Она – про мраморы Каррары. А ты о чём вослед за Ней?» С. Сеничев

«когда бы мраморы Каррары –
кто б их менял на черепки?»

С.Сеничев

к сожаленью сплошь и рядом
выбирают черепки,
а не мраморы Каррары:
ты же знаешь сам.
смотри:

думаешь, тот стих Марины
написался почему?
потому ли, что мужчинам
мрамор сей не по плечу?
я не говорю, что это
все мужчины таковы,
есть иные – знаю, верю…
только большинство, увы,–
на лисицу ту похоже
(это я не о тебе):
виноград достать не может,
значит, – кислый, не дозрел.

что до нас с тобой касаясь:
не сошлись, ну, и господь…
хоть и жаль.
себя ж я знаю:
я всегда была такой –
ближе к той. 24.05

Попытка ярости (1)

«После мраморов Каррары
Как живется вам с трухой…»

М.Цветаева «Попытка ревности»

«когда бы мраморы Каррары –
кто б их менял на черепки?»

С.Сеничев

К сожаленью сплошь и рядом

выбирают черепки,

а не мраморы Каррары,

оглянитесь: это – жизнь:

Яростный тот стих Марины

написался ль потому,

Что в реальности мужчинам

Мрамор сей не по плечу?

верьте, я не утверждаю:

все мужчины таковы,–

есть иные – точно знаю…

только большинство, увы,–

На лисицу ту похоже

(ох, как басня по душе!):

виноград достать не может,

значит, – кислый, не дозрел;

гипс под мраморы окрасить –

то Пигмалиона страсть,

ну, а что еще вы ждали:

он – Адама ипостась,

коя от земли, из глины,

черепки ей – мил удел…

как же мало вас, Иные,

В ком Христовый лик прозрел!...

24-25.05

Ему

(грядущему моему)

я в первовременьи – волна:

накатываю хлёстко, мощно…

ох, по душе ль принять меня,

которой будет много?...

(в прошлом

иные съёживались в миг,

ответно возводя заграды)

коль сможешь выдержать наплыв –

почувствуешь покорность лавы.

не бойся, будучи волной,

я в одночасие не схлыну,

а сотней теплых гребешков,

ласкающих,

к тебе приникну,

рассыплюсь в капельный восторг,

омою гор твоих подножье…

но лишь тогда, когда любовь

отыщет путь средь бездорожья.

ты только мне не позволяй

стать тихой заводью без жажды

волною страстно вновь взмывать

хоть изредка.

мне это важно.

и будет плеск мой словно песнь –

от колыбельной до потешной…

…волну несёт, влечёт, и ей

лишь вольный ветер – друг сердешный.

1.06.

P.S. (4.02.12)

заранее прости меня за то,
что всё с тобою у нас будет тайно,

чтоб обошлось без зависти богов
и глаз чужих – таких для нас случайных..

* * *
господи, спасибо, что я могу влюбляться,
но как же я устала, умирая, возрождаться.

* * *
от тебя останется привкус казановства,
пара книг, дочитанных чуть ли не до дыр,
две кассеты старые с незнакомым голосом,
искаженным временем,
да пивной трактир.
_____________________

тебе же, наверно, останется после такой меня
та роза засохшая меж старых балконных книг,
моих карандашных заметок пара на книжных полях
да последний твой, писанный мне, усталый стих…

жаль.

______________________

несбыточное

…однажды, быть может, и совсем не во сне
нам с тобою случится встретиться,
и я нежно шепну (как тогда): «иди ко мне…»,
став навечной миру изменницей...

***
для тебя я останусь любовницей,
для другого - проклятой изменницей,
для людей - безусловной виновницей,
для себя же - твоею пленницей.

3.06

* * *

хочется плыть

против течения,

птицею взмыть

ввысь при падении

в пропасть,

чтоб петь

звонко и радостно,

чтобы суметь

выдохнуть сладостно,

не променяв

тайну на зрелище,

не возжелав

смерть как убежище…

но не могу:

нет здесь течения,

мёртво живу

(не до падения),

ибо всегда:

я – лишь ведомая,

а без Него

и – невесомая.

16.06

* * *

вы знаете: а руки рукам рознь…

одни велят, да так, что душу – оземь,

их тисканья, словно тоска-тиски,

объятья двоих превращают в пески

зыбучие.

руки рукам рознь…

другие ж волят, но душа насквозь

пропитывается легкостью бытия:

так ветер свободу дарит парусам.

ну, правда ведь: руки рукам рознь…

одни лишь касаньем снимают боль,

другие, отчаянно-нежно любя,

сжимают до хруста душу в костях.

а есть и такие: в их, нежно дыша,

раскрытых ладошках ликует душа

в отличии от холодящих... вскользь…

да, руки рукам рознь… ох, и рознь…

1.07.2011

* * *

когда-нибудь, когда я состарюсь
(надеюсь, что это случится),
и меня захлестнёт усталость
от мира сует и амбиций,
когда потускнеют краски
былых сердечных страданий,
и время сорвёт все маски
с моих надежд-ожиданий,
когда…

что еще совершится,
не так уж и важно, поверьте,
но знаю: тогда мне явится
в проёме раскрывшейся двери
туда
не-случившийся здешно
он, ставший таким желанным…

вот только до старости –
вечность,
в которой я им не-званна.

3.07.

Так говорит Лилит (2)

то, что ты принимаешь за колдовство –

не в силах меня позабыть –

всего-то, мой милый, земная любовь,

которой досталось вкусить.

ты можешь винить целый свет и меня

за то, что влюблен без конца,

что волны, схлынывая за разом раз,

смывают следы с песка.

а я – не след и даже не сам песок,

я – камушек, скрытый в нём,

и всякий отлив вымывает его: жесток

удел твой – вновь засыпать песком

меня

(видно, веришь про «с глаз долой»,

что так я сердце покину вон,

как странный страус: не сам – в песок головой,

ты мир зарываешь в него).

зачем?!...

за сотни долгих прибрежных лет

я стала без острых углов.

без колдовства: я – maximum амулет,

сила коего – лишь любовь…

8.07

7 августа (2010-2011)

I. Год
странен этот безмерно длящийся год,
бесстыдно свернувшийся в день,
в нём солнце, падающее за горизонт,
любви удлиняет тень,
под коей бессмысленным (?) эхом стучат
еще живые сердца…

ты слышишь: мой мир - не рай и не ад,
просто не скрыть в нём лица...

II. Открытие года в себе
символ естества – стремительность,
спокойствие – слишком искусственно,
меня ли винить: рассудительность
в любви порождает бесчувствие.
ах, женской природой так чуждыми
мнятся запреты, сомнения...

искусство ж искусной искусственности
доверю мужскому волению.

7.08

Марии Магдалине

любовь покрывает множество грехов…

1-е Петр, 4:8

…Для нее он стал Бог... Ведь – единственно –

божию властью

он бы мог исцелить её боль и избыть её суть…

С. Сеничев

Лилит боготворит мужчину; она, будучи равной,

но иной, стремится к тому, чтобы ему,

поразившему её, покориться.

авторское

случайно или нет (ведь тропы божьи,

как водится, неведомы сердцам)

Марии Магдалины лик встревожил

на днях меня...

и Ей мои слова:

ты, покорённая Его добром и силой,

в ответ обожила,

но то – твоя ль вина?

ты – новая Лилит, святая Магдалина, –

иная меж учеников Христа.

инаковость клеймили духом эры,

а ты печать небес в душе несла

не за раскаянье из страха иль из веры,

но за любовь, что грех превозмогла.

быть с Ним в его последний час – не малость,

не смея разомкнуть страданьем рук:

ох, как же сердце, верно, разрывалось

в бессилии спасти Его от мук!

но ты своей безмерной чистой верой

в божественность любимого лица

явила преданность (любовь дарует смелость!)

и до, и после чёртова креста.

и вот вопрос (ах, верится, – невинный)

как кол в душе стоит с недавних пор:

а если бы не ты, Мария Магдалина,

то стал бы Иисус Христом?

8-9.08

* * *
это так по-мужски – огранять натуральные камни.
камень тоже не всякой, поверь мне, руке покорится,
так случилось – спасибо! –
(прости, мой любимый, мой дальний),
что тебе лишь посильны сиянье моё и границы.

только очень прошу: не дроби то, что создал в усильях,
позволяй мне хоть изредка бликом сверкнуть в паутине.

нежно-нежно...

* * *

это так по-мужски – огранять натуральные камни.

камень тоже не всякой, поверь мне, руке покорится,

так случилось – спасибо! –

(прости, мой любимый, мой дальний),

что тебе лишь посильны сиянье моё и границы.

только очень прошу: не дроби то, что создал в усильях,

я – не шлак, а какой-никакой, не любимый, но камень:

буду изредка бликом сверкать сквозь моё паутинье,

тих и нежен мой свет,

не отдергивай рук: он – не пламень…

11.08

* * *

...судьба, судьбы, судьбе,

судьбою, о судьбе

Б. Окуджава

судьба – она же барышня капризная,

но коль вы приглянулись ей,

она своими мойровыми спицами

узоры вывяжет, чудней

которых не измыслить и не выгадать.

да вот пример: на нужный срок

она движенье поездов так выстроит,

чтоб было даже невдомёк

двоим не встретиться в обходы зависти

богов, людей, самих себе…

все ваши своеволия и шалости

дальнейшие – ей по душе.

но стоит вам оглохнуть, воспротивиться

из страха ль, нехоти ль посметь:

судьбина спутает мотки, и вам не выбраться

(не шварцевский же вы медведь)…

…а ей – сердешной – вновь обидой маяться,

дивясь раззявам в n-ый раз,

вздыхать по ним и, встретив лик страдалицы,

поверить сызнова в свой час… 27-28.08

сердобольное

ох, господи, да прекрати ты ныть,

что беден и совсем не молод,

ты – не Иванов чеховский, пойми:

ты любишь – и люби, иное – повод.

и дай возможность Ей вкусить любви,

забудь корыто со старухой вкупе:

ведь счастье женщины – не деньги, но без лжи

с любимым рядом быть, не всуе.

доверься хоть одной, но до конца,

не слушай пересуды, разговоры…

коль дорога Она тебе: спеши, пока

вы есть, всё остальное – шоры.

любовь – не в том, поверь, чтоб подстилать

соломку вовремя: мол, я же говорил,–

а в том, чтоб быть готовым с Ней упасть:

любовь сама прибавит разума и сил. 28.08

осенняя хандра

это – осень пришла,

как всегда, незаметно,

и сегодня она

мне явилась нелепым

листопадьем надежд,

вспоминаний давнишних…

(каб не старая брешь

на душе,

я бы вишней

зацвела:

мне она –

словно верба на страстной!)

я не против.

пришла.

ну, и бог с ней.

прекрасно.

я лишь тихо вздохну

по былому величью,

не проснусь, а усну,

обрядив лик в обличье,

схоронюсь до времён,

лишь одно повторяя:

пусть – не мой.

пусть влюблён.

лишь бы жил.

не сгорая.

осень, раз уж пришла

(а играть мне – нет мочи),

схорони до тепла,

ты меня между прочим…

2.09

быть женщиной (3)

быть женщиной – восторг и счастье:

наивно верить в святость слов,

встревать беспечно несогласьем

и соглашаться, но – потом;

расстраиваться, чтоб поплакать,

а вовсе не наоборот,

на радостях пирог состряпать

хоть в жизни раз из ничего;

влюбляться – до самозабвенья

из своенравного «хочу!»,

любить – «как хочешь ты», доверив

себя ему лишь одному;

себе улучшить настроенье

пустяшнейшим из пустяков,

к примеру: лаком в цвет варенья

вишнёвого свой ноготок

окрасить, и дивиться диву,

себя почувствовав другой, –

скользить ладонью по перилам

небрежно-царственной душой;

всем телом мысля, духом чуя,

желать неведомо чего,

саму себя себе танцуя

легко, задиристо, смешно…

13.09

Игрок (1)

игра для мира – укус комара слону,
а для него – соломинка в буйстве волн:
игрок по жизни – он, часто идя ко дну,
не то чтобы жил, но искренне был увлечён

собою, женщиной (оной не счесть числа),
не отличая игру от яви порой,
он правил балом, милуя и казня
людей, зверьё ль,– ему было всё равно,

ведь жизнь была для него сплошняком игра,
в которой ему казалось, что он – бог:
тасуя законы мира – от скуки ль, любя –
он диктовал свои правила для него,

и те вынуждали ближних то – в пламя, то – в твердь,
то наизнанку вывернуться душой;
когда ж тоска отпускала, он чувствовал: смерть –
игры сей суть – побег за самим собой,

но что поделать: законы упразднены,
и правила не отменить: он вне них – не бог.
...играючи, сам себя завлёк, соблазнил,
себя не помня, лишь ведая: он – игрок.

23.09.11

женщина-в-любви (3)

(почти шизофреническое))

…так раз за разом она говорила: “очнись!

любовь бессмысленна, коли ты не нужна”,–

но каждый раз с упорством твердила: “есть смысл:

пока люблю, под защитой моих он чар”;

как много раз порывалась проделать путь

средь бездорожья, которому сто веков,

чтоб навсегда распрощаться, спастись от пут,

но только одно повторяла: “ах, если бы бог

мне только сам самолично пообещал,

что в горе и в радости будет его беречь,

я б, может, решилась тогда отпустить себя”,–

но тот молчал: и как же сим пренебречь?

как сотню раз она возмущалась затем,

что, возомнив о судьбе, отвела себе роль

хранить того, кто ни сном, ни духом совсем

(ну, не “совсем”, но давно, бесконечно давно);

и сколько же раз, почти перейдя на крик:

“что за доселе невиданный эгоизм!” –

увещевала: “ну, вот же, люби других,

коим твоя женственность – не эвфемизм”;

но всякий раз, тирад прекращая разбег,

почти обессилив, она ощущала одно –

шептанье сердца: “люби, ведь выбора нет,

он точно храним, пока ты помнишь его…”

26.09

на первое октября
две тысячи десятого года
(01.10.10)

…день, что длиною в год иль даже в тысячу лет,
начавшийся со стремительного на перроне тебя –
викинга большого и теплого – с розой в руке,
а дальше (не помню подробностей) – вспышками – явь:

…руки такие, каких я, по меньшей мере, ждала век…
…я – в жёлтой футболке – не по размеру совсем…
…запах борща вперемешку со вкусом твоих сигарет,
что на губах моих, кажется, прочно осел…
…робость твоя – смелею, шепча: иди ко мне…
…нежащий страстью зверь – владеешь ты мной сполна…

…ставшая всем, чем только можно и нужно, постель…
…в россыпи звёзд опрокидывается луна…
…сон, полусон, пробуждение: всюду-всегда – ты,
празднующий то ли нас, то ль меня, то ль себя…
…слов вереница: моя… я ждал…– ах, неважно каких…
…голос внутри: я та, что создана для тебя…

можно, конечно, еще продолжать канитель плести,
но оторву – нет, не нить – только взгляд от “тогда”
не потому, чтобы будто покой в душе (он есть!) обрести,
а потому, что я – здесь-и-сейчас, и жду тебя
(вот только не стоит винить иль ругать кого, сдержись):
то минимум – блажь моя, максимум – видно, любовь…

…день этот, пусть и длящийся целую, но ведь – жизнь,
в которой, ну, не могло не случиться то, что сбылось!…

30.09.-1.10.11

врачевание

ты, сердешный мой друг далёкий,

знаю: тяжко. усталость. болит.

как бы мне протянуть эти строки

словно руки к тебе из дали,

чтоб теплом тебя спешно окутать

да таким, что ласкает без пут,

чтоб касаньем ладоней распутать

весь клубок замороченных дум,

чтобы нежно-настойчиво, смело

разобрать твою боль, и собрать

воедино и душу, и тело –

ах, рукам моим это подстать…

чтоб дыханьем моим и молчаньем,

тайным танцем души-нараспах –

заговором, приправленным чаем,

сворожить тебе сил на лета,

а затем – поцелуев дорожкой,

шаг за шагом, легонько скользя,

окрестить голубую бездонность

твоих глаз и морщинки с чела,

подобравшись к макушке…

бесстыдно

в страсть сорваться:

на жизнь,

не на смерть…

мой хороший, вот так вот – невинно –

я врачую любовью к тебе…

11.10.2011

Один и одна

моя тоска-в-любви –

Это тоска про познанной

И потерянной

Равносущности

С любимым

…всё и так, и не так,

Он живёт как живёт.

Я как будто бы тоже

вполне существую…

он гостит, мой чудак,

У других, и поёт

до мурашек на коже,

и всё же – впустую,

потому что и он,

Несмотря на восторг

тех, с кем пьёт он вино,

одинок в эту осень,

С ними, верно, тепло

и смешно, но – на срок:

Как, должно быть, давно

Он привык, чтобы порознь.

Я ж – чужа для него

(с кем хотела бы быть),

А меня за свою

Принимают чужие.

Плачь сквозь смех.

Обожгло.

Приутихшая прыть.

…он – с чужими в раю,

я – в аду со своими…

30.10

* * *

сердце, оно ведь только болит вдали,

рядом – поёт, то ликуя, то просто нежась,

и дело не в козерогах (и далее), а в любви,

которую сердце знает,

а ум превращает в нелепость.

2.11

подслушанный,

и потому обрывочный,

разговор

она:

безбожно, ты слышишь, безбожно: твои слова,

о том, что так долго ты ждал лишь меня одну,

что всё по тебе…

казанова, ты просто играл!

хотя, не права: ты любовью был полон, клянусь…

он:

конечно, любовью – мне искренность век по душе…

она:

был полон… любил… исчезают следы на песке…

он:

ты думаешь, это легко в миллионный раз

уверовать, что наконец-то её нашёл,

почти успокоиться, нарисовав себе «мир-из-нас»,

и… вдруг осознать: нет, не та, и пойти на костёр.

она:

я верю, невыносимо сердце болит:

опять предстоит в одиночестве волком выть,

но… ты-то знаешь, как оставлять раз за разом их,

поверь: ни одна не знала, как с этим жить…

8.11

так говорит Лилит (3)

имя моё будешь слышать ты в вое волчицы,

в ангельском хоре небес, в преисподней ветров;

с ликом моим – Генриэтта, Кармен, Беатриче,

Лаура, Сольвейг, Марго в вечном танце веков.

можешь не верить, но ты, как и я, сам пропитан

кем-то единым, тем, чьих ипостасей – полно:

Данте, Хосе, Казанова – их список не(с)читан,

в нём Светоносец и Мастер, и даже Христос.

кем бы ты ни был из них, да и с кем бы ты ни был

завтра, сегодня, вчера – знаю, верю в одно

(хочешь-не хочешь): ты – бог, я – твоя Магдалина;

нет ни волны, ни ошибки.

но – хлеб и вино…

19.11.11

* * *

жить очень просто,

как просто и умирать,

просто несносно,

непоправимо терять…

(эпиграф)

жизнь – это просто

(как её не усложняй):

главное – остов

имей и живи-ваяй,

главное – сердце

открытым весь век держи

(выдержит дверца,

коли затворы сняты),

главное – слушай

и слышь меж толпы себя:

жизнь – не игрушка,

но сплошняком – игра…

и смерть – это просто

(тоже не усложняй)

необитаемый остров,

где даже печаль

не приживается;

тихо приходит во сне

или врывается

(прямо по Воланду, верь)

мощно, внезапно,

прыжком из-под левой руки,

супер-приватно

уводит: спеши – не спеши...

жизнь…

смерть…

так должно,

и Эпикур вроде прав…

но невозможно

их примирить, не попав

в сети бессилья

распятой меж ними души:

жизнь – в изобильи,

а тот, он уже – вне игры…

...жить – это просто...

27.11

читая Чехова из-сегодня

в России – всё тот же чеховский человек:

что чаю попить, что повеситься – всё одно,

про каплю рабскую слышавший, только не

смеющий или не знающий как её

выдавливать, но не из и не за других

в стяжаньи рая земного, а – из себя (!);

о небе в алмазах мечтает средь нищеты,

вишневого сада фасадность не опознав;

всегда в толпе – от скуки ль, из страха ль быть,

в борьбе ль за счастье,– и всё же всегда один;

вся жизнь его – годовщины, и не укрыть,

что мало чем отличимы они от годин…

9.12

* * *

«ночь более темна перед рассветом»:

свет более желанен в полной тьме;

«молчанье – золото», пока не ждешь ответа:

тогда оно – удавка на душе.

что свет в безмолвьи – белая пустыня:

все краски мира – смелый выплеск слов,

ведь даже бог явил б своё бессилье

в «да будет свет!»: вне Слова он – не бог.

что тьма, когда она звенящей тишью

прокравшись в сердце, сковывает ум –

то ад реальный, здешний; спелой вишней

на вкус – любое слово в нём (не шум!).

………………………………………………………

но если выбирать себе судьбину

меж темнотой и полной тишиной,

пусть будет тьма!

...в души моей глубинах

забрезжит свет от слова твоего… 23.12

не-стих, не-совет,

не-требование,

А – такая вот странная

Просьба

а знаешь, ты не хандри,

в сем мире проходит всё:

Апрели и феврали

(и те потускнели зело),

рубцуются раны души,

сдает рубежи свои хворь –

Покуда ты можешь, твори!

непреходяще ведь то,

что празднуют сердце и ум,

то – Слово и то – Любовь:

Лоза и вода в свете лун

тобой ворожатся в вино,

что лечит любой недуг, –

беспроигрышный коктейль…