Глава 60. Предательство и арест 3 страница

62.6. ИИСУС ВОЗВРАЩАЕТСЯ К ПИЛАТУ

Когда стражники снова привели Иисуса к Пилату, тот вышел на ступени перед входом в преторий, где было поставлено его судейское кресло, и, пригласив к себе старших священников и членов Совета, сказал: «Вы привели ко мне этого Человека, обвиняя Его в том, что Он совращает народ, запрещает платить подати и утверждает, что является царём иудейским. Я провёл дознание и не нахожу Его виновным в этих преступлениях. Более того, я вообще не усматриваю за Ним никакой вины. Затем я послал Его к Ироду, и правитель, по-видимому, пришёл к такому же выводу, поскольку направил Его назад, к нам. Этот Человек явно не совершил ничего такого, что каралось бы смертной казнью. Если вы по-прежнему считаете, что Его следует наказать, то, прежде чем отпустить Его, я готов подвергнуть Его бичеванию».

Евреи уже были готовы поднять шумный протест против освобождения Иисуса, когда огромная толпа подошла к преторию, чтобы просить Пилата об освобождении одного из заключённых в честь Пасхи. С некоторого времени было принято, чтобы римские правители позволяли народу решать, кого из заключённых или осуждённых следует простить на Пасху. И теперь, когда эта толпа явилась к нему, чтобы просить об освобождении заключённого, Пилат подумал о том, что (поскольку Иисус лишь недавно пользовался огромной благосклонностью народа) ему, возможно, удастся выпутаться из затруднительного положения, если он предложит этим людям освободить Галилеянина в честь Пасхи в качестве жеста доброй воли. Ведь теперь Иисус был заключённым, представшим перед его судом.

Толпа хлынула на ступени здания, и Пилат услышал, что они выкрикивают имя Бар-Аббы́. Бар-Абба (это прозвище, означавшее «Сын отца») был известным политическим агитатором, грабителем и убийцей. Сын священника, незадолго до этого он был пойман на месте преступления при совершении убийства и ограбления на иерихонской дороге. Этот человек был приговорён к смерти, и его казнь должна была состояться сразу же после окончания Пасхи.

Пилат встал и объяснил толпе, что Иисуса привели к нему старшие священники, требовавшие Его смерти на основании определённых обвинений, и что Пилат не считает этого Человека заслуживающим смерти.

Пилат сказал: «Поэтому которого из них вы бы предпочли, чтобы я освободил: убийцу Бар-Аббу или этого Иисуса из Галилеи?»

Когда Пилат сказал это, старшие священники и члены суда Совета, в один голос, надрывно закричали: «Бар-Аббу, Бар-Аббу!»

И когда люди увидели, что старшие священники хотят смерти Иисуса, они быстро примкнули к тем, кто громко требовал лишить жизни Его, и стали шумно настаивать на освобождении Бар-Аббы.

Несколькими днями ранее Иисус внушал этим людям благоговейный трепет, но чернь не уважала Того, Кто, назвавшись Сыном Божьим, был теперь арестован старшими священниками и старейшинами и приведён на суд к Пилату, решавшему, казнить Его или миловать. Иисус мог быть героем в глазах народа, когда очищал Храм от менял и торговцев, но не тогда, когда Он стал пассивным узником в руках врагов на суде, определявшем Его участь.

Пилат пришёл в гнев, видя, как старшие священники требуют простить известного убийцу и одновременно домогаются крови Иисуса. Пилат понимал их преступные намерения и ненависть, видел их пристрастность и зависть.

Поэтому он сказал им: «Как можете вы предпочесть жизнь преступника жизни этого Человека, единственная вина Которого состоит в том, что Он в переносном смысле называет Себя Иудейским Царём?»

Но Пилату не следовало этого говорить. Евреи были гордым народом, и хотя в те времена они находились под политическим контролем Рима, они надеялись на приход Мессии, Который освободил бы их от бремени иноверцев великой демонстрацией силы и славы. Пилат и представить себе не мог, какое возмущение вызвал у них даже намёк на то, что этот смиренный Проповедник странных учений, арестованный и обвиняемый в преступлениях, заслуживающих смертной казни, может называться «Царём Иудейским». Для них его слова были оскорблением всего, что они считали святым и достойным уважения в истории своего народа, и поэтому все они громко потребовали освобождения Бар-Аббы и казни Иисуса.

Пилат знал, что Иисус не повинен в том, в чём Его обвиняют, и будь он справедливым и мужественным судьёй, то оправдал бы Иисуса и отпустил бы на свободу. Однако Пилат боялся бросить вызов разозлённым иудеям, и пока он стоял, не зная, как поступить, прибыл гонец и передал ему запечатанное послание от его жены Клавдии.

Пилат зна́ком показал собравшимся, что, прежде чем вернуться к этому делу, он желает прочесть сообщение.

Раскрыв письмо своей жены, он прочитал: «Молю тебя, не трогай этого невинного и праведного Человека, Которого зовут Иисусом. Прошлой ночью мне пришлось много пострадать из-за Него во сне».

Эта записка от Клавдии не только чрезвычайно расстроила Пилата и тем самым отсрочила рассмотрение этого дела, но также, к несчастью, предоставила иудейским старейшинам много времени, в течение которого они сновали в толпе, убеждая людей просить об освобождении Бар-Аббы и шумно требовать распятия Иисуса.

Наконец, Пилат вновь вернулся к проблеме, ожидавшей своего решения, и обратился к разношёрстному собранию, состоявшему из иудейских старейшин и просившей о помиловании толпы: «Что же мне делать с Тем, Кого называют Царём Иудейским?»

И все они закричали в один голос: «Распни Его! Распни Его!»

Единодушие этого требования разнородной толпы поразило и напугало Пилата.

И вновь он спросил: «Почему вы хотите распять этого Человека? Какое зло Он совершил? Кто готов выйти и свидетельствовать против Него?»

Но услышав, что Пилат защищает Иисуса, они только с новой силой закричали: «Распни Его! Распни Его!»

Тогда Пилат вторично обратился к ним по поводу освобождения заключённого в честь Пасхи: «Я снова спрашиваю вас: кого из заключённых мне следует освободить сейчас, когда вы празднуете свою Пасху?»

И снова толпа закричала: «Дай нам Бар-Аббу!»

Тогда Пилат сказал: «Если я освобожу убийцу, Бар-Аббу, что мне делать с Иисусом?»

Толпа вновь закричала в один голос: «Распни Его! Распни его!»

Пилат был напуган нестихающим шумом черни, действовавшей по указке старших священников и членов Совета. Тем не менее, он решил предпринять ещё одну попытку умиротворить толпу и спасти Иисуса.

62.7. ПОСЛЕДНЕЕ ВОЗЗВАНИЕ ПИЛАТА

Во всём, что происходило в это утро в пятницу в присутствии Пилата, участвовали только враги Иисуса. Его многочисленные друзья либо ещё не знали о ночном аресте и состоявшемся рано утром суде, либо скрывались, чтобы избежать ареста и смертного приговора из-за того, что они верят в учения Иисуса. В толпе, шумно требующей смерти Учителя, находились только Его заклятые враги, а также неразумная и легко управляемая чернь.

Пилат решил в последний раз воззвать к их состраданию. Боясь перечить этой сбитой с толку толпе, громогласно домогавшейся крови Иисуса, он приказал еврейским стражникам и римским солдатам подвергнуть Иисуса бичеванию. Уже сама эта процедура была незаконной, поскольку римский закон позволял бичевать только тех, кого осуждали на смерть через распятие. Для того, чтобы подвергнуть Иисуса этому истязанию, стражники отвели его во внутренний двор претория. В отличие от врагов Иисуса, Пилат присутствовал при наказании: он прервал это действо, приказав прекратить бичевание, и показал знаком, чтобы Иисуса подвели к нему. До того как солдаты начали хлестать Иисуса, привязанного к специальному столбу, своими узловатыми плетьми, они вновь надели на Него старую царскую одежду и, сплетя терновый венец, возложили Ему на голову.

Вложив в руку Иисуса трость вместо скипетра, они становились перед Ним на колени и, издеваясь над Ним, говорили: «Да здравствует Царь Иудейский!»

И они плевали на Него и били руками по лицу. А один из них, прежде чем вернуть Его к Пилату, вынул трость из Его руки и ударил Его по голове.

Затем Пилат увёл этого истекающего кровью и израненного заключённого и, показывая Его разношёрстной толпе, сказал: «Вот Человек! Вновь Я говорю вам, что не нахожу в Нём какого-либо преступления и, наказав Его плетьми, я собираюсь отпустить Его».

Иисус Назарянин стоял, одетый в старую царскую одежду, с терновым венцом, впившимся в Его лоб. Его лицо было в кровоподтёках, а голова клонилась от страданий и скорби. Но ничто не было способно тронуть сердца тех, кто пал жертвой жестокой ненависти и стал рабом религиозных предрассудков.

Увидев, что стало с Иисусом, и оправившись от первого изумления, они только громче и раскатистей закричали: «Распни Его! Распни Его! Распни Его!»

Теперь Пилат окончательно понял, сколь бесполезно взывать к их жалости.

Он вышел вперёд и сказал: «Я вижу, вы уверены в том, что этот Человек должен умереть, – но что Он сделал, чтобы заслужить смерть? Кто скажет о Его преступлении?»

Тогда сам первосвященник выступил вперёд и, подойдя к Пилату, сердито заявил: «У нас есть священный Закон, и по этому Закону Он должен умереть, потому что Он объявляет Себя Сыном Божьим».

Услышав это, Пилат испугался ещё больше – не только из-за иудеев, но и из-за того, что вспомнил послание своей жены и греческие мифы о спускающихся на землю богах. Мысль о том, что Иисус может быть божественной личностью, привела его в дрожь. Он жестом велел толпе утихомириться, а сам взял Иисуса под руку и вновь увёл Его внутрь для дальнейшего допроса. Страх смутил Пилата, суеверия сбили его с толку, а упорство черни лишило прокуратора сил.

62.8. ПОСЛЕДНЯЯ БЕСЕДА С ПИЛАТОМ

Дрожа от страха, Пилат сел рядом с Иисусом и спросил: «Откуда Ты родом? Кто Ты на самом деле? Почему о Тебе говорят, что Ты Сын Божий?»

Но Иисус едва ли мог ответить на такие вопросы, когда их задавал слабый и нерешительный судья, который хотя и заявил о Его полной невиновности, был столь несправедливым, что подверг Его телесному наказанию, причём ещё до того, как Он был должным образом приговорён к смертной казни. Иисус посмотрел Пилату прямо в глаза, но ничего не ответил.

Пилат спросил: «Что же, Ты отказываешься говорить со мной? Разве Ты не понимаешь, что по-прежнему в моей власти – отпустить Тебя или распять?»

Тогда Иисус ответил: «Ты не имел бы надо Мной никакой власти, не будь на то воля свыше. Ты ничего не смог бы сделать с Сыном Человеческим, не позволь того Отец Небесный. Но твоя вина не столь велика, ибо ты не знаешь Радостной Вести. Больше греха на том, кто изменил Мне, и на том, кто предал Меня тебе».

Последний разговор с Иисуcом всерьёз испугал Пилата. Он сгибался под тяжестью двойного груза – суеверного страха перед Иисусом и панического ужаса перед иудейскими вождями.

И вновь Пилат вышел к толпе и заявил: «Я уверен, что этот Человек всего лишь оскорбил ваши религиозные чувства. Вы должны забрать Его и судить по своим законам. Что даёт вам основание полагать, что я пошлю Его на смерть из-за того, что Его учения расходятся с вашими традициями?»

Пилат уже был готов отпустить Иисуса, когда первосвященник Кайафа, подошёл к римскому судье и, угрожающе тряся перед его носом пальцем, прокричал так, чтобы его голос был слышен всей толпе: «Если ты освободишь этого Человека, значит ты не друг цезарю! И я позабочусь о том, чтобы император узнал обо всём!»

Эта прилюдная угроза сломила Пилата. Страх за своё личное благополучие затмил все остальные доводы, и трусливый правитель приказал привести Иисуса.

Когда Иисус предстал перед ними, Пилат указал на Него и с насмешкой произнёс: «Вот вам ваш царь».

Иудеи ответили: «Долой Его! Распни Его!»

И тогда, с явной иронией и сарказмом, Пилат спросил: «Вы хотите, чтобы я распял вашего царя?»

Иудеи ответили: «Да! Распни Его! У нас нет другого царя, кроме цезаря!»

И Пилат понял, что не сможет спасти Иисуса, потому что он не хотел бросать вызов иудеям.

62.9. КАПИТУЛЯЦИЯ ПИЛАТА

Называя Иисуса «Царём Иудейским», Пилат надеялся воззвать к их патриотизму, но потерпел полный провал. Не такого царя ждали иудеи. Предававшее Израиль заявление старших священников и саддукеев – «у нас нет другого царя, кроме цезаря» – потрясло даже бездумную чернь, но теперь было уже слишком поздно: даже если бы толпа осмелилась встать на сторону Иисуса, она не смогла бы спасти Его.

Пилат боялся народных волнений и бунтов. Он не решился рисковать нарушением общественного спокойствия в пасхальные праздники в Иерусалиме. Лишь недавно он получил порицание от цезаря, и не хотел напрашиваться на новые неприятности. Толпа ответила радостными криками, когда Пилат велел отпустить Бар-Аббу.

После этого он приказал принести чашу с водой и перед всем народом умыл руки со словами: «Я не повинен в крови этого Человека. Вы решили, что Он должен умереть, но я не нашёл за Ним никакой вины. Делайте это сами. Пусть солдаты уведут Его».

В ответ Пилат услышал одобрительные возгласы черни: «Пусть кровь Его падёт на нас и на наших детей!»

Глава 63. Перед распятием

63.1. МАРИЯ УЗНАЁТ О КАЗНИ

Когда Иисус и Его обвинители отправлялись к Ироду, Учитель обернулся к апостолу Иоанну и сказал: «Иоанн, ты сделал для Меня всё, что мог. Ступай к Моей матери и приведи её свидеться со Мной, пока Я жив».

Иоанн не хотел оставлять своего Учителя наедине с врагами, но услышав Его просьбу, поспешил в Вифанию, где вся семья Иисуса дожидалась известий в доме Марфы и Марии, – сестёр Лазаря.

В течение утра гонцы несколько раз приносили Марфе и Марии сообщения о ходе суда над Иисусом. Но семья Иисуса прибыла в Вифанию всего за несколько минут до того, как туда явился Иоанн, передавший просьбу Иисуса, – увидеться перед смертью с матерью. Когда Иоанн Зеведеев рассказал им обо всём, что случилось со времени ночного ареста Иисуса, Мария, Его мать, сразу же отправилась вместе с ним, чтобы увидеть своего старшего Сына. К тому времени, когда Мария и Иоанн добрались до города, римские солдаты уже привели Иисуса на Голгофу, где они должны были распять Его.

Когда Мария, мать Иисуса, отправилась вместе с Иоанном к своему Сыну, Его сестра Руфь отказалась остаться с остальными домочадцами. Поскольку она во что бы то ни стало хотела сопровождать свою мать, её брат Иуда также отправился с ней. Остальные члены семьи Иисуса остались в Вифании на попечении Иакова, и почти каждый час гонцы Давида Зеведеева сообщали им о ходе страшного злодеяния – казни их старшего Брата, Иисуса Назарянина.

63.2. КОНЕЦ ИУДЫ ИСКАРИОТА

В ту пятницу, около половины девятого утра, Пилат завершил свой допрос и Иисус был передан римским солдатам для распятия. Как только Иисус оказался в руках римлян, командир иудейских стражников вернулся вместе со своими людьми в Храм. Вслед за стражниками шли первосвященник и остальные члены Совета, направлявшиеся на своё обычное место заседаний, – в храмовый зал из тёсаного камня. Здесь их уже поджидали многие члены Совета, которым хотелось знать, что сделано с Иисусом. Когда Кайафа докладывал Совету о ходе суда и вынесении приговора Иисусу, к ним явился Иуда Искариот с намерением потребовать награду за свою роль в аресте Иисуса и вынесении Ему смертного приговора.

Все эти евреи презирали Иуду, испытывая по отношению к предателю одно только крайнее отвращение. В течение всего суда над Иисусом перед Кайафой и во время его пребывания у Пилата Иуда мучился угрызениями совести из-за своего предательского поведения. Кроме того, он начал испытывать некоторое разочарование в отношении награды, которую должен был получить за свои услуги изменника. Ему не нравилась холодность и отчуждённость иудейских властей. И всё же он надеялся на щедрое вознаграждение за своё трусливое поведение. Он ожидал, что его пригласят на заседание Совета, где ему будут петь дифирамбы и оказывать должные почести в знак великой службы, которую – как тешил себя Иуда – он сослужил своему народу. Но его ждало величайшее разочарование.

Слуга первосвященника окликнул его за дверьми зала заседаний и, хлопнув по плечу, сказал: «Иуда, мне велено заплатить тебе за предательство Иисуса. Вот твоя награда».

И сказав это, слуга Кайафы передал Иуде суму с тридцатью серебряными монетами – тогдашней ценой хорошего, здорового раба.

Иуда был ошеломлён. Он бросился назад, к входу в зал, но был задержан привратником. Он хотел обратиться к Совету, но его не впустили. Иуда не мог поверить, что эти правители иудеев позволили ему предать своего друга и Учителя – и после этого предложили в награду тридцать серебряных монет. Он был унижён, разочарован и сломлен. Выйдя из Храма, он шёл как будто в трансе. Машинально опустив кошель с деньгами в свой глубокий карман – тот самый карман, в котором он так долго носил суму с апостольскими деньгами, – он брёл по городу вместе с толпами, которые шли поглазеть на распятие.

Завидев, как вдали поднимают крест с прибитым к нему Иисусом, Иуда бросился назад, в Храм, и, оттолкнув привратника, оказался перед Советом, который всё ещё продолжал своё заседание.

Задыхаясь и почти обезумев, он едва выдавил из себя: «Я согрешил, предал невинного. Вы оскорбили меня. Вы предложили мне в награду за мою службу деньги – цену раба. Я раскаиваюсь в содеянном – вот ваши деньги. Я хочу избавиться от этого греха».

Услышав слова Иуды, старейшины подняли его на смех.

Один из них, который сидел рядом со стоявшим Иудой, жестом велел ему покинуть зал и сказал: «Твой Учитель уже казнён римлянами, а что до твоего греха, то какое нам дело до этого? Это твоя забота – ступай прочь!»

Покинув зал Совета, Иуда вынул из сумы тридцать монет и швырнул их с размаху на пол Храма. Когда предатель выходил из Храма, он находился на грани помешательства. То, что переживал в тот момент Иуда, было опытом осознания истинной природы греха. Исчезла вся привлекательность зла, его колдовское и пьянящее действие. Злодей остался наедине с приговором, вынесенным его разочарованной и обманутой душой. Ещё не совершённый, грех очаровывал и манил: теперь же он должен был пожинать его плоды – суровую и неприглядную действительность.

Бывший посланник Царства Небесного на земле шёл по улицам Иерусалима, позабытый и одинокий. Его охватило глубочайшее отчаяние и безысходность. Он пересёк город, миновал городские ворота и в страшном одиночестве спустился в долину Енном. Там он взобрался на крутую скалу и, сняв со своей рубахи кушак, привязал один его конец к невысокому дереву, а другой затянул себе на шее и бросился в пропасть. Иуда был ещё жив, когда затянутый дрожащими руками узел развязался, и тело предателя разбилось, упав на острые камни.

63.3. ВЕРНЫЙ ДАВИД ЗЕВЕДЕЕВ

Вскоре после того как Иисус был передан римским солдатам по окончании допроса у Пилата, отряд храмовых стражников спешно направился в Гефсиманию, чтобы разогнать или арестовать сторонников Учителя. Но Его последователи рассеялись задолго до появления стражников. Апостолы укрылись в заранее условленных местах. Греки разошлись по разным домам в Иерусалиме. Остальные ученики тоже исчезли. Давид Зеведеев предполагал, что враги Иисуса вернутся. Поэтому он заблаговременно перенёс пять-шесть палаток в расщелину, куда Учитель так часто удалялся для молитвы. Здесь он собирался укрыться и одновременно руководить штабом, своей курьерской службы. Едва Давид успел покинуть лагерь, как сюда явились храмовые стражники. Не найдя здесь никого, они удовлетворились тем, что сожгли лагерь и поспешили назад в Храм. Совет был доволен их ответом, решив, что последователи Иисуса столь сильно напуганы, что опасность восстания или попытки спасти Иисуса из рук палачей исключена. Наконец-то религиозные вожди могли вздохнуть спокойно: они завершили заседание, чтобы каждый из них мог подготовиться к Пасхе.

Как только Пилат передал Иисуса римским солдатам для распятия, гонец спешно оправился в Гефсиманию, чтобы сообщить об этом Давиду: не прошло и пяти минут, как гонцы уже бежали в Вифсаиду, Пеллу, Филадельфию, Сидон, Сихем, Хеврон, Дамаск и Александрию. Эти гонцы несли сообщение о том, что римляне собираются распять Иисуса по настоятельному требованию иудейских правителей.

В течение всего трагического дня – пока не разнеслось известие о том, что Иисус положен в склеп, – примерно каждые полчаса Давид отправлял гонцов с сообщениями для апостолов, греков и земной семьи Иисуса, собравшейся в доме Лазаря в Вифании. Отправив гонцов с известием о том, что Иисус положен в гробницу, Давид распустил местных гонцов на празднование Пасхи и день отдыха, субботу, велев в воскресенье утром, не привлекая внимания, собраться в доме у Никодима, где он намеревался укрыться на несколько дней вместе с Андреем и Симоном Петром.

Давид Зеведеев был единственным из ближайших учеников Иисуса, кто буквально и как нечто само собой разумеющееся воспринял утверждение Учителя о том, что Тот умрёт и «на третий день воскреснет». Когда-то Давид услышал это предсказание от Иисуса, и теперь, как человек, понимающий всё буквально, предложил своим гонцам собраться ранним утром в воскресенье в доме Никодима, чтобы быть готовыми распространить весть о Воскресении Иисуса, если Он восстанет из мёртвых. Вскоре Давид понял, что никто из последователей Иисуса не надеется на столь скорое возвращение Учителя из могилы. Поэтому Давид почти ничего не говорил о своей уверенности и вообще ничего не упомянул о том, что собирает отряд своих гонцов рано утром в воскресенье. Об этом было сказано лишь тем гонцам, которые были посланы во второй половине дня в пятницу в дальние города и центры верующих.

Так последователи Иисуса, разбросанные по всему Иерусалиму и его окрестностям, в тот вечер приняли участие в пасхальной трапезе и следующий день провели в уединении.

63.4. ПОДГОТОВКА К РАСПЯТИЮ

Пилат велел римскому командиру не медлить с казнью Иисуса. Когда Иисус был передан солдатам, они отвели Его назад, во двор претория, где сняли с Него старое царское облачение, надетое Иродом, и одели Иисуса в Его собственную одежду. Солдаты дразнили Иисуса и издевались над Ним, но не подвергали Его новым наказаниям. Теперь Иисус остался наедине с этими римскими солдатами. Его друзья скрывались, а Его враги разошлись. Даже Иоанна Зеведеева больше не было рядом с Ним.

В самом начале девятого Пилат передал Иисуса в руки солдат, и около девяти они отправились на место распятия. В течение этого времени – более получаса – Иисус не проронил ни слова.

К тому времени, когда солдаты были готовы отправиться с Иисусом на Голгофу, их начала поражать Его необыкновенная выдержка и исключительное достоинство, Его терпение и молчание.

То, что солдаты не сразу повели Иисуса на распятие, во многом объясняется принятым их командиром в последнюю минуту решением забрать также двух осуждённых на смерть воров. Поскольку Иисуса должны были казнить в то утро, римский командир решил, что эти двое также могут умереть вместе с Ним, не дожидаясь окончания празднования Пасхи.

Как только воры были подготовлены к казни, их ввели во двор, где они уставились на Иисуса. Один из них видел Его в первый раз, а второй часто слушал Его выступления, – как в Храме, так и в лагере у Пеллы за много месяцев до этого дня.

63.5. СМЕРТЬ ИИСУСА И ПАСХА

Нет никакой прямой связи между смертью Иисуса и еврейской Пасхой. Действительно, жизнь Иисуса во плоти прекратилась именно в тот день – день приготовления к еврейской Пасхе – и примерно в то же время, когда в Храме приносили в жертву пасхальных ягнят. Но это случайное совпадение никоим образом не означает, что смерть Сына Человеческого на Земле имела какое-либо отношение к иудейской системе жертвоприношений. Смерть Иисуса была абсолютно естественным событием, делом рук человеческих. Рано или поздно Иисусу пришлось бы тем или иным путём освободиться от Своего материального тела, завершив Своё воплощение на Земле. Но Он мог осуществить это бесконечным множеством способов, вместо того чтобы умирать на кресте между двумя ворами. Люди, а не Бог задумали и осуществили казнь Иисуса на кресте.

Радостная Весть Иисуса заключается в том, что через веру смертный человек способен обрести духовное осознание своего богосыновства и жить вечно, – и это не зависит от смерти Иисуса. Его земная смерть – это не жертва, принесённая за врождённые грехи человеческого рода. У людей нет какого-либо общего греха перед Богом. Виновность связана только с личным грехом и осознанным, преднамеренным восстанием против воли Отца и правления Его Сына.

Глава 64. Распятие

64.1. ПУТЬ НА ГОЛГОФУ

Когда два разбойника были приготовлены к казни, солдаты, под предводительством центуриона (командира отряда из ста воинов), отправились к месту распятия. Центурион, в подчинении которого сейчас находились двенадцать солдат, был тем же командиром, который прошлой ночью привёл солдат в Гефсиманию, чтобы арестовать Иисуса. По римскому обычаю, на каждого приговорённого к распятию выделялось по четыре солдата. Прежде чем двух разбойников повели на распятие, они были подвергнуты должному бичеванию, но Иисус не получил новых телесных наказаний: центурион явно полагал, что Он был достаточно наказан ещё до вынесения приговора.

Двое воров, распятых вместе с Иисусом, были сообщниками Бар-Аббы и их бы казнили вместе со их главарём, если бы тот не был помилован Пилатом в честь Пасхи. Таким образом, Иисус был распят вместо Бар-Аббы.

Было около девяти часов утра, когда солдаты вышли из претория и повели Иисуса на Голгофу. Многие из тех, кто следовал за ними, втайне сочувствовали Иисусу. Но эта толпа, которая насчитывала более двухсот человек, состояла в основном из Его врагов и зевак, желавших всего лишь пощекотать себе нервы зрелищем распятия. Лишь несколько иудейских старейшин пришли посмотреть, как умирает на кресте Иисус. Зная, что Пилат передал Его римским солдатам и что Он осуждён на смерть, они собрались в Храме и стали обсуждать, что делать с его сторонниками.

Прежде чем покинуть преторий, солдаты взвалили на плечи Иисуса перекладину креста. Было принято заставлять осуждённого самого нести перекладину к месту распятия. Такой осуждённый нёс не весь крест, а только поперечный брус. Ко времени прибытия солдат с заключёнными длинные вертикальные брусья для трёх крестов уже были доставлены на Голгофу и прочно вбиты в землю.

Следуя обычаю, возглавлявший процессию командир нёс три дощечки, на которых углём были написаны имена преступников и характер преступлений, за которые их приговорили к смерти. Для двух воров у центуриона были заготовлены дощечки с их именами, под которыми было написано только одно слово: «Разбойник». Обычно, после того как жертву прибивали гвоздями к поперечному брусу и поднимали на вертикальный брус, эту надпись прикрепляли к вершине креста над самой головой преступника, чтобы все присутствующие знали, за какое преступление осуждённый подвергается распятию.

Дощечка с надписью, которую центурион должен был прибить на кресте Иисуса, была написана самим Пилатом на латинском, греческом и арамейском и гласила: «Иисус Назарянин – Царь Иудейский».

Некоторые из представителей иудейских властей, находившихся у Пилата, когда он писал эти слова, резко протестовали против того, чтобы называть Иисуса «Царём Иудейским». Но Пилат напомнил им, что это было частью обвинения, послужившего причиной осуждения Иисуса.

Когда иудеи увидели, что они не могут заставить Пилата изменить его решение, они попросили хотя бы смягчить текст и написать: «Он сказал: «Я – Царь Иудейский»».

Но Пилат был неумолим и не соглашался изменять написанное.

На все дальнейшие обращения он только отвечал: «Что я написал, то написал».

Обычно на Голгофу шли самым длинным путём, чтобы как можно больше людей смогло увидеть осуждённого преступника. Но в тот день был выбран кратчайший путь – через Дамасские ворота, которые выходили на север. Следуя этим путём, они вскоре прибыли на Голгофу – официальное место распятий в Иерусалиме. За Голгофой располагались виллы богачей, а по другую сторону дороги находились гробницы многих состоятельных евреев.

Распятие не было еврейским методом наказания. И греки, и римляне переняли этот вид казни у финикийцев. Даже Ирод I, при всей своей жестокости, не прибегал к распятиям. Римляне никогда не распинали римских граждан: только рабы и неграждане подвергались этой позорной казни. Во время осады Иерусалима – спустя лишь сорок лет после распятия Иисуса – вся Голгофа была усеяна тысячами крестов, на которых, день за днём, погибал цвет еврейской нации…

Когда процессия с осуждёнными на казнь проходила по узким улицам Иерусалима, многие добросердечные еврейские женщины, которые ранее слышали от Иисуса слова ободрения и утешения и знали о Его жизни, проведённой в любвеобильном служении, не могли сдержать рыданий, видя, как Его ведут на столь позорную смерть. Когда Он проходил мимо, многие из этих женщин рыдали и оплакивали Его.

А когда некоторые из них даже решились пойти рядом с Ним, Иисус повернул к ним голову и сказал: «Дочери иерусалимские, не Меня оплакивайте, а себя и своих детей. Мой труд почти завершён, – вскоре Я отправлюсь к Отцу Моему, – но для Иерусалима дни ужасного горя только начинаются. Близится время, когда вы скажете: «Как счастливы бесплодные и никогда не кормившие грудью». В те дни вы будете молить камни с гор обрушиться на вас, дабы освободить от ужасов, которые принесёт вам это горе».