Немецкая философская классика. 1 страница

Немецкая классическая философия конца XVIII — первой половины XIX вв. представ­ляет собой вершину философского развития своего времени. База для творчества выдающих­ся немецких мыслителей была подготовлена некоторым ускорением социально-экономического и культурного развития Германии в XVIII столетии. Страна в это время продолжала оставаться раздробленной, и так называемая «Священная Римская империя гер­манской нации» существовала только на бумаге, ведь число суверенных монархов доходило до 360. Большинство из них воображало себя Людовиками XIV, строило свой Версаль и со­держало собственную армию, разоряя народ. Но тщеславие немецких князей имело и поло­жительную сторону: ориентируясь на французских аристократов, они старались выглядеть меценатами.

«Философом на троне» стремился показать себя Фридрих II — король крупнейшего германского государства — Пруссии. В его столице нашли приют некоторые скрывавшиеся от преследований на родине мыслители, например, Ф.Вольтер и Ж.Ламетри. Об обстановке в имевшемся при дворе Фридриха II кружке вольнодумцев Ф.Вольтер писал: «Никогда и ни­где на свете не говорилось так свободно о всех человеческих предрассудках, никогда не из­ливалось на них столько шуток и столько презрения».

В Германии существовали всемирно известные университеты, как и во Франции, в XVIII веке появились свои просветители — Христиан Вольф, Готхольд Лессинг и другие. Воздействие на становление немецкой классической философии оказало творчество великого немецкого поэта Иоганна Вольфганга Гете, выдвинувшего идеи о связи человека и природы, необходимости взаимодействия философии и естествознания, единстве явлений и процессов мира, наличии во Вселенной постоянного движения и порождения все новых и новых форм. Поэт и драматург Фридрих Шиллер отстаивал близкие немецкой классике мысли о человеке как существе активном, ду­ховно развивающемся, стремящемся к раскрытию своих задатков и способностей.

Исключительное влияние на формирование немецкой классической философии оказал европейский рационализм XVII—XVIII веков: исходившее из самоочевидности мыслящего «Я» учение Р.Декарта, пантеистическая концепция Б.Спинозы, диалектические моменты мо­надологии Г.В.Лейбница. Великие немецкие философы также высоко ценили творчество Платона и французских просветителей. Немецкая классическая философия возникла и как критическая реакция на механистические концепции природы и общества предшествующей эпохи, в том числе метафизический и механистический материализм XVIII века. В силу этих причин немецкие мыслители разрабатывали преимущественно идеалистические концепции. Внимание к духовной, а не к материально-практической жизни обусловливалось и тем, что в Германии конца XVIII — начала XIX вв. не было видно реальных путей преобразования общества. Острая критика представителями немецкой философской классики метафизиче­ского подхода к миру способствовала также становлению диалектики как теории развития и метода философствования.

Приоритет духа в немецкой классической философии вызвал смещение акцентов с ана­лиза природы на изучение человека и его истории. Полагалось, что люди подчиняются не одним законам природы, а живут и в мире культуры. Поэтому человек представляет собой не только физическое тело, но и общественное существо, способом бытия которого является деятельность. Через провозглашение деятельной природы человека в немецкой классической философии преодолевалась созерцательность предшествующих учений. Правда, категория деятельности была сужена. В нее не включалась материальная практика, и деятельность по­нималась лишь как активность теоретического мышления, процесс появления духовного (в сфере религии, морали, искусства). Немецкая философская классика не просто продолжала следовать представлениям XVII-XVIII вв. о законосообразности и разумной организованно­сти мира. Ее представители углубили этот подход, и немецкая классическая философия стала настоящей вершиной рационального мышления Нового времени. Деятельный разум стал рассматриваться в качестве важнейшей характеристики человека, источника его силы, могу­щества и уверенности в грядущем социальном прогрессе.

Немецкие мыслители придали философии энциклопедичность, охватывая теоретиче­ским мышлением самые разные проблемы и создавая концепции, объясняющие бытие в це­лом. В их творчестве в определенной мере проявились особенности немецкого национально­го характера — рационализм, пунктуальность и последовательность, стремление все систематизировать и определить («регламентировать»). Они стремились превратить философию в настоящую науку, делающую строгие, точные и аргументированные выводы на основе опре­деленных методов и с помощью стройной системы категорий. В результате философия пере­стала быть популярной. Как заметил Г.Гегель, до этого «публика еще шла в ногу с филосо­фией», которая «возбуждала к себе всеобщий интерес. Она была доступна и ее желали знать; знание ее входило вообще в представление об образованном человеке... С выступлением Канта положено было начало этому отделению от обычного способа познания»."

2.4.1.1. И.Кант — основоположник немецкой классической философии.

Иммануил Кант является одним из самых известных мыслителей во всей истории мировой философии. В свое время он по праву считался «первым философом» Гер­мании. Молодого И. Канта (в так называемый докритический период творчества) привлека­ли проблемы онтологии, исследование законов природы. Он развивал деистические пред­ставления и считал, что роль Бога заключается только в создании первоначального вещест­ва, пребывающего после акта творения в хаотическом состоянии. Затем под воздействием естественных законов образуются все небесные тела и звездные миры. В этой связи И.Кант писал: «...Дайте мне материю, и я построю из нее мир, т.е. дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее должен возникнуть мир». Планеты, звезды и галактика появились в резуль­тате действия двух основных мировых сил — притяжения и отталкивания. Согласно И.Канту, в условиях хаоса различие в плотности вызывало сгущение вещества и образовы­вались центры притяжения, которые затем разогревались под влиянием падающих на них частиц. Так появились Солнце и звезды. Вследствие борьбы противоположных сил другие частицы приобретали круговое движение и образовывали другие центры притяжения — планеты и т.д.

До И.Канта считалось, что в природе не происходит ничего принципиально нового, по­сле того, как она была сотворена (или в ее вечном существовании). И.Кант же выдвинул идею историзма и доказывал, что Вселенная постоянно развивается, и ее изменение никогда не прекратится. Придет время, и старые миры (в том числе и Земля) погибнут, однако воз­никнут новые. Немецкий философ высказал также идеи о системном характере мироздания (например, Млечный Путь похож на Солнечную систему) и беспредельности Вселенной, от­носительности движения и покоя. В докритический период мыслителя интересовали и кон­кретно-научные проблемы, скажем, он пришел к выводу о естественном происхождении рас.

Примерно с 1770 г. в творчестве И.Канта наступил перелом. Он задумался над пробле­мами гносеологии и поставил перед собой задачу ответить на вопрос, как возникают поня­тия нашего разума. Действительно, почему все мы примерно одинаково воспринимаем мир и верим в правильность наших знаний о нем? По-видимому, к рассмотрению подобных вопро­сов И.Канта побудило в том числе и его знакомство с трудами агностика Д.Юма, который показал, что правильность информации о мире вовсе не гарантируется чувственным опытом. Вместе с тем, не удовлетворила философа и ссылка на мудрость гарантирующего истину Бо­га, как это было у Р.Декарта. Для того, чтобы найти твердые основания познания, И.Кант решил подвергнуть в процессе анализа сомнению все предшествующие философские систе­мы. Поэтому второй период его творчества называется критическим. О направленности ис­каний мыслителя говорят названия его важнейших трудов: «Критика чистого разума», «Критика практического разума» и «Критика способности суждения».

И.Кант показал, что недостаток предшествующей метафизической философии состоит в ее отказе от исследования наших способностей к познанию. Поэтому исходным для обра­щающегося к внешнему миру человека должен стать вопрос: «Что я могу знать?». Новизна подхода И.Канта заключается в том, что познание рассматривалось им не как непосредст­венное отражение действительности (что было у сенсуалистов), а как особого рода деятель­ность, протекающая по своим собственным законам. Кроме того, впервые в гносеологии во главу угла им была поставлена не специфика и структура того, что познают, а исследовался сам познающий субъект и его особенности, определялся характер их влияния на процесс по­лучения знаний. Проводя критический анализ познавательных способностей человека, И. Кант подверг сомнению просветительскую концепцию, согласно которой познание якобы безгранично.

Изучая процесс познания, И.Кант разделил его на следующие этапы:

чувственность (то есть способность ощущать);

рассудок (способность к понятиям и рассуждениям на базе опытных данных);

разум (способность к умозаключениям, особенно касающимся мира в целом). Затем философ показал трудности, сопровождающие каждый этап постижения нами мира. Прежде всего, мы имеем дело не с самим предметом, а с нашими ощущениями, восприятиями и представлениями о нем, что же стоит за ними — точно сказать нельзя. Дело в том, что, с одной стороны, существует реальный мир вещей, с другой — вызванные его действием на наши органы чувств образы; однако соответствие объективной и субъективной действи­тельности нам никто не может гарантировать. Согласно И.Канту, то, чем вещь является для нас, принципиально отличается от того, что она представляет сама по себе. Поэтому всегда познается «явление» («вещь в сознании субъекта»), а «вещь в себе» остается для нас при лю­бых условиях недоступной.

И.Кант указывал, что наша достаточно успешная ориентация в мире вещей свидетель­ствует о наличии у познающего субъекта присущих ему по природе некоторых врожденных априорных (доопытных) форм подхода к окружающему миру, не вытекающих из самой дей­ствительности. Прежде всего, это такие формы чувственности, как пространство и время; они — необходимые исходные предпосылки деятельности рассудка, упорядочивающие хаос наших восприятий. Иллюстрируя данное положение, известный ученый XX века Бертран Рассел привел следующую аналогию: если одеть синие очки, то мир окрасится в синие тона, розовые — в розовые и т.п. Подобным образом и у И.Канта, если человек с рождения имеет своеобразные «пространственно-временные очки», то явления будут восприниматься им в некоторой рядоположенности, а также последовательности относительно друг друга. Прав­да, согласно И.Канту, время и пространство представляют собой не только состояния наше­го сознания, есть и нечто им соответствующее в объективном мире, но для нас это нечто тоже есть «вещь в себе».

И.Кант верно отметил наличие у человека каких-то исходных оснований для познания, но не смог правильно определить, откуда они берутся. Для этого было необходимо обра­титься не только к субъекту как таковому, но и к человеку как общественному существу. За априорными формами чувственности И.Канта скрываются те способности, умения и навыки, которые приобрело человечество в целом в ходе своей истории. Они закреплены в достиже­ниях культуры (технике и науке, искусстве, обычаях и традициях и т.п.) и для отдельного ин­дивида, действительно, выступают как априорные, данные ему в «готовом» виде. Иными словами, окружающий мир культуры задает определенные социальные параметры индиви­дуальных представлений, скажем, о времени и пространстве.

И.Кант пошел по другому пути и провел непроходимую границу между явлениями соз­нания и объективным миром. По его мнению, дальнейшее постижение бытия продолжается исключительно в результате процессов в самом сознании. Наши ощущения, соединенные благодаря существующим у нас в сознании пространству и времени, то есть расположенные в некотором измерении и зафиксированные как длительность, приобретают форму представ­лений и образов. Далее рассудок с помощью форм мышления (категорий), таких как причина и следствие, закон, свойство и т.д., придает образам всеобщий и необходимый характер, то есть выводит определенные закономерности. Единство наших восприятий обеспечивается актом самосознания «Я мыслю». В результате И.Кант сделал заключение, что именно наше сознание сообщает предмету форму, и «рассудок не черпает свои законы из природы, а пред­писывает их ей.

Исследуя проблему дальше, философ пришел к выводу, что точного знания об окру­жающей действительности нам не могут дать не только чувства, но и суждения рассудка, ос­нованные на опыте (или апостериорные, от латинского «из последующего»). Скажем, осно­ванное на эмпирических данных утверждение «Все лебеди белые» дает нам только вероятно­стное знание, поскольку «нет гарантии, что не встречаются лебеди иного цвета» (и действи­тельно, наука открыла черных лебедей).

Человек стремится познать мир также с помощью разума, который руководит деятель­ностью рассудка и определяет сферу его применения. При этом разум оперирует идеями, яв­ляющимися представлениями субъекта о целях, к которым стремится его познание, и о зада­чах, которые оно полагает необходимым разрешить. Однако в умозаключениях разума мы выходим за пределы опыта, пытаясь охватить мыслью даже мир в целом. Но дело в том, что понятия и категории, сформулированные людьми, действительны только в рамках их опыта. Как можно рассуждать о месте, где мы не были? Кроме того, И.Кант пришел к выводу, что в рациональном познании люди стремятся выразить единый и целостный мир в системе поня­тий и суждений, отражающих те или иные отдельные стороны бытия. Это также создает ус­ловия для заблуждений.

Таким образом, разум тоже неизбежно оказывается в плену иллюзий и запутывается в противоречиях. В качестве примера немецкий мыслитель привел четыре так называемые ан­тиномии (от греческого «противоречие в законе») — пары взаимоисключающих утвержде­ний по одной проблеме, которые можно в равной степени логически обосновать. Приведем первую антиномию, тезис которой — «Мир имеет начало во времени и ограничен также в пространстве», а антитезис — «Мир не имеет начала во времени и границ в пространстве; он бесконечен как во времени, так и в пространстве». Оба утверждения доказывались филосо­фом методом «от противного».

1.Допустим, что мир развивается бесконечно; тогда до всякого данного момента време­ни протекла вечность. Но бесконечность любого ряда именно в том и состоит, что он не мо­жет быть закончен. Однако в каждый момент бесконечное время оказывается ограниченным со стороны настоящего, что противоречит идее бесконечности. Следовательно, бесконечный протекший ряд событий в мире невозможен, и начало мира — необходимое условие его су­ществования. Бесконечное количество в условиях ограниченного времени также невозмож­но, поэтому мир заключен и в некие границы.

2.Предположим, что мир имеет начало во времени. В этом случае, «так как начало есть существование, которому предшествует время, когда вещи не было, то некогда должно было существовать время, в котором мира не было, т.е. пустое время. Но в пустом времени невоз­можно возникновение какой бы то ни было вещи...». Действительно, предметы появились бы из ничего. Поэтому, «хотя многие ряды вещей и могут иметь начало в мире, но сам мир не может иметь начала». Ограничить мир пустым пространством также нельзя, поскольку это соотношение всего с ничем. Поэтому мир не имеет границ в пространстве и во времени.

И.Кант отметил, что мир предстает таким противоречивым только нашему разуму, но как «вещь в себе», недоступная пониманию человека, он может быть и не конечным, и не бесконечным, а каким-то иным. Поясняя идею философа, в качестве аналогии можно указать на не имеющую границ в двух измерениях, однако не бесконечную поверхность Земли. Этот факт, действительно, выглядит противоречивым для неподготовленного человека. Мысли­тель писал, что в антиномиях «мы видим удивительнейшее явление человеческого разума, не имеющее ничего подобного этому ни в каком другом применении разума».

Заслуга И.Канта состоит в том, что он подчеркнул неразрывную связь между ощуще­ниями и категориями рассудка и разума. Ощущения без понятий «слепы», но и «мысли без созерцания пусты». Сделав также вывод о наличии противоречий в познании и показав ог­раниченность конкретных гносеологических приемов, И.Кант вплотную подошел к диалек­тическому пониманию познавательного процесса. Дальше можно было принимать положе­ние о том, что противоречие является неизбежным моментом мышления, поскольку проти­воположности и в бытии сходятся в единстве. Например, для объяснения первой антиномии в понятие бесконечности следует включить его противоположность — конечное; бесконеч­ность, таким образом, все же слагается из конечных величин. Однако философ пошел по дру­гому пути и сделал вывод о том, что познание «вещи в себе» принципиально невозможно. Кроме того, его утверждение, что разум постигает законы, которые сам же создал, открыва­ло возможности для субъективно-идеалистического толкования бытия. Конечно, И.Кант во­все не отрицал объективного мира и верил в познающую его науку. Однако, по мнению фи­лософа, ученые всегда видят впереди непознаваемую «вещь в себе».

Большой вклад И.Кант внес в философское осмысление этических проблем. Особый ин­терес мыслителя к нравственным вопросам вытекал из его трактовки человека как существа двойственного. В третьей антиномии И.Кант утверждал, что свободы нет, и все события во Вселенной жестко обусловлены предшествующими, протекают по естественным законам. Но это положение верно лишь для мира природы (чувственно воспринимаемого). Вместе с тем, в этой же антиномии немецкий философ отмечал, что человек живет не только в мире природ­ной детерминации. Благодаря практическому разуму, руководящему их поступками, люди проявляют себя и в мире свободы (умопостигаемом). Практический разум, ведомый авто­номной (независимой) волей, позволяет человеку действовать в соответствии с нравственны­ми законами.

Важное место в этике И.Канта занимает проблема бытия Бога. Философ подверг сомне­нию все известные рациональные доказательства его существования. Скажем, нельзя утвер­ждать, что Всевышний является перводвигателем, ибо прежде надо предложить неопровер­жимые доводы в пользу того, что у мира вообще есть начало. Вместе с тем, И.Кант считал, что в Бога следует верить исходя из нравственных соображений: «чтобы сообразно с мо­ральным законом предположить для себя конечную цель, мы должны признать моральную причину мира (творца мира), и насколько необходимо первое, настолько же (т.е. в той же степени и на том же основании) необходимо признать и второе, а именно что есть бог». Убеждение в существовании Всевышнего и вера в бессмертие души помогают человеку быть нравственным существом.

В работе «Критика практического разума» немецкий мыслитель исходил из автономии нравственности. Моральные принципы самоценны, они не созданы Богом и не формируются в ходе исторического развития человечества, а заложены в разуме каждого субъекта, апри­орны. Человек, как существо свободное, способен к нравственному совершенствованию, то есть осознанию этих принципов. В этой связи И.Кант поставил задачу определить, каким должен быть главный моральный принцип, сверяясь с которым, любой человек мог бы вести добродетельную жизнь. Мыслитель не согласился с выдвинутым еще в древности так назы­ваемым «золотым правилом этики» («поступай так, как бы ты хотел, чтобы поступали с то­бой»), так как все понимают, скажем, счастье или несчастье по-своему. В результате пра­вильное с точки зрения индивида поведение на деле может и не быть таковым (приносить не­счастье другим людям). Во-первых, стремление к счастью одного может противоречить ин­тересам других людей. Во-вторых, если требовать от граждан действовать во имя всеобщего счастья (как у Платона), то непонятно, что оно означает, и кто его определяет (мнение боль­шинства? но как быть с остальными?). К тому же никто не может принудить других людей быть счастливыми так, как он того хочет, как oн представляет себе их благополучие.

Очевидно, что главный моральный принцип должен учитывать интересы и отдельных людей, и общества в целом. Свободу человека необходимо дополнить самоограничением, чтобы не была нарушена свобода других индивидов. Поэтому И.Кант предложил универ­сальное правило поведения (категорический императив), в котором связал интересы лично­сти и общества: «Поступай так, чтобы максима (веление) твоей воли могла в то же время иметь силу и принципа всеобщего законодательства». Если человек собирается изречь ложь, дать фальшивое обещание или разбазарить доверенное ему имущество, то он должен спро­сить себя: «Может ли эта максима стать общим «естественным законом»? Что будет с обще­ством и со мной, если подобные действия станут нормой поведения?». По мнению И.Канта, категорический императив верен как руководство к действию и критерий оценки поступков для всех людей и народов в любые исторические эпохи.

Из категорического императива вытекает понятие морального долга, то есть сознатель­ного выполнения людьми установленных в обществе обязанностей. Долг представляет собой опору нравственности. Важнейшим условием для его выполнения является поддержание от­ношений, основанных на взаимности. Долг требует следовать нравственным нормам всегда, независимо от того, выгодно это «для пользы дела» или нет.

Например, нельзя лгать из чувства мнимого человеколюбия, ибо нет никаких гарантий, что ложь окажется спасительной, и тогда положение еще больше усугубится. Правдивым нужно быть всегда, и стоит допустить даже небольшое исключение из этого правила, как оно станет шатким и непригодным в качестве руководства к действию. В этом случае можно бу­дет при желании оправдать в принципе любую ложь. Даже если голодный человек украл ку­сок хлеба у богача, он все равно совершил неморальный поступок, хотя его и можно оправ­дать. На худой конец укради, но не выдавай свой поступок за моральный. И.Кант предло­жил также другой вариант формулировки категорического императива, согласно которому необходимо поступать так, чтобы другой человек всегда был для тебя целью, а не лишь сред­ством (то есть не использовался по сути дела как вещь, только для достижения твоей собст­венной цели).

В области социальной философии И.Кант отстаивал традиционные для века Просвеще­ния идеи: равенства всех перед законом и частной собственности, образования народа и ра­зумного правления. В статье «Предполагаемое начало человеческой истории» он высказал догадку о роли труда и его разделения для развития общества. По мысли И. Канта, в буду­щем человечество должно достигнуть всеобщего правового состояния, воцарится мир, и го­сударства вступят «в союз народов, где каждое, даже самое маленькое, государство могло бы ожидать своей безопасности и прав не от своих собственных сил..., а исключительно от тако­го великого союза народов...».

Значение творчества И.Канта для становления немецкой классической философии и развития европейской философской традиции трудно переоценить. Великий мыслитель обосновал принцип историзма и выдвинул ряд диалектических идей. Он провел глубокий анализ познавательных способностей человека и показал сложность познания как процесса движения мысли. Всесокрушающая критика И. Кантом метафизического и механи­стического понимания мира сопровождалась поиском твердых оснований бытия природы и общества, хотя при этом были сделаны и агностические выводы. Немецкий философ охарак­теризовал человека как активное, свободное и нравственное, отвечающее за свои поступки существо, и показал общечеловеческий, а не узкогрупповой характер морали.

2.4.1.2. Развитие немецкой философской классики в конце XVIII- начале XIX вв.

Критику Иммануилом Кантом метафизического понимания мира продолжили его уче­ники. Первым это сделал Иоганн Готфрид Гердер, в молодости студент И.Канта в Кенигсбергском университете. Взгляды этого философа были близки к учениям просветителей. Вместе с тем, в работе «Идеи к философии истории человечества» он выдви­нул идею социального историзма. Согласно И.Гердеру, жизнь возникла естественным обра зом из неживой природы. Высказывалась догадка о взаимосвязи человека и животных, яв­ляющихся, таким образом, «братьями нашими меньшими». Общество же стало результатом непрерывного совершенствования мира растений и животных, и его история — это прямое продолжение истории природы. И. Гердер полагал, что социальные качества людей поэтому есть непосредственное развитие естественно-биологических черт более простых живых су­ществ. Эта идея была подвергнута критике уже И.Кантом.

Согласно И.Гердеру, развитие собственно общества также имеет восходящий характер. В нем все большее значение приобретают разум и справедливость, а насилие постепенно сменяется миролюбием. Вместе с тем, общество — это единое целое, вне которого индивид ничего из себя не представляет: «человек рожден для общества» и «ни один из нас не сделался человеком сам по себе, собственными усилиями», но только благодаря культуре. На будущее И.Гердер смотрел весьма оптимистически, полагая, что человечество закономерно движется к гуманизму. Характер изменения общества определяют законы и дух народа (то есть его на­циональный характер и идеи его выдающихся представителей), а также географическая сре­да. В результате каждый народ имеет заметные отличия в своей истории. Мыслитель остро критиковал деспотизм и так называемые «великие личности», говоря, что, к сожалению, «самые славные имена в истории принадлежат тем, кто душил род людской, коронованным палачам или палачам — приспешникам трона». Истинными героями истории он считал изобретателей, деятельность которых свидетельствует о творческих способностях человече­ства; именно они его «боги и гении».

Другим учеником И.Канта являлся Иоганн Готлиб Фихте. Он отверг непознаваемую «вещь в себе» своего учителя и не согласился с дуализмом сознания и объек­тивного мира. При этом И.Фихте поставил задачу превратить философию в «науку всех на­ук» и последовательно вывести все знание из одного принципа. Немецкий мыслитель также воспринял и развил идею И.Канта об активности человека в процессе познания. Согласно И.Фихте, исходным пунктом философской теории является действующий субъект, обладаю­щий изначально активной сущностью, и именно с него и следует начинать наши рассужде­ния. Основополагающей характеристикой человека при этом выступает его возможность выбирать образ и направление собственных действий. По этой причине И.Фихте определил свое учение как «систему свободы». Вместе с тем, по мысли автора, это также и «философия самосознания».

Дело в том, что первым самоочевидным суждением человека является утверждение «я есть», в котором индивид осознает, осмысливает и анализирует самого себя в качестве «я». Но уже для такого начального умозаключения необходимо соотнести себя с чем-то другим, и это другое И.Фихте назвал «Не-Я». При этом определяющую роль философ отводил именно «Я», которое порождает «Не-Я» и затем «смотрится» в него, как в зеркало. Деятельность человеческого «Я» творит мир, и субъект становится абсолютным началом всего сущего. Та­ким образом, и бытие объектов, и познание полностью выводятся не из мира, а из сознания и деятельности человека. Немецкий мыслитель считал, что наши ощущения — это не результат отражения объективной действительности, а продукт «Я» (хотя мы этого и не осознаем). Ин­дивид имеет только так называемое «эмпирическое сознание», не подозревает о «чистом Я» и воспринимает результаты его деятельности как нечто внешнее. В результате главным пред­метом философии у И.Фихте стало «чистое Я», активная деятельность творящего и познаю­щего человеческого мышления.

Субъективно-идеалистическое учение И.Фихте имеет определенные объективные осно­вания в самом характере процесса человеческого познания. Действительно, мы воспринима­ем не сам предмет, а его образ, и характер этого восприятия зависит от наших индивидуаль­ных особенностей. При этом человек видит не изображение объекта на сетчатке своего глаза, а с помощью деятельности сознания как бы проецирует субъективно воспринятый образ предмета вовне, представляя его там, где он, в общем-то, обычно реально и находится. Одна­ко у И.Фихте этот созданный человеком образ предмета и есть сам предмет! По его мнению, воспринимаемый предмет не сущесуществует независимо от нас, но только воспринимается нами в этом качестве.

В этих рассуждениях немецкий философ прав лишь частично, так же, как и во мнении, что сознание творит мир. В самом деле, человек создает свою, особую вселенную — мир культуры; ее объекты являются таковыми только для носителей этой культуры. Однако люди не создают природу. У И.Фихте же природа выводится из ничем не определяемой деятельно­сти субъекта и, в результате, она утрачивает ту свободу, которую имела у И.Канта: «единственно через человека распространяется господство правил вокруг него до границ его наблюдения и, насколько он продвигает дальше это последнее, тем самым продвигаются дальше порядок и гармония... Через него (то есть человека — В.Е.) держатся вместе мировые тела и становятся единым организованным телом, через него вращаются светила по указанным им путям».

Природа для И.Фихте представляла по сути дела лишь препятствие, преодолевая кото­рое «Я» полностью осознает себя и познает мир. Таким образом, немецкий философ выдви­нул диалектическую идею о том, что познание — это фактически синтез (соединение) проти­воположностей, результат бесконечного взаимодействия и совместного развития «Я» и «Не-Я». По мнению мыслителя, данный синтез противоположностей осуществляется в результате акта воображения, которое является поэтому основой и сутью всех познавательных способ­ностей субъекта. Итогом освоения мира человеком в идеале могло бы стать полное тождест­во «Я» и «Не-Я», однако практически это недостижимо.