LVII. О гневе

Надеяться совершенно смирить свой гнев -- это всего лишь показноестремление стоиков. У нас есть более верные оракулы: "Гневаясь, несогрешайте. Солнце да не зайдет во гневевашем"^[2][5][2]. Гнев необходимо ограничивать исдерживать как в силе выражения, так и в продолжительности. Мы сначалапоговорим о том, как естественная склонность и привычка сердиться может бытьпоставлена под контроль и усмирена; во-вторых, как можно подавлятьконкретные действия, вызываемые гневом, или по крайней мере как можноизбежать беды во гневе; в-третьих, как возбуждать или усмирять гнев удругих. Что касается первого, то нет другого пути, как хорошенько подумать ипоразмыслить о последствиях гнева, о том, какое беспокойство он приносит вжизнь человека. Самое лучшее время для этого -- тот момент, когда приступгнева совершенно прошел. Сенека хорошо сказал: "Гнев подобен падающемузданию, которое разбивается о то, что оно сбивает". Писание требует от нас,чтобы мы "терпением своим спасали душисвои"^[2][5][3]. И тот, кто потерял терпение,потерял свою душу. Люди не должны превращаться в пчел. Animasque in vulnere ponunt^[2][5][4]. Гнев, безусловно, является одним из видов низменного, что хорошопроявляется в слабости тех, в ком он царит: в детях, женщинах, стариках,больных. Необходимо только иметь в виду, что в гневе лучше выказыватьпрезрение, чем страх, с тем чтобы казаться, скорее, выше обиды, чем ниже ее;что легко сделать, если человек сам управляет собой. Что касается второго пункта, то причины и мотивы гнева главным образомсводятся к трем. Первая -- слишком большая чувствительность к обиде, ибочеловек не испытывает гнева, если он не чувствует, что его обидели. Поэтомунежные и тонкие натуры гневаются чаще, так как их задевает много такихвещей, которые более грубые натуры даже почти не ощущают. Затем --восприятие и истолкование обиды: то, как она была нанесена, в какихобстоятельствах, нанесена ли с полным презрением. Ведь презрение являетсятем фактором, который разжигает гнев в той же мере или даже сильнее, чемсама обида. И поэтому, когда люди искусны в определении тех обстоятельств,которые свидетельствуют о презрении, они, действительно, очень сильноразжигают свой гнев. Наконец, мысль о том, что это затрагивает репутациючеловека, умножает и заостряет гнев. Лекарством от этого является обладание,как имел обыкновение говорить Гонсальво, "telam honoriscrassiorem"^[2][5][5]. Но при всех попыткахсдержать гнев самое лучшее средство состоит в том, чтобы выиграть время;заставить себя поверить тому, что время для мщения еще не наступило, нонепременно наступит; а пока успокоить себя и оставить за собой право намщение. Чтобы сдержать гнев и не допустить беды, даже если человек уже в гневе,нужно обратить особое внимание на два обстоятельства, с которыми надо бытьособенно осторожным. Первое, не допускать чрезвычайной ожесточенностивыражений, особенно если они будут ядовиты и крепки; ибо "communiamaledicta"^[2][5][6] есть многозначительное ничто;и еще, чтобы в припадке гнева не раскрыть секретов, ибо это ставит человекавне общества. Второе, нельзя в припадке гнева бесповоротно ломать какое-либодело; и как бы вы ни выражали свою горечь, не делайте ничего, чего нельзябыло бы поправить. Что касается возбуждения и успокоения гнева в другом человеке, то этодостигается главным образом выбором подходящего времени, когда люди наиболееупрямы и плохо настроены, дабы рассердить их; или же тем, что вы собираете(как было упомянуто ранее) все то, что может усугубить презрение. А дляуспокоения имеются два противоположных средства. Первое -- выбратьподходящее время, чтобы впервые сообщить человеку о деле, которое можетвызвать его гнев, ибо первое впечатление много значит; а второе -- пресечь втой мере, в какой это возможно, истолкование обиды как нанесенной спрезрением; отнести ее за счет непонимания, страха, аффекта или всего чегоугодно.