Основные проблемы философии. 4 страница

Антропологический принцип Фейербаха в теории познания выражается в том, что он по-новому интерпретирует само поня­тие «объект». По Фейербаху, понятие объекта первоначально формируется в опыте человеческого общения, и поэтому первый объект для всякого человека это другой человек- «Ты».

Антропологический материализм Фейербаха возник как реак­ция на идеализм, и прежде всего на учение Гегеля, в котором господство всеобщего над единичным было доведено до пре­дельной степени. Фейер­бах встал на защиту именно природно-биологического начала в человеке, от которого в большой мере абстрагировался немецкий идеализм после Канта, но которое от последнего неотъем­лемо. Учение Фейербаха, несмотря на его односторонность, сыгра­ло важную роль в формировании философских взглядов К. Марк­са и Ф. Энгельса.

30. РУССКИЙ КОСМИЗМ: Федоров, Вернадскому

Николай Федорович Федоров (1828—1903) — обла­дал огромной эрудицией во всех областях знаний и каж­дый, кто сталкивался с Федоровым, поражался точности и многообразию его знаний.

Н. Ф. Федоров жил напряженной духовной жизнью, близкой к аскетизму. Он всецело посвятил себя служе­нию обществу и свел до минимума свои материальные потребности. Федоров считал славу и популярность проявлениями бесстыдства и печатал свои статьи только под псевдони­мом, а многие не публиковал совсем.

Федорова можно поставить в ряд с теми учеными-естествоиспытателями, которые признавали внутреннюю направленность природной эволюции к порождению со­знания.

Федоров не только утверждает факт восхождения со­знания в мире, но и делает из этого радикально новый вывод о необходимости сознательного управления эво­люцией, преобразования всей природы, исходя из глу­бинных потребностей нравственного чувства и разума че­ловека. Человек у Федорова не только венец развития природы, но и сам должен стать субъектом обратного воздействия на породившую его природу для ее преобра­зования и одухотворения.

Само возникновение сознания, как и жизни, считает Федоров, могло быть случайным процессом, но коль ско­ро это «чудо» произошло, человечество должно поста­вить себе главной задачей переделать мир согласно вы­сшим, доступным только Богу нравственным нормам.

Регуляция природы, с проектом которой выступил Фе­доров, мыслилась им как принципиально новая ступень эволюции, сознательный этап развития мира. Если эволю­ция — прогресс невольный, страдательный, пассивный, то регуляция природы должна стать сознательно-волевым преобразовательным действием.

По мнению Федорова, идеальный социальный строй должен основываться на единстве сознания и действия. При этом строе не должно быть ни классовых различий, ни военного или полицейского принуждения, ни даже промышленной деятельности, ибо Федоров был ярым про­тивником индустриального производства, которое, как он считал, лишает человека индивидуальности и превращает его в винтик, а саму природу губит и калечит. При утопи­ческом же идеальном режиме, который Федоров называл «психократией», каждый будет исполнять свой долг, впол­не сознавая задачи, которые стоят перед ним.

При «психократии» особой миссией научной деятель­ности будет изучение слепых и смертоносных сил приро­ды с целью их превращения в силы жизнедеятельные. Вся общественная работа будет связываться с изучением оп­ределенного района мира.

Когда человечество научится управлять силами при­роды и покончит с голодом, и сможет удовлетворить дру­гие потребности человечества, то, тем самым, по мнению Федорова, оно покончили с источниками человеческой вражды. Человечество тогда сосредоточит все свои силы на общей задаче по управлению природой на земном шаре и даже в пределах всей Вселенной.

Центральным стержнем философии Н. Ф. Федорова является идея воскрешения всех умер­ших на земле, добавленная им к традиционному христианскому учению о воскрешении. В христианстве воскре­сение трактуется пассивно: оно произойдет в день Страш­ного суда, чудесною волею божией, как последний акт сценария исторической драмы человечества. В «философии общего дела» воскрешение мыслится как реальной дело объединенного человечества во всеоружии научного знания всего мира. Разложение тела и распад составляющих его частиц не являются абсолютным препятствием к их воссозданию, так как частицы тела не исчезают пол­ностью и не могут выйти за пределы пространства. Здесь в учении Федорова наблюдается своеобразное сочетание религиозной метафизики с натуралистическим реализ­мом.

В вопросе о восстановлении сознания погибших поко­лений Федоров, что организм есть ма­шина и сознание относится к нему как желчь к печени; стоит лишь заново собрать машину, и сознание непремен­но вернется к ней. Федоров ставит перед человечеством задачу не только воскрешения предков, но и преодоления смерти ныне живущих, путем раскрытия тайн наследст­венности. Отсюда возникает вопрос об источниках про­питания и о заселении других планет.

Учение Федорова глубоко гуманистично, его идеи о регуляции природы и освоении космоса имеют огромное значение для развития науки ХХ-го века, однако ядро его философии — воскрешение мертвых и обретение бес­смертия, — не может не вызвать у нас ряд серьезных возражений против федоровской утопии.

Организм есть саморазрушающаяся си­стема, и смерть генетически вложена в его структуру. Этот закон особенно применим к человеческому роду, ибо чем сложнее и динамичнее система, тем она менее устойчива и стабильна. Следовательно, прогресс науки и медицины заключается в том, чтобы увеличить продол­жительность жизни и устранить болезни.

Обретение людьми индивидуально-лич­ностного бессмертия означает остановку развития и «ко­нец истории». Человек, как органическая саморазвивающаяся система, имеет определенный предел интеллекту­ального потенциала и творческой деятельности. Сделать такую систему бессмертной, значит обречь ее на сущест­вование даже тогда, когда все интеллектуальные и физи­ческие силы уже исчерпаны (даже если они и искусствен­но поддерживаются), все желания, мечты и страсти угас­ли, когда любое творчество и любая деятельность потеря­ли всякий смысл.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать следую­щий вывод; самым страшным проклятьем для рода чело­веческого было бы дарование ему бессмертия. Большей трагедии для человека, чем обретение индивидуально-личностного бессмертия, не в состоянии выдумать или помыслить человеческий разум. Именно сознание быст­ротечности своего бытия и рождает ценность индивиду­альной человеческой жизни и делает таким значимым для человека его страдания, стремления, мечты и страсти. Раз смерть и последующее личностное небытие неизбежны, нам остается как можно лучше использовать отпущенный нам Природой короткий срок жизни, а тогда обретают смысл и богатство, и любовь, и мудрость, и творческий труд. Человеческая жизнь так ценна и желанна, именно потому, что она конечна, и сознание своего закономерного конца есть главное отличие человека от животного, и не­избежный переход в будущее небытие создает смысл и ценность сегодняшнего бытия. «Сократ», — грустно по­тупив очи, сказал философу его любимый ученик, — афи­няне приговорили тебя к смерти». — «Да ну, — усмехнул­ся Сократ, — а их к смерти приговорила Природа».

Учение о ноосфере принадлежит замечательному фи­лософу, русскому ученому-энциклопедисту академику Владимиру Ивановичу Вернадскому (1867—1945). Оно яв­ляется логическим завершением разработанного им уче­ния о биосфере, которое было одним из крупнейших до­стижений науки 1-й пол, ХХ-го века. Основы учения о ноосфере были заложены Вернадским в начале 20-х годов и суть его в следующем. Биосфера Земли (живое вещест­во), войдя во взаимодействие с атмосферой, гидросферой и литосферой, а проще говоря, — с воздухом, водой и почвой, коренным образом преобразовала их и придала им новые свойства и качества. Оценив роль живого вещества (жизни) в развитии нашей планеты, Вернадский явствен­но увидел, что на ее судьбу все более начинает влиять новый фактор — энергия преобразующей деятельности человеческого общества, создающая новую сферу жиз­недеятельности планеты — сферуРазума. Вернадский назвал ее энергией человеческой культуры. Ее рост связан с ростом самого разума — с его, в первую очередь, качественным ростом, с уточнением и углублением возможностей его использования, связан­ным с сознательным изменением социальной обстановки, и, в частности, с ростом научного знания.

Колоссальное влияние, которое человечество начало оказывать на природу, требует — ради сохранения этой природы, а следовательно и самой человеческой цивили­зации — принципиально нового типа взаимодействия об­щества с естественной средой, необходимости научного предвидения последствий деятельности человека, выра­ботки новых форм существования человечества в гло­бальных масштабах. Охрана мировой среды, сохранение чистоты мирового океана (а не его испарение), поддержа­ние экологического равновесия и сохранение исчезаю­щих видов животных, играющих большую роль в поддер­жании этого равновесия (а не их безболезненная и мило­сердная ликвидация, чтоб зря не мучились), — вот первостепенные задачи всего человечества, решение которых и обусловит образование ноосферы. На первый план выдви­гается «экологический императив»—ответственность человека, и прежде всего ученых, за свою деятельность по преобразованию той природы, которая его породила и явилась естественной основой его существования.

Отрицая позитивистскую позицию о необходимости развития прежде всего техники и производства, Вернад­ский отверг термин «тсхносфера», а также не принял оп­ределение «антропогенная эра». В конце концов Вернад­ский остановился на термине «ноосфера», предложен­ным французским математиком и философомЭ. Леруа. Вернадский при­дал понятию ноосферы совершенно иное содержание. Что касается мировоззрения Вернадского, то он сам выразил его в таких словах: «Я философский скептик. Вместе с тем он очень высоко ценил роль философии в научном предвидении. Принци­пиально разграничивая философию и науку, а также нау­ку и религию, он, вместе с тем, рассматривает их как вечные и непреходящие сферы духовной жизни челове­чества, наряду с искусством и нравственностью.

Вернад­ский считает Вселенную одухотворенной и насыщенной многообразными проявлениями форм жиз­ни, среди которых биологическая форма жизни есть лишь отдельный частный случай. «Возможно даже допустить.,. что земная и даже планетная жизнь есть частный случай проявления жизни, как частным случаем проявления электрических явлений будут северные сияния или грозы зем­ной атмосферы».

Теперь подведем некоторые итоги и выскажем свое соб­ственное отношение к философии космизма и проблеме возникновения жизни во Вселенной. Жизнь во Вселенной так же многообразна, как и сама Вселенная, а наше челове­ческое существование является лишь одной из многочис­ленных форм проявления жизни вообще. В современной космологии проблема возникновения жизни и разума во Вселенной нашла свое выражение в двойном антропном принципе —сильном и слабом. Слабый антропный принцип гласит, что наше положение во Вселенной с необходимо­стью является привилегированным в том смысле, что оно должно быть совместимо с нашим существованием как на­блюдателей. Сильный же антропный принцип определяет необходимость таких исходных, характеристик Вселенной, чтобы на определенном этапе ее эволюции в ней допуска­лось существование наблюдателей.

31. Русская философия: В. Соловьев(!)

Философия Вл. Соловьева (1853—1900) впитала в себя основ­ные тенденции русской религиозной философии XIX века и за­кономерно оказалась ее завершающим синтезом. В славянофиль­ской традиции противостояния западному «рационализму» он на­чинает с критики «отвлеченных начал», выдвигая идеал «свобод­ной теософии», совмещающей эмпиризм, рационализм и мистику. Социальный идеал Вл. Соловьева — «свободная теократия» или «вселенская церковь», чуждая какого-либо национализма и объ­единяющая православие, католицизм и протестантизм. Реализация этого идеала предполагает «свободную теургию», созидающую ко­нечную стадию истории — «Вогочеловечество». Основной пафос соловьевской «философии всеединства» — «оправдание добра», вытекающее из понимания «сущего» как блага.

Последней работой Соловьева стали «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории...», посвященные развер­нутой критике религиозно-философского учения Л. Толстого. Присущий этой работе активный полемический пафос заставляет усомниться в правильности распространенной трактовки этого произведения как отразившего кризисно-пессимистический пере­лом в мировоззрении Соловьева. Его обращение к проблеме «ми­рового зла», предстает как закономерное, ибо без ее всесторон­него исследования «оправдание добра» оказывается неполным. «Есть ли зло только естественный недостаток, несовершенство, само собою исчезающее с ростом добра, или оно есть действи­тельная сила, посредством соблазнов владеющая нашим миром, так что для успешной борьбы с нею нужно иметь точку опоры в ином порядке бытия?» - таков центральный вопрос «Трех раз­говоров».

Отвечая на него, Соловьев последовательно опровергает тезис о непротивлении злу силой, показывая необходимость войны в обреченном на несовершенство мире: отстаивает значимость для человечества европейской цивилизации, отвергаемой Толстым. И. наконец, он противопоставляет толстовскому принципу имманент­ного изживания зла путем самосовершенствования новозаветно-апокалиптический взгляд на неизбежность временного торжества мирового зла (пришествие Антихриста) и победу над ним в конце истории. Не личный пессимизм, а христианский эсхатологизм отразился в таком провидении грядущих человеческих судеб: «Историческим силам, царящим над массой человечества, еще предстоит столкнуться и перемешаться, прежде чем на этом раз­дирающем себя звере вырастет новая голова — всемирно-объ­единяющая власть антихриста», который «набросит блестящий покров добра и правды на тайну крайнего беззакония в пору ее конечного проявления...». Не унывать и отчаиваться призывал в своей последней работе Соловьев, а распознать «заранее эту об­манчивую личину, под которой скрывается злая бездна» и муже­ственно противостоять ей.

Русская философская мысль развивалась в тесной связи и взаимодействии с развитием философской мысли других народов нашей страны.

36. Философия нового времени: Ф. Бэкон

Фрэнсис Бэкон(1561 — 1626) «Новая Атлан­тида» — утопия, спроецированная в будущее, «Ис­тория Генриха VII» является идеализацией прошлого. Бэкон отвергает философию как созерцание и представляет ее как науку о реальном мире, основан­ную на опытном познании. Основное внимание Бэкон уделял проблематике науки, знания и познания. В мире науки он видел основное средство решения социальных проблем и про­тиворечий тогдашнего общества. Смысл, призвание и задачи науки Бэкон характери­зует весьма четко во введении к «Великому Восста­новлению Наук»: «И наконец, я хотел бы призвать всех людей к тому, чтобы они помнили истинные цели науки, чтобы они не занимались ею ради того, чтобы имела от нее пользу и успех сама жизнь».

Материализм Бэкона отмечен, определенным компромиссом, проявляющимся в тео­рии принятия двух истин, а также и в его взглядах на «двойственную» душу человека. Общая тенденция философского мышления Бэкона является однозначно материалисти­ческой. Однако материализм Бэкона ограничен исторически и гносеологически. Творчество Бэкона характери­зуется определенным подходом к методу человеческого познания и мышления. Эмпирия — опыт, опирающийся на экс­перимент - является для него исходным пунктом нового научного метода.

Предполагает раскрытие причин, которые вели к тому, что человеческое познание было и есть неадекватно по отношению к практическим потребностям. Значительным препятствием в развитии действительного познания служат предрассудки, вжившиеся. Бэкон называет эти представления идолами. Бэкон вводит четыре основных типа идолов. Алле­горически он называет их идолами рода, пещеры, рынка, театра. Идолов рода и пещеры он считает «врожденными», опирающимися на естественные свойства разума, тогда как идолы рынка и театра приобре­таются в ходе индивидуального развития.

Он подчеркивает большое значение математики при исследовании природы. «Исследование природы проис­ходит лучше всего тогда, когда физика завершается математикой».

Собственный метод Бэкона опирается на его кон­цепцию новой индукции, которая выступает средством, в частности, для познания формы. Познание форм образует, собственно, предмет метафизики (филосо­фии), тогда как исследование движущей и матери­альной причины, так же как скрытого процесса и скрытой структуры, образует предмет физики.

Значение философии Бэко­на не определяется его социальными воззрениями, которые, несмотря на относительную прогрессивность, не переступают рамок эпохи; оно состоит прежде всего в критике спекулятивного созерцательного подхода к миру, характерного для поздней средневековой фило­софии. Этим Бэкон существенно способствовал форми­рованию философского мышления Нового времени.

Бэкон был первым из целого ряда интересующихся наукой философов, который подчеркивал важность индукции в противоположность дедукции. Как и большинство его последователей, он попытался найти некий лучший вид индукции, чем то, что называется "индукция через простое перечисление". Индукция через простое перечисление может быть проиллюстрирована такой притчей. Жил однажды чиновник по переписи, который должен был переписать фамилии всех домовладельцев в каком-то уэльсском селе. Первый, которого он спросил, назвался Уильямом Уильямсом, то же было со вторым, третьим, четвертым... Наконец он сказал себе: "Это утомительно, очевидно, все они Уильямы Уильямсы. Так я и запишу их всех и буду свободен". Но он ошибся, так как все же был один человек по имени Джон Джонс. Это показывает, что мы можем прийти к неправильным выводам, если слишком безоговорочно поверим в индукцию через простое перечисление.

Бэкон верил, что он имеет метод, при помощи которого индукция сможет сделать нечто большее, чем это. Он, например, хотел раскрыть природу теплоты, которая, как он предполагал, (и это правильно) состоит из быстрых и беспорядочных движений мельчайших частиц тел. Его метод должен был привести к созданию таблиц горячих тел, холодных тел и тел различной степени тепла. Он надеялся, что эти таблицы покажут, что некоторые качества всегда присущи только горячим телам и отсутствуют в холодных, а в телах с различной степенью тепла они присутствуют в различной степени. Применяя этот метод, он надеялся установить общие законы, имеющие на первой ступени самую малую степень общности. Из ряда таких законов он надеялся вывести закон второй степени общности и т. д. Предполагаемый закон должен быть испытан применением в новых условиях; если бы он действовал и в этих условиях, он был бы подтвержден. Некоторые примеры особенно ценны потому, что они дают нам возможность выбрать между двумя теориями, каждая из которых возможна в той мере, в какой это касается предыдущих наблюдений. Такие примеры называются "преимущественными примерами".

Философия Р. Декарт

Во Франции в период, когда склады­валось философское мышление Декарта, происходит усиление центральной власти. Достижения в развитии естественных наук сильно повлияли на формирование воззрений Декарта.

Наиболее выдающиеся из его философских тру­дов — это работы, посвященные (как и у Бэкона) методологической проблематике.

Декарт интенсивно занимается и эксперименталь­ными науками, например в связи с диоптрикой он изучает анатомию человеческого глаза. Одна из его выдающихся заслуг относится к психологии (он первым выдвигает идею условного рефлекса). Как создатель аналитической геометрии, он внес большой вклад в развитие мате­матики и математического мышления.

В философии Декарта уже закладываются основания (достаточно общие) новой теории света, в которой не только обобщены, но и философски разработаны и оценены все полученные к тому времени результаты нового естествознания.

Гегель характери­зует: «Декарт направил философию в совер­шенно новое направление, которым начинается новый период философии... Он исходил из требования, что мысль должна начинать с самой себя. Все пред­шествующее философствование, в частности то, кото­рое исходило из авторитета церкви, было начиная с этого времени отвергнуто».

Принцип Декарта, согласно которому во всем следует сомневаться, выдвигает сомнение не как цель, но лишь как средство.

«Если мы отбросим и провозгласим-ложпым все, в чем можно каким-либо способом сомневаться, то легко предпо­ложить, что нет бога, неба, тела, но нельзя сказать, что не существуем мы, которые таким образом - мыс­лим. Ибо является противоестественным полагать, что то, что мыслит, не существует. А поэтому факт, выра­женный словами: «я мыслю, значит, существую», является наипервейшим из всех и наидостовернейшим из тех, которые перед каждым, кто правильно философствует, предстанут».

Гегель: у Декарта «философия лишается религиоз­ных предпосылок, ищет лишь доказательности, а не абсолютного содержания».

Напротив, «субстанция, которая является непос­редственным субъектом распространенности по месту и акциденцией, предполагающей распространенность (форма, положение, движение на месте и т. д.), именуется телом».

В концепции Декарта функция бога заключается в гарантии истинности познания. По­знание, которое человек считает достоверным, возмож­но, лишь кажется достоверным, но не является тако­вым в смысле согласия с вещами, которые в нем отра­жены. И лишь бог является гарантом истинности до­стоверных фактов. Декартов дуализм — признание вещей мыслящих и вещей распрост­раненных— своеобразно выливается в идеализм, в признание существования бога.

Основным атрибутом материи для Декарта явля­ется распространенность. По Декарту, сущность тела полностью определяется его распространенностью и лишь мышление касается сути материального мира.

С Декартовым понятием движения и распространенности связано и его отрицание атомистической теории. Декарт на основе понятия распространенности как основного атрибута телесности (материи) одно­значно отвергает существование наименьшего и не­делимого бытия.

Источник движения в принципе он видит вне тел (материи). Тело приводится в движение, и если оно движется, то приводится в состояние покоя чем-то, что находится вне его. Декарт основным методом получения истинных фактов считает рацио­нальную дедукцию.

Значение Декарта для развития современной науки и философии огромно. Кроме того, что он утвердил «новые принципы философии», он способствовал раз­витию ряда специальных научных дисциплин, в част­ности математики, геометрии, физики, оптики.