Общий характер периода возрождения наук
1. Период борьбы миросозерцании открывается спором, который, хоти и происходил на собственно философской почве, однако, для последующего разлада философских направлений имел лишь предварительное значение, — спором, который возгорелся между представителями новой естественной науки, пользующейся самостоятельным наблюдением и экспериментальным методом, и защитниками старой аристотелевской физики. В этом споре, славным руководителем которого, беспристрастным и, вместе с тем, свободным от мистических склонностей своего времени был Галилей, смертельный удар был нанесен метафизике Аристотеля. Однако, так как цель естественной науки в этой борьбе в существенных чертах состояла в устранении устарелых, сделавшихся негодными, научных взглядов, то эта последняя имеет здесь только подготовительный характер. По устранении господства аристотелевской и схоластической философии, осталось неопределенным, каковы должны быть философские принципы. Для философии нового времени неизбежным стало лишь требование — оставаться в согласии с преобразованием специальных наук. Поэтому освобождение от авторитета древних и признание самостоятельного права за наблюдением и за беспристрастною мыслью является общей предпосылкой вновь выступающих на сцену направлений.
2. Однако, в самой естественной науке, оказывающей руководящее влияние на вновь выступающие философские направления, идут рука об руку два существенно различных направления мысли, применяются два существенно различных метода, из которых каждый может образовать исходный пункт для научного мышления: эмпирическое наблюдение естественных явлений, с одной стороны, и математическая абстракция и анализ явлений, с другой. Эмпирическое наблюдение и вытекающий из него индуктивный метод применяет с большим успехом в области астрономии Кеплер1, сверх того этот метод ревностно проводится в описательных отраслях естественной науки, среди которых в это время занимала первое место анатомия человека. Дедуктивным методом в физичес-
ких исследованиях с гениальным искусством пользуется Галилей, под руками которого механика, главнейшая основа нового миросозерцания наряду с астрономией, реформированной Коперником и Кеплером, превращается в прикладную математику. Оба метода исследования, индуктивный, строго эмпирический, и дедуктивный, абстрактный и умозрительный, внутри естественной науки мирно уживаются друг с другом и нередко в работах одного и того же исследователя даже чередуются друг с другом соответственно свойствам задач. Это взаимное вспомоществование обоих методов находит соответственное выражение в том дружеском отношении, которое соединяло двух выдающихся естествоиспытателей этого времени, типичных представителей обоих указанных направлений мысли, Кеплера и Галилея.
3. Однако, что в специальном исследовании мирно уживалось друг с другом и противоположность чего многократно ясно даже не сознавалась, то философия разделяет на враждующие миросозерцания. Причина этого явления лежит в том, что философии присуще стремление к строгом}' самопознанию, благодаря чему она и сознает противоположность применяемых ею методов, а также в том, что в философии имеют силу те отношеййя, О в которых новые взгляды, вследствие их внутреннего родства, стоят к старым. Где отдается преимущество индуктивному методу, там вследствие тесной связи этого последнего с естественнонаучным наблюдением приобретают влияние те древние направления, которые, подобно атомистике, главное внимание сосредоточивали на чувственно воспринимаемом ходе естественных явлений. Наоборот, где склоняются к математической абстракции и дедукции, там неизбежно вступает в свои права родство с умозрительными исследованиями, как оно проявилось уже у Платона в соединении диалектики понятий и математики. Таким образом рядом со специфической природой различных методов и общей тенденцией философии к одностороннему проведению определенных точек зрения, особенно это родство с древними миросозерцаниями определяет развитие вновь выступающих философских направлений. Борьба миросозерцании, зародыши которой лежат уже скрытыми в указанных различных направлениях новой науки, обнаруживается через свое перенесение в область философии; противоположности же усиливаются в той мере, в какой они сопоставляются друг с другом в возникающих попытках образования философских систем.
В одном пункте, однако, согласны между собой все вновь выступаю-
щие здесь, враждебные друг другу направления: все они верят, что наука откроет новые пути для исследования и что эти пути приведут к новым неожиданным результатам. Поэтому представители этих направлений не с меньшей энергией, чем одновременно жившие с ними, упомянутые нами великие естествоиспытатели, борются против схоластики и ее духовного руководителя, Аристотеля, особенно против его логики, хотя иногда в них самих сказывается еще схоластическая традиция и воспитание. Особенно враждебно новая философия относится к скованности мысли, господствующей в аристотелевской философии: она желает приступить к обсуждению проблем свободной от балласта научных традиций, свободной даже в известной мере от гнета церковных догм. Однако, даже самые свободные из мыслителей этого периода должны были отдать дань религиозному гнету своего времени. Откровенные истины веры допускают также Бэкон и Гоббс, хотя, по мере возможности, они избегают касаться их; и Декарт не раз уверял, что он убежден в согласии своего учения с догмами церкви и что он готов отказаться от своего учения в случае отсутствия такого согласия, — уверение, сделавшееся в это время условной формулой, которая частью основывалась на искренней вере, частью же служила для философии знаменем, под которым она надеялась обеспечить себе свободный путь.