Предтеча постсимволизма - Иннокентий Анненский 27 страница

Темный воздух осыпает звезды, С оловьи поют, моторам вторя,

1 Там же.

И в киоске над зеленым морем Полыхает газ туберкулезный.

И весна, бездонно розовея,

Улыбаясь, отступая в твердь, Раскрывает темно-синий веер

С надписью отчетливою: смерть.

Вероятно, Поплавский знал статью А. Блока «0 современ­ ном состоянии русского символизма», в которой Блок опи­ сывает духовное состояние, при котором происходит подме­ на чистых символов символами-подобиями. В какой-то сте­ пени похожее состояние замены жизни смертью, скрупулез­ ный и точный анализ этого состояния передан и в стихотво­ рении Поплавского «Лунный дирижабль». Название указы­ вает на призрачность, инобытие, ночную сновидность, невоз­ можную и обязательно убывающую при восходе солнца.

Строит ангел дворец на луне, Дирижабль отходит во сне.

Запевают кресты винтов, Опадают листы цветов.

Напевают цветы в саду.

Оживают статуи душ. И, как бабочки из огня, Достигают слова меня.

Для поэзии Поплавского свойственны полуrона, смешан­ ные полукраски начинающегося рассвета или иного погра­ ничного времени, мир рассечен зеркальными отражениями - в «Морелла 11 »:

Где Ты, светлая, где? О, в каком снеговом одеянье Нас застанет с Тобой Воскресения мертвых труба?

На дворе Рождество. Спит усталая жизнь над rаданьем,

И из зеркала в мир чернокрылая сходит судьба.

Религиозные мотивы и образы даны в глубоко личной мо­ тивации, чаще всего они просвечивают возможной надеждой сквозь извечный кошмар реальности:

Пылал закат над сумасшедшим домом, Там на деревьях спали души нищих, За солнцем ночи, тлением влекомы, Мы шли вослед, ища свое жилище.

Была судьба, как белый дом отвесный, Вся заперта, и стража у дверей,

Где страшным голосом на ветке лист древесный

Кричал о близкой гибели своей.

Поплавский умеет с фетовской силой передать живопис­ ность снежного леса, не утратив философской глубины свое­ го поэтического мышления. В стихотворении «За рекою огонь полыхает» ( 1 931) в классической манере соединяются мгно­ венное и вечное:

И опять за широкой рекою Будут звезды гореть на весу, Точно ветка, что тронул рукою Запоздалый прохожий в лесу:

И с нее облетело сиянье.

Все спокойно, и тьма холодна. Ветка смотрится в ночь мирозданья, В мировое молчанье без дна.

В его поэзии часто встречается образ парохода, мотив пла­ вания, восходящий к поэзии Рембо, становится символом са­ мой жизни, ее текучести и непредсказуемости: «грань воз­ душных и водньfх миров, / И один превратился в другой». Поэт- и свидетель, и участник этих метаморфоз, иногда ска­ зочно красивых, но чаще чарующе трагичных, заворажива­ ющих гибелью И риском.

Многослойность смыслов, символическая и метафизичес­ кая глубина образов, их ассоциативные связи, сквозные об­ разыи мотивы, цепочки взаимоисключающих понятий, прин­ ципы контраста и суггестивности, драматизм стихотворных сюжетов - основные черты поэтики Поплавского, соединив­ шего художественный эксперимент и достижения символи­ стской и постсимволистской русской и западноевропейской

поэзии в своем творчестве. «На русском Монпарнасе, - счи­ тает А. Чагин, - он был страдающим нищим Орфеем, чьи пес­ ни завораживали многих, заставляли спускаться вслед за ним в ад разрушающейся человеческой души, рассказывая об одино­ честве и беззащитности человека на земле, о наступлении сил зла, о мучительных поисках Бога. Словом, обо всем том, чем жили тогда и многие его поэтические собратья и сверстники, но что наиболее обнаженно и ярко проявилось в его поэзии (и во всем, что им написано), в судьбе, в самой его безвременной гибели. Иесли бы понадобилоськогда-нибудь найти о�раз, который пол­ нее всего воплотил бы в себе духовную высоту и трагедию мо­ лодого поколения первой волныэмиграции, то, несомненно, это был бы «омьrrый слезами» образ Бориса Поплавского» 1•

Сочинения

» Поплавски й Б. Неизданное. Дневники. Статьи. Стихи. Письма.

м., 1996.

» Поплавский Б. Аполлон Безобразов. М., 2000.

» Поплавский Б. Дальняя скрипка: Стихи // Октябрь. No 9. С. 153- 162.

» Поплавский Б. «Рождество расцветает» // Москва. 1990.No 7.

с. 1 64- 1 66.

» Поплавский Б. Автоматические стихи. М., 1 999.

); Антология поэзии русского зарубежья. 1 920-1 940: В 4 т. Т. 3.

м., 1994.

Литература

Аgаftович Г. Трое (Поплавский, Штейгер, Фельзен) // Адамович Г. Одиночество и свобода. М., 1 996. С. 97- 105.

Хоgасевич Вл. О смерти Поплавского // Ходасевич Вл. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. М., 1 996. С. 362-366.

ЧагинАРасколотаялира.С. 133-195.

Васильев И. Борис Поплавский // Октябрь. 1 989.No 9.С.1 53-1 56.

Михайлов О. Поэт «потерянного поколения » // Волга. 1989. No 7.

с. 71 -73.

1 Чагин А Расколотая лира. С. 195.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поэзия Серебряного века является неисчерпаемым источ­ ником новых филологических, философских, культурологи­ ческих и искусствоведческих идей. С точки зрения типоло­ гии культуры эта эпоха завершила многовековой путь русской литературы, использовав практически все накопленные ею ресурсы: символ, открытый древнерусской литературой, ме­ тафору и аллегорию, разрабатывавшуюся в эпоху Просвеще­ ния, психологизм и философичность, свойственные русской классике. Символизм подключил к собственно отечествен­ ным культурным фондам практически всю мировую культу­ ру. Эту линию продолжили акмеисты, сделав акцент на нрав­ ственной стороне искусства. Русский авангард, сосредоточив внимание на слове и звуке, уйдя от символа и пафоса нравоу­ чительно-назидательного содержания, укрупнил языковые и формальные проблемы искусства, дал толчок к исследованию

«механизма» творчества. Все течения, направления, группы и объединения Серебряного века так или иначе отвечали той или иной исторической актуальности, которой были рожде­

ны и ы. Многообразие талантов, разновектор­ ность художественных поисков и открытий, углублеliие ав­

торов в философские, психологические, мифологические и языковые проблемы делают эпоху Серебряного века чрезвы­ чайно притягательной. В то же время большинство художни­ ков-символистов не только в творчестве, но и личной судьбе, дерзновенно подойдя к какому-то опасному краю познания, стремились предупредить о необходимости соблюдения ка­ нонов и традиций. Авангардисты, претерпев бурный всплеск экстенсивного расширения возможностей творчества за счет

«взлома» материала искусства - языка, в большинстве сво­ ем шли от зауми к кларизму, или ясности выражения.

Заключение

рией и будущим при помощи абсолютного владения словом­

логосом. Серебряный век был эпохой мифотворчества и уто­ пий различного толка, которые дали импульс к антиутопиям в искусстве, а подчас и в самой жизни. Концом XIX - нача­ лом ХХ в. Серебряный век, как это принято было считать ра­ нее, не ограничивается, его неклассические традиции разви­ вались в ситуации русского зарубежья. Писатели и поэты вто­ рой половины и конца ХХ в. продолжали тя;отеть к вершин­ ным завоеваниям Серебряного века, богатое наследие кото­ рого является уникальным вкладом русской культуры в ми­ ровую.