SATYÂT NÂSTI PARO DHARMAH 10 страница

Великая сила шестиугольника – который вместе с его центральным мистическим знаком τ, или со Свастикой, представляет семеричность – хорошо объяснена в седьмом ключе «Сокровенностей», ибо там сказано:

106]

Седьмой ключ есть иероглиф священной семеричности, царской власти, жречества (Посвященного), восторжествования и истинного достижения путем борьбы. Это магическая власть во всей ее силе, истинное «Святое Царство». В Герметической Философии это есть квинтэссенция, получившаяся от союза двух сил великого Магического Посредника (Акаши, Астрального Света)... Это в равной степени Якин и Боаз, связанные волею Адепта и преодоленные его всемогуществом.

Сила этого ключа абсолютна в Магии. Все религии освящали этот знак в своих обрядах.

В настоящее время мы можем только поспешно взглянуть на длинный ряд допотопных трудов в их послепотопной отрывочной и часто искаженной форме. Хотя все они являются наследием от Четвертой Расы – ныне лежащей похороненной в неизмеримых глубинах океана – все же не следует их отвергать. Как мы уже говорили, на заре человечества была только одна единая Наука и она была всецело божественна. И если человечество по достижении своего зрелого возраста злоупотребляло ею – в особенности последние Субрасы Четвертой Коренной Расы – то это была ошибка и грех тех профессионалов, которые осквернили божественное знание, но не тех, кто остались верны ее первоначальным догмам. То, что современной римско-католической Церкви, верной своей традиционной веронетерпимости, угодно видеть в оккультисте и даже в невинном спиритуалисте и масоне потомков «кидуфов», хамитов, каздымов, сефенов, офитов и хартумимов» – причем все они считаются «последователями Сатаны» – то вовсе не значит, что они в действительности таковыми являются. Государственная или Национальная Религия каждой страны всегда и во все времена легко разделывалась с соперничающими школами путем объявления их опасными ересями – так поступала как старая римско-католическая Государственная Религия, так и современная.

Однако такая анафема не сделала публику сколько-нибудь умнее по части Тайн Оккультных Наук. В некоторых отношениях такое невежество даже лучше для мира. Тайны Природы, в общем, обоюдоострые, и в руках незаслуживающих людей они, во всей вероятности, станут смертоносными. Кто в нашей современности знает что-нибудь о действительном значении и силах, содержащихся в некоторых письменах и знаках-талисманах – для благотворных или вредоносных целей? Фрагменты рунического письма и писания кишуфов, находимые разбросанными по старым средневековым библиотекам; копии с эфисийских и милесийских букв или письмен; трижды знаменитая «Книга Тога» и страшные трактаты (все еще сохранившиеся) халдея Таргеса и его ученика этруска Тархона, который жил задолго до Троянской войны – все это только имена и названия, лишенные смысла (хотя и встречающиеся в классической литературе) для образованного современного ученого. Кто 107] в девятнадцатом веке поверит в искусство – описанное в таких трактатах, как трактаты Таргеса – вызывания и направления ударов молнии? Однако то же самое описывается в браминской литературе, и Таргес скопировал свои «удары молний» с Астра[193], этих ужасных машин разрушения, которые были известны арийцам времен Махабхараты. Целый арсенал динамитных бомб побледнел бы перед этим умением – если только жители Запада когда-либо это поймут. Покойный лорд Бульвер Литтон получил идею о «Бриле» со старого фрагмента, который был ему переведен. Действительно, это счастье, что при наличии добродетелей и филантропии, которые украшают нам век беззаконных войн, анархистов и динамитчиков, секреты, содержащиеся в книгах, найденных в гробнице Нумы, должны были быть сожжены. Но наука Цирцеи и Медеи не утеряна. Ее можно обнаружить в кажущейся тарабарщине Тантрических Сутр, в Куку-ма бутанцев и Сиккимских дугп и «красных шапок» Тибета, и даже в колдовстве Нильгирийских мула курумбов. Очень удачно, что кроме высоких степеней профессионалов Левого Пути и Адептов Правого Пути – в чьих руках вещие секреты действительного значения находятся в сохранности – мало тех, кто понимают «черные» вызывания. Иначе как западные, так и восточные дугпы быстро расправились бы со своими врагами. Имя последних – легион, ибо прямые потомки допотопных колдунов ненавидят всех тех, кто не с ними, уверяя поэтому, что они против них.

Что же касается «Малого Альберта» – несмотря на то, что этот маленький полуэзотерический томик стал литературной редкостью – и «Великого Альберта» или «Красного Дракона», вместе с бесчисленными старыми еще доныне существующими экземплярами, представляющими грустные остатки мифических Матерей-Шиптонов и Мерлинов – мы подразумеваем ложных – то все они являются вульгаризованными имитациями оригинальных трудов тех же названий. Так «Petit Albert» представляет собою искаженную имитацию великого произведения, написанного на латинском языке епископом Адалбертом, оккультистом восьмого века, осужденным вторым Римским Консилиумом. Его труд был перепечатан несколько веков спустя и назывался «Alberti Parvi Lucii Libellus de Mirabilibus Naturae Arcanis». Строгости римско-католической Церкви всегда были спазматическими. В то время как мы узнаем об этом осуждении, которое поставило Церковь, как эти будет показано, в отношении Семи Архангелов, Добродетелей или Тронов Бога в весьма затруднительное положение на долгие века, – остается 108] только удивиться, обнаружив, что иезуиты не уничтожили архивов со всеми их бесчисленными хрониками и летописями по истории Франции и Испанского Эскуриала. И история, и хроники первой подробно повествуют о бесценном талисмане, полученном Карлом Великим от папы Римского. Это был небольшой томик по Магии – или, вернее, Колдовству, весь полон каббалистическими рисунками, знаками, таинственными сентенциями и вызываниями, обращенными к звездам или планетам. Это были талисманы против врагов короля (les ennemis de Charlemagne), каковые талисманы, по словам летописца, оказались очень полезными, так как «все они (враги) умерли насильственной смертью». Этот маленький томик «Enchiridium Leonis Papas» исчез, и, к счастью, больше его не достать. Опять-таки, алфавит Тота можно смутно проследить в современном Таро, которое можно приобрести почти в каждой книжной лавке Парижа. Что же касается того, как его понимают и как им пользуются, то многие предсказыватели судьбы в Париже, зарабатывающие посредством этого себе на жизнь, являют собой грустный пример провалов при попытках чтения, не говоря уже о правильном истолковании, символизма Таро без предварительного философского изучения этой Науки. Настоящее Таро с полной своей символогией может быть обнаружено только в Вавилонских цилиндрах, где любой может изучать его в Британском Музее и в других местах. Каждый может посмотреть на эти халдейские допотопные ромбы или вращающиеся цилиндры, покрытые священными знаками, но секреты этих предсказательных «колес» или, как Де Мирвилль называет их, «вращающиеся шары Гекаты», придется оставить не рассказанными еще на некоторое время. Пока что имеются для младенцев «вращающиеся столы» современных медиумов, и для сильных – «Каббала». Это может дать некоторое утешение.

Люди весьма склонны употреблять термины, которых они не понимают, и произносить суждения по prima facie впечатлению. Разницу между Белой и Черной Магией очень трудно полностью опознать, так как обе должны быть судимы поих мотивам, от которых зависят их окончательные, хотя и не непосредственные следствия, даже если они годами не проявляются. Между «(Магией) правой и левой руки только нить паутины», говорит восточная пословица. Давайте прислушаемся к ее мудрости и подождем, пока не узнаем больше.

Нам придется с большими подробностями возвратиться к теме связи «Каббалы» с Гупта Видьей, и иметь дело далее с эзотерическими и числовыми системами, но мы сперва должны проследить линию Адептов в послехристианские времена.

109]

ОТДЕЛ XII

ДОЛГ ИСТИННОГО ОККУЛЬТИСТА ПО ОТНОШЕНИЮ К РЕЛИГИЯМ

Рассмотрев дохристианских Посвященных и их Мистерии – хотя о последних следует сказать больше – нужно сказать несколько слов о ранних послехристианских Адептах, невзирая на их личные верования и доктрины, и последовательность их места в Истории, как в священной, так и светской. Наша задача – анализировать это адептство с его сверхнормальными тавматургическими или, как их теперь называют, психологическими силами; воздать каждому такому Адепту должное, учитывая, во-первых, что представляют собою те исторические материалы, которые дошли до этих поздних времен, и во-вторых, рассмотреть законы вероятности в отношении упомянутых сил.

В начале, пишущей должно быть разрешено сказать несколько слов в оправдание того, что предстоит сказать. Было бы в высшей степени несправедливо усмотреть на этих страницах какой-либо вызов или неуважение к христианской религии и менее всего – желание уязвить чьи-либо чувства. Теософ не верит ни в Божественные, ни в Сатанинские чудеса. На таком расстоянии во времени он может добиться только prima facie свидетельства и судить о них по тем результатам, на которые претендуется. Для него нет ни святых, ни колдунов, ни пророков, ни предсказателей; а только адепты или знатоки по производству деяний феноменального характера, оцениваемые по их словам и деяниям. Единственное различие, которое он в состоянии сделать теперь, зависит от достигнутых результатов – по свидетельствам, были ли эти результаты благотворны или вредоносны по своему характеру воздействия на тех, за кого или против кого сила этого Адепта была применена. Оккультист не может и ему нельзя руководствоваться произвольными суждениями последователей той или иной религии о чудодеях той или другой религии. Христианина – чья религия 110] приказывает ему считать Петра и Павла Святыми, и боговдохновенными апостолами, а Симона и Аполлония – кудесниками и некромантами, служащими Силам Зла и получающими от них помощь, – можно вполне оправдать, если он является истинным правомерным христианином. Но также и оккультист оправдан, если он хочет служить истине и только истине, отвергая такой односторонний взгляд. Ученику Оккультизма нельзя принадлежать к какому-либо вероисповеданию или секте, но все же он обязан оказывать внешнее уважение каждому вероисповеданию и верованию, если он хочет стать Адептом Закона Добра. Он не должен быть связанным предвзятыми и сектантскими мнениями кого-либо, а должен сформировать свои собственные мнения и прийти к своим собственным заключениям в соответствии с правилами доказательств, доставляемых ему тою Наукою, которой он посвятил себя. В качестве иллюстрации к сказанному: если оккультист является буддистом, то в то время как он будет рассматривать Готаму Будду, как величайшего Адепта, какой когда-либо жил, как воплощение самоотверженной любви, беспредельного милосердия и моральной благости, он будет рассматривать в том же свете и Иисуса, провозглашая Его другим таким же воплощением всех божественных добродетелей. Он будет чтить память этого великого Мученика даже в то время, когда будет отказываться признавать в нем воплощение на земле Единого Верховного Божества, и «Самого Бога Богов» в Небесах. Он будет лелеять образ этого идеального человека за его личные добродетели, а не за те претензии, какие возлагали на него фанатические мечтатели первых веков и хитроумно расчетливые Церковь и Богословие. Он даже поверит в большинство «приписываемых чудес», но только будет объяснять их в соответствии с правилами своей Науки и по своему психическому распознаванию. Отвергая термин «чудо» – в смысле богословском, считающим это событием, совершившимся «вопреки установленным законам природы» – он, тем не менее, будет рассматривать его как отклонение от (до сих пор) известных Науке законов, что совсем другое дело. Кроме того, оккультист будет, основываясь на prima facie свидетельстве «Евангелий» – доказанных или нет – причислять большинство таких деяний к благотворной, божественной Магии, хотя он будет оправдан, рассматривая такие события, как изгнание бесов с переселением их в стадо свиней[194], как аллегорические и пагубные для истинной веры по смыслу их мертвой буквы. Вот взгляды, которых придерживался бы настоящий беспристрастный оккультист. И в этом отношении даже фанатические мусульмане, которые рассматривают Иисуса из Назарета, как великого Пророка и оказывают Ему почитание, дают полезный урок милосердия христианам, которые учат и считают, что «религиозная веротерпимость нечестива и абсурдна»[195], и которые никогда 111] не отзываются о пророке Ислама иначе, как о «ложном пророке». Именно на этих принципах Оккультизма мы теперь будем рассматривать Петра и Симона, Павла и Аполлония.

Имеется добрая причина, почему именно эти четыре Адепта избраны, чтобы появиться на страницах этой книги. Они являются первыми Адептами в периоде после появления Христианства – как отмечено в светской, и в священной истории – которые задали основной тон в «чудесах», то есть психических и физических феноменах. Лишь богословское ханжество и веронетерпимость могли так злобно и произвольно разъединить две гармонические части на два различных проявления Божественной и Сатанинской Магии, на «благочестивые» и «неблагочестивые» деяния.

112]

ОТДЕЛ XIII

АДЕПТЫ ПЕРИОДА ПОСЛЕ ПОЯВЛЕНИЯ ХРИСТИАНСТВА И ИХ ДОКТРИНЫ

Что, вообще, мир знает о Петре и Симоне, к примеру? В светской истории нет записей об этих двух, тогда как то, что нам рассказывает о них так называемая священная литература, разбросано и содержится в нескольких фразах «Деяний». Что касается Апокрифов, то само их название запрещает критикам доверять их информации. Однако оккультисты заявляют, что как бы односторонни и предубежденны они ни были, эти апокрифические «Евангелия» содержат гораздо больше исторически правдивых событий и фактов, нежели «Новый Завет», в том числе «Деяния». Первые являются голыми необработанными преданиями, последние же (официальные «Евангелия») представляют собою тщательно разработанные легенды. Святость «Нового Завета» – личное дело каждого и дело слепой веры, и тогда как каждый обязан уважать личное мнение своего соседа, никто не принуждается его разделять.

Кто был Симон Волхв и что о нем известно? Из «Деяний» мы только узнаем, что вследствие своих замечательных магических способностей он был прозван «Великая Божья Сила». Сказано, что Филипп крестил этого самаритянина, и впоследствии его же обвиняют в том, что он предлагал деньги Петру и Иоанну, чтобы они обучили его искусству творить настоящие «чудеса», при этом утверждается, что ложные – от Дьявола[196]. Это все, если мы пропустим слова оскорбительные, свободно бросаемые в него за сотворение «чудес» последнего рода. Ориген упоминает, что Симон посетил Рим во время царствования Нерона[197], а Мошеим помещает его среди открытых врагов Христианства[198], но оккультная традиция обвиняет его не более как в отказе признавать «Симеона» Наместником Бога, был ли этим «Симеоном» Петр или еще кто-нибудь другой – это все еще остается открытым вопросом для критиков.

113] То, что Ириней[199] и Епифаний[200] говорят о Симоне Волхве, а именно, что он выдавал себя за воплощенную троицу; что в Самарии он был Отец, в Иудее Сын, и что неевреям он выдавал себя за Святой Дух, – просто клевета. Времена и события меняются, человеческая натура остается такою же, не изменившейся под любым небом и во все века. Это обвинение является результатом и продуктом традиционного и теперь классического odium theologicum. Ни один оккультист – из которых все испытывали на себе в большей или меньшей степени воздействие затаенной богословской злобы – никогда не поверит таким обвинениям по одним только словам Иринея, если он действительно когда-либо это сам писал. Далее о Симоне рассказывается, что он держал при себе одну женщину, которую он выдавал за Троянскую Елену, которая прошла через сотню перевоплощений и которая еще раньше, в начале эонов, была Софией, Божественной Мудростью, эманацией собственного его (Симона) Вечного Разума, когда он (Симон) был «Отцом»; и наконец, что с нею он «зачал Архангелов и Ангелов, которые и создали этот мир», и т.д.

Но мы все знаем, какой степени преображения и какой пышной поросли может быть подвержено любое голое изложение факта, если оно прошло хотя бы полдюжины рук. Кроме того, все эти заявления могут быть объяснены, и даже показаны, как истинные в основе своей. Симон Волхв был каббалист и мистик, который, подобно многим другим реформаторам, стремился основать новую Религию, обоснованную на основных учениях Тайной Доктрины, все же не разглашая ее тайн больше, чем это необходимо. Почему же тогда Симон, мистик, глубоко проникнувшийся знанием факта серийных перевоплощений (мы можем оставить в стороне их число «сотню», как вероятное преувеличение его учеников), не мог говорить о ком-либо, кого он опознал психически как воплощение некоей героини с тем именем, если он, вообще, говорил это? Разве мы не находим в нашем собственном веке женщин и мужчин, не каких-то шарлатанов, но интеллигентных людей, занимающих высокое положение в обществе, внутренняя убежденность которых говорит им – одной, что она была королева Клеопатра, другому – что он был Александром Великим, третьей – что Жанной Д’Арк и кем только и чем только нет? Это – дело внутренней убежденности, и обосновано на большем или меньшем знакомстве с Оккультизмом и верой в современную теорию перевоплощения. Последняя расходится с единой подлинной доктриной древности, как это будет показано, но ведь нет правила без исключения.

114] Что же касается того, что Волхв «един с Богом-Отцом, с Богом-Сыном, и с Богом Святым Духом», то это, опять-таки, вполне допустимо, если мы признаем, что мистик и провидец имеет право пользоваться аллегорическим языком; а в данном случае, кроме того, это вполне оправдано доктриной Вселенского Единства, преподаваемой Эзотерической Философией. Каждый оккультист скажет то же самое на (для него) научном и логическом основании, в полном согласии с учением, которое он исповедует. Нет ведантиста, который не говорил бы того же самого ежедневно: конечно, он Брахман, он и Парабрахман, раз он отверг индивидуальность своего личного духа и признает Божественный Луч, который обитает в его Высшем Я, лишь как отражение Вселенского Духа. Это – эхо во всех временах и веках от первоначальной доктрины об Эманациях. Первой Эманацией из Неизвестного является «Отец», второй – «Сын», и все и всё исходит из Единого, или того Божественного Духа, который «непознаваем». Отсюда и утверждение, что с нею (Софией, или Минервой, Божественной Мудростью) он (Симон), когда все еще пребывал в лоне Отца, сам являющийся Отцом (или первой коллективной Эманацией), зачал Архангелов – «Сына» – которые стали творцами этого мира.

Сами римские католики, прижатые к стене неопровержимыми доказательствами своих оппонентов – ученых филологов и символогов, которые разносят в прах церковные догмы и их авторитетов, и указывают на множественность Элохимов в «Библии» – ныне признают, что первое «творение» Бога, Цаба или Архангелы, должны были участвовать в сотворении Вселенной. Разве нам нельзя думать, что:

Хотя «Бог один сотворил небеса и землю»... однако, как бы они (Ангелы) ни были непричастны к первоначальному ех nihilo творению, они могли получить задание завершить, продолжить и поддержать его?[201]

восклицает Де Мирвилль в ответ Ренану, Лакуру, Мори и tutti quanti Французского Института. С некоторыми изменениями это как раз то, что утверждает Тайная Доктрина. На самом деле не было ни одной доктрины, проповедоваемой многими Реформаторами первого и последующих веков нашей эры, которая не основывала бы свои первоначальные учения на этой универсальной космогонии. Справляйтесь у Мошеима и вы увидите, что ему приходится говорить по поводу многих «ересей», которые он описывает. Еврей Церинт

Учил, что Творец этого мира... Державный Бог еврейского народа, был Существом, который вел свое происхождение от Всевышнего Бога;

что это Существо, кроме того,

Постепенно отпало от своей природной добродетели и первоначального достоинства.

115] Василид, Карпократ и Валентин, египетские гностики второго столетия придерживались тех же самых идей с немногими изменениями. Василид проповедовал, что было семь Эонов (Воинств или Архангелов), которые изошли из субстанции Всевышнего. Двое из них, Сила и Мудрость, породили небесную иерархию первого класса и достоинства; эта эманировала вторую; последняя третью, и т. д.; причем каждая последующая эволюция была по своей природе менее возвышенная, чем предыдущая, и каждая творила для себя Небеса, как обиталище; натура каждого из этих небес соответственно уменьшалась в красоте и чистоте по мере приближения к состоянию земли. Таким образом количество этих Обиталищ дошло до 365; и над всеми ними главенствовал Высочайший Неизвестный, наименованный Абраксас, это имя по греческому методу исчисления дает число 365, которое в своем мистическом и числовом значении содержит число 355, или человеческую величину[202]. Это была одна из Гностических Тайн, базирующаяся на Тайне первоначальной Эволюции, которая закончилась «человеком».

Сатурнил из Антиохии провозгласил ту же самую доктрину, слегка видоизмененную. Он учил о существовании двух вечных принципов: Добра и Зла, которые суть просто Дух и Материя. Семеро Ангелов, которые управляют семью Планетами, являются Строителями нашей Вселенной, что является чисто Восточной доктриной, так как Сатурнил был азиатский гностик. Эти Ангелы являются естественными Хранителями семи Областей нашей Планетной Системы, причем одним из наиболее могущественных среди этих семи творящих Ангелов третьего класса был «Сатурн», правящий гений этой Планеты и Бог еврейского народа: то есть Иегова, которого почитали среди евреев и которому они посвятили седьмой день недели, или Саббат, субботу (Saturday) – «день Сатурна» среди скандинавов и также индусов.

Маркион, который также придерживался доктрины двух противоположных принципов Добра и Зла, утверждал, что между этими двумя имеется еще третье Божество – «смешанной природы» – Бог евреев, Творец (вместе со своим Воинством) низшего или нашего Мира. Хотя он всегда находился в состоянии войны с Принципом 116] Зла, все же это промежуточное Существо было также противопоставлено Принципу Добра, места и титула которого оно домогалось.

Таким образом Симон был только сыном своего времени, религиозным реформатором, подобно многим другим, и адептом среди каббалистов. Церковь, для которой вера в его действительное существование и в его великие силы является необходимостью – для того, чтобы лучше выделить «чудо», совершенное Петром, и его победу над Симоном – превозносит, не скупясь, удивительные магические деяния последнего. С другой стороны, Скептицизм, проявленный специалистами и учеными критиками, пытается совершенно отделаться от него. Так, после отрицания самого существования Симона, они, наконец, считают подходящим слить его индивидуальность целиком с индивидуальностью Павла. Анонимный автор «Сверхъестественной Религии» упорно старался доказать, что под именем Симона Волхва мы должны подразумевать апостола Павла, чьи «Послания» были тайно, так же как и открыто оклеветаны Петром, который обвинял их, как содержащих «слаборазумную ученость». Действительно, это кажется более чем вероятным, когда мы думаем об этих двух апостолах и сопоставляем их характеры.

Апостол неевреев был смелый, откровенный, искренний и очень ученый; апостол Обрезания же был трусливый, осторожный, неискренний и очень невежественный. Что Павел частично, если и не полностью, был посвящен в теургические мистерии, почти нет сомнений. Его язык, фразеология, настолько своеобразная и присущая греческим философам, некоторые выражения, употребляемые только Посвященными, – все они являются верными отличительными признаками, ведущими к такому заключению. Наше подозрение было подкреплено талантливой статьей под заглавием «Павел и Платон» д-ра А. Вильдера, в которой автор выдвигает одно замечательное и для нас весьма ценное наблюдение. Он показывает, как изобилуют «Послания Павла к Коринфянам» выражениями, навеянными Сабазийскими и Элевзинскими посвящениями, и лекциями (греческих) философов. Он (Павел) характеризует себя, как idiotes, т. е. как человека неискусного в Слове, но не в гнозисе или философской учености. «Мудрость мы говорим среди совершенных или посвященных», пишет он, даже сокровенную мудрость, «но не мудрость этого мира, не архонов этого мира, а божественную мудрость потаенную, тайную – которую ни один из архонов этого мира не знал»[203].

Что же другое мог этот апостол подразумевать под этими недвусмысленными словами, как не то, что он сам, как принадлежащий к мистам (Посвященным), говорил о вещах, показываемых и объясняемых только в Мистериях? «Божественная Мудрость потаенная, которой ни один из архонов этого мира не знал», очевидно, имеет какое-то непосредственное отношение к Базилею Элевзинского Посвящения, который знал. Этот Базилей принадлежал к окружению великого Иерофанта, и был Афинским архоном; а в качестве такового он был одним из главных мистов и принадлежал ко внутренним Мистериям, к которым только очень избранное и малое количество получало доступ[204]. Должностные лица, заведовавшие Элевзиниями, назывались архонами[205].

Однако, мы сперва будем иметь дело с Симоном Волхвом.

117]

ОТДЕЛ XIV

СИМОН И ЕГО БИОГРАФ ИППОЛИТ

Как уже было показано в наших более ранних томах, Симон был учеником танаимов Самарии, и та репутация, которую он оставил после себя, вместе с титулом «Великая Божья Сила», свидетельствует о талантливости и учености его Учителей. Но танаимы были каббалистами той же самой тайной школы, что и Иоанн «Апокалипсиса», чьей тревожной целью было скрывать по возможности больше из настоящего значения имен в Книгах Моисея. Все же клеветнические наговоры, так ревниво распускаемые против Симона Волхва неизвестными авторами и составителями «Деяний» и других писаний, не могли до такой степени затмить правды, чтобы скрыть тот факт, что ни один христианин не мог состязаться с ним в тавматургических деяниях. Басня, которую рассказывают про его падение во время воздушного полета, когда он сломал обе ноги и затем покончил жизнь самоубийством, – смешна. Потомство услышало только одну сторону этого рассказа. Если бы ученики Симона имели возможность заговорить, то, возможно, оказалось бы, что это был Петр, кто сломал обе ноги. Но в противоположность такой гипотезе мы знаем, что этот апостол был слишком благоразумен, чтобы когда-либо рискнуть показаться в Риме. По признанию нескольких писателей из духовенства, ни один апостол никогда не совершал таких «сверхъестественных чудес», но, конечно, набожные люди скажут, что это тем более доказывает, что через Симона действовал Дьявол. Симона обвинили в кощунстве против Святого Духа только потому, что он ввел в качестве «Святого Духа» Mens (Разум) или «Матерь всего». Но мы обнаруживаем то же самое выражение в «Книге Еноха», в которой, в противоположность «Сыну Человеческому», он говорит о «Сыне Женщины». То же самое выражение употреблено в «Кодексе» назареев, в «Зохаре», так же как и в «Книгах Гермеса», и даже в апокрифическом «Евангелии от Евреев» мы читаем, что Иисус признавал женский пол Святого Духа, пользуясь выражением «Моя Мать, Святая Пнейма».

118] Однако, после долгих лет отрицания, действительное существование Симона Волхва было окончательно доказано, будь он Савл, Павел или Симон. В Греции была найдена рукопись, говорящая о нем под последним именем, что и положило конец дальнейшим рассуждениям. В своей «Histoire des Trois Premiers Siècles de l’Eglise»[206] M. де Пресенсз высказывает свое мнение по этому добавочному литературному памятнику раннего Христианства. Вследствие многих мифов, которыми история Симона изобилует – он говорит – многие богословы (среди протестантов – ему следовало бы добавить) пришли к заключению, что эта рукопись не лучше, чем искусная ткань из легенд. Но он добавляет:

Она содержит положительные факты, которые, кажется, теперь подтверждаются единодушным свидетельством отцов Церкви и повествованием Ипполита, недавно найденным[207].

Эта рукопись далека от того, чтобы быть лестной для предполагаемого основателя Западного Гностицизма. Признавая великие силы Симона, она в то же время клеймит его жрецом Сатаны, что вполне достаточно, чтобы показать, что это писал христианин. Она также показывает, что подобно другому «слуге Злого Духа» – как Церковь прозвала Манеса – Симон был крещенный христианин, но что оба, будучи слишком хорошо осведомленными в тайнах истинного первичного Христианства, подвергались за это преследованиям. Секрет таких преследований как был тогда, так и теперь совсем прозрачен для тех, кто исследует этот вопрос беспристрастно. Стремясь сохранить свою независимость, Симон не мог подчиниться водительству или авторитету кого-либо из апостолов, и менее всего авторитету Петра или Иоанна, фанатического автора «Апокалипсиса». Вот почему за обвинениями в ереси последовала «анафема маранафа». Преследования Церкви никогда не были направлены против Магии, когда она была ортодоксальная, ибо новая Теургия, учрежденная и регулируемая отцами и теперь известная христианскому миру, как «милость» и «чудеса», была, и все еще есть, когда она случается, только Магия – сознательная или бессознательная. Такие феномены, которые перешли к потомству под названием «божиих чудес», были сотворены посредством сил, приобретенных великою чистотою жизни и экстазом. Молитва и созерцание, добавленные к аскетизму, являются лучшими средствами дисциплины, чтобы стать теургом, когда нет регулярных посвящений. Ибо сильная молитва о совершении чего-либо желаемого есть только сильная воля и желание, имеющие своим результатом бессознательную Магию. В наши дни Георг Мюллер из Бристоля это доказал. Но 119] «божественные чудеса» творятся теми же самыми причинами, которые порождают последствия Колдовства. Разница целиком зависит от добрых или злых целей, какие имеются в виду, и от действующего, который их производит. Громы Церкви были направлены только против тех, кто отступали от формул и приписывали самим себе сотворение чудодейственных следствий, вместо того, чтобы приписывать их авторство личному Богу; и так, в то время, как те Адепты Магического Искусства, которые действовали по ее прямым инструкциям и под ее покровительством были провозглашены для потомства и истории святыми и друзьями Бога, все другие с криком выгонялись из Церкви и обрекались на вечное оклеветание и проклятия с их времени и доныне. Догма и власть всегда были проклятием человечества, великими гасителями света и истины[208].