все без исключения представления человека, все его понятия, в том числе и математические, имеют своим источни­ком чувственный опыт. С другой стороны, научное знание, его методологию он мыслит рационалистически, как систему, в кото­рой все положения выводятся дедуктивно из принятых посылок. Однако эти первые посылки коренятся в опыте, поскольку все содержание наших представлений и понятий имеет эмпирическое происхождение.

Однако, несмотря на исходную сенсуалистическую точку зре­ния теории познания Гоббса, в его логике доминирует не эмпи­ризм, а рационализм. Критерием истины у него, как и у Декарта, является свет разума. Для истинного познания он считает необ­ходимым «зажечь свет разума», установить маяк, указывающий правильную дорогу и предохраняющий от заблуждений. Таким маяком должна служить новая логика, дающая подлинно науч­ный метод. Гоббс, подобно Бэкону и Декарту, стремится осуще­ствить эту задачу построения новой логики.

По Гоббсу, одни науки познают вещи из их причин, другие же познают причины из их действий. К первой категории отно­сятся науки, имеющие своим предметом то, что люди сами могут производить. Так, мы сами можем чертить линии и различные геометрические фигуры. Поэтому геометрия есть дедуктивная наука, идущая в своих построениях от оснований к следствиям. Подобным же образом наука об обществе и государстве тоже является чисто дедуктивной, потому что общественная жизнь создается самими людьми и сами люди являются здесь действу­ющими причинами того, что происходит. Иначе обстоит дело с физикой, которая имеет дело с вещами, не зависящими от людей. Здесь приходится умозаключать от следствий к причинам и осно­вываться на апостериорных доказательствах. Таким образом, в физике чувственное познание оказывается имеющим первосте­пенное значение.

372'

Рационализм и эмпиризм, дедукция и индукция, анализ и синтез одинаково имеют место в философии Гоббса, но они в ней остаются ие примиренными, создавая тем самым противоречие в его системе взглядов.

У Гоббса противоречием является то, что он, в противополож­ность Декарту, признает очевидность и самодостоверность ощу­щений и в то же время объявляет чувственные качества, с кото­рыми знакомят нас ощущения (цвет, запах, в>кус и т. д.), чисто субъективными призрачными явлениями (phantasmata). Тут Гоббсу, как и всем представителям механистического материа­лизма, не удается свести концы с концами. В сущности, объявляя чувственные качества призрачными явлениями, не отражающими реальной действительности, Гоббс тем самым подрубает сук, на котором сидит Если последовательно провести эту точку зрения, то вся его система рушится.

Остановимся теперь на логических взглядах Джона Локка. Его главное сочинение «Опыт о человеческом разуме» (1690 г.) состоит из четырех книг следующего содержания: 1) критика врожденных идей, 2) генезис идей, 3) об языке и 4) исследование возможности и границ человеческого познания. Поводом к на­писанию этого сочинения послужило следующее обстоятельство. Однажды у Локка собрались его друзья, и зашел спор об одном вопросе, причем спорившие никак не могли столковаться между собой и ни к чему не пришли. Задумавшись о причине безрезуль­татности опора, Локк пришел к мысли, что спорившие попали на ложный путь и что, прежде чем приступать к решению слож­ных отвлеченных проблем, необходимо исследовать вопрос о по­знавательных способностях человека.

Локк набросал свои соображения по этому вопросу и изло­жил их перед своими друзьями. Те просили его продолжать это дело, и таким образом было положено начало сочинению Локка «Опыт о человеческом разуме». Над ним Локк работал 20 лет.

Свою задачу Локк определяет как исследование о происхож­дении достоверности и объеме нашего знания об основах и сте­пенях веры, мнения и согласия. Он полагает, что границы нашего разума чрезвычайно малы по сравнению с бесконечностью Все­ленной. Чтобы правильно пользоваться разумом, его должно применять к познанию вещей, которые он^способен познать.

Таким образом, по своему содержанию главное сочинение Локка представляет собой решение гносеологической проблемы.

В первой книге «Опыта о человеческом разуме» Локк дока­зывает, что нет врожденных идей. Эта книга представляет собой полемику против Декарта.

Критикуя теорию врожденных идей, Локк считает, что самым главным аргументом защитников этой теории является утверж­дение, будто имеются некоторые теоретические и практические основоположения, которые признаются истинными рсеми без

исключения. Локк доказывает, что такого всеобщего признания нет; впрочем, если бы даже и было такое всеобщее согласие, то и оно еще не доказывало бы врожденности этих идей, так как такое согласие могло бы возникнуть и иным путем.

К теоретическим основоположениям, которые признавались врожденными, относили логический закон тождества' «Что есть, то есть» и закон противоречия: «Невозможно, чтобы одна и та же вещь была и не была». Однако, заявляет Локк, эти осново­положения неизвестны не только детям, но и всем взрослым, не получившим научного образования; говорить же, что душа обла­дает известными идеями, но не знает их, это значит утверждать, что человек одновременно и знает и не знает их, это значит впа­дать в противоречие с самим собой Локк говорит, что об идеях, которые признаются врожденными, можно лишь сказать, что душа обладает способностью их познать, но это можно сказать обо всех познаваемых истинах. Идеи, которые считаются врож­денными, ни на какой приоритет претендовать не могут. Многие другие истины мы познаем раньше, чем закон тождества и закон противоречия. Что горькое не сладко, что розга не вишня, это ребенок познает раньше, чем общее положение: «Невозможно, чтобы одна и та же вещь была и не была», которое Декарт при­знал врожденной идеей.

Раньше всего у ребенка появляются ощущения голода и жажды, тепла и холода, боли и т. п., а позже всего возникают у него такие абстрактные понятия, как тождество и различие, возможность и т. д. Как нет врожденных теоретических, так нет и врожденных практических идей. Это Локк доказывает, ссы­лаясь на разнообразие и противоречивость нравственных и рели­гиозных взглядов у отдельных людей и народов. История чело­вечества свидетельствует, что нет практических принципов пове­дения, которые бы всегда принимались всеми людьми. Идею бога, которую Декарт выдавал за врожденную всем людям, Локк критикует, указывая, что она имеется не у всех народов, а у тех, у которых она есть, весьма разнообразны представления' о боге.

Локк приходит к заключению, что врожденных идей вообще нет; душа новорожденного — это чистый лист бумаги, на кото­ром опыт впервые начертывает свои знаки, все, что она имеет, приобретается путем опыта. Это учение, которое в новой фило­софии стало носить имя Локка как своего родоначальника, на самом деле не было новым. Оно было в древности высказано Аристотелем в сочинении «О душе» и затем развито стоиками и эпикурейцами. У Аристотеля и стоиков встречается уже и срав­нение души новорожденного с чистой, неисписанной доской (tabula rasa). В своем признании опыта единственным источни­ком всякого знания Локк имел также предшественников в лице Фр. Бэкона и Гоббса. Заслуга Локка лишь в том, что он более подробно развил и обосновал это учение.

Дав в первой книге «Опыта о человеческом разуме» критику теории врожденных идей, Локк приступает во второй книге к исследованию генезиса и развития идей. Этот вопрос рассматри­вается им в психологическом плане (гносеологические выводы даются в четвертой книге). Источник всех идей — опыт. Все наше знание происходит от опыта и основано на нем. Опыт же бывает двух родов: внешний и внутренний, sensation и reflexion (ощу­щение и рефлексия). Объекты ощущения — материальные вещи внешнего мира, объект рефлексии — внутренняя деятельность и состояние нашей души. В душе нет ничего, что не сводилось бы к одному из этих двух источников. Идеи бывают простые и слож­ные. Только простые идеи бывают первоначальными, сложные же идеи образуются из простых. Простые идеи, составляющие фундамент всего нашего знания, доставляются душе ощущением (цвета, звуки, запахи и т. д.) и рефлексией (последняя знакомит нас с тем, что такое восприятие, мышление, сомнение, хотение и т. д.). Душа не может ни создавать, ни разрушать простых идей, они даются ей ощущением и рефлексией.

Идеи, находящиеся в душе, надо отличать от чувственных качеств в телах. Качества бывают первичные и вторичные. Пер­вичны те качества, которые действительно присущи самим телам и от них не отделимы. Таковы величина, фигура, число, положе­ние, движение и непроницаемость. Первичные качества, по уче­нию Локка, суть качества реальные и наши идеи суть их ко­пии. При посредстве этих идей мы представляем себе вещь так, как она есть на самом деле Но действие тел на наши органы чувств вызывает в нашей душе идеи цветов, звуков, запахов, теплоты и т. д. Это — качества вторичные, или субъективные. Их нет в самих телах, они существуют только в нашей душе. Так, нашему ощущению тепла соответствует только движение в самой вещи, которая ощущается нами как теплая. Вторичные качества, по Локку, не суть копии качеств самих вещей.

Признавая первоисточником наших знаний наравне с внеш­ним опытом внутренний опыт (рефлексию), Локк отходит от сен­суализма и допускает непоследовательность в проведении мате­риалистической линии в своей теории познания. Еще больший отход от материалистической позиции он совершает в своем уче­нии о первичных и вторичных качествах, которое оставляет ла­зейку для субъективного идеализма. Эти отступления Локка от материализма послужили в дальнейшем исходным пунктом для развившегося в Англии в XVIII в. субъективного идеализма.

По учению Локка, простые идеи душа воспринимает пассив­но, сложные же она самодеятельно образует из простых. Р1з про­стых идей как из материала душа созидает ряд новых идей, при­чем способами этой самодеятельности души являются соедине­ние простых идей, их разделение, сравнение, различение и называние. Душа обладает также способностью обобщать ча-

стные идеи, образовывать общие идеи. Это называется «отвлече­нием». Способностью отвлечения человек отличается от живот­ных. Способы образования сложных идей суть субъективные процессы мышления. Следовательно, сложность идей есть факт производный и субъективный. В собственном смысле данными опыта являются только простые идеи. Сложные идеи суть про­дукт закономерного развития душевной жизни.

По учению Локка, сложные идеи бывают трех видов: модусы, субстанции и отношения. Модусы — идеи вещей, не имеющих самостоятельно о существования и не заключающих в себе ни­чего устойчичого (например, воровство, краснота). Субстан­ции— идеи вещей, имеющих самостоятельное существование (например, человек, овца). Отношения—-идеи, возникающие из сравнения нескольких вещей между собой. Сюда принадлежат понятия причины и действия, временные и пространственные отношения, тождество и различие и т. д.

Общая идея субстанции, по Локку, есть идея о неизвестном «нечто», лежащем в основе свойств вещи. Давая себе отчет о нашем понятии чистой субстанции вообще, мы не найдем в этой идее ничего, кроме предположения о неизвестном носителе ка­честв. Идея телесной субстанции есть идея о неизвестном нам субстрате идей, получаемых нами извне. Духовная субстанция есть также неизвестный нам по своей сущности вид деятельно­сти и состояния, который мы познаем во внутреннем опыте.

Так как у нас нет отчетливого познания субстанции, то невоз­можна метафизика как наука о сущности вещей. Мы не имеем ясного понятия ни о материальной, ни о духовной субстанциях. Так же обстоит дело и с понятием о бесконечной субстанции — богом. Так, непоследовательный материализм Локка делает уклон в сторону агностицизма. В сущности, по учению Локка, у нас нет прочного знания, кроме простых идей.

Всякий раз, когда мы пытаемся проникнуть дальше идей, получаемых нами от ощущений и рефлексии, мы тотчас же впа­даем в темноту и неясность, затрудняемся и сбиваемся и не мо­жем открыть ничего, кроме своей слепоты и своего невежества Так, наши идеи субстанций (в том числе и идеи бога) выходят за пределы нашего знания. В частности, о духовной субстанции Локк рассуждал так: может быть, душа материальна, может быть, она нематериальна; если материя обладает свойством при­тяжения (согласно учению Ньютона), то почему она не может обладать также свойством сознания? Локк склоняется к мате­риалистическому решению вопроса об отношении сознания к ма­терии, однако эту мысль он высказывает не категорически, а предположительно. Органом сознания Локк признает мозг.

Третью книгу «Опыта о человеческом разуме» Локк посвя­щает философии языка и, следуя Гоббсу, определяет слова как знаки представляемых ими предметов.

Четвертая книга «Опыта о человеческом разуме» Локка под­водит итоги всему исследованию вопросов гносеологии о позна­ваемости мира, границах человеческого знания, достоверном и вероятном знании.

Локк различает три вида познания, которые по степени до­стоверности располагаются в следующем порядке: 1) интуитив­ное, 2) демонстративное и 3) сенситивное (чувственное).

Интуиция, по учению Локка, есть самый достоверный, ясный и отчетливый способ познания. Посредством интуиции мы по­знаем свое собственное существование.

В отличие от непосредственного интуитивного познания де­монстративное познание есть знание опосредствованное, дости­гаемое путем логического доказательства. Образцом его являет­ся математика. Это знание по своей ясности и отчетливости уступает интуиции. Демонстративным способом, по мнению Лок­ка, познается бытие бога.

Наименее совершенным является сенситивное познание, по­средством которого мы имеем знание об единичных предметах внешнего мира. Посредством этого способа познания мы познаем существование вещей внешнего мира. Чувственное познание ока­зывается обладающим наименьшей степенью достоверности, и, таким образом, в своих конечных выводах теория познания Локка впадает в противоречие со своим началом, поскольку ее исходным пунктом служило положение, что чувственное позна­ние является первоисточником и. фундаментом нашего знания.

В заключительной части теории познания Локка, изложенной в четвертой книге его «Опыта», рационализм превалирует над эмпиризмом. Таким образом, философия Локка в целом характе­ризуется колебаниями как между материализмом и идеализмом, так и между эмпиризмом и рационализмом.

По учению Локка, человеческое познание представляет собой умственную переработку простых идей, доставляемых ощуще­нием и рефлексией, в сложные идеи—самодеятельностью души. Эта деятельность души состоит в соединении и разделении, в сравнении и различении, в абстрагировании и назывании. Все это — субъективные процессы мышления. Какое объективное значение они могут иметь? Для Локка эти операции имеют лишь психологическую значимость. В силу психологических законо­мерностей мы представляем себе мир так, как мы его представ­ляем, хотя, может быть, он на самом деле иной. Для познания объективной реальности существенное значение имеет понятие субстанции (сущности, которая существует сама по себе). По Локку же, субстанция есть только предполагаемый нами неиз­вестный носитель ряда свойств; за вычетом этих свойств от по­нятия субстанции ничего не остается.

По учению Локка, в самих идеях нет ни истины, ни лжи. Исти­на и ложь только в суждении, которое является сочетанием идей.

Вместе с Декартом Локк не признает познавательной ценно­сти силлогизма в научном исследовании и приписывает силло­гизму только дидактическое значение при обучении наукам.

В общем высказывания Локка по специальным вопросам ло­гики — о законах мышления, понятии, суждении и умозаключе­нии— являются несколько фрагментарными.

Выдающимся представителем английского материализма и эмпиризма XVII в. был Исаак Ньютон (1642—1727). В его науч­ной деятельности рельефно выступают как положительные, так и отрицательные стороны этого течения английской философ­ской мысли. По своему мировоззрению Ньютон тесно примыкает к Фр. Бэкону и Джону Локку. Во взглядах на науку он придер­живался господствовавшего в английском материализме взгля­да, что основная задача науки практическая; она состоит в гос­подстве человека над природой, в прогрессе техники, в решении вопросов, выдвигаемых развитием промышленности.

Как и другие передовые мыслители XVII в., Ньютон вел борь­бу против схоластической науки и требовал изгнания из обихода науки «субстанциальных форм» и «скрытых качеств». Величие Ньютона — в его гениальных открытиях в области математики, механики, физики, астрономии. Его замечательный труд «Мате­матические начала натуральной философии» (первое издание вышло в 1688 г.) был назван Лагранжем «величайшим из про­изведений человеческого ума»11. Содержание этого труда — ма­тематические основы физики.

Ньютон — гениальный представитель математического есте­ствознания. Он одновременно с Лейбницем создает учение о 'бес­конечно малых величинах. Его теория флюксий, положившая начало дифференциальному исчислению, была около 1666 г. кратко изложена ib его «Математических началах натуральной философии» и затем в 1704 г. в сочинении «О квадратуре кри­вых».

Ньютон —• творец классической мех-аники. Геометрию Нью­тон рассматривал как часть механики — науки о движении. Он рассматривал математические количества не как состоящие из очень малых постоянных частей, а как производимые непрерыв­ным движением. Так, в его изложении линии образуются не при­ложением частей, а непрерывным, движением точек, поверх­ности— движением линий, объемы — движением поверхностей, углы — вращением сторон, времена — непрерывным течением и т. д. Ньютон говорит, что все это имеет место и в самой дей­ствительности, в самой природе вещей, это можно наблюдать ежедневно.

Большой научной заслугой Ньютона является открытие за­кона всемирного тяготения и выражение им закономерностей природы в математических формулах.

11 Русский перевод А Крылова вышел в 1915 г. 378

На основе закона всемирного тяготения Ньютоном по-новому была разработана небесная механика, дано новое объяснение законов движения небесных тел. Для прогресса астрономии име­ло значение также сконструирование Ньютоном зеркального те­лескопа. По-иному, нежели Декарт, Ньютон строит физику. В отличие от Декарта, отрицавшего пустое пространство, кор­пускулярную теорию материи и теорию вихрей в объяснении дви­жения материи Ньютон полагает в основу физики концепцию абсолютного пустого пространства, атомистическую теорию ма­терии и объяснение движения материи всемирным тяготением.

Физика Ньютона исходит из признания абсолютного про­странства, которое существует само по себе безотносительно к материи и пребывает всегда одинаковым и неподвижным. Рав­ным образом Ньютон принимает «истинное» абсолютное время, которое так же, как и абсолютное пространство, существует само по себе, независимо от материи, и протекает всегда совершенно равномерно. Ньютон принимает абсолютное движение тела из одного его абсолютного места в другое, а также абсолютный «истинный» покой, который есть пребывание тела в одной и той же части абсолютного неподвижного пространства.

Ньютон метафизически отрывает пространство, время и движение от самой материи, считая их некими самостоятельны­ми сущностями, а не формами существования материи. По его учению, материя сама по себе является косной, лишенной само­движения. Поскольку движение приходит к материи извне, он допускает в качестве первоисточника движения «первый толчок», исходящий от бога. Метафизический, механистический материа­лизм Ньютона приводит его к непоследовательности, к серьез­ным срывам в проведении материалистической линии в объяс­нении природы, к фидеизму и мистике. Под влиянием платониз­ма кембриджской философской школы Ньютон принимаемое им бесконечное абсолютное пустое пространство, являющееся вме­стилищем материи, рассматривает как орган самого божества, как его «чувствилище», посредством которого бог непосредствен­но воспринимает все вещи материального мира.

В физике на протяжении XVII—XIX вв. развернулась борь­ба между ньютонианством и картезианством. В объяснении при­роды механический принцип был более выдержан у Декарта, чем у Ньютона, поскольку картезианская физика не признавала дей­ствия на расстоянии. Полемика Ньютона с картезианцем гол­ландским физиком Гюйгенсом о 'природе света была борьбой двух точек зрения: Гюйгенс сводил свет к волнообразным коле­баниям эфира, Ньютон же был 'противником этой теории. Глав­ная заслуга Ньютона в оптике заключалась в том, что он поло­жил начало спектральному анализу.

В своих взглядах на научное познание Ньютон стоит на сто­роне эмпиризма Бэкона и Лежка против рационализма Декарта.

Задачу науки он видит в том, чтобы из явлений движения позна­вать силы природы и затем из них выводить остальные явления. Он требует, чтобы в научном исследовании начинали с наблюде­ний и экспериментов и с разложения сложных явлений на про­стые элементы. Согласно Ньютону, в науке аналитический метод должен предшествовать синтетическому. На основе данных, по­лученных от наблюдений и экспериментов, надо вывести общие положения, разложить сложные явления на простые и от дей­ствий умозаключать к их причинам, в частности из познания дви­жений перейти к открытию их движущих сил. В процессе науч­ного познания, по учению Ньютона, вначале открываются ча­стные причины, от них переходят к нахождению более общих, и, наконец, приходят к познанию самых общих причин. Лишь после открытия общих причин следует перейти к синтетическому мето­ду, который из причин выводит вытекающие из них явления.

В своей борьбе против схоластики и картезианства Ньютон бросил лозунг: «Физика, берегись метафизики» (термин «мета­физика» здесь в смысле «цервой философии» Аристотеля, т е. в том смысле, в каком он употреблялся до Маркса). Но если в этом призыве заключалось предостережение беречься старой схола­стической философии, то, с другой стороны, этот призыв звучит как совет физикам остерегаться всякой философии, т. е. как уклон в сторону позитивизма, который К. Маркс и Ф. Энгельс характеризовали как самую дурную философию

Собственные научные исследования Ньютона носят стихий­но-материалистический характер, но провозглашаемая им пози­тивистская тенденция в физике открывала лазейку в фидеизм и мистику, чему Ньютон отдал дань в своем мировоззрении. Упрекая картезианцев в чрезмерной смелости их гипотез и го­воря, что они запутались в своих гипотезах, Ньютон противопо­ставляет картезианству свой научный метод, заявляя: «Гипотез я не выдумываю» («Hypotheses поп fingo»). На самом деле в своих научных трудах Ньютон постоянно прибегал к построению гипотез и ему скорее следовало сказать: «Произвольных, не обо­снованных, гипотез я не применяю».