Книга первая. об устанвлении оснований. 7 страница

6 от зверей Орфея и т. д.

==112

О Методе

в мире Язычества, .мы встретились с величайшими трудностями, стоившими нам добрых двадцати лет Изысканий. Когда мы пытались спуститься от нашей современной человеческой утонченной природы к природе совершенно дикой и бесчеловечной, то представить ее себе нам оказалось абсолютно невозможным, и лишь с большим трудом стало доступно её понимание'1.

В силу всего этого мы должны начинать с некоторого знания о Боге, которого не были лишены даже самые дикие, звероподобные и бесчеловечные люди. Мы доказываем, что это знание заключалось в следующем: человек, отчаявшийся получить какую бы то ни было помощь от Природы, жаждет чего-нибудь высшего, что его спасло бы; но выше Природы — Бог; и это — тот свет, который Бог посеял во всех людях. Это подтверждается тем общим для всех людей обыкновением, что вольнодумцы под старость, когда они ощущают недостаток природных сил, естественно становятся Религиозными.

Но такие первые люди (позже они первенствовали в Языческих Нациях) должны были мыслить только под действием сильных ударов самых неистовых страстей, как мыслят животные. Поэтому мы должны исходить из Простонародной Метафизики (на нее мы указывали в Аксиомах134 и впоследствии покажем, что она была Теологией Поэтов) и, следуя ей, найти устрашающую мысль о каком-нибудь Божестве, которая могла бы придать форму и меру животным страстям этих людей и сделать их страсти человеческими. Такая мысль должна была породить усилие — свойственное человеческой воле — обуздывать движения, внушенные сознанию телом, чтобы или совершенно их успокоить

а Такое тяжелое усилие должен делать каждый, интересующийся нашей Наукой: он должен покрывать забвением свою фантазию и свою память и оставлять свободное место только для понимания; тогда, отправляясь от такой первой человеческой мысли, он начнет раскрывать погребенные до сих пор многие стороны происхождения, составляющие и украшающие как Мир Гражданственности, так и Мир Наук. Для раскрытия Мира Гражданственности так счастливо работал Марк Теренций Варрон в своих книгах "De Rerum Divinarum et Humanaruin" и Мира Наук — Бекон Веруламский. И так как разоблачено всяческое тщеславие — тщеславие наций в том, что относится к Гражданскому Миру, и тщеславие Ученых по отношению к Миру Наук, — и разоблачено притом по истинным заслугам и совершенно справедливо, то согласно порядку человеческих вещей и человеческих идей (о них говорилось в' Аксиомах) начала их должны быть очень просты и грубы; здесь признается, что все это заключалось, как в зародыше или в матке, в Мудрости Поэтов-Теологов, первых Мудрецов языческого мира. В силу всего этого и т. д.

==113

Книга первая

, как это подобает Мудрому человеку, или по крайней мере придать им другое направление, для лучшей цели, как это подобает Человеку-Гражданину. Такое обуздание телесных движений представляет собой, несомненно, проявление свободы Человеческого выбора, т. е. свободной Воли, — источника и местопребывания всех Добродетелей и, между прочим. Справедливости. Информированная таким усилием, воля во всем подчиняется Справедливому и всем правам, продиктованным Справедливостью: ведь совершить усилие над телом — это то же самое, что дать ему свободу в управлении его движениями, поскольку все тела — необходимые посредники природы. То, что Механики называют потенцией, силой, усилением, все это — неощутимые движения этих тел, и под влиянием их тела или стремятся к своему центру тяжести, как это доказывает Античная Механика, или удаляются от своих центров движения, как это доказывает Новая Механика.

Но люди, вследствие своей испорченной природы тиранизированные себялюбием, преследуют главным образом только свою личную пользу; желая поэтому всего полезного для себя и ничего — для своего товарища, они не могут совершить усилия, чтобы направить страсти к справедливости. Итак, установим, что человек в зверином состоянии любит только свое собственное сохранение; взяв жену и произведя детей, он любит свое сохранение вместе с сохранением семьи; достигнув гражданской жизни, он любит свое сохранение вместе с сохранением Города; когда же власть государства распространится на много народов, он любит свое сохранение вместе с сохранением Наций; а когда нации объединятся в войне, в мире, в союзах и торговле, он любит свое сохранение вместе с сохранением всего Рода Человеческого. Во всех этих обстоятельствах человек любит главным образом свою собственную пользу. Следовательно, не чем иным, как Божественным Провидением должен он удерживаться в пределах такого порядка, чтобы следовать справедливости в семейном, гражданском и, наконец, человеческом обществе. Раз человек при таком Порядке не может следовать тому, чего он хочет, он должен, по меньшей мере, следовать тому, чего требует польза, а это и называется "справедливым". Значит, то, что направляет человечески-справедливое, есть Божественная Справедливость, руководимая для нас Божественным Провидением ради сохранения Человеческого Общества.

Поэтому наша Наука в одном из своих главных аспектов должна быть Рациональной Гражданской Теологией Божественного

==114

О Методе

Провидения. До сих пор ее как будто не существовало, так как Философы или совершенно ничего не знали о Провидении, как, например. Стоики и Эпикурейцы (по словам последних — деятельность людей вызвана слепым стечением атомов,, по словам первых — ее влечет глухая цепь причин и действий), или рассматривали его только применительно к порядку природных вещей, почему они и называют Естественной Теологией Метафизику: в ней они рассматривают этот атрибут Бога и утверждают его на основании того физического порядка, который они наблюдают на движениях тел, например на движениях сфер и стихий, и на конечной причине других, меньших, наблюдаемых явлений. Скорее они должны были рассуждать об этом соответственно Экономике гражданских вещей в собственном смысле слова, так как здесь Провидение было названо Divinitas от divinari — "предсказывать", а именно — понимать или скрытое от людей, т. е. будущее, или скрытое в них, т. е. совесть. Именно это и составляет первую и важнейшую часть предмета Юриспруденции — Дела Божественные, а от них зависит другая часть, обнимающая дела человеческие. Наша Наука должна быть доказательством, так сказать, исторического факта Провидения, потому что она должна быть Историей того Порядка, который был дан совершенно незаметно для людей и часто вопреки их собственным предположениям великому Граду Рода Человеческого; ведь если даже этот Мир и был создан во времени и по частям, то Порядок, в нем заложенный, всеобщ и вечен.

Поэтому наша Наука находит в созерцании Бесконечного и Вечного Провидения достоверные божественные доказательства, укрепляющие и утверждающие ее. Так как служанкой Божественного Провидения состоит Всемогущество,то Провидение должно вводить свои порядки такими легкими путями, как природные человеческие обычаи; так как советник у него — Бесконечная Мудрость, то, что бы оно ни установило, все должно быть Порядком, а так как Цель его — свое собственное Необъятное Благо, то, что бы оно ни установило, все должно быть направлено к Добру, всегда, превосходящему то, к которому устремлялись сами люди. Вследствие плачевной темноты Оснований и бесчисленного разнообразия Обычаев Наций, вследствие Божественности Предмета, обнимающего все человеческое, нельзя желать еще более возвышенных доказательств, как именно те, которые дают нам естественность, порядок и цель (т. е. сохранение Рода Человеческого). Эти доказательства

==115

Книга первая

окажутся блестящими и определенными, если мы примем во внимание, с какой легкостью и при каких обстоятельствах возникают вещи. Ведь они приходят часто издалека, а иногда совершенно вопреки предположениям людей, и тем не менее хорошо укладываются среди них: и такими доказательствами снабдило нас Всемогущество. Сопоставляя вещи и видя Порядок, как они возникают в соответствующие им времена и в соответствующих им местах теперь, раз они и должны возникнуть здесь и теперь, и как другие вещи, в отличие от первых, возникают в свои времена и на своих местах (в этом, по словам Горация135, и состоит вся красота порядка), мы убеждаемся, что эти доказательства даны нам Вечной Мудростью. И если мы, наконец, попытаемся представить себе, могли ли при данных обстоятельствах, в данных местах и в данные времена возникнуть другие Божественные Благодеяния, которые в тех или других нуждах или несчастьях людей лучше руководили бы Человеческим Обществом и лучше сохраняли бы его, то убедимся, что такие доказательства дает нам Вечная Благость Бога. Поэтому настоящее непрерывное доказательство, проводимое здесь, должно состоять в сопоставлении и в обдумывании того, может ли наш человеческий ум в ряду возможностей (только это позволено нам понимать, и притом настолько, насколько это позволено) мыслить больше или меньше причин или иные причины, чем те, из которых вытекают явления нашего Мира Гражданственности. Проделав это, читатель испытает божественное наслаждение в своем смертном теле, созерцая в Божественной Идее Мир Наций на всем его протяжении в пространстве и во времени и во всем его разнообразии. И окажется, что он фактически победил Эпикурейцев, — их Случай не может по-дурацки блуждать и везде находить выход, — и Стоиков, — их вечная Цепь Причин, которой они хотят окружить мир, должна зависеть от всемогущей, мудрой и милостивой воли Наилучшего, Величайшего Бога.

Эти возвышенные Естественно-Теологические Доказательства мы подтвердим следующим видом Логических Доказательств. Рассматривая Возникновение божественных и человеческих вещей Язычества, мы достигнем таких Начал, за которыми было бы глупым любопытством искать еще и другие Начала; в этом — характерный признак Оснований. Затем здесь объясняются особенности возникновения этих вещей, т. е. их природа; это — самая подлинная задача Науки. Наконец, это подтверждается тем вечным свойством,

==116

О Методе

которым обладают вещи: они не могли зародиться иначе, как именно при этих условиях, в эти времена, в этих местах и определенным образом (т. е. при определенных природных условиях), как это было сказано выше в двух Аксиомах136.

Чтобы отыскать такую природу вещей человеческих, наша Наука продвигается посредством строгого Анализа человеческих мыслей, относящихся к необходимости или пользе общественной жизни: таковы два неиссякаемые Источника Естественного Права Народов, как это было указано в Аксиомах137. В этом новом своем главном аспекте наша Наука оказывается Историей Человеческих Идей; на этой Истории, как мы полагаем, должна строиться Метафизика Человеческого Ума. Эта царица наук (согласно той Аксиоме, что науки должны начинать с того, с чего начался их предмет) начинает с того момента, когда первые люди начали мыслить по-человечески, но не с того, когда Философы начали размышлять над человеческими идеями (таково содержание ученой книжечки, вышедшей в свет совсем недавно под заглавием "Historia de Ideis", которая доведена до последних контроверз между двумя первыми умами нашего века — Лейбницем и Ньютоном)138.

Для определения времени и места протекавшей таким образом истории, т. е. того, когда и где эти человеческие мысли возникли, и для подтверждения ее собственными, так сказать Метафизическими, Хронологией и Географией настоящая Наука пользуется Критическим (также Метафизическим) Искусством, направленным на Основателей Наций: после них должно было протечь много больше тысячи лет, пока смогли у Наций появиться Писатели, которыми занималась до сих пор Филологическая Критика. И применяемый ею Критерий, согласно выставленной выше Аксиоме126, состоит в том общем, что было внушено Божественным Провидением всем нациям, т. е. Смысле Рода Человеческого, определенном необходимой согласованностью самих вещей человеческих, эта согласованность образует всю красоту гражданского мира. Поэтому в настоящей Науке господствует следующий вид доказательств: именно так должна была раньше, так должна теперь и так должна будет впредь протекать история наций, как она рассматривается настоящей Наукой, раз данный Порядок был установлен Божественным Провидением (даже если бы в Вечности возникали от времени до времени бесконечные миры, хотя фактически, конечно, последнее ложно).

==117

Книга первая

Таким образом, оказывается, что наша Наука описывает Вечную Идеальную Историю, согласно которой протекают во времени Истории всех Наций в их возникновении, движении вперед, состоянии, упадке и конце. Мы даже решаемся утверждать, что тот, кто продумывает настоящую Науку, рассказывает самому себе эту Вечную Идеальную Историю, поскольку он при помощи доказательства: "так должно было быть раньше, так должно быть теперь, так должно будет быть впредь" — творит ее сам для себя; ведь Мир Наций был, безусловно, сделан Людьми (это первое несомненное Основание выставлено выше), и потому способ его возникновения нужно найти в модификациях нашего собственного Человеческого Сознания; а где творящий вещи сам же о них и рассказывает, там получается наиболее достоверная история. Таким образом, наша Наука продвигается совершенно так же, как Геометрия, которая на основе своих элементов строит и созерцает, сама себе создает Мир Величин, но в наших построениях настолько больше реальности, насколько более реальны законы человеческой деятельности, чем точки, линии, поверхности и фигуры. И это — аргумент в пользу того, что такие доказательства божественны и что они должны, читатель, доставлять тебе божественное наслаждение: ведь в Боге" знать и делать — одно и то же.

Кроме того, согласно вышеприведенным определениям Истинного и Достоверного139, люди в течение долгого времени неспособны были воспринять Истину и Разум, а они — источник Внутренней Справедливости, которая удовлетворяет интеллект. Внутренняя Справедливость осуществлялась Евреями (их просветил истинный Бог и запретил им своим Божественным Законом даже мысли, если они не совсем справедливы, а в это никогда не вмешивался ни один из смертных Законодателей, так как Евреи верили в Бога — чистый ум, проникающий в сердца людей, Язычники же верили в Богов, состоящих из тела и Ума, потому и не могущих проникнуть в сердце), потом ее обсуждали Философы; но последние появились только через две тысячи лет после того, как были основаны их нации. Между тем люди руководствовались Достоверностью Авторитета, т. е. тем самым Критерием, которым пользуется наша Метафизическая Критика: это — Здравый Смысл Рода Человеческого, как он

а если он трго желает, знать и делать — одно и то же. Для этого в нашей литературной Жизни, посредством метафизического доказательства, которое мы ежедневно испытывали на деятельности нашей души, мы создали также доказательство, которое побеждает Сотворение Мира во времени. Кроме того, и т. д.

==118

О Методе

был определен выше в Элементах140; на нем покоится Совесть всех наций. Таким образом, с этой новой главной точки зрения настоящая Наука оказывается Философией Авторитета, т. е. Источника Внешней Справедливости, как говорят Теологи-Моралисты. С этим авторитетом должны были бы считаться три Главных Учения о Естественном Праве Народов141, а не о том, что они извлекали из писателей: об этом авторитете писатели не могли иметь никакого представления, так как он царствовал среди наций много больше, чем за тысячу лет до того, как они могли появиться. Поэтому Греции, больше обоих других и ученый и начитанный, почти в каждой детали своего учения побивает Римских Юристов; но удары его падают в пустоту, так как Римляне устанавливали свои Основания Справедливого на Достоверности Авторитета Рода Человеческого, а не на Авторитете Ученых.

Таковы Философские Доказательства, которыми будет пользоваться эта Наука, и, значит, они абсолютно необходимы для того, кто хочет ее обсуждать. Филологические Доказательства должны в ней занимать последнее место, причем все они могут быть сведены к следующим родам.

Во-первых, различные .Мифологии согласуются с разбираемыми здесь вещами не искаженно и с насилием, а прямо, легко и естественно; мы увидим, что Мифологии — это Гражданские Истории Первых Народов, последние же повсюду были в своей сущности Поэтами.

Во-вторых, с нашей Наукой согласуется героический способ выражения, который мы здесь объясняем во всей истинности чувств и во всем его своеобразии.

В-третьих, сюда относятся Этимологии Туземных Языков, которые рассказывают нам историю вещей, обозначенных словами, начиная с особенностей их происхождения, если проследить естественные пути их изменения согласно тому Порядку Идей, по которому должна протекать История Языков, как это было высказано в Аксиомах142.

В-четвертых, здесь объясняется Умственный Словарь вещей, относящихся к общественной человеческой жизни: в своей сущности — они одни и те же у всех наций, но в разных модификациях по-разному объяснены языками, как это было определено в Аксиомах143.

В-пятых, здесь отделяется ложное от истинного во всем том, что в течение долгих веков сохранили нам Простонародные Предания: раз они сохранялись столь долгое время, и притом целыми народами, они должны иметь, согласно приведенной выше Аксиоме144, общественную основу истины.

==119

В-шестых, великие осколки Древности, бесполезные до сих пор для Науки, так как они были брошены жалкими, перепутанными и переставленными, начинают сиять особым блеском, ибо они приобретают порядок и становятся на свои места.

В-седьмых и в-последних, надо всеми этими вещами, как их необходимые причины, господствуют все те явления, о которых нам рассказывает Достоверная История".

Эти филологические доказательства служат нам для того, чтобы показать на фактах тот мир наций, который рассмотрен уже в Идее, согласно философскому Методу Бекона: cogitare, videre145. Поэтому оказывается, что благодаря предшествующим философским доказательствам последующие филологические доказательства подтверждают одновременно свой Авторитет Разумом и Разум — своим Авторитетом.

Подведем итоги всему тому, что было сказано в общей форме об установлении оснований нашей Науки: раз основания ее — Божественное Провидение, Усмирение Страстей Браками и Бессмертие человеческой души, выраженное в погребениях, раз Критерий ее состоит в том, что с чем согласны все или большая часть людей, то и должно быть правилом Общественной Жизни; раз с этими Основаниями и с этим Критерием согласуется Простонародная Мудрость всех Законодателей и Тайная Мудрость наиболее знаменитых Философов6, то, следовательно, эти Основания должны быть границами человеческого Разума, и тот, кто пожелает выйти за их пределы, должен остерегаться, чтобы вообще не выйти за пределы Человечества".

" но все они, в противоположность доказательствам, удовлетворяющим наш интеллект, являются исправлениями к ошибкам нашей памяти и несуразностям нашей фантазии: именно поэтому особенно трудно получить их, и они доставляют особенное наслаждение тогда, когда уже получены. Доказательством этому может послужить то, что если бы мы вовсе не имели Писателей, такие доказательства были бы нам совершенно не нужны, и без них наши Интеллекты были бы вполне удовлетворены тем, что мы рассматриваем в Идее; и обратно, освободившись от таких старых, общих и закоренелых предрассудков, мы оказываемся более восприимчивыми к настоящей Науке.

6 как, например. Платоников, то и т. д.

в итак, сюда относятся все Аксиомы с I до ХХП, XXXI, второй Королларий к XLIII, XLIV, XLV и последние, начиная с CV, в частности — CVI: все, что здесь сказано, было, оказывается, полностью ими доказано.

К оглавлению

==120

00.htm - glava02