Глава 5. философия эпохи возрождения 3 страница
Бруно утверждает бесконечность мира и делает важные выводы из гелиоцентризма Коперника. В новой космогонии нет места для фиксированного центра мира. Бруно полагает, что существует множество миров. «Вселенная есть нечная субстанция, бесконечное тело в бесконечном простран-стве. Вселенная одна - миры же бесконечны. У каждого мира - своя звезда». Бруно высказывает предположение о существовании жизни и разума на других небесных телах, даже предполагает существование разных форм жизни, чувственной и разумной.
В своем учении Бруно обращается к атомизму древних. «Существует предел деления в природе - нечто неделимое, что уже не делится на другие части». Атомы основа всякого бытия, именно они определяют единство всех вещей. Необходимым условием движения атомов и тел является существование пустоты. «Движение возможно не туда, где нечто есть, а туда, где нечто перестает быть». Но в то же время пространство неотделимо от материи. «Пустота-пространство - это то, в чнм находятся тела, а не то, в чем ничего нет. Когда же мы говорим о пустоте как о месте без тела, мы отделяем его от тела не реально, но лишь мысленно». Бруно идет дальше, когда он утверждает, что «атомы находятся в эфире» - некоторой материальной среде.
Другим необходимым условием существования материи является время. «Время есть некая длительность, которая хотя разумом может быть воспринята и определена отвлеченно, однако не может быть отделена от вещей».
В гносеологии Бруно дает сравнительно невысокую оценку чувственному познанию. Чувства пригодны лишь для того, чтобы «возбуждать разум; они могут обвинять, доносить, а отчасти свидетельствовать перед ним, но они не могут быть полноценными свидетелями, а тем более не могут судить или выносить окончательное решение. Ибо чувства, какими бы совершенными они ни были, не бывают без некоторой мутной примеси. Вот почему истина происходит от чувства только в малой части, как от слабого начала, но она не заключается в них». Главный недостаток чувственного познания в том, что оно «не видит бесконечности... ибо бесконечное не может быть объектом чувств». Выше чувств стоит рассудок, а затем разум (или интеллект). Степень умствен-ной силы, согласно Бруно, определяется способностью человека подняться до максимального единства знаний.
Бруно разделяет веру и разум. «Вера требуется для наставления грубых народов, которые должны быть управляемы», в то время как философские доказательства, имеющие в виду раскрытие «истины относительно природы», адресованы «не простому народу», а только «мудрецам, которые способны понять наши рассуждения».
Продолжает и фактически завершает натурфилософию Возрождения Томмазо Кампанелла (1568-1639).Кампанелла говорит о том, что существуют две Божественные книги, в которых мы черпаем истину, - природа и Священное писание. Живую книгу приро-ды человек познает с помощью разума и ощущений. «В исследовании природы следует доверять ощущению, которому она открывается такой, какова она в действительности и какой ее создал Бог». Священное писание не имеет своей целью излагать законы природы. «Писание учит людей лишь тому, что относится к их спасению». Концепция «двух книг» у Кампанеллы означала отказ от согласования научных взглядов с библейскими текстами.
Кампанелла выступал против аристотелевской концепции материи - формы. «Формы умирают, а материя пребывает такой же. Следова-тельно, она едина и бессмертна, а формы многочисленны, изменчивы, тленны, подвержены возникновению и гибели. Следовательно, материя в большей мере, нежели формы, обладает действительным бытием». Но материя - бесформенная телесная масса. Вслед за Телезио Кампанелла говорит о двух активных началах - тепле и холоде - создающих из материи многообразный мир вещей.
Кампанелла полагает, что Бог сотворил материю и эти начала, и этим его роль ограничи-вается. «Хотя творение есть чудеснейшая вещь, однако Бог в акте творения учредил Природу, и создан-ные Им вещи следует изучать не как чудеса, а как природные сущности, обладающие при-родными законами». Таким образом, фактически утверждается автономия природы и ее законов.
Главному принципу физики Аристотеля, согласно которому движущееся тело получает движение от другого, Кампанелла противопоставляет принцип самодвижения. «Все, что движется естественно, получает движение от себя, а не от особого двигателя». В основе же самодвижения лежит тепло; оно есть «истинная причина возникновения, изменения и гибели вещей».
Кампанелла стоит на позициях органицизма. «Мир - это огромное живое существо, а мы живем в его чреве». Всем природным вещам и явлениям присуще стремление к самосохранению. Оно реализуется благодаря тому, что вещи обладают способностью ощущать. «Все вещи чувству-ют». Однако дело не только в этом. Кампанелла также говорит о «прималитетах» - трех первона-чалах бытия - мощи, мудрости и любви, являющихся разумным началом в природе.
Занятия натурфилософией сочетались у Кампанеллы с глубоким интересом к социальным и политическим вопросам своего времени.
Кампанелла считал, что мир ждет гибель и обновление в огне. Концу должно предшество-вать установление справедливого общества - «Царства Божьего» на земле.
Кампанелла призывал к изменению социальных порядков, унижающих человека. Главную причину всех бедствий и неустройств современного ему мира Кампанелла видел в социальном неравенстве, существовании богатства и нищеты. По его мнению, власть денег приводит к господству в обществе частного ининтереса, к погоне за наживой, к разрушению нравственности.
В книге «Город Солнца» (1602) Кампанелла изложил свою социальную программу. Народ, бежавший на остров, «решил вести философский образ жизни общиной», создав такое государ-ственное устройство, которое исходит не от Бога, а представляет собой прямой результат деятель-ности человеческого разума. В жизни соляриев большую роль играют различные техни-ческие изобретения и усовершенствования - в земледелии, при передвижении на судах и повозках при помощи механизмов. Они изобрели подзорные трубы, дающие возможность видеть скрытые звезды и слуховые трубы, позволяющие слышать небесную гармонию.
Жизнь в этом государстве основана на отсутствии частной собственности. У соляриев нет ни бедных, ни богатых. «Дома, спальни, кровати и все прочее необходимое у них общее... Распределение всего находится в руках должностных лиц; но так как знания, почести и наслаждения являются общим достоянием, то никто не может ничего себе присвоить... Им неоткуда делать друг другу никаких подарков, - потому что все, в чем они нуждаются, они получают от общины, и должностные лица тщательно следят за тем, чтобы никто не получал больше, чем ему следует, никому не отказывая в необходимом».
Ликвидация частной собственности связана с упразднением моногамной семьи, с общностью жен, поскольку Кампанелла считал, что «собственность образуется у и поддержива-ется тем, что мы имеем каждый свое отдельное жилище и собственных жен и детей», а «отсюда возникает себялюбие». Общность жен должна служить «научному» государственному контролю за деторож-дением и воспитани детей. Сразу же после вскармливания дети передаются назна-ченным государством воспитателям, они «занимаются, играючи, азбукой, рассматривают картины, бегают, гуляют и борются; знакомятся по изображениям с историей и языками... На седьмом году они переходят к естественным наукам, а потом к остальным, по усмот нию начальства, затем к ремеслам» Для выявления наклонностей детей их «водят в мастерские к сапожникам, столярам, живописцам и т. д.». Затем юноши и девушки «получают должности в области тех наук и ремесел, где они преуспели больше всего».
В Городе Солнца труд является не только обязанностью, но и жизненной потребностью всех граждан. Солярии уже с детства привыкают относиться с уважением к труду. Нет пропасти между умственным и физическим трудом, всякая работа одинаково почетна. Рабочий день продол-жается четыре часа; остальное время проводится «в приятных занятиях науками», «развитии умст-венных и телесных способностей»; при этом «все делается радостно». Высвобождение свободного времени достигается благодаря применению технических новшеств и изобретений.
Во главе государства стоит верховный правитель, он же первосвященник («Метафизик»). Он имеет трех соправителей-помощников: это - «Мощь», ведающий вопросами войны и мира, ремеслами, связанными с обслуживанием военных нужд; «Мудрость», ведающий свободными искусствами, науками, учебными заведениями; и «Любовь», занимающийся вопросами контроля за деторождением и воспитанием младенцев, медициной, земледелием и скотоводством. У каждо-го из них в подчинении находятся еще более узкие специалисты. Дважды в месяц собирается Большой совет - народное собрание, которое может сместить правящих лиц (за исключением большой четверки, которая избирается пожизненно; но и они обязаны уступить свои руководящие места, как только появляются лица, превосходящие их своими способностями и познаниями).
Принцип жизни соляриев - евангельское правило: чего не хотите самим себе, не делайте этого другим, и чего вы хотите, чтобы делали люди вам, делайте и вы им. Кампанелла выдвинул идею всемирного единения людей. Именно в нем он видел залог избавления человечества от войн, голода, эпидемий.
Гуманистическая культура охватывала в основном образованные слои общества; духовная жизнь народных масс развивалась в русле традиционных религиозных воззрений.
Реформация
Ситуация сильно изменилась в ходе реформационных движений XVI - первой половины XVII вв. В это время совершился переворот в отношении христиан-мирян к религии и церкви, разрушивший духовную диктатуру католической церкви и положивший начало развитию буржуазного светского мировоззрения и культуры.
Основные события эпохи Реформации - формирование лютеранской церкви в германских княжествах, подъем анабаптизма и крестьянская война 1524-1525 гг., утверждение кальвинизма в Швейцарии, распространение протестантизма в Нидерландах, Скандинавии, Англии и Франции, борьба Нидерландов за независимость (1568-1572), религиозные войны первой половины XVII в., появление «второго поколения» протестантских конфессий (социниане, пиетисты, гернгутеры, квакеры, мормоны и др.), английская революция 1645-1648 гг.
Первое реформационное движение, одержавшее победу над римско-католической церковью примерно на половине территории Германии, связано с именем Мартина Лютера (1483-1546).
Мартин Лютер родился в семье Ганса Лютера, бывшего крестьянина, перебравшегося в Эйслебен (Саксония) в надежде на лучшую жизнь. Там он поменял профессию, занявшись горным делом в медных рудниках. После рождения Мартина семья переехала в горный городок Мансфельд, где отец стал зажиточным бюргером.
В 1497 году 14-летнего Мартина родители отвели во францискан-скую школу города Марбург. В эти времена Лютер с друзьями зарабатывали на хлеб пением песен под окнами набожных обывателей. В 1501 году по решению родителей Лютер поступил в Эрфуртский университет. Дело в том, что в те времена все бюргеры стремились дать своим сыновьям юридическое высшее образование. Но ему предшествовало прохождение так называемого курса «свободных искусств«. В 1505 году Лютер получил степень магистра свободных искусств и приступил к изучению юриспруденции. Тогда же, против воли отца он поступил в Августинский орден в Эрфурте. Лютер принял монашеский обет в 1506 году, а в 1507 году был посвящён в священники.
Существует несколько точек зрения, объясняющих такое неожиданное решение. Первая - угнетенное состояние вследствие «сознания своей греховности». Вторая гласит о том, что однаж-ды Лютер попал в сильную грозу, и был настолько напуган, что дал обет монашества. Третья гово-рит о чрезвычайной строгости родительского воспитания, которую Лютер не смог пережить. На самом деле причину надо искать в окружении Лютера и в бытовавшем тогда в бюргерской среде колебании умов. На решение повлияло и знакомство со многими участниками кружка гуманистов. Лютер отзывался позже описывая свою монашескую жизнь как очень сложную, но тем не менее он был примерным монахом и с огромной тщательностью выполнял все свои задания.
В 1508 г. Лютера отправили преподавать в новый университет в Виттенберге. В 1511 г. Лютера отправили в Рим по делам ордена. Поездка произвела на молодого богослова неизгла-димое впечатление. Именно там он впервые столкнулся и увидел воочию развращенность римско-католического клира. В 1512 г. он получил степень доктора богословия и занял должность профессора теологии в Виттенберге. Помимо своих обязанностей преподавателя он являлся смотрителем 11 монастырей и проповедовал в церкви.
Лютер постоянно ощущал себя в состоянии подвешенности и невероятной слабости по отношению к Богу, и эти переживания играли значительную роль в формировании его взглядов. Лютер говорил, что он постоянно пребывает в состоянии ощущения греха. После сильного кризи-са Лютер открыл для себя иную интерпретацию посланий св. Павла. «Я понял, - писал он, - что божественную праведность мы получаем последствием самой веры в Бога и благодаря ей, тем самым милостивый Господь оправдывает нас последствием самой веры». При этой мысли Лютер, как он сказал, почувствовал, что он родился вновь и через открытые врата вступил в рай. Предста-вление о том, что оправдание верующий получает благодаря своей вере в милость Бога, Лютер разработал в 1515-19 гг.
18 октября 1517 года папа Лев Х выпускает буллу об отпущении грехов и продаже индуль-генций в целях «Оказания содействия построению храма св. Петра и спасения душ христианского мира». Лютер взрывается критикой роли церкви в спасении, которая выражается 31 октября 1517 года в 95 тезисах. Тезисы были также отправлены епископу Бранденбургскому и архиепископу Майнцскому. Стоит добавить, что выступления против папства были и раньше. Однако они носи-ли несколько другой характер. Возглавленные гуманистами выступления против индульгенции рассматривали проблему с точки зрения человечности. Лютер же критиковал догмы, то есть хри-стианский аспект учения.
Слух о тезисах распространяется молниеносно, и Лютера вызывают в 1519 году на суд и, смягчившись, на спор в Лейпциг, куда он отказывается явиться, памятуя о судьбе Яна Гуса. Тогда Папа Римский Лев X предает Лютера анафеме; а в 1520 году издает папскую буллу об отлучении его от церкви. Лютер публично сжигает ее во дворе Виттенбергского университета и в обращении «К христианскому дворянству немецкой нации» объявляет, что борьба с папским засильем являет-ся делом всей немецкой нации.
В 1521 г. состоялся Вормсский рейхстаг. Мартин Лютер был приглашён в Вормс и выступил перед имперскими сословиями с изложением своего учения. Несмотря на умеренную позицию, занятую большинством членов рейхстага, император Карл V, однако, отказался поступиться приверженностью старой церкви и по завершении рейхстага включил в текст своего эдикта, которым утверждались решения, принятые сословиями, постановление о объявлении Лютера еретиком и запрете распространения и чтения его книг. Кроме того Вормсским эдиктом устанавливалось, что предоставление Лютеру убежища или иной помощи также расценивается как преступление против законов империи.
Мартин Лютер был вынужден несколько лет скрываться в Вартбургском замке под покровительством саксонского курфюрста Фридриха III. Там ему якобы является дьявол, но Лютер приступает к переводу Нового Завета на немецкий язык.
Суровые меры, предписанные Вормсским эдиктом в отношении лютеран, на практике не были реализованы. Император был заинтересован в сохранении единства империи и получении поддержки имперских сословий, в том числе и симпатизирующих лютеранству, для ведения войн с Францией и турками. В 1526 г. Шпейерский рейхстаг по требованию немецких князей-лютеран приостановил действие Вормсского эдикта против Мартина Лютера.
Однако 2-й Шпейерский рейхстаг 1529 г. отменил это постановление. В ответ последовал протест (Шпейерская протестация) от шестьи князей и четырнадцати свободных городов Священ-ной Римской империи. По названию данного документа сторонники Реформации получили впо-следствии название протестантов, а совокупность возникших в результате Реформации некатоли-ческих конфессий — протестантизм.
На рейхстаге 1530 г. в Аугсбурге император попытался найти компромисс между конфессиями путём богословского диспута, но потерпел неудачу и был вынужден вернуться к требованию решительного исполнения Вормсского эдикта. В работе Аугсбургского рейхстага Лютер не участвовал, позиции протестантов на нём представлял его друг и сподвижник Меланхтон.
Решение Аугсбургского рейхстага 1530 г. не помешало, однако, дальнейшему распространению лютеранства в Германии. В 1544 г. император был вынужден прекратить судебные процессы в Имперском камеральном суде против лютеран. Окончательно Вормсский эдикт утратил силу в 1555 г. с утверждением Аугсбургского религиозного мира.
Последние годы жизни Лютера были омрачены хроническими недугами. Он умер в Эйслебене 18 февраля 1546.
Среди большого количества работ Лютера следует отметить: «95 тезисов об индульгенциях» (1517), сочинения 1520 года, которые, собственно, строятся как манифесты Реформации: «К христианскому дворянству немецкой нации», «О реформе христианского образования», «О вавилонском пленении Церкви», «О свободе христианина», «О рабстве воли» (против Эразма, 1525).
В истории Лютеру отведена первостепенная роль, в Реформации переплелись элементы социальные и политические, которые изменили облик Европы. Ему справедливо отведена первостепенная роль и в истории религии как мыслителю-теологу. И в истории философской мысли Лютеру принадлежит определенное место, как ратующему за обновление, подобно всем философам того времени, по причине определенной теоретической ценности, которой обладают его работы (в особенности антропологического и теологического характера), а также и вследствие проработки нового типа религиозности, важного для новой эпохи
Позиция, которую Лютер возвел в принцип в противоположность некоторым философам, - это тотальное отрицание: недоверие к возможностям человеческой натуры спастись в одиночку, без Божественного участия, должно было привести Лютера к признанию тщетности какого бы то ни было поиска автономии разума и попыток выведе-ния оснований человека на базе логоса, или чистого разума. Философия для него - пустая софистика, плод нелепости и омерзительного высокомерия, которые присущи тому человеку, который хочет основываться лишь на своей силе, а не на той силе, которая спасает, - на вере. И Аристотель с этой стороны проявляется как выразитель некоторой парадигмы человеческого высокомерия.
Но разберемся прежде всего во взглядах Лютера на эпоху Возрождения и затем уже расскажем о сути его религиозно-теологического мышления. Отношение Лютера к движению гуманистов теперь достаточно прояснилось.
С одной стороны, он во весь голос и прямо-таки в дерзкой манере объявляет необходимость религиозного обновления и возрождения к новой жизни, говорит о потребности восстановления - и все это выражается в духе Возрождения: с этой точки зрения протестантская Реформа может быть рассмотрена как результат разнообразного духовного движения Ренессанса.
Кроме того, Лютер вновь обращается к великому принципу «возвращения к истокам», т.е. к началам и принципам, которые гуманисты старались реализовать через классику: Фичино и Пико возобновлением древних теологии (Гермес, Орфей, Зороастр, Каббала), а Эразм указывал на Евангелие, на ранних христианских мыслителей и Отцов Церкви. Но обращение к Евангелию, которое у Эразма осуществляется с чувством меры и равновесия, у Лютера становится революционным и разрушительным. Все то, что традиционное христианство создавало веками, ему казалось накипью, искусственной конструкцией, тяжким бременем и вызывало потребность освобождения. Традиция омертвляет Евангелие, одно противоречит другому, Лютер заявляет: «Согласие невозможно». Следовательно, для Лютера возврат к Евангелию означает не переоцен-ку, а прямо-таки отбрасывание традиционных ценностей.
Такое требование, как очевидно, означает разрыв не только с религиозной традицией, но и со всей культурой, которая в основе своей содержит эти традиции. Гуманизм как образ мышления и теоретизирования полностью терпит провал. В этом смысле позиция Лютера антигуманисти-ческая: действительно, центральным ядром лютеранской теологии становится решительный отказ от любых ценностей, гуманистической литературы, так же как и от спекулятивной философии. Что касается человеческого разума, он - ничто пред Богом, и потому тайну спасения Лютер полностью перепоручает вере.
Учение Лютера содержит три составные части:
1) учение о радикальном оправдании человека верой;
2) учение о непогрешимости Писания как единственного источника истины;
3) доктрину универсального богослужения и находящейся в связи с этим свободы самостоятельного толкования Писания. Все другие теологические суждения Лютера - производные от этих принципов.
1). Традиционное учение Церкви состоит в том, что человек спасается верой и добрыми деяниями (вера истинна, когда она связывается и проявляется через конкретные дела, а деяния суть истинные свидетельства христианской жизни, когда они вызваны и проникнуты верой). Чтобы быть христианином, необходимо мужество. Лютер энергично опровергает ценность деяния. По какой же причине? Укажем только на сложные сплетения психологического и экзистенциаль-ного планов, интересующие нас постольку, поскольку здесь превалируют доктринальные мотивы. Сам Лютер долго испытывал безрезультатность и неспособность заслужить спасение посредством собственных деяний, которые ему всегда казались неадекватными, и проблема вечного спасения непрерывно причиняла ему беспокойство и мучения. И решение, что для спасения достаточно одной веры, навсегда избавило его от тревог.
Вот его мотивировка: мы, люди, сотворены из ничего, и поэтому наши деяния в глазах Бога ничто. «Ничто» имеет возможность превратиться в «новое творение» посредством возрождения, указанного Новым Заветом. Как Сам Бог творит из ничего в акте свободной воли, так же, анало-гично акту свободной воли, осуществляется наша регенерация. Человек после падения Адама обеднел настолько, что сам по себе не может больше ничего. Все, что производит человек для себя, - это вожделение - термин, которым Лютер обозначает все то, что связано с эгоизмом, себялюбием. Если это так, то спасение человека зависит от Божественной любви, которая дана нам бескорыстно. Вера состоит в понимании этого и вверении себя Богу. Именно в акте всеохватывающего доверия к Богу она превращается и возобновляется.
Вера «оправдывает без всяких деяний»; и Лютер также допускает, что вера может иметь своим следствием благие деяния, отрицает он лишь ту силу и ту ценность, которые им традиционно приписываются.
Упомянем об «индульгенциях» и соответствующей полемике, связанной именно с теологи-ей деяния (на которую мы здесь можем лишь указать), но которая имеет огромное значение, так как касается фундаментальных основ христианского учения. Лютер не имел намерений решать вопросы, связанные со злоупотреблениями, он просто решительно отметал доктринальную базу индульгенций как отпущения грехов, помилования.
2). Все, что было сказано выше, уже достаточно для понимания последующего развития лютеранства. Все, что мы знаем о Боге и отношении «человек - Бог», сказано Богом в Писании. Его должно понимать в соответствии с буквой, оно не нуждается ни в доводах разума, ни в метафизически-теологических комментариях: «Одно из двух - или верить во все начисто и без всякого исключения, или ни во что не верить… Святой Дух нельзя делить на части так, чтобы одну часть считать истинной, а другую ложной» . Только Писание обладает непогрешимым авторитетом, папа, епископы и Соборы и вся традиция не столько приносят пользу, сколько препятствуют пониманию священного текста.
3). Третья сторона лютеранства объясняется как внутренней логикой новой доктрины (толкующей о том, что в отношениях между человеком и Богом, человеком и Словом Божьим уже нет нужды в специальных посредниках), так и исторической ситуацией, которая сложилась к концу средневековья и сохранялась в течение всей эпохи Возрождения. Клир все больше обмирщался и погружался в светскую жизнь, терял доверие, и многие не видели реального различия между священником и мирянином.
Мятеж Уиклифа и Гуса на исходе средневековья особенно знаменателен. Отказываясь от церковных таинств, Уиклиф отказывается одновременно от церковной иерархии. Священники (которые должны быть все равны между собой) не нужны для того, чтобы раздавать Божье Слово. Есть Бог, который только и производит все в нас и ниспосылает свое учение посредством Библии. Несколькими годами позже Ян Гус объявит, что священник, совершивший смертный грех, не является более священником, и это распространяется также на епископов и на папу.
Мы не будем останавливаться на крайностях, к которым пришел сам Лютер, а именно, что отдельный христианин может иметь возражение против постановлений Церковного Собора, если он непосредстен-но освящен и вдохновлен Богом, и вслед-ствие этого каста священническая не является необходимой. Любой человек может проповедовать слово Божье. Отличие между клиром и мирянами исчезает, хотя не исключается институт пасторов как необходимый элемент в организованном обществе.
Но обстоятельства быстро приняли дурной оборот. Свобода интерпретации открыла дорогу такому развороту событий, которого Лютер вовсе не желал, и постепенно Лютер становится непримиримым догматиком, претендуя в некотором смысле на «непогрешимость», которую он порицал в папе (не зря его прозвали «Виттенбергским папой»). Худшее произошло, когда, потеряв всякое доверие к организованным религиозным формам из-за бесконечных злоупотреблений, Лютер «сдал дела» им же преобразованной Церкви. Так родилась государственная Церковь, являющаяся полной противоположностью той, к которой должна была привести Реформа.
Несмотря на торжественную декларацию свободы веры, он впал в противоречие с фактами и собственными утверждениями самым скандальным образом. Он писал в 1523 году: «Когда идет речь о вере, имеется в виду нечто абсолютно свободное, к чему невозможно никого принудить. В духе действует сила Божия, и потому исключено, что сила, внешняя по отношению к духу, может воздействовать на него». В январе 1525 года он подтверждал: «Что касается еретиков и фальши-вых пророков и докторов, не должно ни искоренять, ни ограничивать их. Христос ясно говорит, что должно позволить им жить». Но уже в конце того же года Лютер пишет: «Монархи должны обуздывать общественные преступления, нарушения клятвы, очевидные оскорбления от имени Бога», - хотя тут же прибавляет: «Но не позволяйте себе принуждения по отношению к личности, оставляйте свободу... проклинать Бога или не проклинать». И спустя какое-то время во время выборов в Саксонии он пишет: «В каждой местности должен быть распространен только один-единственный тип проповедования». И так постепенно Лютер внушает принципы религиозной жизни, угроз, наказаний и кар, как только дело касается практической религиозности. Таким образом, судьба индивидуальной духовности вверялась политической власти и рождался принцип: «Cuius regio, huius religio» («Кто правит, тот и заказывает религию»).
Пессимистические и иррационалистические мысли есть, очевидно, во всех работах Лютера, но особенно это относится к трактату «О рабстве воли», направленному против Эразма. Здесь в понимании достоинства человека, понятии столь дорогом для итальянских гуманистов, защит-ником которого был Эразм, происходит как бы смена знаков. Только если человек осознает, что он совсем не может быть творцом своей судьбы, он может спастись: действительно, спасение зависит не от него, а от Бога, и пока он остается неразумно убежденным в том, что якобы делает себя, он обманывается и не совершает ничего, кроме греха. Нужно, чтобы человек запомнил, что только через «отчаяние» он проложит себе дорогу к спасению, так как, отчаявшись, он доверяется Богу и весь вверяет себя воле Божией и, таким образом, приближается к благодати и спасению.
Человеческий род без Духа Божия, считающийся только с собой, есть царство дьявола, хаос, смешанный с мраком. Человеческая воля всегда является рабой - или Бога, или демона. Человеческое желание сравнивает Лютер с лошадью под двумя всадниками - Богом и демоном; если на спине Бог, то идет за Богом; если на спине демон, то идет туда, куда идет демон. Нет даже способности выбирать; всадники спорят между собой, кому владеть душой. И тому, кто находит несправедливость в предопределенной судьбе человека, Лютер отвечает учением, выведенным из принципа свободной воли Оккама. Бог есть именно потому Бог, что не должен давать отчет никому в том, что Он желает и делает. Он находится выше всего, что является справедливым или несправедливым согласно человеческому праву.
Природа и красота разделены радикально так же, как разум и вера. Человек, когда дей-ствует согласно природе, не может не делать ничего, кроме греха. Когда полагается только на свой рассудок, не может не ввергать себя в заблуждения. Античные добродетели порочны и ошибочны.