Как полное сущностное определение трансценденции

И эту центральную часть учения Кант вводит в критической по отно­шению к традиционной метафизике форме. Таковая желает познавать су­щее "только из понятий", т.е. лишь мышлением. Специфическая сущность чистого мышления определяется общей логикой. Чистое (bloßes) мышление - это соединение субъекта и предиката (суждение (Urteilen))^xv. Такое соедине­ние объясняет лишь представленное в соединяемых представлениях как та­ковое. Оно должно быть исключительно разъясняющим, "аналитическим", поскольку способно лишь "на игру с представлениями"¹⁶⁰. Чистое мышле­ние, если оно хочет быть таковым, должно "пребывать" при представлен­ном как таковом. Конечно, и при таком ограничении оно имеет свои со­бственные правила, основоположения, за высшее из которых принимается "закон противоречия"¹⁶¹. Чистое мышление вообще не является познанием, но лишь элементом, пусть необходимым, конечного познания. Но может быть, исходя из чистого мышления, положенного как элемент конечного познания, возможно будет проявить его необходимую связь с тем, что пер­вично определяет полное познание.

Поскольку предикат должен быть элементом познания, то дело идет не столько о его отношении к субъекту (апофантически-предикативный син­тез), но о его (или, точнее говоря: субъектно-предикатной связи в целом) "отношении" к "чему-то совершенно иному"¹⁶². Это другое есть само сущее, "в согласии" с которым должно быть познание, а значит - и соответствую­щая структура суждения. Итак, познание должно "выходить" за пределы того, при чем необходимо "пребывало" поначалу в себе ограниченное чис­тое (bloße) мышление как таковое. Это "отношение" к "совершенно друго­му" Кант называет синтезом (веритативным синтезом). Познание как таковое, поскольку оно познает нечто совершенно другое, является синтетическим. Но поскольку синтезом может называться и предикативно-апофантическое сое­динение только в мышлении, специфический синтез познания ранее был выделен как синтез установления (а именно - нечто совершенно другого).

Этот "выход к совершенно другому", однако, требует причастности не­коему "медиуму"¹⁶³, в котором это "совершенно другое", которым само поз­нающее существо не является и над которым оно невластно, может выяв­ляться. То, что делает возможным этот себя-обращающий разрешающий встречу [предмета] "выход за свои пределы", Кант описывает следующими словами: «Это есть не что иное, как целое, содержащее все наши представ­ления, а именно - внутреннее чувство, и его априорная форма - время. Син­тез представлений основывается на способности воображения, а их синтети­ческое единство (необходимое для суждения) - на единстве апперцепции»^{164 xvi}.

Так здесь вновь выступает троичность элементов, введенная на второй стадии обоснования, при первичной разметке сущностного единства онто­логического познания. Третья и четвертая стадии показали, как эти три эле­мента образуют структурное единство, чьим образующим средоточьем яв­ляется трансцендентальная способность воображения. Но то, что в ней об­разуется, - это трансценденция. И если Кант с целью решающего проясне­ния трансценденции возвращается теперь к этой троичности, то более нель­зя довольствоваться той случайной приблизительностью ее вводного опре­деления на второй стадии: она должна быть целостно представлена в про­зрачности своей структуры, наконец выявленной трансцендентальным схе­матизмом. И поскольку пятая стадия является сводящей воедино, то сущ­ностное единство трансценденции, показанное на второй стадии лишь как проблема, в ней должно быть постигнуто как просветленное и проясненное из основы своей возможности.

Поэтому Кант приводит теперь всю проблему сущности конечности в познании к короткой формуле "возможности опыта"¹⁶⁵. Опыт значит: ко­нечное, созерцающе принимающее познание сущего. Сущее должно быть дано познанию как предстоящее (Gegenstehendes). "Возможность" же в выра­жении "возможность опыта" обладает характерной двузначностью.

Возможно, что имеется в виду "возможный" опыт, в отличие от опыта действительного. Но в "возможности опыта" "возможный" опыт столь же мало является проблемой, как и действительный; проблемой являются они оба в отношении того, что первоначально делает их возможным. Поэтому выражением "возможность опыта" имеется в виду нечто разрешающее, де­лающее возможным (Ermöglichende) конечный, т.е. не необходимым, но возможным образом действительный, опыт. Эта "возможность", которая только и разрешает это "возможным образом", есть possibilitas традицион­ной метафизики и равнозначна с essentia или realitas. Реальные дефиниции (Real-Definitionen) заимствуются "из сущности вещи, из первой основы возмож­ности". Они служат «познанию вещи согласно ее внутренней возможности»¹⁶⁶.

Следовательно, "возможность опыта", прежде всего, означает единую цельность того, что по сути делает возможным конечное познание. «Следо­вательно возможность опыта - это то, что a priori дает всем нашим позна­ниям объективную реальность»¹⁶⁷. Итак, возможность опыта равнозначна трансценденции. Описание таковой в ее полной сущностной целостности будет определением "условий возможности опыта".

"Опыт", понимаемый как испытывание в отличие от испытываемого (Erfahrenem), является принимающим созерцанием, которое должно позво­лять дать себе сущее. "Дать предмет", значит "предъявить его непосред­ственно в созерцании"¹⁶⁸. Но что это значит? Кант отвечает: «соотнести представление предмета с опытом (будь он действительным или же возмож­ным)»¹⁶⁹. А это соотнесение значит: чтобы осуществилась возможность подачи предметом себя, прежде уже должно быть свершенным обращение к тому, что может ответить на это "обращение". Это предварительное себя-обращение к... является условием возможности испытывания.

Однако для возможности конечного познания необходимо и второе ус­ловие. Лишь истинное познание является познанием. Но истина означает "согласие с объектом"¹⁷⁰. Таким образом, сначала необходимо выявить неч­то подобное "с-чем", коррелят, (Womit) возможного согласования, т.е. неч­то, что упорядочивает, подавая правило согласования. Т.е. должен стать открытым и как таковой доступным восприятию (vernehmlich) горизонт предстоящего. Этот горизонт есть условие возможности предмета в ас­пекте возможности его пред-стояния^xvii.

Итак, возможность конечного познания, т.е. испытывания испытывае­мого как такового, подчиняется двум условиям. Этими двумя условиями должна ограничиваться полная сущность трансценденции. Это ограничение может быть проведено положением, выражающим основу возможности синтетических, т.е. конечно познающих суждений, и как таковое с самого начала является значимым для "всех".

Какую окончательную формулировку дает Кант этому "высшему осно­воположению любого синтетического суждения"? Оно звучит так: «условия возможности опыта вообще суть одновременно условия возможности предметов опыта»¹⁷¹.

Решающее содержание этого положения заключается не столько в том, что выделено Кантом, сколько в этом "суть одновременно". Но что значит это "быть одновременно"? Им выражается сущностное единство полной структуры трансценденции. Она же заключается в том, что обращающее пред-оставление как таковое образует горизонт предметности вообще. Предварительное и всегда необходимое для конечного познания выхождение-к... (Hinausgehen zu) поэтому также всегда является "утверждением себя вовне" (экстазисом). Но то, что это сущностное "утверждение себя вовне" (Hinausstand zu...^*) именно в "утверждении" (Stehen) образует и чтó удержи­вает перед собой - это горизонт. Трансценденция сама по себе - экстатичес­ки-горизонтальна. Это внутреннее членение в себе единой трансценденции и выражает высшее основоположение.

Потому его можно определить и коротко: то, что делает возможным ис­пытывание, одновременно осуществляет возможным вообще доступное для опыта (Erfahrbare), т.е. испытываемое, как таковое. Это значит: трансценденция делает доступным конечному существу сущее само по себе (an ihm selbst). "Быть одновременно" в формуле высшего синтетического основопо­ложения не означает только, что оба условия всегда имеют место одновре­менно, или то, что если мыслят одно, должно мыслиться и другое; как и не означает, что оба условия идентичны. Основоположение вообще не есть до­стигаемый с помощью вывода принцип, значимость которого должна быть установлена, для того чтобы опыт был возможен: оно есть выражение изна­чального феноменологического познания единой внутренней структуры трансценденции. Она была разработана в представленных стадиях сущ­ностного наброска онтологического синтеза¹⁷².