Творения категорий, отражающих новые социальные сдвиги родового общества

Хорошей мировоззренческой иллюстрацией наступления антропоморфизма в процессе горизонтальной дифференциации рода может служить иконография четырехчастной системы китайских первопредков (центральный в данном случае не указан), где сквозь глубокую хтоническую атрибутику (змеевидность) и духовную “летающую” образность (птицеобразность) в зооморфной маске проступает человеческое лицо [10,185,193,202,212].

Патриархат. Начало производственно-технической деятельности ведет к подразделению хозяйственных функций мужчины и женщины внутри рода. Женщине достается производство человека (кама), мужчине – производство благ (артха). Постепенно деятельность мужчины возвышает его, и он подчиняет себе женщину. С этого времени у индийцев и китайцев наступает патриархат.

Подразделение функций мужчин и женщин мировоззренчески отразилось в раздвоении единой бесполо-двуполой сущности первопредка на мужское и женское начала: женщина символизирует генетизм, мировой круг, мужчина – структуру, мировую ось, вокруг которой и происходит мировое движение. Отныне двоица мужского и женского начал будут сопровождать все древнеиндийское и древнекитайское сознание и на рубеже классового общества трансформируется в диалектику осмысления природного и человеческого бытия.

Биосоциальное деление рода на мужскую и женскую противоположность (глава и его помощница) проецируется прежде всего на вертикальную систему дифференциации родовой общности. Но это удвоение также отчетливо сказывается в мировоззренческой проекции и на пятичастную горизонталь, где пя-

[37]

тичастное горизонтальное деление рода вызывает аналогичную дифференциацию природы и духа и зафиксированных в них под образами первопредков сознания и языка. Возьмем для сравнения два пятичастных построения индийцев и китайцев [8,37,92,379–386].

[38]

В китайском варианте присутствует пятичастная связь стороны света, племени, материальной стихии, мужского (главенствующего) и женского первопредков (родовая дуальность), строительного орудия, времени года, духа-звезды (планеты), зооморфного существа (который символизиует одновременно

[39]

цвет природной сферы), музыкального тона (пентатоника) промежутков времени (хронологическая и вместе генетическая дуальность). Движение элементов этой системы согласуется естественными ритмами природы и рода. Обращает на себя внимание подвижность мирового духа. Эта запись подтверждает, что китайцы родовой эпохи понимали дух вполне материально воплощали мировоззренческую духовную сущность не в неподвижных звездах, а в планетах-звездах, которые вращались мировым орбитам.

Вся совокупность элементов и связывающих их круговых циклов сводится древними китайцами в единое понятие у сии - “движение пяти” или у хан – “пятичастный ряд”. Каждый цик элементов у син используется в древнекитайской предфилософии и философии в качестве пятичастного набора понятий, разработки возможных учений о космосе и человеке, музыкально-цветовой эстетике, математике и т. д. Например, древни) китайцы разработали такое мировоззренческое учение о пяти материальных стихиях, которое подтверждает, что наименование их связано с земледельческой деятельностью и обслуживавшим его ремесленничеством: “Дерево побеждает Землю, Земля побеждает Воду, Вода побеждает Огонь, Огонь побеждает Металл, Металл побеждает Дерево. Поэтому злаки весной рождаются, осенью умирают” [8,62]. Заметим, что между стихиями возникают качественно новые, неродовые связи. Стихии не порождают, а “преодолевают”, “побеждают” друг друга. Такое понимание качества связей стихий стоит в преддверии его количественного выражения.

В индийском варианте “пятичастный крест” мира дан в ориентации с восточной стороны. Мир природы и человека в целом представлен как солнечный улей. Горизонтальные сферы мири здания обобщены в циклах, элементами которого выступают лучи, воды, вода-нектар, божества и бог-посредник, цветовой образ солнца и прогрессивно возрастающие периоды времени в мерах восхода и захода солнца. Примечательно, что у индийцев и китайцев почти полностью совпадает цветовой спектр. Магистральное горизонтальное направление у индийцев – Восток, у китайцев – Юг символизируются красным цветом. Противоположные им стороны, соответственно, Запад и Север, символизируются черным цветом. У китайцев Запад – белый, у индийцев белый – Юг. Восток у китайцев сине-зелено-черный, у индийцев Север очень черный, т. е., вероятно, тот же цвет вороньего крыла. И только Центр у китайцев имеет желтый цвет, а у индийцев какое-то мерцание, может, – это выражение совокупности цветов всех четырех сторон мира. Здесь можно высказать предположе-

[40]

ние, согласно которому цвета сторон света в индийском и китайском космосах совпадут абсолютно. Восточная сторона в индийском космосе в цветовом образе Солнца имеет красный цвет (в китайском космосе красный – Юг). Высшая точка траектории Солнца при восходе его на Востоке и заходе на Западе будет точно на Юге. Здесь Солнце в наивысшей степени проявляет свой цветовой образ. Поэтому, имея красный образ при восходе на Востоке, Солнце, по сути дела, выражает цвет Юга. Если мы примем это правило выражения цвета для остальных сторон, то цветовые спектры индийского и китайского космосов полностью совпадут и лишь в центрах у них цветовое различие. Эстетический феномен цвета, несомненно, важен в философском и общекультурном осмыслении картины мира, тем более здесь мы обнаруживаем совпадение спектров. Но эта область требует специального исследования.

Сознание в индийском “кресте” тоже, как и у китайцев, выделено из телесной в духовную основу и имеет дуально-пятичастную структуру. Это Ричи и Ригведа, Яджусы и Яджурведа, Саманы и Самаведа, Атхарвангирасы и Итихаса с Пуранами, Тайные наставления и Брахман. Каждая мировая сфера ведет свою песнь и в ритуально-табуированном шествии Солнца переходит из одной сферы и песни в другую. Эта подвижность сознания передается еще и стопностью Брахмана-мысли, которую мы находим в “Чхандогья” Упанишаде: “Мысль должно почитать как Брахмана. Это в отношении божеств. Пространство должно почитать как Брахмана. Таково двойное поучение, касающееся Атмана и божества. Она (мысль. –А. Л.) – Брахман, имеющий четыре пады: одна пада – речь, одна пада – дыхание, одна пада – зрение, одна пада – слух. Это в отношении Атмана. Теперь в отношении божеств. Одна пада – огонь, одна пада – ветер, одна пада – солнце, одна пада – страны света” [92, 91 ]

В индийском варианте “пятичастного креста” при наличии духовного цикла (песнопений) отсутствует стихийно-элементный цикл. Но он обнаруживается в другой записи. Здесь духовно-телесный Атман размерен в пятеричную песнь и пять материальных стихий: “Мудр тот, кто знает Атман как пятеричную песнь, из которой возникает все это. Земля, ветер, воздух, воды, небесные тела – все это Атман, эта пятеричная песнь. Все возникает из него. Все завершается в нем” [17, 78 ]. Мировоззренческая формула пятичастного деления прослеживается по каждому из образов первопредков: Брахмана, Атмана, Пуруши, Праджапати и в том числе Человека. Человек, выделяя себя в природе и возвышаясь над миром, сознает свою мировую всеобобщающую сущность и наделяет ею все стихии мира: “Этот человек – море,

[41]

он возвышается над всеми мирами... Из пяти частей состоит человек. Его тепло – свет. Отверстия – пространство. Кров” слизь и семя – вода. Тело – земля. Дыхание – воздух. Из пяти частей состоит воздух: прана, апана, вьяна, самана, удана .<...> Он – сочетание речи и дыхания, кои суть жертвоприношение. Жертвоприношение состоит из пяти частей... [17,79].

Нам нет надобности перечислять все пятичастные системы древнеиндийской и древнекитайской предфилософии, да это и невозможно сделать – так велико их количество. Читатель найдет их почти в любом индийском и китайском философском трак тате построенным и в многоступенчатые мировоззренческие комплексы, которые разветвляются философскими учениями человеке, мире и сознании.

Наглядный пример пятичастного членения языковых знаке и категорий сознания в физических органах и узорах фигур первопредка дает китайский Фэн-Хуан (Феникс): “Еще на Восток 500 ли, называется Даньсюэ-гора. Ее вершина полна золотых каменей. Дань-вода стремится из нее и, к Югу протекая, впадает в Бохай. Есть птица там, ее вид подобен петуху, (она) пятицвет ная и узорчатая. Зовется Фэн-Хуан (Феникс самка-самец). Узор головы называется Дэ (добродетель), узор крыльев называется (справедливость), узор спины называется Ли (этикет, ритуал), узор груди называется Жзнь (взаимность), узор живота называется Синь (доверие). Пьет, ест по само-надобности (себе-надобности цзы жань), само-пост (себя-поет цзы га), само-танцует (себя-танцует цзы у). Увидят (Фэн-Хуан), то Поднебесная умиротворяется, успокаивается” (10, 8).

Перед нами красочный облик зооморфного первопредка древних китайцев. В пяти цветных узорах его тела записана природно-родовая книга жизненных норм. Механизмы их словесного поведенческого воспроизводства соответствуют родовым и передаются действиями Фэн-Хуан: “себя-танцевание” цзы у – ее не что иное, как природно-родовой ритуал, “себя-пение” цзы – миф, “себе-надобность” цзы жань – табу, следование “естественности”. Поющим и танцующим изображается также и другой первопредок древних китайцев Хуньдуиь. Фэн-Хуан – это прямо-таки живой сгусток природы, рода и сознания, самотанцующий, поющий, мыслящий и организующий себя по естественным законам природно-родовой жизни космос, представленный в зооморфном виде красочной птицы. Пять категорий, выраженные в узорах тела Фэн-Хуан в их природном и социальном зв чении, впоследствии приобрели статус основополагающих пове-

[42]