Вопрос об отношении к науке – кардинальный вопрос философии науки, который привел к дилемме «сциентизм – антисциентизм». 7 страница

Прежде чем начать разговор о процедурах объяснения и понимания, остановимся на такой специфической особенности социально-гуманитарных наук, как их текстовая природа. В этих науках (особенно в исторической) связь с социальной реальностью осуществляется через источники: археологические материалы, письменные тексты, документы, письма, хроники и т.д. Текст – непосредственный предмет гуманитарного познания.

Однако тексты отделены от нас временем, а потому они – источник множества толкований и пониманий – это одна трудность. Другая заключается в том, что потенциальная множественность толкований принимает лишь одно из них – понимание автором. Третья трудность проблемы понимания заключается в том, что в процессе исторического развития меняется смысл текста, каждая эпоха открывает в нем что-то свое, новое.

Наконец, множественность смыслов текста раскрывается не вдруг и не сразу: смыслы могут в скрытом виде просуществовать значительно долго и раскрыться в каких-то благоприятных для их раскрытия условиях.

Отечественный философ науки Г.И. Рузавин выделяет три основных условия понимания:

1.Понимание, возникающее в процессе языковой коммуникации, происходящей в диалоге. Здесь результат зависит от того, какие значения вкладывают собеседники в свои слова.

2.Понимание, связанное с переводом с одного языка на другой. Здесь важно передать и сохранить смысл того, что выражено на чужом языке, с помощью слов и предложений родного языка.

3.Понимание, связанное с интерпретацией текстов, произведений художественной литературы и искусства, поступков и действий людей в разных ситуациях.

Все эти уровни понимания достигаются не только благодаря интуиции, воображению, сопереживанию, но и с помощью логико-методологических, ценностных, культурологических подходов.

Понимание – это диалектический процесс от менее полного и глубокого понимания ко все более полному и глубокому, в ходе которого раскрывается более широкое и полное понимание. Чтобы понять целое, необходимо понять и объяснить его части, а для понимания отдельных частей необходимо иметь представление о смысле целого.

Понимание – творческий процесс, т.е. оно не сводимо к простому воспроизведению авторского смысла, а включает и собственную оценку познающего, соотнесение со смыслом современной эпохи, авторской позиции. Чтобы понимание «состоялось», необходимо наличие следующих составных ступеней этого процесса: текст, содержащий определенный смысл, «предпонимание», т.е. то, что ожидается, некое предварительное представление о смысле, интерпретация – т.е. толкование текста, установка на диалогичность, умение и желание (а также смелость) привнести что-то свое, уяснение и готовность к тому, что текст имеет не один, а множество смыслов, умение увязать его смыслы с современностью.

С пониманием теснейшим образом связано объяснение, т.е. процедура подведения конкретных фактов или явлений под нечто общее; это уточнение фактов и, в конечном итоге, развитие знаний.

Процедура объяснения в естественных науках происходит поэтапно. Ученый отталкивается от некого исходного знания – это первый этап, дополняет его знаниями, полученными в ходе исследования объекта (второй этап), и затем (третий этап) применяет эти знания в качестве оснований к объясняемому явлению.

Широко известной и применяемой в науке формой объяснения является дедуктивно-номологическая модель, характерная особенность которой – подведение объясняемого явления под известный закон методом дедуктивного обобщения. Эта дедуктивно-номологическая модель объяснения, в конечном итоге, описывает лишь конечный результат, а не сам процесс объяснения, который связан не только с фактами, но и с интуицией, а потому представляет сложный творческий феномен.

В гуманитарном познании перед исследователем стоит задача объяснить поступки и мотивы, предположим, некой исторической личности, чтобы дать им рациональное, разумное объяснение. Здесь рациональность и разумность – не средство, а цель. Рациональное объяснение в гуманитарном познании тесным образом связано стелеологическим («telos» - завершение, цель) объяснением, т.е. в нем важно выявить цели, стремления, намерения участников исторических событий. От них, а не от законов и теорий, отталкивается исследователь при объяснении исторических фактов.

Процедуры понимания и объяснения теснейшим образом связаны и не могут существовать в отдельности одна от другой, однако между ними существует тонкое различие: понимание всегда диалогично, объяснение этого лишено.

Объяснение выступает в разных формах, среди них можно отметить объяснение-предсказание и объяснение-ретросказание. В естественных науках объяснение-предсказание – важнейший фактор развития знания. В социальном познании важное место занимает ретросказание, когда путем исследования прошлого мы вдруг обнаруживаем его части, элементы в настоящем. Однако следует указать на такой важный момент, как возможность искажения истины, фактов при ретросказании: объясняя факты и события прошлого, историк может придать особое значение одним из них (исходя из своих предпочтений) в ущерб другим, что является причиной заблуждений. Поэтому следует с осторожностью относиться к якобы новым, сенсационным открытиям в области социально-гуманитарного познания.

Объяснение часто приводится в сочетании со словом «интерпретация». Объяснение всегда направлено на то, чтобы дать ответ на вопрос: «почему?» (Почему произошла Великая Октябрьская социалистическая революция?), на выяснение причин, а в результате мы получаем ответ на вопрос: «Что это такое?» - это и есть интерпретация событий на основе их объяснения. Дильтей указывает на принципиальное различие между пониманием и объяснением. Понимание включает в себя два вектора – исторический (понимание событий прошлого) и коммуникативный (понимание настоящего). Объяснить означает подвести под нечто общее, обозначить понятием, наклеить ярлык, представить как то, что существует «вне», объективно по отношению к субъекту и ко внутреннему содержанию события. Понять другого означает увидеть ситуацию его глазами, начать мыслить как он, не судить общепризнанными критериями ценностей познающего.

Таким образом, хотя процедуры понимания, объяснения и интерпретации теснейшим образом связаны в социально-гуманитарном понимании, все-таки следует учитывать и их различия с тем, чтобы максимально строго и в максимально узком смысле понимать и происходящие события, и события исторического прошлого.

29. Методы социально-гуманитарных и естественных наук

Метод наблюдения используется и в той, и в другой формах познания, однако в естественных науках познающий собирает факты, наблюдает события как бы со стороны, в то время как в гуманитарном познании наблюдение предполагает «вживание» в конкретную ситуацию, среду, что позволяет анализировать события «изнутри». Иными являются и результаты: в гуманитарном познании они во многом носят субъективный характер, зависят от интересов и предпочтений наблюдателя, в то время как в естественных науках наблюдатель целенаправленно «идет» к объективному, «не зависящему от объекта и субъекта» знанию (хотя, как теперь установлено, и здесь в процесс включен субъект).

Отличительной чертой этого метода в гуманитарном познании является то, что оно (наблюдение) необходимо должно быть дополнено пониманием.

Эксперимент как метод в естествознании в гуманитарном познании также имеет место и осуществляется в форме социальных экспериментов, объектом которых являются определенные группы людей, а исследователь сам становится включенным в исследовательскую ситуацию. Примером применения эксперимента можно считать психологию, в которой выделяют естественный, лабораторный, экспериментально-психологический и другие виды экспериментов. Широко применяется эксперимент в социологии (социальная инженерия), педагогике.

Как и в естественных науках, в гуманитарном познании используется метод сравнения с целью выявления общего и особенного в развитии какого-либо явления или разных явлений. Он метод нашел широкое применение в психологии, культурологии, религиоведении, философии, истории.

Можно назвать такие общие для обеих ветвей познания методы, как анализ, методы опроса: анкетирование, интервью, тестирование.

Вместе с тем, гуманитарное познание опирается на методы, специфические только для него и отличающиеся от общенаучных. К таковым принято относить биографический метод, в котором биография, личная жизнь, личные документы становятся объектом анализа с целью объяснения событий, ситуаций, в которых проживал герой, к примеру, литературного текста, либо рассматривается биография автора текста опять же с целью понимания и рационального объяснения тех или иных перипетий и событий, изложенных в тексте. К специфическим для гуманитарного познания методам относят также диалог, посредством которого рождается новый смысл – этап жизни, традиции и особенности самого текста. Диалог позволяет выявить из текста смыслы, соотносимые с современностью.

Специфическим только для гуманитарных наук признан идеографический метод. Само понятие было введено в язык представителями баденской школы неокантианства, конкретно – В.Виндельбандом. Разграничивая естественно-научное и историческое познание (в духе И.Канта), неокантианцы указали на тот факт, что существующий в естествознании метод познания – номотетический (греч. nomos – закон и tetio – устанавливать), имеющий целью выявление и формулировку общих законов, выражающих устойчивые и повторяющиеся связи, не может быть методом гуманитарных, в частности, исторических наук, поскольку эти науки, сама история имеют целью фиксацию уникальных, неповторимых фактов, выявление их специфики в однократности, в неповторимости. Здесь «работает» идеографический метод (греч. idios – особенный, необычный и grapho - пишу). Оговоримся, что Виндельбанд не заострял внимание на принципиальном отличии этих двух методов, он лишь указывал на то, что это, по существу, разные стили мышления, сложившиеся в европейской культуре, и что один и тот же объект может стать предметом рассмотрения как «номотетического мышления», так и «… идеографического».

Идеи В.Виндельбанда продолжил Риккерт. Он сформулировал идею о двух методах образования понятий: «генерализирующем» и «индивидуализирующем». Естествознание, пользуясь генерализирующим методом, ищет общие законы, руководствуясь линейным мышлением, в то время как гуманитарное познание не ищет линейные, обязательные связи, а занято поиском особого, случайного, индивидуального.

Риккерт, так же, как и Виндельбанд, не разделяет эти методы: в процессе познания они дополняют друг друга. Однако в европейской традиции сложилась ситуация (обусловленная сциентизмом), когда генерализирующий (номотетический) метод признается универсальным, истинно научным, в то время как идея анализа единичного, уникального, неповторимого является прерогативой гуманитарных дисциплин, которым отказано (именно по этой причине) в научности.

Сегодня можно говорить о радикальном пересмотре соотношения этих двух установок в пользу идеографизма (индивидуализирующего метода). Объясняется это целым рядом событий, имеющих место как в естествознании, так и в гуманитарных науках. Успехи в области синергетики, концептуальные установки постмодернизма в культуре, с одной стороны, были обусловлены идеей уникального события, отказом от принципа универсализма, с другой – послужили стимулом к размыванию жестких установок универсализма (к примеру, в биологии жизнь интерпретируется также и как уникальное событие, исключительность которого надо сознавать: в экзистенциализме, персонализме акцентируется внимание на уникальной индивидуальности, в физике – на динамике, а не на статике и др.).

Таким образом, можно говорить как об общих, так и специфических методах естественных и социальных наук, которые необходимо применять на основе принципа дополнительности.

30. Герменевтика как метод и методология социально-гуманитарных наук

Термин «герменевтика» переводится с греческого как искусство толкования текстов. Кроме этого, данный термин употребляется в теоретическом значении как теория понимания, постижения смысла, как искусство постижения чужой индивидуальности («психологическая герменевтика») и, наконец, как учение о принципах гуманитарных наук. В этом значении она претендует на роль философской дисциплины и методологии гуманитарного познания.

Впервые к практике истолкования текстов обратились софисты – первые греческие филологи, когда греческий полис потребовал новой интерпретации и истолкования текстов Гомера, который по отношению к софистам был древним автором. Ко времени софистов произошли большие изменения в языке, в его смыслах, потребовались новые переводы Гомера, поскольку на его произведениях (как и других древних авторов) дети обучались грамоте, воспитывались на героических примерах своей истории, мифологии. Какой-либо исследовательской программы софисты не составили, они лишь прибегали к искусству перевода с элементами комментаторства.

Следующий этап развития герменевтики – проникновение в греческий мир христианства. Два важных обстоятельства способствовали оживлению интереса к герменевтике: распространение христианства, необходимость интерпретации христианских текстов Священного писания и культурный обмен философскими и научными трактатами между Востоком и Западом, что вызвало необходимость обращения к искусству перевода. Перевод Ветхого завета на греческий язык также вызвал необходимость трактовки христианских текстов. В этот период сформировались две крупнейшие философские научные школы – Александрийская иПергамская,в рамках которых обсуждались и герменевтические проблемы (наряду с другими). Отмечается, что основной проблемой этого направления был вопрос о том, сколько смыслов имеет слово – один или более. Александрийцы считали – смыслов много, представители Пергамской школы – один.

Первым законченным трудом по герменевтике можно считать работу средневекового философа, теолога Августина Аврелия «Христианская наука», в которой изложены основные принципы герменевтики, актуальные и по сегодняшний день. К таковым относятся принцип контекстуального подхода, который подразумевает, что понимание слова и знаков происходит не изолированно друг от друга, а в определенном контексте, и принцип интерпретации текстов Священного писания.

Августин заложил основы экзегетики (греч. exegeomai – истолковываю) – раздела теологии, занимающегося истолкованием текста Священного писания. В связи с этим Августин вводит центральное понятие в герменевтике – понимание, рассматривая его не только как наполнение текста смыслом, но и как правильное понимание, т.е. реконструкция исходного смысла. Августин разработал типологию знаков (труд «Знаки») и метод познания знаков – психологический, который поясняет, что поскольку людские души родственны друг другу, постольку, соприкасаясь, они распознают знаки. Такое понимание знака (значения) просуществовало вплоть до XX века, заложив основы семиотики. В новой концепции, разработанной в XX веке русскими мыслителями Г.Шпетом и М.Бахтиным, допускается, что знаки-высказывания или текст в целом несут в себе смысловую информацию лишь в контексте более крупных, значащих единиц. Впоследствии их идеи послужили толчком к созданию Тартуской школы структурализма.

И еще один внешний запрос, способствующий развитию герменевтики в рамках средневековья: в XI веке (1080 г.) были обнаружены важные документы – свод Римского права. Так появилась Болонская юридическая школа, а затем начались целенаправленное обучение и подготовка профессиональных, квалифицированных юристов. Так возникла дисциплина – юридическая герменевтика, опирающаяся на материалы юриспруденции и теологии.

К XVI веку юридическая герменевтика становится разделом теории права, в которой главное внимание уделяется толкованию статей Римского права, а юридическое образование опирается на схоластический метод и диалектику, понимаемую не только как столкновение противоречий, но и их снятие, объяснение. В это время появляется работа голландского гуманиста Гуго Гроция (1583-1645) «О толковании», в которой он подробно излагает приемы интерпретации слов и технических терминов, их значений в широком и узком смысле слова в зависимости от контекста, дает рекомендации, как следует поступать в случае обнаружения в юридических текстах противоречий, антиномий, двусмысленностей. Заслугой Гроция является то, что он ввел разные виды интерпретации: грамматическую, логическую, историческую, техническую, рекомендательную (для юридической практики).

Очередной поворот к герменевтике был обусловлен практическими задачами Реформации, когда возникла необходимость критики католицизма, обоснования нового религиозного движения и, соответственно, функционирования в этих новых обстоятельствах текстов Священного писания. Здесь возникает фигура немецкого ученого Матиаса Флациуса (XVI в.), который в труде «Ключ к истолкованию Священного писания» обосновал новые принципы герменевтики, которых не было у Августина Аврелия. В целом продолжая традицию Пергамской школы (см. выше), а также заимствуя идею Августина о контексте, Флациус утверждает, что подлинный смысл любого слова, в том числе и Священного писания, всегда один, но различные контексты употребления данного слова конкретизируют его смысловые вариации. Однако в добавление к разработанным Августином принципам Флациус вводит новые – принцип учета цели и замысла автора текста, различия понимания и интерпретации (понимание – цель герменевтического искусства, интерпретация – метод). Заслугой Флациуса являются введение и обоснование принципа герменевтического круга (требование истолкования целого, исходя из смысла входящих в него частей), вошедшего впоследствии во все виды герменевтики. В целом к этому времени можно говорить о преимущественно филологической и религиозной герменевтике.

В XVIII веке немецкий философ И.Хладениус расширил предмет герменевтики до исторической проблематики, применив эту технику не только к текстам Священного писания, но и к истории. Одновременно происходит слияние герменевтических приемов с логическими методами, что привело к появлению особой, герменевтической, логики. Герменевтика становится методом и методологией исторического познания, и опирается на конкретно-научную основу – психологию.

XVIII и начало XIX веков в истории герменевтики ознаменованы расширением ее предмета. Таковым становится язык как деятельность, работа «духа», создающего звуки, пригодные для понимания. Крупным философомязыка в это время становится В.Гумбольдт. Он выявил ряд проблем и принципов новых как для языкознания, так и для герменевтики. К ним относятся принцип диалога как метода анализа языковых явлений, проблемы анализа понимания, смысла языкового сознания, языка как порождающего устройства. Важнейшей в изысканиях Гумбольдта является идея, согласно которой язык - это система, внутренне содержащая в лексике и способах выражения мысли миросозерцание народа: многие представления об устройстве мира человек получает из языка, минуя практический опыт. Наконец, Гумбольдт определяет языкознание как метод герменевтики, наряду с психологией. Таким образом, был сделан важный вывод о том, что герменевтика – методологическая дисциплина, имеющая общенаучный характер. Оставалось лишь выявить то общее, что характерно для всех предметных областей герменевтики. Это сделал гениальный мыслитель («гений жизни» назвал его один из современников), крупнейший немецкий богослов, философ и филолог Фридрих Шлейермахер(1768-1834).

Прежде всего, он высказал мысль о том, что предметом герменевтики является текст.Тексты – это памятники, отделенные от исследователя временем, историческими, культурными, языковыми традициями. Отсюда -существуют «барьеры», препятствующие проникновению в смысл памятника (текста). Цель герменевтики – устранение этих барьеров, а потому необходимо уметь и переводить, и интерпретировать, и комментировать, и владеть искусством диалога (текст – «застывшая речь», а потому методом его истолкования может быть диалог между интерпретатором и текстом), и др. Застывшая речь имеет две стороны - объективную, предметом которой является грамматическая интерпретация, где выясняется отношение к языку, как он существует объективно, и субъективную, психологическую, когда отношение к речи рассматривается как к некоторой производной от ее инициатора. Понимание в данном случае обеспечивается взаимодополнением этих двух моментов. Грамматическая и психологическая интерпретации взаимодополняют друг друга, что не мешает преобладанию одной стороны над другой – все зависит от того, что является предметом исследования: художественный текст, исторический роман или научный трактат.

Шлейермахер дополняет герменевтику новыми принципами: принципом «лучшего понимания», когда исследователь ставит цель: понять текст и его автора лучше, чем автор понимал себя и собственное творение. В дальнейшем, уже в современной герменевтике, этот принцип широко дискутируется и уточняется.

Важнейшим принципом герменевтики Шлейермахер считает принцип герменевтического круга(идея Флациуса и Ф.Аста).Шлейермахер указыветна то, что целью работы герменевта является вживание во внутренний мир автора, поскольку текст представляет собой содержательный и грамматический планы, то необходимо создать условия вживания, эмпатии, вчуствования в субъективность автора и воспроизведения его творческой мысли. Как это возможно? Шлейермахер предлагает технику истолкования текста: а) сначала производится общий обзор произведения; б) одновременно с ним раскрывается бытие понятий с помощью грамматической и психологической интерпретаций; в) только «увязав» обе эти интепретации, можно двигаться дальше; г) необходимо возвращаться назад, если они не согласуются, и так следует поступать до тех пор, пока не будет найдена причина рассогласования грамматической и психологической интерпретаций. При этом, что весьма важно, герменевт заранее знает, что ему необходимо понять, поскольку только так и можно что-либо понимать. В общепринятом, логически оправданном приеме, чтобы понять целое, необходимо понять его части и, наоборот, целое понимается из частей. В герменевтике же, чтобы отнести какие-либо события или фрагменты текста к целому, надо заранее иметь идею этого целого, а не другого. Указанные выше приемы, как и метод предварительного понимания, напоминают движение в некоем «круге», поскольку, во-первых, понимание целого возникает не из понимания частей и, во-вторых, части могут интерпретироваться из уже понятого целого.

Таким образом, можно сказать, что Шлейермахер представил первое систематическое изложение герменевтического метода, которое было одновременно и попыткой создать методологию исследования гуманитарных наук, однако, как считают специалисты в области герменевтики, Шлейермахеру не удалось создать герменевтическую философию: его герменевтика представляет собой одну из ее разновидностей – это филологическая герменевтика. Главное, что ему не удалось, – это ответить на вопрос: как произведение прошлого обретает новую жизнь в современной интерпретатору культуре? Его герменевтика не решает важнейшей проблемы взаимодействия истории и современности.

Линию развития герменевтической традиции и превращения ее из конкретно-научной, методологической дисциплины в общенаучную, философскую предложил В.Дильтей (1833-1911).

Первое, что сделал Дильтей, - разделил весь комплекс наук на науки о природе и «науки о духе». В произведении «Введение в науки о духе» он указывает на тот факт, что знания «о духе» не именуются наукой и что сам он присоединяется к тем, кто именует их «науками» (науки о духе). Второе важное указание: обе эти сферы отличаются друг от друга весьма относительно, поскольку мир природы и духовный мир теснейшим образом связаны. Вместе с тем, поскольку любые духовные сущности как «проявления» жизни не существуют независимо от человека, что отличает их от природных явлений, их способ познания должен быть иным.

Метод понимания у Дильтея – это метод непосредственного постижения духовной целостности. Предмет понимания – внутренний мир человека, внешний мир и культура прошлого. Понимание внутреннего мира осуществляется при помощи интроспекции (самонаблюдения), для понимания внешнего мира и культуры прошлого Дильтей предлагает использовать герменевтику. «Понимание и истолкование - …метод, используемый в науках о духе… Понимание и истолкование содержат в себе все истины наук о духе».

В каких же формах осуществляется интепретационная деятельность в гуманитарных науках? Дильтей указывает, что в гуманитарных явлениях заложены, с одной стороны, факторы, которые можно постичь с помощью рационального познания, с другой – связанные с бессознательной деятельностью. К формам рационального понимания относится «истолкование одного отдельного проявления жизни», выраженное в аналогии. Это элементарные формы понимания. Есть и высшие формы понимания, логической формой выражения которых является индукция, но не как вывод, направленный от частного к общему, а как вывод, направленный от части к целому жизненного единства. Однако в жизненном единстве целого существует некоторая часть, которая не может быть познана рациональными методами. Здесь мы имеем дело с бессознательным, для познания которого необходимы особые методы: сопереживание, вчувствование, симпатическое проникновение во внутренний мир другого.

Еще один важный момент – под науки о духе Дильтей предлагает подвести психологический фундамент, указывая на то, что существуют два вида психологии: «описательная» и «объясняющая». Описательная опирается на внутренний мир человека, на ее основе возникает комплекс наук о духе.

Позже В.Дильтей объявляет о том, что метод описательной психологии с ее интроспекцией не может адекватно отражать и постигать культурные реалии, нужна новая методология – это герменевтика, которую он понимает двояко: как искусство интерпретации и как теория такого искусства. Так наметился выход герменевтики в общетеоретические, философские сферы.

Следует отметить, что такое обращение к герменевтике частично объясняется стремлением автора пересмотреть свой психологизм, однако Дильтей, определяя ее как метод интерпретации и теорию этого метода, сделал вывод о том, что герменевтика – это не только теория познания общественно-исторической практики, но и логика гуманитарных наук. Так произошла «гносеологизация» герменевтики.

В конце ХIХ – начале ХХ вв. происходит дальнейший поворот в сторону герменевтики, ее «философизации» - она становится учением о бытии, его принципах («онтологизация»). Такому повороту во многом способствовали труды и идеи немецкого философа М.Хайдеггера (1889-1976).

Прежде всего, Хайдеггер, оперируя такими базисными понятиями герменевтики, как понимание, текст, интерпретация и истолкование, смысл и др., приходит к ряду собственно сконструированных положений.

Учение М.Хайдеггера определяют как герменевтику фактичности и деконструкции.Предметом герменевтического анализа у него становится язык: слово не только проясняет, но и затемняет. Язык (а не человек) является субъектом речи и выступает как сущностное свойство человеческого бытия. Он противопоставляет язык фактичности и язык метафизический – как возможен между ними разговор? Отвергая традиционную дилемму«истины разума – истины факта» (Августин, Лейбниц), «аналитические и синтетические суждения», «эмпирическое и теоретическое знание», «формальные и фактические науки», он приходит к выводам о том, что следует фиксировать внимание не на их сосуществовании, а на собственном существовании в фактичности, на понимании, истолковании и интерпретации бытия фактичности, прояснении его смысла. «Само существование является герменевтическим, истолковывающим», оно само себя истолковывает, проясняет. Как ответить на важнейшие вопросы: «Каков смысл человеческого существования? Каков смысл человеческой истории»? Как человечеству «удалось», наделенному разумом и огромным научным потенциалом, загнать себя в почти беспросветную ситуацию, грозящую самоуничтожением? Для того чтобы ответить на эти вопросы, необходимо обратиться к первоосновам данной проблемы, началу всех начал: мышлению, первоначальному знанию. Таковыми являются языковые традиции, обычаи, фон и контекст фактичности человеческого бытия. Они, как правило, при обычном способе исследования остаются «за кадром», в бездонных пучинах бессознательного. В обращении к первоначальным опытам языкового мышления Хайдеггер указывает на метод прояснения сущего, который скрыт в языковых конструкциях. Этот метод он называет деконструкцией (не в смысле разрушения, а в смысле обнаружения и обнажения первоначальных смыслов слова, смутно просвечивающих через завесу латинских, арабских, современных переводов). На примере деконструкции таких понятий, как «бытие», «экзистенция», Хайдеггер показывает, как истолкование этих слов в современном значении уводит от фактичности бытия, отчуждает от бытия, превращает бытие всего лишь в слово, первоначальное значение которого улетучилось. В конечном итоге, такое отчуждение от языка, первоначального смысла слова привело к трагическим последствиям в западном мышлении, самым значительным из которых является разрыв метафизики как теоретической области знания и ее практического применения. У греков теоретическая часть была основой, практическая – венцом теоретических изысканий, всякое философское мышление должно было заканчиваться практическими, нравственными, педагогическими наставлениями. Философия греков была предназначена для человека, чего не скажешь о современной философии и науке.