Чувственное, эмпирическое и теоретическое познание 7 страница

П. Флоренский, говоря о путях обретения истины — задаче вся­кого познания, первоначально называет два: интуицию, т.е. непо­средственное восприятие, и дискурсию, т.е. сведение одного сужде­ния к другому, рациональный анализ. Подразумевая различные тео­рии знания, он различает «чувственную интуицию» эмпириков, т.е. непосредственное восприятие объекта органами чувств, «субъектив­ную интуицию», т.е. самовосприятие субъекта, у трансценденталистов и достаточно туманно им характеризуемую «субъективно-объек­тивную интуицию» различных мистиков[31].

Поиски Флоренского в области, если позволено так выразиться, мистической физиологии знаменуют собой стремление выйти за рамки господствующего типа познания, которое в современной философии ощущается как «усохшее» и «скукоживающееся» срав­нительно с познанием, доступным людям прошлого. Современное господство научного типа познания ощущается как регресс.

Соотношение знания и веры

Сначала уточним, что понимается под верой. По Канту, существуют три вида веры. Прагматическая вера человека в свою правоту в том или ином единичном случае; цена такой вере — «один дукат»[32]. Вера в общие положения — доктринальная. Например, вера в то, что на всех планетах Солнечной системы нет жизни. Эта вера содержит в себе все же что-то нетвердое. Она может быть доступна опровер­жению. Наконец, есть моральная вера, где вопрос об истинности суж­дений не встает вовсе. «Эту веру ничто не может поколебать, так как были бы ниспровергнуты сами мои нравственные принципы, от которых я не могу отказаться, не став в собственных глазах до­стойным презрения»[33]. Верить в Бога, по Канту, означает не размыш­лять о его бытии, а просто быть добрым. Учитывая, что Кант ото­ждествлял мораль с религией («нравственный закон внутри нас»), мы должны понимать расширительно третий вид веры — как рели­гиозную веру вообще. Только она из всех видов веры имеет ценность для теории познания. (Не стоит и говорить, что вера «на один дукат», как и доктринальная уверенность ученого филистера, цен­ности и для самого знания, и для теории знания не представляют. Они не выдерживают диалектики и обречены на разрушение.) Вду­маемся в мысль Канта. Истинность религиозного знания основана не на внешнем критерии. Она имеет онтологическое основание в самом существовании человека. Хотя Кант формулирует это в пси­хологических понятиях («не могу отказаться, не став в собственных глазах достойным презрения»), эта мысль глубже и нуждается в очистке от психологизма. Религиозная вера — это внутренне присущая человеку связь с сущей Истиной (от лат. religare — связывать), которая конституирует собственное Я; при разрушении этой связи с абсолютным Я гибнет.

Субъект и объект познания

Познание предполагает раздвоенность мира на объект и субъект. Какие бы вопросы ни решал человек в своей жизни, теоретические или практические, материальные или духовные, личные или обще­ственные, он, по словам И.А. Ильина, обязан всегда считаться с ре­альностью, с данными ему объективными обстоятельствами и зако­нами. Правда, он может и не считаться с ними, но этим он обеспе­чивает себе рано или поздно жизненную неудачу, а может быть, и целый поток страданий и бед[34]. Так что для сознания характерно постоянное выхождение за пределы самого себя: оно постоянно ищет объект, и без этого ему жизнь не в жизнь.

Мир существует для нас лишь в аспекте его данности познающему субъекту. Понятия «субъект» и «объект» соотносительны. Говоря «субъект», мы задаемся вопросом: субъект чего — познания? дейст­вия? оценки? Говоря «объект», мы также спрашиваем себя: объект чего — познания? оценки? действия?

В конечном счете высший производитель знания и мудрости — все человечество. В его историческом развитии выделяются менее крупные общности, в качестве которых выступают, например, от­дельные народы. В обществе исторически выделяются группы ин­дивидов, специальным назначением и занятием которых является производство знаний, имеющих особую жизненную ценность. Тако­вы, в частности, научные знания, субъектом которых выступает со­общество ученых. В этом сообществе выделяются отдельные инди­виды, способности, талант и гений которых обусловливают их особо высокие познавательные достижения. Имена этих людей история сохраняет как обозначение выдающихся вех в эволюции научных идей.

Фрагмент бытия, оказавшийся в фокусе ищущей мысли, состав­ляет объект познания, становится в определенном смысле «собст­венностью» субъекта, вступив с ним в субъектно-объектное отноше­ние. Следовательно, есть реальность сама по себе, вне ее отношения к сознанию субъекта, а есть реальность, вступившая в это отноше­ние. Она как бы стала «вопрошающей», говорящей субъекту: «Ответь мне — что я такое? Познай меня!» Словом, объект в его отношении к субъекту — это уже не просто реальность, а в той или иной мере познанная реальность, т.е. такая, которая стала фактом сознания.

В современной гносеологии принято различать объект и пред­мет познания. Под объектом познания имеют в виду реальные фрагменты бытия, подвергающиеся исследованию. Предмет познания — это конкретные аспекты, на которые направлено острие ищущей мысли. Так, человек является объектом изучения многих наук — биологии, медицины, психологии, социологии, философии и др. Однако каждая из них «видит» человека под своим углом зрения: например, психология исследует психику, душевный мир человека, его поведение, меди­цина — его недуги и способы их лечения и т.д. Следовательно, в предмет исследования как бы входит актуальная установка иссле­дователя, т.е. он формируется под углом зрения исследовательской задачи.

Известно, что человек является творцом, субъектом истории, сам создает необходимые условия и предпосылки своего исторического существования. Следовательно, объект социально-исторического познания не только познается, но и создается людьми: прежде чем стать объектом, он должен быть ими предварительно создан, сфор­мирован. В социальном познании человек имеет дело, таким обра­зом, с результатами собственной деятельности, а значит, и с самим собой как практически действующим существом. Будучи субъектом познания, он оказывается вместе с тем и его объектом. В этом смыс­ле социальное познание есть общественное самосознание человека, в ходе которого он открывает для себя и исследует свою собственную исторически создаваемую общественную сущность.

Познание, практика, опыт

Человек живет в окружении мира, в атмосфере духовной культуры. Сам он — активно действующее существо. Бесконечными нитями материального и духовного свойства человек связан с природой и событиями общественной жизни, находясь с ними в постоянном взаимодействии. Вне этого взаимодействия жизнь невозможна. Мы взаимодействуем с миром прежде всего через наши потребности, на­чиная от физиологических и кончая самыми утонченными — духов­но-душевными. Мы нуждаемся в мире и практически преобразуем его не только для постижения тайн. Мы постигаем его тайны для удовлетворения наших материальных и духовных потребностей. В этом состоит исторический смысл возникновения познания и наук. Астрономию и часы вызвала к жизни потребность мореплава­ния; потребности земледелия породили геометрию; география возникла в связи с описанием Земли, механика — со строительным ис­кусством, а медицину вызвала к жизни потребность освободить людей от недугов или хотя бы облегчить их страдания. С развитием общества потребности все расширялись и обогащались, вызывая к жизни все новые и новые средства и пути познания: человечество не может успокоиться на достигнутом.

Практика — это чувственно-предметная деятельность людей, их воздей­ствие на тот или иной объект с целью его преобразования для удовлетво­рения своих потребностей. По отношению к познанию практика вы­полняет троякую роль. В о - п е р в ы х, она является источником познания, его движущей силой, дает познанию необходимый факти­ческий материал, подлежащий обобщению и теоретической обра­ботке. Тем самым практика питает познание, как почва дерево, не дает ему отрываться от реальной жизни. В о-в т о р ы х, практика является сферой приложения знаний. И в этом смысле она — цель познания. В-т р е т ь и х, практика служит критерием, мерилом проверки истинности результатов познания. Только те результаты по­знания, которые прошли через очистительный огонь практики, могут претендовать на объективное значение, на независимость от произвола и заблуждений.

Само собой разумеется, что человек постигает действительность не в одиночку: когда говорят, что познание истины основано на опыте, то имеют в виду наследственную информацию, шлейф которой тянется в глубины прошлого, собирательный и накопляющийся опыт веков. Опыт индивидуального существа, безусловно изолиро­ванного, если бы даже оно могло существовать, был бы, очевидно, совершенно недостаточен для постижения истины.

Каждая область научного знания, раскрывая соответствующие закономерности, объясняя определенное явление, участвует в созда­нии единой картины мира, в формировании мировоззрения. Наука, как заметил Э. Шредингер, должна ответить и на вопрос, кто мы и для чего явились в мир. Это имеет немалый и метафизический, и практический смысл.

Практика не только выделяет и указывает те явления, изучение которых необходимо, но и изменяет окружающие предметы, выяв­ляет такие их стороны, которые до этого не были известны человеку и поэтому не могли быть предметом изучения. Не только земные, но и небесные тела, в которых мы ничего не изменяем, предстали перед нашим сознанием и познаются в меру вовлечения их в нашу жизнь.

Вслед за познанием сил природы и общества рано или поздно происходит практическое овладение этими силами.

Не только науки о природе, но и науки об обществе имеют своей основой практику.

Идеальные побудительные силы познания

Наука походит на айсберг: видимая его часть всегда меньше той, что скрыта под водой.

В научных исследованиях существуют как бы разные уровни. Нижние уровни отвечают ближайшим и непосредственным нуждам практики, т.е. решают как бы тактические задачи сегодняшнего дня, верхние рассчитаны на более или менее отдаленную перспективу, нацелены на решение стратегических задач, на раскрытие возмож­ностей практики будущего и внесение коренных изменений в суще­ствующую практику.

Научная теория после создания ее логической основы приобре­тает способность к саморазвитию и воспроизведению таких свойств и отношений вещей, которые еще не доступны практике и чувствен­ному познанию и появятся лишь в будущем. Развитие науки в каждый данный период зависит от унаследованного от прошлых поколений мыслительного материала, от уже поставленных теоретических задач. Относительная самостоятельность в развитии науки заключа­ется и в вытекающей из нужд самого познания необходимости сис­тематизации знаний, во взаимодействии различных разделов дан­ной науки и различных наук между собой, во взаимовлиянии всех форм духовной деятельности людей, в свободном обмене мнениями. Поэтому бывает и так, что новая потребность возникает именно под влиянием того или иного открытия или изобретения. Но часто бы­вает и наоборот: при всей остроте практической нужды общества в науке не оказывается необходимых для ее удовлетворения знаний и потребность остается неудовлетворенной. На каждом данном уровне развития общества практика вынуждена довольствоваться данным уровнем развития теории, как бы ни была бедна последняя.

Что есть истина

Стремление к истине и красоте как высшему благу есть, согласно Платону, исступленность, восторженность, влюбленность. Надо лю­бить истину так, говорил Л.Н. Толстой, чтобы всякую минуту быть готовым, узнав высшую истину, отречься от всего того, что прежде считал истиной.

Величайшие умы человечества всегда видели в истине ее высо­кий нравственно-эстетический смысл. Когда, например, Ф.М. До­стоевский утверждал, что красота спасет мир, то он, конечно же, был далек от каких бы то ни было религиозно-мистических моти­вов, но говорил именно об этом высоком смысле истины, отрицая ее сугубо утилитарный, прагматический смысл. Действительная ис­тина не может быть ущербной: простая ее лишь прагматическая полезность не может служить нравственному возвышению челове­чества.

Обычно истину определяют как соответствие знания объекту. Истина — это адекватная информация об объекте, получаемая посредст­вом его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности. Таким об­разом, истина существует не как объективная, а как субъективная, духовная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность знания определяется мерой его истинности. Другими сло­вами, истина есть свойство знания, а не самого объекта познания.

Истину определяют как адекватное отражение объекта познаю­щим субъектом, воспроизводящее реальность такой, какова она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Это объективное со­держание чувственного, эмпирического опыта, а также понятий, суждений, теорий, учений и, наконец, всей целостной картины мира в динамике ее развития. То, что истина есть адекватное отражение реальности в динамике ее развития, придает ей особую ценность как базе прогностического измерения. Истинные знания дают людям возможность разумно организовывать свои практические действия в настоящем и предвидеть грядущее. Если бы познание не было с самого своего возникновения более или менее истинным отражением действительности, то человек не мог бы не только ра­зумно преобразовывать окружающий мир, но и приспособиться к нему. Сам факт существования человека, история науки и практики подтверждают справедливость этого положения. Итак, истина «не сидит в вещах» и лишь отчасти (субъективная истина) создается нами; истина есть характеристика меры адекватности знания, постижения сути объекта субъектом.

Опыт показывает, что человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения.

Заблуждение — это содержание сознания, не соответствующее реальнос­ти, но принимаемое за истинное. История познавательной деятельности Человечества показывает, что и заблуждения отражают — правда, односторонне — объективную действительность, имеют реальный источник, «земное» основание. Нет и в принципе быть не может заблуждения, решительно ничего не отражающего — пусть и очень опосредованно или даже предельно извращенно.

Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к ре­ализации замыслов в ситуации неполной информации. Тут уместно напомнить слова И.В. Гете: «Кто ищет, вынужден блуждать». В на­учном познании заблуждения выступают как ложные теории, лож­ность которых выявляется ходом дальнейшего развития науки. Так было, например, с геоцентрической теорией Птолемея или с нью­тоновской трактовкой пространства и времени.

Итак, заблуждения имеют и гносеологические, и психологичес­кие, и социальные основания. Но их следует отличать от лжи как нравственно-психологического феномена. Чтобы глубже оценить истину и судить о ней, необходимо знать и о заблуждении, и о лжи. Ложь — это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввес­ти кого-либо в обман. Ложью может быть как измышление о том, чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было.

Научное познание по самой своей сути невозможно без столкно­вения различных, порой противоположных воззрений, борьбы убеждений, мнений, дискуссий, так же как невозможно и без заблуж­дений, ошибок. Проблема ошибок занимает далеко не последнее место в науке.

Однако нет оснований для пессимистического воззрения на по­знание как на сплошное блуждание в потемках вымыслов. До тех пор пока человек стремится все вперед и вперед, говорил И.В. Гете, он блуждает. Заблуждения в науке постепенно преодолеваются, а истина пробивает себе дорогу к свету.

Обыденное сознание, мысля истину как прочно достигнутый ре­зультат познания, обычно оперирует такими безусловными истина­ми, как отчеканенной монетой, «которая может быть дана в готовом виде и в таком же виде спрятана в карман»[35]. Но система научных знаний, да и житейский опыт — не склад исчерпывающей инфор­мации о бытии, а бесконечный процесс, как бы движение по лест­нице, восходящей от низших ступеней ограниченного, приблизи­тельного ко все более всеобъемлющему и глубокому постижению сути вещей. В то же время постижение истины отнюдь не только движущийся без остановки процесс, а единство процесса и резуль­тата.

Каждая ступень научного познания ограничена уровнем развития науки, историческими уровнями жизни общества, уровнем практи­ки, а также познавательными способностями данного ученого, раз­витие которых обусловлено и конкретно-историческими обстоя­тельствами, и в определенной степени природными факторами. На­учные знания, в том числе и самые достоверные, точные, носят относительный характер. Относительность знаний заключается в неполноте и вероятностном характере. Истина относительна, ибо она отражает объект не полностью, не целиком, не исчерпывающа образом, а в известных пределах, условиях, отношениях, которые постоянно изменяются и развиваются. Относительная истина есть ограниченно верное знание о чем-либо.

Каждая последующая теория по сравнению с предшествующей является более полным и глубоким знанием. Все рациональное со­держание прежней теории входит в состав новой. Отметается нау­кой лишь претензия, будто она являлась исчерпывающей. Прежняя теория истолковывается в составе новой теории как относительная истина и тем самым как частный случай более полной и точной теории.

Говоря об относительном характере истины, не следует забывать, что имеются в виду истины в сфере научного знания, но отнюдь не знание абсолютно достоверных фактов, вроде того, что сегодня Рос­сия — не монархия. Именно наличие абсолютно достоверных и по­тому абсолютно истинных фактов чрезвычайно важно в практичес­кой деятельности людей, особенно в тех областях деятельности, в которых решаются человеческие судьбы.

Абсолютность истины прежде всего наблюдается в прошлом. В настоящем, а тем более в будущем, абсолютность истины есть про­дукт большей или меньшей доли абстрагирования или допустимос­ти — достаточно вспомнить классическую механику Ньютона или. Евклидову геометрию. Признание истины абсолютной допустимо и правомерно по этическим и практическим соображениям, а также в зависимости от степени развития знания. Вероятностные явления (и соответствующие законы) общественных наук относительны по определению.

Термин «абсолютное» применяется и к любой относительной ис­тине: поскольку она объективна, то в качестве момента содержит нечто абсолютное. В совокупном знании человечества удельный вес абсолютного постоянно возрастает. Развитие любой истины есть на­ращивание моментов абсолютного.

Итак, наука располагает не только абсолютными истинами, но в еще большей мере — истинами относительными, хотя абсолютное всегда частично реализовано в наших актуальных знаниях. Неразум­но увлекаться утверждением абсолютных истин. Необходимо по­мнить о безмерности еще непознанного, об относительности нашего знания.

Чувственное, эмпирическое и теоретическое познание

Чувственное знание — это знание в виде ощущений и восприятий свойств вещей, непосредственно данных органам чувств. Я вижу, например, ле­тящий самолет и знаю, что это такое. Эмпирическое знание может быть отражением данного не непосредственно, а опосредованно. Например, я вижу показание прибора или кривую электрокардиограммы, информирующие меня о состоянии соответствующего объекта, которого я не вижу. Иначе говоря, эмпирический уровень познания появля­ется при использовании всевозможных приборов; он предполагает наблюдение, описание наблюдаемого, ведение протоколов, исполь­зование документов, например историк работает с архивами и иными источниками. Словом, это более высокий уровень познания, чем просто чувственное познание.

Исходным чувственным образом в познавательной деятельности является ощущение — простейший чувственный образ, отражение, копия или своего рода снимок отдельных свойств предметов.

Ощущения обладают широким спектром модальности: бывают зрительные, слуховые, вибрационные, кожно-осязательные, темпе­ратурные, болевые, мышечно-суставные, ощущения равновесия и ускорения, обонятельные, вкусовые, общеорганические ощущения. Каждая форма ощущений отражает через единичное общие свойст­ва данной формы и вида движения материи, например электромаг­нитные, звуковые колебания, химическое воздействие и т.д.

Любой предмет обладает множеством самых разнообразных сто­рон и свойств. Возьмем, например, кусок сахара: он твердый, белый, сладкий, имеет определенную форму, объем и вес. Все эти свойства объединены в одном предмете. И мы воспринимаем и ос­мысливаем их не порознь, а как единое целое — кусок сахара. Сле­довательно, объективной основой восприятия образа как целостного является единство и вместе с тем множественность различных сторон и свойств предмета. Целостный образ, отражающий непосредственно воздействующие на органы чувств предметы, их свойства и от­ношения, называется восприятием. Восприятие человека включает в себя осознание, осмысливание предметов, их свойств и отношений, основанное на вовлечении каждый раз вновь получаемого впечат­ления в систему уже имеющихся знаний. Ощущения и восприятия осуществляются и развиваются в процессе практического взаимодействия человека и внешнего мира, в результате активной работы органов чувств.

Хотя ощущения и восприятия являются источником всех знаний человека, однако познание не ограничивается ими. Тот или иной предмет воздействует на органы чувств человека какое-то определенное время. Затем это воздействие прекращается. Но образ предмета не исчезает сразу же бесследно. Он запечатлевается и сохраняется в памяти. Следовательно, мыслить что-то можно и по исчезновении: ведь о нем остается определенное представление. Душа обретает возможность оперировать образами вещей, не имея их в поле чувственного восприятия. «Размышляющей душе представления как бы заменяют ощущения»[36]. И с закрытыми глазами что-то представляется. Мудрая латинская пословица гласит: знаем столько, сколько удерживаем в памяти.

Память играет очень важную познавательную роль. Она объеди­няет прошедшее и настоящее в одно органическое целое, где име­ется их взаимное проникновение. Если бы образы, возникнув в мозгу в момент воздействия на него предмета, исчезали сразу после пре­кращения этого воздействия, то человек каждый раз воспринимал бы предметы как совершенно незнакомые. Он не узнавал бы их, а стало быть, и не осознавал. Чтобы осознать что-то, необходима ана­логия, умственная работа сравнения настоящего состояния с пред­шествующим. В результате восприятия внешних воздействий и со­хранения их во времени памятью возникают представления.

Представления — это образы тех предметов, которые когда-то воздей­ствовали на органы чувств человека и потом восстанавливаются по со­хранившимся в мозгу связям.

Ощущения и восприятия являются началом сознательного отра­жения. Память закрепляет и сохраняет полученную информацию. В представлении сознание впервые отрывается от своего непосредственного источника и начинает существовать как относительно самостоятельное субъективное явление. Человек может творчески комбинировать и относительно свободно создавать новые образы. Представление — это промежуточное звено между восприятием и теоретическим мышлением.

Познание невозможно без воображения: оно есть свойство человеческого духа величайшей ценности. Воображение восполняет недостаток наглядности в потоке отвлеченной мысли. Сила вообра­жения не только снова вызывает имеющиеся в опыте (в подсозна­нии) образы, но и связывает их друг с другом и таким путем подни­мает их до общих представлений. Воспроизведение образов осущест­вляется силой воображения произвольно и без помощи непосред­ственного созерцания.

Важными методами исследования в науке, особенно в естество­знании, являются наблюдение и эксперимент. Наблюдение представ­ляет собой преднамеренную, планомерную акцию, осуществляемую с целью выявить существенные свойства и отношения объекта познания. Наблю­дение требует специальной подготовки. Важнейшее место в этой подготовке занимают уяснение задач наблюдения, требований, ко­торым должно удовлетворять наблюдение, предварительная разра­ботка его плана и способов. Наблюдение фиксирует то, что предла­гает сама природа. Но человек не может ограничиться ролью на­блюдателя. Проводя эксперименты, он является и деятельным ис­пытателем. Эксперимент — это метод исследования, с помощью которого объект или воспроизводится искусственно, или ставится в определенные условия, отвечающие целям исследования. Особую форму познания со­ставляет мысленный эксперимент, который совершается над вооб­ражаемой моделью. Для него характерно тесное взаимодействие во­ображения и мышления.

Основным методом эксперимента является метод изменения ус­ловий, в которых обычно находится исследуемый предмет. Он дает возможность вскрыть причинную зависимость между условиями и свойствами исследуемого объекта, а также характер изменения этих свойств в связи с изменением условий. Одновременно данный метод позволяет обнаружить те новые свойства предметов, которые не проявляются в естественных условиях.

Для эксперимента характерны контролируемость условий, возможность измерения параметров процессов и использование инструментов и приборов. Человек может впасть во всевозможные заблуждения. Приборы лишены этого недостатка. Благодаря микро­скопу, телескопу, рентгеновскому аппарату, радио, телевидению, телефону, сейсмографу и т.п. человек значительно расширил и углубил свои возможности восприятия. Успехи науки, особенно естествознания, теснейшим образом связаны с совершенствованием методов и средств экспериментирования, которые позволяют со все возрас­тающей гибкостью и тонкостью проводить эксперименты. За пос­ледние годы ученые получили возможность использовать, напри­мер, компьютеры, которые непосредственно включены в сам про­цесс научного творчества.

В ходе и в результате наблюдения и эксперимента осуществля­ются описание или протоколирование. Они производятся и в виде отчета с использованием общепринятых терминов, и наглядным об­разом в виде графиков, рисунков, фото- и кинопленок, и символи­чески в виде математических, химических формул и т.п. Основные научные требования к описанию — это достоверность и точность воспроизведения данных наблюдений и эксперимента. Описание может быть полным и неполным, но всегда предполагает опреде­ленную систематизацию материала, т.е. его группировку и некоторое обобщение: чистое описание остается лишь в преддверии научного творчества.

Установление факта (или фактов) является необходимым усло­вием научного исследования. Факт — это явление материального или духовного мира, ставшее удостоверенным достоянием нашего знания, это фиксация какого-либо явления, свойства и отношения. По словам Эйнш­тейна, наука должна начинаться с фактов и оканчиваться ими вне зависимости от того, какие теоретические структуры строятся между началом и концом.

Факты включаются в ткань науки лишь тогда, когда они под­вергаются отбору, классификации, обобщению и объяснению. За­дача научного познания заключается в том, чтобы вскрыть причину возникновения данного факта, выяснить существенные его свой­ства и установить закономерную связь между фактами. Для про­гресса научного познания особо важное значение имеет открытие новых фактов.

Факт содержит немало случайного. Науку интересует прежде всего общее, закономерное. Основой для научного анализа является не просто единичный факт, а множество фактов, отражающих ос­новную тенденцию. Фактам нет числа. Из обилия фактов должен быть сделан объективный отбор некоторых из них, необходимых для понимания сути проблемы.

Факты приобретают научную ценность, если есть теория, их истолковывающая, если есть метод их классификации, если они осмыслены в связи с другими фактами. Только во взаимной связи и цельности они могут служить основанием для теоретического обоб­щения. Взятые же изолированно и случайно, вырванные из жизни, факты ничего не могут обосновать. Из тенденциозно подобранных фактов можно построить любую теорию, однако она не будет иметь никакой научной ценности.

Мышление: его сущность и основные формы

От чувственного познания, от установления фактов, диалектичес­кий путь познания ведет к логическому мышлению. Мышление — это целенаправленное, опосредованное и обобщенное отражение человеком суще­ственных свойств и отношений вещей. Творческое мышление направлено на получение новых результатов в практике, науке, технике. Мышление — это активный процесс, направленный на постановку проблем и их решение. Переход от ощущения к мысли имеет свое объективное основание в раздвоении объекта познания на внутрен­нее и внешнее, сущность и ее проявление, на отдельное и общее. Ведь построить здание научного и философского знания из одних чувственных ощущений и представлений и их комбинации нет ни­какой возможности: все, чувственные восприятия, несмотря на их красочность и жизненную сочность, крайне бедны содержанием — они не проникают в суть дела; Общее в вещах — это прежде всего закон, существенные свойства и отношения, а они не существуют внешним образом как отдельный предмет, они не воспринимаемы непосредственно. Внешние стороны вещей, явлений отражаются прежде всего и главным образом с помощью живого созерцания, эмпирического познания, а сущность, общее в вещах — с помощью понятий, логического мышления. В мышлении, в понятиях уже от­сутствует непосредственная связь с вещами. Мы можем понимать и то, что не в состоянии воспринимать.