Вопрос марксиситская ф. арксистская философия 3 страница
1 (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 140-141.)
2 (Энгельс принимает эту жалобу, но не называет математика (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С . 11).)
В течение многих лет диалектические законы марксистской философии оставались, по существу, теми же, какими их сформулировал Энгельс. В период, последовавший сразу же за революцией в России, советские философы пренебрегали обращением к законам диалектики. В то время им не были еще известны ни "Диалектика природы" Энгельса, ни "Философские тетради" Ленина. Последняя работа, опубликованная отдельным изданием в 1933 г., внесла одно существенное изменение в советскую трактовку законов диалектики: Ленин выделил закон единства противоположностей в качестве самого важного из трех этих законов. Ленин даже намекает на то, что закон перехода количества в качество на самом деле является лишь другой формулировкой описания единства противоположностей; и если два эти закона на самом деле являются синонимичными, то тогда из трех сформулированных ранее законов остаются лишь два1.
1 (См.: Ленин В. И. Философские тетради. М., 1938 (1965). С. 212. В вышедшей в 1938 г. "Истории ВКП(б). Краткий курс" Сталин в статье "О диалектическом и историческом материализме" не упоминает закон отрицания отрицания вообще и тем самым представляет законы диалектики по-новому.)
Хотя большинство советских философов утверждают сегодня, что действие трех законов диалектики можно наблюдать везде (в природе, обществе и мышлении), некоторые из них считают, что эти законы действуют только в области человеческого мышления, а не в органической и неорганической природе. Это меньшинство принадлежит к лагерю "эпистемологистов" (epistemologists), которым противостоят "онтологисты" (ontologists). Таким эпистемологистом был В. Л. Обухов, который в своей книге, опубликованной в 1983 г., критиковал своих советских коллег за то рвение, с которым они пытались везде увидеть действие законов диалектики. Точка зрения Обухова была отвергнута авторами рецензии, опубликованной в 1985 г. одним из ведущих советских философских журналов; в рецензии отмечалось, что идеи Обухова "ведут только к путанице"1.
1 (См.: Гончаров С. 3., Молчанов В. А. Мануйлов И. М. Рецензия на книгу "Диалектика отрицания отрицания" (М., 1983)//Вопросы философии. 1985. № 3. С. 163.)
Прежде чем закончить обсуждение проблем диалектики, необходимо хотя бы несколько слов сказать о ее "категориях". В диалектическом материализме термин "категории" используется для обозначения тех основных понятий, через которые выражаются формы взаимосвязанности в природе. Другими словами, в то время как законы диалектики, о которых речь шла только что, представляют собой попытку установить наиболее общие закономерности развития природы, категории представляют собой такие понятия, через которые эти закономерности выражаются. Среди примеров категорий, приводимых в советских дискуссиях в прошлом, упоминались такие, как "материя", "движение", "пространство", "время", "количество" и "качество".
Нигде диалектический материализм не обнаруживает своей близости традиционной философии с такой ясностью, как в подчеркивании значения категорий; и это несмотря на то, что диалектические материалисты часто вкладывают в классические философские категории новый смысл. Впервые слово "категория" в качестве составной части философской системы было использовано Аристотелем. В своем трактате "О категориях" Аристотель выделил следующие десять категорий: субстанция, количество, качество, отношение, место, время, положение (posture), состояние (state), действие и страсть. Объекты или феномены, принадлежащие к различным категориям, рассматривались им как не имеющие ничего общего, а потому не подлежащие сравнению. В своих работах Аристотель часто перечислял лишь некоторые из этих десяти категорий, не указывая на то, что остальные им не упомянуты. Несомненно то. что Аристотель рассматривал вопросы о точном количестве категорий и наилучшей терминологии для их описания как открытые вопросы. Вслед за Аристотелем многие мыслители клали в основу построения собственных философских систем системы априорных категорий, различающихся часто как по их количеству, так и по существу. Средневековые философы обычно считали полностью завершенной систему из десяти категорий, впервые выдвинутую Аристотелем, игнорируя широкий подход самого Аристотеля к этому вопросу.
Двумя величайшими реформаторами аристотелевской системы категорий явились Кант и Гегель. Для Канта категории относятся к логическим формам, а не к вещам самим по себе. Категория "качество" означала для Канта не "горькое" или "красное", как это было для Аристотеля, а выражала логические отношения, такие, как "отрицательное" или "утвердительное". Точно так же "количество" означало для него не "пять дюймов в длину", а "общее", "особенное" и "единичное". Таким образом, Кант осуществил радикальную реформу категорий Аристотеля.
В подходах к проблеме категорий советские философы многое позаимствовали у Аристотеля и Канта, добавив к этому убеждение Гегеля в том, что категории не являются абсолютными. Как отмечается в "Кратком словаре по философии", Аристотель одним из первых сделал попытку рассмотрения категорий как отражения общих свойств объективно существующих предметов и явлений, "однако этой материалистической точки зрения он придерживался не всегда, и, кроме того, ему не удалось раскрыть внутреннюю диалектическую взаимосвязь категорий"1. По мнению советских философов, заслугой Канта является исследование логических функций категорий, их роли в мышлении, в обработке данных чувств. Однако, продолжают они, Кант сделал большую ошибку, оторвав категории от объективного мира и рассматривая их как порождения рассудка. Согласно рассуждениям советских диалектических материалистов, достижением Гегеля в вопросе о категориях является то, что он рассматривал категории не как статичные, извечно данные, а в процессе движения, как внутренне связанные между собой. Так, например, категория "количество" могла, по его мнению, перерасти в категорию "качество".
1 (Краткий словарь по философии. М., 1966. С. 119. Далее ссылки на это издание будут даваться непосредственно в тексте с указанием страниц.)
Основное отличие подхода диалектического материализма к проблеме категорий заключается в подчеркивании роли естественных наук. Поскольку, согласно марксизму, бытие определяет сознание, а не наоборот, материальный мир, отражаемый сознанием, определяет и каждое понятие, каждую категорию, в которых мыслит человек. Таким образом, "для того чтобы материалистическая диалектика могла быть методом научного познания, направлять человеческую мысль на поиски новых результатов, ее категории должны всегда находиться на уровне современной науки, ее итогов и потребностей" (с. 120).
Поскольку знания человека о материальном мире меняются со временем, постольку изменяются и дефиниции категорий. В "Кратком словаре по философии", опубликованном в Москве в 1966 г., дается следующее их определение: "Категории - наиболее общие понятия, отражающие основные свойства и закономерности явлений объективной реальности и определяющие характер научно-теоретического мышления эпохи" (с. 119). В том же источнике в качестве примеров категорий приводятся "материя, движение, сознание, качество и количество, причина и следствие и т. д." (с. 119).
Слова "и так далее", следующие за перечислением примеров категорий, являются важным показателем гибкости системы категорий диалектического материализма. Как и у Аристотеля, вопрос о количестве категорий остается открытым. Как отмечает Ленин в "Философских тетрадях", "если все развивается, то относится ли сие к самым общим понятиям и категориям мышления? Если нет, значит, мышление не связано с бытием. Если да, значит, есть диалектика понятий и диалектика познания, имеющая объективное значение"1. Такой же подход можно обнаружить и в статье "Категории", помещенной в упоминавшемся уже словаре, где говорится, что "категории рассматриваются как гибкие, подвижные, т. к. подвижны, изменчивы и сами свойства объективных предметов, явлений. Категории не появляются сразу в готовом виде. Они формируются в длительном историческом процессе развития познания" (с. 120). Таким образом, категории развиваются вместе с развитием самой науки.
Открытое признание гибкости, изменчивости категорий неявным образом указывает на возможность интерпретаций и самих законов диалектики, поскольку эти законы выражаются через категории. Для целей, которые ставились при написании настоящей работы, возможность пересмотра категорий особенно важна; речь идет об обсуждении проблем космологии в соответствующей главе этой книги - в ходе дискуссии по проблемам космологии, развернувшейся после 1956 г., некоторые авторы пришли к новой интерпретации термина "бесконечность", что стало возможным после анализа этой категории. "Время" и "пространство" включались в состав категорий в работах 50-х годов, уже будучи пересмотренными1. Другой областью, где категории подверглись тщательному исследованию, была квантовая механика. Здесь модификации подверглись понятие "причинность" или категории "причина и следствие".
28 вопрос В конце XIX – начале XX века в Европе философия переживает кризис, о чем свидетельствует возникновение оппозиционных по отношению к материалистическому механицизму и субъективизму течений. Этот кризис по своим масштабам сравним с культурным кризисом эпохи Ренессанса, подготовившим утверждение нового образа европейской культуры – культуры Нового времени. Только к началу XX века философия осознала, что современность есть нечто отличное от эпохи Нового времени. Кризис европейской философской традиции – это крушение прежней картины мир а, появление новых приемов миропознания. В философское миросозерцание приходит принципиально плюралистическая установка: необходимо исходить из многоразличия ступеней бытия и множественности самостоятельно бытийствующего. Такой подход сближает философские течения (позитивизм и материализм, превращающийся в его составляющую, психоанализ), порождает новые направления (философскую феноменологию, неореализм, виталистический иррационализм). Плюралистичны и истоки философской аргументации в XX веке. Идеи черпаются из самых различных философских учений (томизма, Декарта, Лейбница, Аристотеля, Паскаля, Кьеркегора) независимо от ориентации их интерпретаторов (так Рассел использует суждения Лейбница для обоснования своего логического эмпиризма).
Признаком, отличающим философию XX века от философии конца XIX века, некоторые философы считают персоналистический плюрализм и возвращение к спекулятивным способам постижения мира. К главным течениям современной европейской философии относятся неопозитивизм (оригинальное продолжение идей позитивизма), экзистенциализм (несомненно новация в философии), новая метафизика и онтология С.Александера, А.Н.Уайтхеда, Н.Гартманна, феноменология. Ю.М. Бохенский предлагает свою систематизацию философских течений – по содержанию и по методу. «С точки зрения содержания выделяется эмпиризм («философия материи»), как продолжение позитивизма XIX века, и идеализм («философия идеи»), как продолжение гегелевской и кантовской философии. Разрыв с этими направлениями осуществили «философия жизни» и феноменология («философия сущности»). Попытки осознать современность в экзистенциализме и новейшей метафизике бытия. Различия по методу сложнее скалькулировать, потому что философские школы все чаще используют все многообразие философских методик и приемов».
СОВРЕМЕННЫЕ ШКОЛЫ И ВЛИЯНИЕ, ОКАЗАННОЕ НА СОВРЕМЕННУЮ ФИЛОСОФИЮ
Период современной философии – от первой мировой войны до 1946 года – отмечен расцветом двух новых школ. Одна из них, неопозитивизм, представляет собой оригинальное продолжение позитивистской традиции; другая же, получившая название «философии существования», выступает как нечто совершенно новое, хотя по времени она следует за философией жизни и содержит феноменологические и метафизические элементы. Все другие продолжающие существовать школы имеют своих выдающихся представителей, с блеском развивающих свою основную проблематику. Это особенно касается метафизики, которая может по хвастаться такими именами, как Александер, Уайтхед, Гартман, и растущим числом томистов, но в не меньшей степени это относится и к феноменологии в лице Шелера, и к философии жизни, т.е. к последнему периоду деятельности Бергсона, и к творчеству Клагеса, не говоря уже о других философах.
Важнейшие философские системы нынешней эпохи можно разграничивать двумя способами – по их содержанию и по методу. С точки зрения содержания их можно подразделить на шесть групп. Прежде всего мы имеем два направления, исходящие еще из духа XVIII столетия: эмпиризм, или философию материи как продолжение позитивизма и идеализм в двух своих формах – гегелевской и кантовской. Далее идут два направления, осуществляющие разрыв с этим столетием: философия жизни и философия сущности, или феноменология. Наконец, выступают две группы, знаменующие собой своеобразие нашего времени: философия существования и новейшая метафизика бытия.
Такая классификация, естественно, не обходится без какого-то произвола. Нельзя не видеть глубоких различий между философами, объединенными в одну группу. Так, под названием «Философия материи» нам пришлось поместить вместе учения Б.Рассела, неопозитивистов, а также марксистов, между которыми существуют большие различия. В разделе «Философия жизни» пришлось рассматривать таких разных мыслителей, как Дьюи и Клагес. Наконец, надо подчеркнуть, что отдельные философы со своими школами оказываются между группами и представляют собой переход от одной к другой. Это касается, например, идеалистической баденской школы, имеющей точки соприкосновения с историцизмом, относящимся к философии жизни, а также феноменологии Шелера, от которой тянется ниточка к философии существования. Любая классификация в истории философской мысли – это вынужденный шаг, имеющий целью лучшее обозрение материала. Но она не должна затушевывать ни глубокие различия внутри отдельных групп, ни переходы от одной к другой. С учетом этого условия наше разделение философов на шесть групп оправдывается тем, что оно демонстрирует шесть главных позиций нашего времени: эмпиризм, идеализм, философия жизни, феноменология, философия существования и метафизика.
Различение по методу, пожалуй, не столь принципиально само по себе, но оно, по-видимому, усиленно пробивает себе дорогу, как это ясно было видно на X Всемирном философском конгрессе в 1948 г. Приходится констатировать, что часто внутри одной и той же философской школы происходит раскол из-за применения разных методов, в частности логико-математического анализа, с одной стороны, и феноменологического метода, с другой. И хотя ряд философов не склоняются ни к тому, ни к другому методу или же хотели бы их применять одновременно, все-таки похоже, что сегодня именно в этом пункте многие расходятся друг с Другом. Кроме самих феноменологов расширенный и модифицированный феноменологический метод стал применяться почти всеми философами существования, а также частью метафизиков. Но другие метафизики, и прежде всего Уайтхед, примкнули к представителям математической логики. Факте высшей степени знаменательный: математической логике вообще удается привести к единому пониманию представителей самых различных и даже противоположных направлений – платоников, аристотелианцев, номиналистов и даже кантианцев и некоторых прагматистов, тогда как пропасть между сторонниками этого метода и сторонниками феноменологии часто выглядит столь глубокой, что между ними уже вообще не возможно никакое взаимопонимание.
Прежде всего, надо констатировать, что исторические обстоятельства, приведшие к разрыву с философией прошлого столетия, продолжают действовать и в современный период. Так, физика развивалась в том же направлении, все более удаляясь от ее старой механистической базы. Иллюзия прогресса, достигаемого с помощью техники, хотя она еще в полном расцвете у американцев и у русских, потерпела в Европе новые поражения. Похоже, что от нее исцелились не только философы, но даже массы. Притом ценой величайших жертв. Ужасные страдания, вызванные цепью слишком хорошо известных событий, способствовали осознанию неотложности проблем человеческой личности, обращению к вопросам предназначения и судьбы, страдания, смерти и совместной жизни людей. Во всю идет религиозное обновление. Наконец, людей начинает охватывать какая-то всеобщая неуверенность и беспокойство, они ясно ощущают кризисную ситуацию и более чем когда-либо обращаются к философии в надежде получить от нее ответ на пугающие вопросы своей неустроенной жизни. Всем этим объясняется тот факт, что так быстро распространилась философия существования, а метафизика стала серьезной силой. Но этим же объясняется и высокий уровень сегодняшней философской жизни.
До этой философии доходят значительные влияния мыслителей далеких эпох. Бертран Рассел, принадлежащий к философам материи, то есть продолжателям XIX века, сказал в 1946 г., что влияние Фомы Аквинского сейчас больше, чем влияние Канта или Гегеля. Похоже, что это относится ко всем философам нашего времени. Если философия прогрессировала, то это было в форме спирали. В том, что касается основополагающих вопросов, она сегодня ближе к грекам и схоластике, чем к философам, жившим сто лет назад. Так, Платон возродился у Уайтхеда, Аристотель – у Дриша, Гартмана и томистов, Плотин – у некоторых экзистенциалистов, Фома – в школе, носящей его имя (то-мизм), поздняя схоластика – в феноменологии и неопозитивизме, Лейбниц – у Рассела.
Если же поставить вопрос, кто оказал на современную философию наибольшее влияние, то тут без колебания следует назвать двух философов, относящихся к самой этой эпохе. Это, как уже сказано, Бергсон и Гуссерль. Конечно, не только они одни. Но всюду и везде решающую роль играют философия жизни и феноменология, хотя и не располагая особенно сильными школами.
«Короче, то, что внимательный наблюдатель мог видеть начиная с 1900 г. как уже развивающееся, сегодня полностью развернулось: это преодоление философии XIX столетия в пользу нового понимания действительности, понимания, появляющегося в начале столетия и хотя не означающего движение назад, но все же гораздо более сходного с философией прошлых эпох».
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ЗНАЧИМОСТЬ СИСТЕМ
В отношении значения школ и систем надо учесть две совершенно различных точки зрения. Системы, оказывающие наибольшее влияние на массы, обычно не влияют в такой же мере на философов. В вопросе об отношении масс к философии действуют, по-видимому, два общих закона. Во-первых, при восприятии тех или иных идей у масс всегда наблюдается большое отставание, так что наибольшие шансы на популярность имеет философия, находившаяся в расцвете 50 или даже 100 лет тому назад, независимо от того, как ее теперь расценивают сами философы. Во-вторых, массы гораздо больше, чем философы, поддаются притягательности простоты и развернутой пропаганде философской системы. Чем примитивнее философия и чем сильнее она поддерживается движениями, обладающими мощным пропагандистским аппаратом, тем больше у нее шансов на распространение. Философы же обычно менее подвержены действию подобных факторов.
В настоящем очерке нас интересует лишь философия в академическом смысле слова, а не то, что нравится массам. Тем не менее, совсем нелишне поставить вопрос о самых популярных философиях современности. По-видимому, на это звание могут претендовать две из них. Прежде всего, это философия материи. Она самая простая и, следовательно, легко понятна для нефилософов. К тому же в своей марксистской форме она поддерживается всей мощью всемирной коммунистической партии, а также уважением ряда ученых, которые, как дилетанты в философии, поддаются соблазну упрощенных учений не меньше, чем массы. Рядом с философией материи большой популярностью пользуется философия существования (экзистенциализм), особенно в латинских странах. На первый взгляд это кажется странным, поскольку эта философия представляет собой типично современное явление и притом она чрезвычайно профессиональна и тонка. Но такая ситуация легко объяснима, если учесть то, в какой упрощенной и доступной форме она обращается к массам через посредство беллетристики, театра и популярных очерков – способов распространения, выбранных среди философов одними экзистенциалистами. Кроме того, то, что нефилософы обычно воспринимают из философии существования, это ее иррационалистический и радикально субъективистский аспект. А субъективизм – это старое учение прошлого столетия, тогда как иррационализм распространялся определенными, ранее упомянутыми философскими течениями XIX века, особенно философией жизни, которая на рубеже веков была на подъеме. Нынешний успех философии существования можно было бы сопоставить с успехом стоических учений в первые столетия нашей эры. Стоическая философия тоже была весьма профессиональной, но она сумела получить широкое распространение, апеллируя к некоторым простым моральным идеям, для восприятия которых история давно уже подготовила почву.
По сравнению с этими двумя направлениями другие школы насчитывают мало сторонников в массах. В относительно лучшем положении находится метафизика, особенно в ее томистской форме, опирающейся на мощную традицию и имеющей поддержку в лице католической церкви. Философия жизни и феноменология менее известны, особенно эта последняя. Идеализм же, похоже, потерпел серьезную неудачу.
Не такую картину мы получим, если рассмотрим влияние различных школ на самих философов. Правда, и здесь надо, без сомнения, поставить идеализм на последнее место, тогда как философия жизни и феноменология занимают большое пространство, хотя и косвенным образом, поскольку влияют на целый ряд школ. Зато из двух сугубо современных течений метафизика, по-видимому, занимает первое место, а за ней идет философия существования. Наконец, философия материи находится в особом положении: в некоторых своих формах, например, как у Спенсера или в виде диалектического материализма она полностью или почти отсутствует в наших университетах. Однако работы Рассела и неопозитивистов привели в связи с реакцией на кризис науки к определенному ее оживлению в некоторых научных кругах. В течение периода 1930-1939 гг. казалось, что неопозитивизм стал одной из ведущих школ. В настоящее же время он сохранил свои, правда, очень сильные, позиции лишь в Англии, тогда как на континенте его обошли другие течения. Да и в Англии (как и в Северной Америке) он, по-видимому, постепенно теряет свое влияние.
Резюмируя, можно обрисовать сравнительную значимость философских систем следующим образом: на первом месте стоят метафизика и философия существования; за ними – более косвенным образом, через влияние на названные направления – идут философия жизни и феноменология, далее с большим отставанием – философия материи и на последнем месте идеализм.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ВНЕШНИЕ ПРИЗНАКИ ТЕЧЕНИЙ
Разумеется, невозможно предложить такую общую характеристику, которая в одинаковой степени подходила бы ко всем течениям современной философии. Не в последнюю очередь это объясняется тем, что одни из них продолжают традицию XIX столетия или шире – Нового времени (1600-1900), другие же стремятся дать нечто по сравнению с ней радикально новое. И все же есть общие черты, характерные если не для всей совокупности философов, то, по крайней мере, для большинства из них. По-видимому, прав Уайтхед, утверждая, что столь типичная для Нового времени «бифуркация», т.е. раздвоение на мировую машину и мыслящий субъект, преодолена: как мы видели, и субъективизм и механицизм потерпели тяжелое поражение. В общем и целом обнаруживается тенденция к более органичному и дифференцированному пониманию действительности, связанному с явным признанием ее ступенчатого строения и различных слоев бытия. Заметен и ряд других черт, которые хотя и не проходят повсюду, но ясно демонстрируют облик современной мысли. Таковыми можно считать следующие черты.
а) Антипозитивистская установка. Если не брать материалистов и некоторых идеалистов, то эту основную черту можно констатировать повсюду. В этом отношении представители философии жизни, фено-менологи и экзистенциалисты идут дальше метафизиков. Они отрицают вообще всякую ценность естественных наук как источника философского знания, тогда как метафизики признают за ними подчиненную роль.
б) Анализ. В явном противоречии с XIX столетием философы современности занимаются прежде всего анализом и притом нередко с помощью новых, особенно точных методов.
в) Реализм. Метафизики, большинство представителей философии жизни и философии материи, а также часть экзистенциалистов являются реалистами, и лишь идеалисты упорно отстаивают противоположную позицию. Представленная ими форма – это непосредственный реализм: человек считается способным к непосредственному схватыванию бытия. В общем, кантианское разделение на вещь в себе и явление отброшено, можно сказать, по всему фронту.
г) Плюрализм. Современные философы в большинстве плюралисты, борющиеся против идеалистического и материалистического монизма XIX века. Но и здесь есть исключения: например, Александер среди метафизиков и Кроче среди идеалистов являются монистами. Но они остаются меньшинством, влияние которого явно сходит на нет.
д) Актуализм. Почти все философы нашего времени актуалисты. Их интерес направлен на становление, каковое все больше рассматривается как историчность – так же, как в начале столетия биология, игравшая решающую роль для иррационалистических течений, была заменена историей. Актуализм современной философии отрицает существование субстанций; исключением здесь являются лишь томисты и некоторые английские неореалисты. Целый ряд философов идет еще дальше в своем актуализме, отказываясь даже признавать неизменные идеальные формы. Это относится к представителям философии материи и философии жизни, ко многим идеалистам и ко всем экзистенциалистам. Впрочем, против этой тенденции решительно выступают другие школы, особенно неокантианцы, феноменологи и метафизики.
е) Персонализм. В большинстве случаев интерес направлен на человеческую личность. За исключением представителей философии материи все современные философы более или менее открытые спиритуалисты, настаивающие на особом достоинстве человеческой личности. В особенно драматической форме этот персонализм представлен у экзистенциалистов, но его отстаивают очень решительно и многие феноменологи и метафизики. Пожалуй, именно в этом заключается важнейшая черта современной философии в ее радикальном противопоставлении прошлому: это философия, более близкая к действительному человеческому бытию, чем ее предшественницы.
Наряду с этими чертами, принадлежащими самому учению, «современная философия характеризуется в особом смысле рядом внешних признаков. Она подчеркнуто профессиональна, исключительно продуктивна, а ее отдельные школы находятся в гораздо более тесной связи между собой, чем это было в прежние времена».
а) Профессионализм. Среди профессиональных философов сейчас не найти ни одного, чье творчество могло бы в отношении простоты сравниться с философией Платона или Декарта. Все школы (за исключением диалектического материализма и в определенной мере прагматизма) располагают специальным понятийным аппаратом с богатыми абстрактными значениями и оперируют сложными и тонкими ходами мысли. По большей части это заметно у экзистенциалистов и неопозитивистов, то есть у двух новейших направлений. Примерно так же обстоит дело у идеалистов, феноменологов и метафизиков. Внешний вид некоторых философских работ современности весьма напоминает как специальные работы Аристотеля, так и искусные ходы мысли схоластики XV столетия.
б) Продуктивность. Продуктивность философов исключительно велика. Приведем лишь некоторые цифры. Только в Италии в 1946 г. выходило не менее 30 специальных философских журналов, а лишь одна международная школа, томизм в узком смысле слова, располагает более 20 журналами. В библиографии Международного института философии (неполной) приводится более 17 000 названий за один только семестр (первый семестр 1938 г.). К этому количественному росту надо добавить многообразие постановок проблем и появление большого числа по настоящему значительных работ. Конечно, трудно сказать, что из всего этого сохранится, но если все признаки не обманывают, то целый ряд философов нашей эпохи надолго оставят свой след в истории философской мысли. Вряд ли будет преувеличением причислить эту эпоху к самым плодотворным в истории.
в) Взаимная зависимость. Характерной чертой современной европейской философии является интенсивность контактов между философами самых различных и даже противоположных направлений, а также налаживание отношений между странами. С начала XX столетия стали регулярно созываться Всемирные философские конгрессы, собирающие все большее количество философов. Наряду с этими широчайшими мероприятиями происходят специальные международные конференции, посвященные какой-либо отдельной дисциплине или направлению. Затем надо сказать о создании журналов международных школ (идеалистов, томистов, неопозитивистов и т.д.), а также журналов на нескольких языках. Так, стали прорываться национальные границы и в значительной мере границы между школами. Результатом явилось взаимное проникновение философских направлений, какое мало когда наблюдалось в прежние эпохи.
Об этом свидетельствует уже тот процесс, который привел к формированию современных школ. Так, английский неореализм вышел из теории предметов (родственной феноменологии), из некоторых эмпиристских идей и изучения метафизики (Лейбниц у Рассела). Неопозитивизм находится в тесной связи с критикой науки, с классическим эмпиризмом и английским неореализмом; в то же время в нем сказывается влияние основателя феноменологии Гуссерля. В свою очередь феноменология сильно повлияла на философию существования и часть метафизики. Идеализм не избежал зависимости от своего традиционного противника – позитивизма. Самым же своеобразным стало формирование философии существования, объединившей в себе позитивистские, идеалистические и феноменологические влияния, хотя в основном она коренится в философии жизни, и восприняла немалое влияние метафизиков.