Особенности использования биографического метода в педагогике 2 страница
Биография
Перевод
Биография
Биография - описание жизни человека, сделанное им самим (автобиография) или другими людьми.
Биография является источником первичной социологической информации, позволяющий выявить психологический тип личности в его исторической, национальной и социальной обусловленности.
По-английски:Biography
См. также: Личные документы Информационные ресурсы
Финансовый словарь Финам.
БИОГРАФИЯ
БИОГРАФИЯ (от био... и ...графия) - 1) описание жизни человека; жанр исторической, художественной и научной прозы. Современная биография (напр., серия "Жизнь замечательных людей") выявляет историческую, национальную и социальную обусловленность, психологический тип личности, ее причинно-следственные связи c социокультурным миром (ср. Автобиография)
2)] Жизнь человека как совокупность его поступков, событий и умонастроений.
Большой Энциклопедический словарь.2000.
Синонимы:
автобиография, гетеробиогра
БИОГРАФИЯ
Перевод
БИОГРАФИЯ
БИОГРА́ФИЯ, биографии, жен. (от греч. bios - жизнь и grapho - пишу).
1. Сочинение, в котором излагается история жизни и деятельности какого-нибудь лица.
2. перен. Чья-нибудь жизнь. Он рассказал интересный случай из своей биографии.
Толковый словарь Ушакова.Д.Н. Ушаков.1935-1940.
БИОГРАФИЯ
Перевод
БИОГРАФИЯ
БИОГРА́ФИЯ, -и, жен.
1. Описание чьей-н. жизни. Б. Льва Толстого.
2. перен. Чья-н. жизнь. Случай из биографии.
| прил. биографический, -ая, -ое.
Толковый словарь Ожегова.С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова.1949-1992.
Синонимы:
автобиография, гетеробиография, жизненный путь, ж
БИОГРАФИЯ
Перевод
БИОГРАФИЯ
жен., греч. жизнеописание, житьесказание, житие, жизнь. Биографический, жизнеописательный; биограф муж. жизнеописатель, житьесказатель. Биология жен. учение о жизни, о жизненной силе, наука о живом; жизнесловие, которое может быть разделено на физиологию и психологию, на учение о жизни плоти (тела, вещества), и о жизни души, духовной. Биологический, жизненный, относящийся к биологии; биолог муж. ученый исследователь этой науки. Биографии мн. ·в·знач. книги, житейник.
Толковый словарь Даля.В.И. Даль.1863-1866.
СТИЛЬ ЖИЗНИ
социально-лсихологич. категория, выражающая определ. тип поведения людей. По содержанию несколько уже философско-социологич. категории образ жизни, охватывающей всю жизнедеятельность людей в целом, но позволяет сосредоточить внимание на субъективной стороне человеч. деятельности, мотивах, формах и ориентации решений, поступком, повседневного поведения индивида, семьи, социальных групп.
Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.
СТИЛЬ ЖИЗНИ
- англ. life style; нем. Lebensstil. Совокупность образцов поведения индивида или группы (устойчиво воспроизводимые черты, манеры, привычки, вкусы, склонности), ориентированные преимущественно на повседневную жизнь.
Antinazi. Энциклопедия социологии, 2009
ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ
Перевод
ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ
— течение в философии кон. 19 — нач. 20 в., выдвигавшее в качестве исходного понятия «жизнь» как основополагающую основу мира. К этому течению относятся разные по типу философствования мыслители: Ф. Ницше, В. Дильтей, А. Бергсон, О. Шпенглер, Г. Зиммель, Л. Клагес, Т. Лессинг, X. Ортега-и-Гасет и др. Ф.ж. возникла как реакция на неокантианство и позитивизм и пыталась вместо абстрактных и неопределенных понятий «материя», «бытие», «дух» и т.п. найти фундаментальную, первичную основу всего сущего. Различают биологический и историцистский варианты Ф.ж. Первый наиболее ярко представлен Ницше и Бергсоном, второй — Дильтеем и Шпенглером.
Жизнь в философии Ницше — это органический процесс, постоянно совершенствующийся, превозмогающий самого себя, расширяющий свое господство, никогда не застывающий в конечных и ограниченных формах. Сознание, дух — только средства и орудия на службе у жизни. Подлинный человек — это человек, обладающий мощной жизненной силой, жизненными инстинктами, в котором не угасло и не подавлено дионисийское (экстатически страстное, хаотическое, оргиастически-иррациональное) начало. Там, где начинает преобладать интеллект, угасает жизнь, человек становится ручным животным, живущим по законам рабской морали и искусственным законам науки.
Жизнь, согласно Бергсону, подобна взлетающей ракете, сгоревшие остатки которой падают вниз, образуя материю. Жизнь — космическая сила, «жизненный порыв», ведущий эволюцию, побуждающий к творчеству, порыв, никогда не воплощающийся окончательно ни в каких делах и свершениях, чистая длительность, постоянная изменчивость. Выражением чистой длительности в человеке является сознание как поток переживаний, внутренняя жизнь, где нет неподвижного окоченелого субстрата, нет различных состояний, которые проходили бы по нему, как актеры по сцене, а есть просто непрерывная, неделимая мелодия, которая тянется от начала и до конца нашего сознательного существования, никогда не повторяясь и постоянно изменяясь от каждого нового впечатления, как музыка от каждой новой присоединенной ноты. Поскольку мы живем больше в пространстве, нежели во времени, больше во внешней действительности, чем во внутреннем переживании, то весь мир является для нас разделенным на застывшие объекты, предметы и внешние отношения, и мы не замечаем, что они длятся, переходят друг в друга, что они текучи и динамичны.
С т.зр. Дильтея, не бытие, а жизнь есть первое и всегда современное. Метафизика — это проектирование тотальности жизни на бытие. Все метафизические истолкования и интерпретации мира покоятся на переживании жизни. Переживание — основа наук о духе, в отличие от естествознания. Все продукты человеческой истории возникли из переживаний души, душевная связь, объективированная психическая жизнь лежит в основе мифа, литературы, искусства, исторических событий. Эта психическая жизнь имеет структурную взаимосвязь. Поскольку мы воспринимаем, внутренне переживаем эту структурную связь, охватывающую страсти, страдания и судьбы людей, постольку мы и понимаем человеческую жизнь, все ее глубины и противоречия. Любой интеллектуальный процесс поддерживается всей целостностью душевной жизни. Объясняем мы интеллектуально, но понимаем через взаимодействие всех душевных сил. Мы, по Дильтею, исходим из связи целого, данного нам живым, чтобы сделать постижимым единичное и отдельное, единичный факт, отдельный жест и однократное, неповторимое историческое событие. Поэтому человек всегда понимает больше, чем знает, и переживает больше, чем понимает. Т.о., внешние данные — только повод для работы воображения историка.
Шпенглер писал о противоположности судьбы и причинности в истории как о противоположности органической логики, логики жизни и логики неорганического, застывшего. Причинность относится к законам истории, но настоящая история имеет судьбу и не содержит в себе никаких законов. Судьба и причинность относятся друг к другу, как время и пространство. Причинность — это ставшая, превратившаяся в неорганическое, застывшая в формах рассудка судьба. Мы убиваем живущее, когда заключаем его в пространство, лишенное жизни и делающее все безжизненным. Шпенглер рассматривал историю как некую совокупность культур, каждая из которых представляет собой организм и подобно организму имеет свои стадии: рождение, расцвет, упадок, старость, умирание. Там, где все жизненные силы исчерпаны, культура превращается в цивилизацию, в нечто неживое, механическое, искусственное.
Общим для всех представителей Ф.ж. является противопоставление рациональному познанию в понятиях некоего рода мистической интуиции, схватывающей динамику жизни, индивидуальную природу предмета или исторического события. Бергсон называл интуицией особый род интеллектуального вчувствования, или симпатии, посредством которого человек проникает внутрь предмета, чтобы слиться с тем, что в нем есть единственного и невыразимого. Подобного рода интуиция возможна лишь для художника, обладающего развитым воображением. Идею судьбы, считал Шпенглер, в отличие от идеи причинности, может сообщить только художник портретом, трагедией, музыкой. Идея причинности требует разложения, идея судьбы — созидания. В этом коренится связь судьбы с жизнью, а причинности со смертью. Переживание и понимание выше знания, так же как искусство выше науки. Искусство выражает понимание живой спонтанной жизни и предшествует научному знанию.
Интуиции представителей Ф.ж. относительно душевной жизни и ее внутренних механизмов стали истоком ряда построений феноменологии и экзистенциализма. Многие принципы Ф.ж. были заимствованы персонализмом и нем. школой филос. антропологии, прежде всего М. Шелером, учение Бергсона о потоке переживаний оказало огромное влияние на литературу кон. 19 — нач. 20 в., на художественные эксперименты М. Пруста, Д. Джойса и др.
Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.
ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ
иррационалистич. филос. течение кон. 19 — нач. 20 вв., выдвигавшее в качестве исходного понятия «жизнь» как некую интуитивно постигаемую целостную реальность, не тождественную ни духу, ни материи. Ф. ж. явилась выражением кризиса классич. бурж. рационализма. Она выступила против господства методологизма и гносеологизма в идеали-стич. философии 2-йпол. 19 — нач. 20 вв. (неокантианство, позитивизм). Социальнополитич. воззрения представителей Ф. ж. весьма различны: отбурж. либерализма до консервативных позиций; в своём крайнем биологич.-натуралистич. варианте она оказала влияние на формирование идеологии национал-социализма.
Понятие «жизнь» многозначно и по-разному толкуется в различных вариантах Ф. ж. Биологич.натуралистич. толкование характерно для течения, восходящего к Ницше и представленного Клагесом, Т. Лессин-гом и др.; «живое» подчёркивается как нечто естественное в противоположность механически сконструированному, «искусственному». Для этого варианта Ф. ж. характерна оппозиция не только материализму, но и идеалистич. рационализму — «духу» и «разуму», склонность к примитиву и культу силы, попытки свести любую идею к «витальным влечениям», «интересам», «инстинктам», «воле» индивида или обществ. группы, прагматич. трактовка нравственности и познания (добро и истина — то, что усиливает первичное жизненное начало, зло и ложь — то, что его ослабляет), подмена личностного начала индивидуальным, а индивида — родом (тотальностью), органицизм в социологии.
Историцистский вариант Ф. ж. (Дильтей, Шпенглер,Зиммель,Ортега-и-Гасет) исходит в интерпретации «жизни» из непосредств. внутр. переживания, как оно раскрывается в сфере историч. опыта духовной культуры. Если в др. вариантах жизненное начало рассматривается как вечный неизменный принцип бытия, то здесь внимание приковано к индивидуальным формам реализации жизни, её неповторимым, уникальным культурно-историч. образам. При этом Ф. ж. оказывается не в состоянии преодолеть релятивизм, связанный с растворением всех нравств. и культурных ценностей в потоке жизни, истории. Характерное для Ф. ж. отталкивание от механистич. естествознания принимает форму протеста против естеств.-науч. рассмотрения духовных явлений вообще, что приводит к попыткам разработать спец. методы познания духа (герменевтика иконцепция понимающей психологии у Дильтея, морфология истории у Шпенглера ит.п.). Антитеза органического и механического предстаёт в этом варианте Ф. ж. в виде противопоставления культуры и цивилизации.
Своеобразный пантеистич. вариант Ф. ж. связан с истолкованием жизни как некой космич. силы, «жизненного порыва»(Бергсон), сущность которого — в непрерывном воспроизведении себя и творчестве новых форм; субстанция жизни — чистая «длительность», изменчивость, постигаемая интуитивно.
Теория познания Ф. ж.— разновидность иррациона-листич. интуитивизма: динамика жизни, индивидуальная природа предмета невыразима в общих понятиях, постигается в акте непосредств. усмотрения, интуиции, которая сближается с даром художеств. проникновения, что приводит Ф. ж. к воскрешению панэстетич. концепций нем. романтизма, возрождению культа творчества и гения. Ф. ж. подчёркивает принципиальное различие, несовместимость филос. и науч. подхода к миру: наука стремится овладеть миром и подчинить его, философии же свойственна созерцат. позиция, роднящая её с искусством. Наиболее адекватной формой познания органич. и духовных целостностей является, согласно Ф. ж., художеств. символ. В этом отношении Ф. ж. попыталась опереться на учение Гёте о прафеномене как первообразе, воспроизводящем себя во всех элементах живой структуры. Шпенглер стремился «развёртывать» великие культуры древности и нового времени из «символа прадуши» каждой культуры, произрастающей из этого прафеномена, подобно растению из семени; к аналогичному методу прибегает и Зиммель. Бергсон рассматривает всякую филос. концепцию как выражение основной глубинной интуиции её создателя, невыразимой по своему существу, неповторимой и индивидуальной, как личность её автора.
Творчество выступает по существу для Ф. ж. как синоним жизни; для Бергсона оно — рождение нового, выражение богатства и изобилия рождающей природы, для Зиммеля и Ф. Степуна имеет трагически-двойственный характер: продукт творчества как нечто косное и застывшее становится в конце концов во враждебное отношение к творцу и творч. началу. Отсюда надрывнобезысходная интонация Зиммеля, перекликающаяся с фаталистич. пафосом Шпенглера и восходящая к мировоззренч. корню Ф. ж. — её пафосу судьбы, «любви к року» (Ницше), проповеди слияния с иррацио-налистич. стихией жизни. Трагич. мотивы, лежащие в основе Ф. ж., были восприняты исквом кон. 19 — нач. 20 вв. (особенно символизмом). Наибольшего влияния Ф. ж. достигла в 1-й четв. 20 в., к ней тяготели некоторые представители неогегельянства, прагматизма. В дальнейшем она растворяется в др. направлениях идеалистич. философии 20 в., некоторые её принципы заимствуются сменяющими её экзистенциализмом, персонализмом и особенно философской антропологией.
Риккерт Г., Ф. ж., П., 1922; Совр. бурж. философия, М., 1978; Lеrsсh Ph., Lebensphilosophie der Gegenwart, В., 1932; Bollnow O. F., Die Lebensphilosophie, B.— Gott., 1958.
П. П. Гайденко.
Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.
ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ
в широком смысле слова всякая философия, ставящая вопросы о смысле, цели, ценности жизни, особенно если она оставляет в стороне теоретическое знание, обращаясь к неподдельной полноте непосредственного переживания. Философия жизни стремится «понять жизнь из нее самой»; она стоит на стороне чувства, инстинкта, выступая против интеллекта; она защищает иррационализм и мистику от всякого рационализма, созерцание – от понятия, «творческое» – от «механического». К сторонникам философии жизни причисляют многих досократиков (особенно Эмпедокла) и стоиков, а также нем. натурфилософов послереформаторского периода, начиная с Парацельса (особенно Ван-Гельмонта-старшего), представителей иррационализма 18 в. (особенно Гаманна, Гердера и Гёте), нем. идеализма (особенно Шеллинга), романтизма и биологизма. Основателем современной, подчеркнуто антирационалистической философии жизни считается Шопенгауэр и в еще большей степени Ницше. В нач. 20 в. философия жизни в лице Бергсона, Зиммеля, Дилътея, Кейэерлинга и Клагеса достигла вершины своего развития. В настоящее время философия жизни имеет только историко-философское значение, являясь предшественницей экзистенциализма – философии существования. Переоценивая биологический момент, смешивая психическое и духовное, она неспособна понять объективное положение вещей. «Философами жизни» называют иногда также моралистов.
Философский энциклопедический словарь. 2010.
ФИЛОСО́ФИЯ ЖИЗНИ
философское направление, рассматривающее все существующее как форму проявления жизни, некой изначальной реальности, к-рая не тождественна ни духу, ни материи и может быть постигнута лишь интуитивно. К Ф. ж. принадлежат Ницше, Дильтей, Бергсон, Зиммель, Шпенглер, Клагес; к ней близки также Шелер, Джемс, Г. Кайзерлинг, Ортега-и-Гасет, Вяч. Иванов, Степун. Ф. ж. возникает в 60–70-х гг. прошлого века, наибольшего влияния достигает в первой четверти 20 в.: впоследствии ее значение уменьшается, но ряд ее принципов заимствуется такими направлениями, как экзистенциализм, персонализм и др. К Ф. ж. тяготеют, во-первых, неогегельянство с его стремлением создать науки о духе как живом и творч. начале, в противоположность наукам о природе (так, Дильтей, напр., может быть назван и представителем неогегельянства); во-вторых, прагматизм с его пониманием истины как полезности для жизни (эта идея была до прагматистов высказана Ницше); в-третьих, феноменология с ее требованием непосредств. созерцания феноменов как целостностей, в отличие от опосредствующего мышления, конструирующего целое из его частей.
Идейными предшественниками Ф. ж. являются в первую очередь нем. романтики, с к-рыми Ф. ж. роднит антибурж. настроенность, тоска по сильной, нерасщепленной индивидуальности. Как и романтизм, Ф. ж. отталкивается от механистически-рассудочного мировоззрения и тяготеет к органическому. Это выражается не только в ее требовании непосредственно созерцать единство организма (здесь образцом для всех нем. представителей Ф. ж. является Гёте), но и в жажде "возвращения к природе" как органич. универсуму, что рождает тенденцию к пантеизму. Наконец, в русле Ф. ж. возрождается характерный особенно для Иенской школы и романтич. филологии с ее учением о герменевтике интерес к историч. исследованию таких "живых целостностей", как религия, искусство, язык и др.
Гл. понятие Ф. ж. – "жизнь" неопределенно и многозначно; в зависимости от его истолкования можно различить варианты Ф. ж. Прежде всего "жизнь" берется в ее биологич.-натуралистич. значении как бытие живого организма в отличие от механизма, как "естественное" в противоположность "искусственному", самобытное в противоположность сконструи-рованному, изначальное в отличие от производного. Это течение, восходящее к Шопенгауэру и связанное с именами Ницше, Клагеса и Т. Лессинга (сюда же относятся голланд, анатом Л. Больк, палеограф и геолог Э. Даке, этнолог Л. Фробениус и др.), представляет наименьший филос. интерес. Оно, оказавшись наиболее доступным широким слоям общества, сыграло роковую роль в формировании фашистской идеологии в Германии прежде всего своей оппозиционностью к "духу" и "разуму", к-рый рассматривается как болезнь, склонностью к примитиву и культу силы. Сильный позитивистско-натуралистич. мотив обнаружи-вается здесь также в попытке свести любую идею к "интересам", "инстинктам" индивида или обществ. группы. Добро и зло, истина и ложь объявляются "красивыми иллюзиями" (см. Фикционализм); в прагматическом духе добром и истиной оказывается то, что усиливает жизнь, злом и ложью – то, что ее ослабляет. Для этого типа Ф. ж. характерна подмена личностного начала индивидуальным, а индивида – родом (тотальностью). На этой почве рождается органицистская трактовка общества, характерная для социологии и истории начала века. Другой вариант Ф. ж. Связав с космологич.-метафизич. истолкованием жизни; гл. представитель – Бергсон. Жизнь здесь понимается как некая космич. витальная сила, "жизненный порыв", сущность к-рого в непрерывном воспроизведении себя и творчестве новых форм; причем биологич. форма жизни признается в качестве одной из жизненных форм. Поскольку субстанция психич. жизни есть, согласно Бергсону, чистая "длительность", изменчивость, она не может быть познана понятийно, путем рассудочного конструирования, а постигается интуитивно. Эта концепция представляет собой психологич. вариант Ф. ж. В недрах Ф. ж. развивается также вид философии культуры, или "историч." вариант Ф. ж.; Дильтей, Зиммель, Ортега-и-Гасет, так же как и Бергсон, интерпретируя жизнь "изнутри", исходят из непосредств. внутреннего переживания, к-рым, однако, для них является не душевно-психич., а культурно-историч. опыт. В отличие от предыдущих вариантов, концентрирующих внимание на жизненном начале как вечном и неизменном принципе бытия, здесь внимание приковано к индивидуальным формам реализации жизни, к ее неповторимым, уникальным историч. образам. Характерная для Ф. ж. реакция на мышление механистич. естествознания принимает здесь форму протеста против естественнонауч. рассмотрения духовных явлений вообще, против сведения их к природным явлениям. Отсюда стремление Дильтея, Шпенглера, Зиммеля разработать специальные методы познания духа (герменевтика у Дильтея, морфология истории у Шпенглера и т.п.). Но в отличие от Ницше, Клагеса и других, историч. направление не склонно к "разоблачительству" духовных образований, – напротив, специфич. формы переживания человеком мира как раз наиболее интересны и важны для него. Правда, поскольку жизнь рассматривается имманентно, без соотнесения с чем бы то ни было вне ее, то оказывается невозможным преодолеть тот принципиальный иллюзионизм, к-рый все нравств. и культ. ценности лишает в конечном счете их абс. значения, сводя их к более или менее долговечным историч. иллюзиям. Парадокс Ф. ж. состоит в том, что в своих неисторич. вариантах она противопоставляет жизнь культуре как продукту рационального, "искусственного начала", а в историческом – отождествляет жизнь и культуру (находя искусственное, механич. начало в противопоставляемой культуре цивилизации).
Несмотря на принципиальное различие разных вариантов, общность их обнаруживается прежде всего в восстании против характерного для конца 19 – нач. 20 вв. господства методологизма и гносеологизма, распространившихся благодаря влиянию кантианства, и позитивизма. Ф. ж. потребовала возвращения от формальных проблем к содержательным, от исследования природы знания к постижению природы бытия. Критикуя кантиански-позитивистскую философию, Ф. ж. обращает внимание на саму научно-систематич. форму этой философии, считая, что она приобретена ценой отказа от решения содержательных, метафизических и, следовательно, мировоззренч. проблем. В отличие от этих направлений, Ф. ж. стремится создать новую метафизику с жизн. началом в основе и соответствующую ей новую, интуитивную теорию познания. Жизн. начало не может быть постигнуто ни с помощью тех понятий, в к-рых мыслила идеалистич. философия, отождествлявшая бытие с духом, идеей, ни с помощью тех средств, к-рые были разработаны в естествознании, отождествляющим бытие с мертвой материей, ибо каждый из этих подходов принимает во внимание только одну сторону живой целостности. Жизненная реальность постигается непосредственно, с помощью интуиции, к-рая позволяет проникнуть внутрь предмета, чтобы слиться с его индивидуальной, следовательно невыразимой в общих понятиях, природой (см. А. Бергсон, Введение в метафизику, в кн.: "Время и свобода воли", М., 1911, с. 198). Интуитивное знание, т.о., не предполагает противопоставления познающего познаваемому, субъекта объекту, напротив, оно возможно благодаря изнач. тождеству обеих сторон, в основе к-рого лежит одно и то же жизненное начало. Но по самой своей природе интуитивное знание не может быть сформулировано всеобщим образом, ему невозможно научиться, как учатся рассудочному мышлению; интуиция скорее сродни художеств. дару. Здесь Ф. ж. опять воскрешает романтич. панэстетизм: иск-во выступает своеобразным органоном для философии, возрождается культ творчества и гения.
Понятие творчества в сущности является для Ф. ж. синонимом жизни; в зависимости от того, какой аспект творчества представляется наиболее важным, складывается его осн. интуиция и определяется характер его учения. Так, для Бергсона творчество – это рождение нового, выражение богатства и изобилия рождающей природы, общий дух его философии – оптимистический. Для Зиммеля и Степуна, напротив, важнейшим моментом творчества оказывается его трагически-двойств. характер: продукт творчества – всегда нечто косное и застывшее, становится в конце концов во враждебное отношение к творцу и творч. началу. Отсюда и общая надрывно-безысходная интонация Зиммеля, перекликающаяся с фаталистич.-мрачным пафосом Шпенглера и восходящая к самому глубокому мировоззренч. корню Ф. ж. – ее пафоса судьбы.
Наиболее адекватной формой выражения тех ор-ганич. и духовных целостностей, к к-рым приковано внимание Ф. ж., является средство искусства – символ. В этом отношении наибольшее влияние на Ф. ж. оказало учение Гёте о прафеномене как о первообразе, к-рый воспроизводит себя на всех элементах живой структуры. На Гёте ссылается Шпенглер, попытавшийся "развернуть" великие культуры древности и нового времени из их первофеномена, т.е. "символа прадуши" всякой культуры, из к-рой последняя рождается, как растение из семени. В своих культурно-историч. очерках Зиммель прибегает к такому же методу. Бергсон, также считая символ (образ) наиболее адекватной формой выражения филос. содержания, выражает новое представление о философии, переосмысляя прежнее понимание ее сущности и истории. Всякая филос. концепция рассматривается как форма выражения основной, самой глубокой и по существу невыразимой интуиции ее создателя; она столь же неповторима и индивидуальна, как личность ее автора, как лицо породившей ее эпохи. Что же касается понятийной формы, то вся необыкновенная сложность философской системы выражает лишь несоизмеримость между простой интуицией философа и теми средствами, которыми он ее выражал (см. "Филос. интуиция", в сб. "Новые идеи в философии", No 1, СПБ, 1912, с. 3). В противовес Гегелю, с к-рым полемизирует Бергсон, история философии уже не представляется здесь восхождением единого филос. знания, а – по аналогии с искусством – оказывается совокупностью замкнутых в себе различных духовных содержаний, интуиции.
Критически относясь к науч. форме познания, Ф. ж. создает новую концепцию природы науч. познания, к-рое, будучи неспособно постигнуть текучую и неуловимую природу жизни, служит чисто прагматич. целям – преобразованию мира и приспособления его к интересам человека. Ф. ж. фиксирует, т.о., то обстоятельство, что наука превращается в непосредств. производит. силу и срастается с техникой и индустриальной экономикой в целом, подчиняя вопрос "что?" и "почему?" вопросу "как?", в конечном счете сводящемуся к проблеме "как это сделано?". Осмысляя новую функцию науки, Ф. ж. видит в науч. понятиях инструменты практич. деятельности, имеющие весьма косвенное отношение к вопросу "что есть истина?". В этом пункте Ф. ж. предвосхищает прагматизм, однако с противоположным аксиологич. акцентом; наука должна быть понята как заблуждение, возведенное в ранг истины. Лихорадочному технич. прогрессу, характерному для конца 19 – нач. 20 вв., и его агентам в лице ученого, инженера, техника, бюрократа-функционера Ф. ж. противопоставляет аристократически-индивидуальное творчество – созерцание художника, поэта, философа.
Ф. ж. вычленяет и противопоставляет различные принципы, лежащие в основе науки и философии, – это, соответственно, пространство и время. Науке удается превратить в объект все, что может получить форму пространства, а все, что превращено в объект, наука может расчленить, чтобы этим овладеть; придание пространственной формы, формы материального объекта – это способ овладения, единственно доступный науке. Поэтому только та реальность, к-рая не имеет пространств. формы, может сопротивляться совр. цивилизации с ее стремлением поставить все на службу человеч. потребностям. Такой реальностью Ф. ж. считает время, составляющее как бы саму структуру жизни. "Овладеть" временем нельзя иначе, как отдавшись его течению, – "агрессивный" способ овладения жизненной реальностью невозможен. При всех различиях интерпретаций понятия времени внутри Ф. ж. общим остается: противопоставление "живого" времени т.н. естеств.-научному "опространствленному" времени как последовательности моментов "теперь", индифферентных к тем явлениям, к-рые в нем "протекают". С учением о времени связаны наиболее интересные исследования Бергсона (учение о духовной памяти, в отличие от механической), а также попытки построить историч. время как единство настоящего, прошедшего и будущего, предпринятые Дильтеем и развитые у Литта, Ортеги-и-Гасета, Хайдеггера. Ф. ж. попыталась создать не только онтологию и гносеологию, она выступила как новый тип миросозерцания, наиболее экспрессивно выраженного у Ницше. Это миросозерцание можно назвать неоязычеством – в основе его лежит представление о мире как вечной игре иррацион. стихии – жизни, сущность к-рой – умножение своей силы и могущества. В противовес позитивистской философии, стремящейся с помощью разума подчинить человеку слепые природные силы, Ницше требует покориться этой темной стихии, слиться с ней в экстатич. порыве; высший героизм он усматривает не в противлении судьбе, не в попытках "перехитрить" рок, а в стремлении навстречу ему. Неоязыческое мироощущение выражает протест против господства бестрагичной безрелигиозности, а равно и против благодушия, имевшего место в христ. среде. В лице Ницше, а вслед за ним и др. философов жизни европ. сознание обратилось против себя и ценой этого "бунта" обрело ту остроту и трагичность миросозерцания, к-рые давно были им утрачены. Трагич. мотив, лежащий в основе философии Ницше и развитый Шпенглером, Ортегой-и-Гасетом, Зиммелем и др., воспринимается иск-вом конца 19 – нач. 20 вв.: Ибсеном, Т. Манном, Скрябиным, А. Блоком, А. Белым, впоследствии – Селином, Камю, Сартром. Однако парадоксальным образом "мужественная" религия рока оборачивается эстетикой безволия: жажда слияния со стихией рождает чувство сладкого ужаса; культ экстаза формирует сознание своеобр. "алкоголиков духа", для к-рых высшим жизненным состоянием становится опьянение – все равно чем – музыкой, поэзией, революцией, эротикой.