Научное и вненаучное знание.
Прежде всего, необходимо разграничить научное и вненаучное знание. Вненаучным знанием могут быть признаны гипотезы и теории, которые недостаточно четко сформулированы или прошли недостаточную экспериментальную проверку. С другой стороны это могут быть учения астрологов, парапсихологов, исследователей паранормальных явлений, т.е. то, что мы называем псевдонаукой или паранаукой. К паранауке относят то, что не соответствует фактам и законам современной картины мира. Необходимо учитывать, что граница между наукой и паранаукой не столь резко ограничена: законы движения планет были открыты астрологом, Ньютон занимался алхимией, химик Бутлеров поддерживал парапсихологию, Французская академия заявляла в свое время, что свидетельства о падении метеоритов ложны, проекты создания паровых машин, которые могут двигаться по рельсам, вообще неосуществимы. В настоящее время основным критерием разграничения принято считать принцип познавательности. Принципы верифицируемости и фальсифицируемости, введенные в ХХ веке в данном вопросе приобретают особую актуальность. Паранаучные теории не могут быть истинными или ложными, они попросту лишены смысла, и, прежде всего, научного смысла. Паранаучные идеи могут оказывать положительное влияние на эмоциональную жизнь людей, но при этом к науке не имеют никакого отношения.
Наука является неотъемлемым компонентом духовной культуры, поэтому все изменения, которые происходят в культуре, отражаются и на науке. В конце ХХ века можно наблюдать всплеск иррациональных факторов в системе духовной культуры. В результате появились феномены, отличающиеся синкретичностью, элементы различных культур и мировоззрений причудливо сочетаются. Появился интерес к мифологическому мировоззрению.
В обыденном сознании большое место стали занимать паракультурные образования, научное религиозное и мифологическое сочетается самым непредсказуемым образом. Ученые считают, что данный феномен приобретает глобальные черты, появляется квазинаучная мифология как способ освоения мира. Особенно характерно такое освоение мира для гуманитарных наук, художественного мировоззрения. Опасность такого подхода в том, что представители квазинаучного мифотворчества считают результаты своей деятельности истиной, высшей формой познания, которая может заменить научное познание.
В любой культуре во все времена существовали различные уровни понимания действительности, они накладывают отпечаток и на научное познание. Наука должна понять и паранормальные явления, попытаться подвергнуть их рациональной критике. Ученый должен исследовать любые объекты и явления, даже если они не вписываются в существующую картину мира.
Здесь с особой остротой встает спор сциентистов и антисциентистов. Антисцентисты подчеркивают, что от имени науки выступают тоталитарные режимы, осуществляя антигуманные по сути программы социального переустройства мира. Они возлагают на ученых ответственность за нарастающие глобальные проблемы. Некоторые представители требуют ограничить и затормозить научно-технический прогресс и предлагают вернуться к традиционному обществу. Сциентисты безоглядно верят во всесилие науки, забывая, что наука сложный и противоречивый организм, который взаимодействует с обществом, а потому требует контроля со стороны общества. Решение этого спора видится в придании научно-техническому развитию гуманистического статуса, и именно такой подход привел современное человечество к новому типу научной рациональности.
Исчезает единое поле научного знания. Процесс дифференциации наук приводит к «вавилонскому смешению языков» науки, ученые различных областей знания перестают понимать друг друга. Теряется единая нить науки, ценностная иерархия научных идей. Все эти вопросы останутся неразрешимыми, пока общее здание науки будет расколото на две части: на науки о природе, которые и являются синонимом науки в целом, вследствие ее зарождения, в ХVII веке на почве естествознания, и науки о духе (или науки о человеке), которые имеют статус наук в весьма условном, относительном смысле. Современная наука характеризуется пересечением предметного и методологического поля. Сейчас не существует жесткого разделения между гуманитарными и техническими науками. В связи с этим наука стала выполнять ранее ей несвойственные функции, связанные с решением общечеловеческих, глобальных проблем. Развитие техногенной цивилизации подошло к критическим рубежам. Кризис обнаружился в связи с наличием глобальных проблем, которые поставили под угрозу существование человечества. Главная проблема – это проблема сохранения личности человека в условиях процессов отчуждения, которые приобрели глобальный характер. Эту проблему называют антропологическим кризисом. Человек, создавая и усложняя своей деятельностью мир, уже не может его контролировать. Второй стороной антропологического кризиса является угроза изменения биогенетической основы, которая является основой индивидуального бытия человека. Генная инженерия может избавить человечество от наследственных заболеваний. Но она также перестраивает основы человеческой телесности, что может привести к необратимым отрицательным последствиям. Далее необходимо выделить проблемы угрозы выживания в условиях совершенствования и роста оружия массового уничтожения, и нарастание экологического кризиса.
Информационные, стрессовые нагрузки современного техногенного мира, отрицательные эмоции, загрязнение окружающей среды, возможность генетической мутации – это реальная угроза человеческой личности и всему человечеству в целом. Поэтому необходимо пересмотреть отношение к природе, ориентированное на силовое преобразование природного и социального мира, необходимо выработать новые идеалы человеческой деятельности, нового понимания перспектив развития человечества.
Библиографический список.
1. Лебедев С.А. Философия науки: словарь основных терминов. М., 2004. С. 175.
2. Новейший философский словарь. Под ред. А.А. Грицанова. Минск 2000. С. 857.
Глава 8
НАУКА КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ
1. Различные подходы к определению социального института наукиИсследование эволюции понятия «наука» предполагает изучение широкого круга вопросов, связанных с рефлексией науки относительно собственного содержания, способов её самообоснования, предмета и методов научного познания, а также целей, которые ставят перед собой ученые, задач, которые они решают. Исследование науки не ограничивается узким терминологическим значением понятия «наука», предполагает его изменения в ходе исторического развития.
В каждый исторический период в понятии науки выражается самосознание науки, воплощение исторически обусловленного понимания идеала научного знания, способа и средств, отличающих науку от других форм общественного сознания.
Раскрытие содержания понятия науки, его эволюции невозможно без обращения к конкретному анализу самой науки в системе связей между наукой и обществом, наукой и культурой. Наука живет и развивается в тесном контакте с культурно-историческим целым.
Наука, культура и общество не являются рядоположенными объектами: наука – феномен культуры, научное познание – один из аспектов культурного творчества; наука во все большей степени влияет на характер культуры, социальную структуру общества, а по мере превращения науки в непосредственную производительную силу наука становится культурообразующей силой общества, важнейшим социальным институтом.
Понимание науки как социального института общества – продукт эволюционного и революционного её развития, осознания научным сообществом того непреложного факта, что ни одна сфера духовной культуры не оказала столь существенного и динамичного влияния на общество, как наука.
Бурный рост научного знания, его устремленность в будущее, а также «встроенность» науки в социальный организм не снимает, а обостряет анализ фактов воплощенности её идей в социальной жизни.
В этой связи выдвигается проблема различных подходов к определению социального института науки, в числе которых можно выделить социологический, культурно-исторический, интерналистский и экстерналистский подходы к пониманию механизмов научной деятельности. Социология науки как знания, имея долгую историю, прослеживается уже в трудах Ф. Бэкона, а также «отцов основателей» социологии науки, как Маркс, Парето и Дюркгейм, Р. Мертон. Данный подход, имея длительную историю, не демонстрирует заметного единства взглядов. Социологическое направление науки изучает социальные взаимоотношения между учеными, взаимодействие с другими институтами общества. Социологический подход имеет различные научные программы:
1) марксистскую – анализ детерминации общественного сознания общественным бытием, зависимость общественного сознания от социальных проблем и противоречий;
2) позитивистскую, редуцирующую формы и содержание общественного сознания к уровню развития экономики и техники;
3) неокантианскую, которая интерпретировала духовные явления как несводимые к социальными структурам и ряд других программ.
Трансформации, произошедшие в ХХ веке по пересмотру «стандартной концепции науки» предполагают рассмотрение научной деятельности как со стороны социокультурного контекста, так и в аспекте изучения объектов физического мира, общественной жизни, которые обеспечивают её существование (См. Б.Г. Юдин. Научное знание как объект социологического исследования. В кн. М. Малкей. Наука и социология знания. – М.: 1983, с. 222-224).
Во второй половине ХХ века узость и ограниченность стандартной концепции науки уже в контексте неопозитивизма ощущается с нарастающей остротой. Следует отметить, что попытки неопозитивистов упрекать Маркса в максимализме его социологического подхода слабо аргументированы, так как Маркс утверждал, что наука как специфическое общественное явление и характеризуется особым эпистемологическим статусом, вместе с тем, как социальный мыслитель, Маркс последовательно проводил мысль о вплетенности научной деятельности в социальный контекст, но не сводимый к этому контексту. В марксизме в дальнейшем осуществляется углубление рефлексии на предмет социальной природы науки, а Марксом наука выделяется в качестве непосредственной производительной силы общества. Постпозитивизм внес значительный вклад в современную социологию науки, ввел ряд новых понятий, например, понятие «научное сообщество» (Полани) фиксирующее коллективный характер производства знания, включающее коммуникацию ученых, достижения согласованных оценок, этоса науки.
Культурологический (культурно-исторический) подход к определению социального института науки выдвигается на первый план по мере того, как становится очевидной односторонность и неудовлетворенность тех методологических подходов к анализу механизмов науки, которые называются интерналистским и экстерналистским. Первый требует при изучении науки исходить исключительно из имманентных законов развития знания, второй предполагает, что изменения в науке определяются чисто внешними по отношению к знанию факторами. Рассмотрение культуры позволяет избежать одностороннего подхода к науке на основе анализа, «обмена веществ» между наукой и обществом, сохраняя при этом специфику научного знания (См. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. – М.: 1980, с.6).
Экстерналистский исторический подход не является надежным, так как сопоставление между собой отдельных этапов в развитии искусства, права и т.д. с соответствующими этапами развития науки устанавливаются лишь поверхностные аналогии. Метод внешней аналогии имеет эвристическую роль в науке, но не вскрывает внутренних взаимосвязей науки и других сфер культурной жизни. (Представители данного подхода – Дж. Бернал, Дж. Холдейн и др.). Интернализм как оппозиция экстернализму (А. Койре, А.Р. Холл) развивает «интеллектуальную историю науки», эволюцию интеллектуальных традиций, используя метод историко-научных реконструкций. Интернализм не игнорирует связи между динамикой познания и его социокультурным контекстом. Видный представитель философии науки и историографии А. Койре подчеркивал влияние философской мысли на развитие научной: «Наличие некой философской обстановки или среды является необходимым условием существования самой науки – либо обладает очень глубоким смыслом, ибо приводит нас вновь к проблеме прогресса – или декаданса философской мысли как таковой. (А. Койре. Очерки истории философской мысли. – М.: 1985, с.15).
Отечественный исследователь науки П.П. Гайденко опирается на культурно-исторический подход к определению науки как социального института через механизм становления научных программ, что позволяет соединить в нечто целое научные программы (Платона и Демокрита), вошедшие в историю философии как принципиально противоположные «линии» философии П.П. Гайденко считает непродуктиным использование историками и философами теории науки в качестве «единицы анализа», так это приводит к чисто имманентному характеру понимания развития науки без учета внешних для нее факторов. В.С. Степин также подчеркивает, что каждая научная теория имеет свой идеал объяснения, доказательности и организации знания, невыводимый из самой теории, уходящий корнями в культуру эпохи, обусловленную формами духовного производства. В фундаментальном труде «Теоретическое знание» В.С. Степин всесторонне анализирует переход к «собственно научному способу порождения знаний» в связи с духовной революцией Античности - цивилизацией античности Греции. Этот подход, по всей вероятности, может быть обозначен как социально-культурологический (См. В.С. Степин. Теоретическое знание. – М.: 2000, с.61). Далее этот подход будет рассмотрен более подробно в связи с проблемой исторического развития институциональных форм научной деятельности. Некоторые различия подходов двух вышеупомянутых отечественных исследователей науки в целом демонстрируют близость мировоззренческих подходов и выявляются различия и оригинальность методологических шагов к пониманию генезиса становления науки как социального института. Так в концепции Гайденко формирование первых научных программ – атомистической, математической континуалистской - имело в качестве предпосылки социальные изменения в Греции VI-IVвв. до новой эры. Они были связаны с разрушением локальных социальных целостностей и возникновением межгосударственных связей.