Протяжение материка джамбу 9 страница

Юдхиштхира сказал:

Увы! Потому и вопрошаю тебя, о наставник, внемли моему слову.

Санджая сказал:

Молвив так, [ничего больше] не сказал в смятении царь, в бесчувствие впавший. Гаутама, догадавшись, что он хочет сказать, отвечал ему: ≪Убить меня нельзя, о хранитель земли; сражайся и обрети победу. Я же, довольный тем, что ты пришел, о властитель людей, всякий раз, [ото сна] восстав, буду желать тебе победу≫. Выслушав эту речь Гаутамы, о великий царь, простился тогда царь с Крипой и направился к повелителю мадров. И он приветствовал Шалью и совершил обход слева направо; и молвил царь неодолимому, взыскуя для себя

наилучшего тою речью: ≪Прошу разрешения твоего, о почтенный, дабы сражаться мне от греха очищенным, и да одержу я с соизволения твоего, о великий царь, победу над врагами!≫

Шалья сказал:

Если бы не пришел ты ко мне, когда решился на битву, проклял бы я тебя, о великий царь, на погибель твою в бою. Я доволен, меня ты почтил, да сбудется по желанию твоему. Соизволяю: сражайся и обрети победу! И молви, о герой, к чему устремлены помыслы твои, что мне даровать тебе? Раз уж так случилось, о великий царь, —если не касаться битвы, чего ты желаешь? Человек —раб расчета, расчет же —ничей не раб —такова истина, о великий царь; расчетом связан я с Кауравами. Но ведь притом, о сын сестры, конечно, я сделаю так, как тебе желанно. Потому беседую с тобой [так], евнуха достойно. Если битвы не касаться, чего ты желаешь?

Юдхиштхира сказал:

Дари меня советом постоянно, о великий царь, ради высшего блага моего, притом что сражаться будешь за другого, —эту милость я выбираю.

Шалья сказал:

Скажи, какую помощь я могу оказать тебе здесь, о лучший из царей, притом что сражаться буду за другого; расчетом забрали меня Кауравы.

Юдхиштхира сказал:

Выбираю я милость такую, что в усердии ты мне даруешь правды ради, — да сломишь ты отвагу сына возницы в битве!

Шалья сказал:

Исполнится это желание твое, о сын Кунти, как угодно будет тебе. Ступай, сражайся, твердо победу тебе обещаю.

Санджая сказал:

И вот, простившись с дядей, владыкой мадров, сын Кунти в окружении братьев прочь ушел из великого войска. А Васудева подошел на поле боя к сыну Радхи. И ему сказал тогда старший брат Гады, о Пандавах радея: ≪Слышал я, о Карна, что из ненависти к Бхишме ты не будешь сражаться. Переходи к нам, о сын Радхи, пока не будет убит Бхишма. А когда убьют Бхишму, о сын Радхи, ты опять, коль равно смотришь на это, придешь на помощь сыну Дхритараштры≫.

Карна сказал:

Ничего неугодного сыну Дхритараштры я не сделаю, о Кешава! Знай, что я, о благе Дурьодханы радеющий, жизнь отдам за него.

Санджая сказал:

Выслушав эту речь, Кришна возвратился, о Бхарата, и сошелся с Пандавами, что шествовали во главе с Юдхиштхирой. И провозгласил тогда посреди войска старший из сыновей Панду: ≪Кто нас выбирает, того забираю я в союзники!≫ Тогда, окинув их взглядом, так молвил Юютсу с радостной душою царю справедливости Юдхиштхире, сыну Кунти: ≪Я буду сражаться на вашей стороне, в открытую схватившись с сынками Дхритараштры, о великий царь, если возьмешь меня, о безупречный!≫

Юдхиштхира сказал:

Приди, приди, будем все сражаться с неразумными братьями твоими, —и Васудева, и мы, о Юютсу, всегда тебе скажем, что принимаем тебя, о мощнорукий, сражайся за дело мое! Тебе, видно, и поминки по Дхритараштре справлять, и продолжать род его. Почти нас, о царский сын, как мы тебя почитаем, о блистательный! Не жить безумному сыну Дхритараштры, во гневе неистовому!

Санджая сказал:

Тогда Юютсу Кауравья, покинув твоих сыновей, перешел в войско сынов Панду под бой барабана. И царь Юдхиштхира, обрадованный, вместе с младшими братьями опять надел яркие, золотом блистающие доспехи. Все те мужи-быки вернулись к своим колесницам, и тогда они опять построились, как прежде, боевым строем; и забили в сотни барабанов и литавр, и различные кличи, как львиный рык, испустили мужи-быки. Узрев Пандавов, мужей-тигров, взошедших на колесницы, опять возликовали радостно все властители, Дхриштадьюмна и другие. Видя величие сынов Панду, воздающих почести почестей достойным, тотчас преклонились там перед ними правители земли. Цари

толковали о добродушии, также о милосердии великих духом, в должное время [проявленном], о глубоком их сочувствии родичам. ≪Хорошо! Хорошо!≫ — раздавалось повсюду вместе со славословиями и благочестивыми речами, радующими души и сердца прославленных. И млеччхи, и арии там, которые видели и слышали тогда, что произошло с сынами Панду, плакали, потрясенные. Потом забили в сотни больших литавр и бубнов и в раковины, белые как коровье молоко, затрубили [воины], ликующие и воодушевленные.

Глава 42

Дхритараштра сказал:

Когда постороились так полки, мои и чужие, кто первыми там нанесли удар, куру или же пандавы?

Санджая сказал:

Вместе с братьями сьш твой Дурьодхана, о царь, двинулся с войском, Бхишму во главе поставив. Также и все Пандавы, предводимые Бхимасеной, желая битвы с Бхишмой, выступили с радостной душою. Боевые кличи и возгласы ликования раздались, кракачи, рожки, литавры, мриданги, тамбурины зазвучали в обоих войсках, о царь, и ржание коней и рев слонов, и тогда они ринулись на нас и мы, вскричав в ответ, —[на них], и великое поднялось смятение. И в том потрясающем столкновении Пандавов и сынов Дхритараштры под гром боевых труб-раковин и мридангов пришли в содрогание великие полки, колеблемые, как леса бурей. И оглушительный шум возник, когда сошлись в

недобрый час несметные рати царей со слонами, конями, колесницами, словно бушующие в бурю океаны. Когда поднялся этот шум смятения, вздымающий волосы дыбом, мощнорукий Бхимасена взревел, как бык, и тот рев Бхимасены покрыл звучанье труб

и барабанов, и вопли слонов, и львиный рык воинов; ржание тысяч коней в полках и все звуки заглушил голос Бхимасены. Слыша тот глас его, подобный раскатам грома, Шакрой низвергаемого из тучи, содрогнулись твои воины, и все ездовые животные стали испражняться и мочиться [непроизвольно] от рева того героя, как от рычания льва другие звери. Являя грозный облик свой, оглушая громами, словно туч громада, он устрашил твоих сыновей и напал на твое войско. Того великого лучника, меж тем к ак он приближался, окружили братья,

тьмою стрел его застилая, словно облака —солнце, —сын твой Дурьодхана, Дурмукха, Духсаха, Шала и Духшасана, превосходный воитель, также Дурмаршана, о царь, Вивиншати, Читрасена и Викарна, великий колесничный воин, Пурумитра, Джая, Бходжа и мужественный сын Сомадатты; они потрясали великими луками, словно тучи молниями, извлекая [из колчанов] железные стрелы, подобные сбросившим кожу ядовитым змеям. А сыновья Драупади, и сьш Субхадры, великий воитель, Накула и Сахадева, и Дхриштадьюмна, внук Пришаты, напали на сынов Дхритараштры, острые стрелы, быстрые, обрушив на них, словно ваджры удары1 1 на вершины гор. И в той первой схватке,

оглашаемой грозным звоном натянутых тетив, ни один воин, ни и з твоих, ни из вражеских, не обратился вспять. О бык среди бхаратов, я зрел умелость учеников Дроны, пускающих стрелы одну за другой, о царь, поражающие цель. И не прекращался гул от напрягаемых луков, и блещущие стрелы низвергались, как падающие звезды с небосклона. А все другие властители земли, о Бхарата, глядели, как зрители, на

ту чарующую взоры и ужасную стычку родичей. Тогда великие воители, пришедшие в неистовство от полученных ударов, напрягали силы в бою, о царь, стремясь превзойти один другого. И оба войска —куру и пандавов,полчища слонов, коней и колесниц, блистали чудно в сражении, словно изображенные в красках на картине. Тогда все те властители земли по велению сына твоего, луки схватив, ринулись

сразу же вперед вместе со своими войсками. И другие властители по приказу гОдхиштхиры тысячами ринулись, взревев, на рать твоего сына. И жестокой была стычка воинов обоих воинств, —солнце затмилось, окутанное поднятой воинством пылью. И не было там разницы между своими и врагами, наступали ли они или терпели поражение. Но среди смятения той ужаснейшей битвы, превосходством своим затмевая все рати, блистал отец твой12.

Глава 43

Санджая сказал:

Так поутру того страшного дня, о владыка народов, ужаснейшая сеча началась, царей резня. В той битве куру и пандавов, [равно] жаждущих победы, рокот поднялся, словно львов рычанье, мешающийся с громом литавр и труб и оглашающий небо и землю. И раздались львиные кличи героев, громогласно бросающих вызов врагу, и звуки, издаваемые тетивами, бьющимися о кожаные нарукавники, о бык среди бхаратов, и поступь пехотинцев, и громкое ржание коней, и удары слоновьих стрекал и анков, и бряцание оружия, и звон бубенцов на слонах, несущихся навстречу друг другу, и в том поднявшемся оглушительном шуме, вздымающем волосы дыбом, различался

грохот колесниц, Парджаньи громыханию подобный. Они, сердце ожесточив, в совершенном самозабвении не щадящие жизни, подъяв знамена, все обрушились на Пандавов. Сам сын Шантану, о царь, схватив свой грозный лук, ринулся на Завоевателя богатств, Жезлу Смерти13 подобный на поле боя. И Арджуна, взяв прославленный в мире лук Гандиву, ринулся, отважный, в гущу боя на сына Ганги. Оба они, тигры среди куру, стремились убить друг друга; но, в бою поразив Партху, не заставил его дрогнуть могучий сын Ганги, и так же сын Панду, о царь, не заставил дрогнуть Бхишму в битве. Сатьяки же, великий лучник, напал на Критавармана. И завязался между ними бой, громозвучный, вздымающий волосы дыбом. Сатьяки набросился на Критавармана, а Критаварман —на Сатьяки, оба секущие друг друга

ужасными стрелами, и, великомощные, стрелами с головы до ног пораженные, они красовались оба, словно два цветущих дерева киншука14, алыми цветами покрытые весною. Абхиманью, великий лучник, сражался с Брихадбалой. Тогда косальский Царь сломил в бою, о владыка народов, знамя сына Субхадры и поверг его колесничего. Сын же Субхадры, разгневанный, когда пал его соратник на

колеснице, пронзил Брихадбалу, о великий царь, девятью стрелами, а затем двумя другими —желтыми стрелами бхалла: одною сломил знамя каратель врагов, другою —переднюю ось колесницы [противника] и колесничего [тоже сразил]; и оба, гневные, о царь, острыми стрелами секли друг друга. С гордым, неистовым в бою великим воителем, сыном твоим Дурьодханой, зачинщиком вражды, сражался Бхимасена. Оба они, мужи-тигры, первые среди куру, великомощные, осыпали друг друга ливнями стрел на поле битвы. И при виде тех великих духом, искушенных в различных видах боя, в изумление пришли все существа, о Бхарата! Духшасана же встретился в бою с Накулой, великим воителем, и пронзил его многими отточенными стрелами, уязвимые места поражающими. Сын Мадри, словно усмехаясь, о Бхарата, отточенными стрелами рассек его стяг и лук со стрелами и еще изранил его двадцатью пятью малыми. Но неодолимый сын твой в той великой битве рассек стрелами дышло на колеснице Накулы и свалил его знамя. Дурмукха же встретился в бою с великомощным Сахадевой и в великой битве пронзил его, бившегося упорно, тучею стрел. Сахадева тогда, герой, в великой битве острейшею стрелою поверг колесничего Дурмукхи. Оба, сойдясь в противоборстве, одурманенные битвой, устрашали друг друга ужасными стрелами, рьяно удары нанося и отражая. Сам царь Юдхиштхира напал на царя мадров. Лук его повелитель мадров переломил надвое, о достойный. Отбросив тот сломанный лук, Юдхиштхира, сын Кунти, другое взял оружие, более мощное и быстрее мечущее стрелы. И тогда царь [из нового лука] осыпал владыку мадров крепко слаженными стрелами и молвил ему, гневный: ≪Стой, стой!≫ Дхриштадьюмна тогда налетел на Дрону, о Бхарата. Дрона, разъяренный, рассек в бою на три части убийственный и прочный лук упорно бившегося и еще послал ужаснейшую стрелу, как новый Жезл Смерти, [коей] проник в бою в его тело. На это сын Друпады, взяв четырнадцать стрел, пронзил в

ответ в той схватке Дрону. И оба, разъяренные, вели друг с другом прежестокое сражение. Сына Сомадатты в сражении встретил Шанкха —яростный яростного в бою, о великий царь. ≪Стой! Стой! —молвил он ему. В сражении герой поразил его в правую руку, а сын Сомадатты нанес Шанкхе удар выше груди. И битва, что произошла между ними, неистовыми в бою, вскоре страшное зрелище являла, о владыка народов, словно [битва] между Вритрой и Предводителем Васу. А на Бахлику, в битве гневного, гневный обликом, о владыка народов,

ринулся неизмеримый духом Дхриштакету, великий воитель. Бахлика же тогда, о царь, многими стрелами Дхриштакету нетерпимого поразил и львиный рык издал. А царь чедийцев, разгневанный, тотчас пронзил Бахлику в бою девятью стрелами, как [поражает] ярого ярый слонъ. Оба они, гневные, снова и снова издавали клич в бою, в великой ярости сошедшиеся там, словно Ангарака с Будхой16.

На ракшаса Аламбусу, жестокого в деяниях, восстал жестокий в деяниях Гхатоткача, как Индра на Балу в битве. И разгневанный Гхатоткача пустил девяносто острых стрел, изранивших того великомощного ракшаса, о Бхарата. Аламбуса же в бою великомощного сына Бхимасены многократно осыпал крепко слаженными стрелами. И оба, стрелами тяжко уязвленные, блистали в сражении, как в битве богов и демонов Бала и Шакра, великомощные. Шикхандин могучий набросился в бою на сына Дроны, о царь; гневный Ашваттхаман тогда, пронзив представшего Шикхандина тотчас железною преострою стрелою17, заставил его содрогнуться; но и Шикхандин тогда, о царь, нанес сыну Дроны удар остро отточенной, хорошо закаленной стрелою. И оба в схватке поразили друг друга многими различного вида стрелами.

Героя Бхагадатту встретил в сражении стремительный Вирата-полководец, и началась битва [между ними], о царь. Вирата, которого Бхагадатта поразил ливнем стрел, осыпал его, разъяренный, [стрелами], словно туча гору дождем. И Бхагадатта тотчас тогда властителя земли Вирату [стрелами] затмил в бою, как туча застилает солнце на восходе. На Брихаткшатру же, царевича кекаев, двинулся Крипа, сын Шарадвана. Крипа осыпал его дождем стрел, о Бхарата, Кекая, гневный, ливень стрел излил на Гаутаму. Друг у друга убив коней и сломав луки, лишившиеся колесниц своих, оба сошлись в бою на мечах, непримиримые, и страшным и ужасающим было зрелище их поединка.

А царь Друпада тогда обрушился на Джаядратху Синдхийского, исполненный ликования на ликующего, о каратель врагов. Тогда царь синдхийский тремя тупыми стрелами18 нанес Друпаде удары, и тот поразил его в ответ в бою. И страшным и ужасающим было зрелище их поединка для тех, кто видел его, чарующее, словн≫ [встреча] Шукры с Ангаракой. Викарна же, сын твой, на быстрых конях налетел на великомощного Сутасому, и началась тогда битва. И Викарна Сутасому, стрелами пронзив, дрогнуть не заставил, как и Сутасома —Викарну, и как чудо то было. На Сушармана, мужа-тигра, Чекитана, великий воитель, ринулся, разъяренный, рвущийся в бой за дело Пандавов. Сушарман же в бою, о великий царь, покрыл Чекитану, великого воителя, густым ливнем стрел. И Чекитана тоже,

неистовый, в той великой битве окутал стрелами Сушармана, как большая туча гору. Шакуни же на Пративиндхью ринулся, на удалого удалец, словно ярый слон на ярого, о вождь царей. А сын Юдхиштхиры, разгневанный, отточенными стрелами изранил в бою сына Субалы, словно Магхаван демона; Шакуни же Пративиндхью, противоборствующего в схватке, изранил, великому дрый, крепко слаженными стрелами. На Судакшину же, о вождь царей, великого воителя Камбоджей удалого, ринулся в бою Шрутакарман. Судакшина же в сражении, великого воителя, сына Сахадевы, поразив, дрогнуть не заставил, словно гора Майнака то была. Шрутакарман тогда, гневный, великого воителя Камбоджей многими стрелами пронзил, всячески его изранив. Ираван тут, разгневанный, на Шрутаюса неистового обрушился в битве, напрягающий силы на еще более напрягшегося тогда по виду. Сын Арджуны, великий воитель, в бою сразив его коней, громовым голосом прогремел клич, по всему войску разнесшийся. А Шрутаюс, разгневанный, концом булавы поверг в бою коней сына Пхальгуны, и битва тогда продолжалась. Винда и Анувинда Авантийские напали вместе в бою на героя Кунтибходжу, великого воителя, с войском его и сыном. И чудесную там зрели мы доблесть авантийцев [тех], что стойко сражались с великим войском. Анувинда нанес палицей удар Кунтибходже, а Кунтибходжа тотчас тогда тьмою стрел [врага] осыпал. И сын Кунтибходжи пронзил стрелами Винду, а тот в ответ его пронзил, и как чудо то было. Пятеро братьев Кекаев со своими войсками, о достойный, сражались в той битве с пятерыми Гандхарами19 и их войсками. Сын твой Вирабаху сражался с сыном Вираты Уттарой, лучшим из колесничных воинов, и пронзил его отточенными стрелами, Уттара же тоже пронзил храбреца отточенными стрелами. Повелитель чедийцев, о царь, обрушился в бою на Улуку, Улука же на

него тоже —оперенными стрелами20, и ужасное зрелище являла битва между ними, о властитель народов, —оба непобежденные, они нанесли тяжкие раны друг другу. И так тысячи поединков между воинами на колесницах, слонах и конях и пеших, твоими и теми, в битве [родили] смятение. Как будто всего мгновение являла прекрасное зрелище эта битва. Затем, о царь, нераспознаваемым стало все, как в каком-то безумии. Слон сталкивался в бою со слоном, колесничный воин шел на колесничного, конь на коня и пехотинец на пехотинца. Битва стала твгда исполнена великой ярости и смятения, меж тем как герои там в бою бросались друг на друга. И божественные

провидцы там, и совершенные, и странники небес, сошедшись, взирали на ту ужасную битву, подобную битве богов и асуров. Тогда тысячи слонов, о достойный, и колесниц тоже, и полчища конные, и полчища мужей, перемешавшись, поменяли [виды боя]21. И видно было, как там и здесь колесницы, слоны, пехотинцы, а также всадники, о муж-тигр, вступали в бой опять и опять.

Глава 44

Санджая сказал:

О царь, о сотнях и тысячах боев, что здесь и там шли без конца в разное время повсюду, я расскажу тебе, о Бхарата. Сын не узнавал там отца, отец — родного сына, брат —брата, и племянника дядя, и дядю племянник, так же и друг —друга, и, как одержимые, сражались пандавы с куру. Когда врывались в ряды колесниц те мужи-тигры на колесницах, ломалось ярмо о ярмо, о бык среди бхаратов, и дышла колесниц о дышла, оглобли об оглобли. А иные сомкнутым строем на сомкнутый строй наступали, обуреваемые жаждой убийства. И случалось, колесницы не могли сдвинуться с места, столкнувшись с колесницами, а ярые огромные слоны —столкнувшись со слонами. Разъяренные, всячески пронзали друг друга бивнями слоны с шатрами и стягами на спинах, —вражеских слонов разя, с разбегу сшиба-

лись великие слоны, о великий царь, и, бивнями пораженные, вопили они, от тяжких ран страдая. Обученные, искусно направляемые стрекалами и анками, в яри великой с другими ярыми слонами сходились они один навстречу другому. И некоторые большие слоны там, с ярыми столкнувшись, испускали крики, крикам каравайки подобные22, и метались во все стороны. И отлично выученные слоны, лучшие из противостоящих, источающие мускус из висков и рта, пронзенные копьями, дротиками и стрелами в уязвимые места на теле, испускали вопли и падали бездыханные, а некоторые с ужасными криками в разные стороны разбегались. Пешие охранники слонов также зрелись там,

широкоплечие, воинственные, вооруженные копьями, и луками, и сверкающими топорами, еще палицами и булавами, пращами с дротиками, и еще железными ломами и сверкающими острыми мечами; разъяренные, они бросались туда и сюда, о великий царь, убить друг друга стремящиеся. И видно было, как блистали мечи героев, нападающих друг на друга, людскою кровью обагренные. И громкие слышались удары бьющих в уязвимые места клинков, в руках воителей разящих с размаха. И вопли множества мужей, взывающих друг

к другу, сокрушаемых палицами и булавами, поражаемых превосходными клинками, пронзаемых бивнями слонов и слонами растаптываемых, раздавались, ужасные, повсюду, возгласам отверженных душ23 подобные, о Бхарата. Также конники на конях, увенчанных султанами и лентами, стремительных, как гуси [в полете], наскакивали друг на друга. Большие дротики, украшенные золотом, которые они метали, быстро летящие, сверкающие, острые, неслись к цели, подобные змеям. Некоторые храбрые всадники на самых быстрых конях,

налетая на великие колесницы, отсекали головы колесничных воинов. И многих всадников сражал колесничный воин стрелами бхалла, крепко слаженными, когда приближались они на полет стрелы. И взбешенные слоны, подобные горам или тучам, золотом украшенные, опрокидывали коней и растаптывали их ногами. А некоторые великаны, пораженные дротиками в лоб и в бока, израненные, испускали вопли в тяжких муках. Некоторые же лучшие из слонов, сбивая коней вместе со всадниками, неистово их там крушили в том

ужасном смятении боя. И метались хоботастые, поддевая бивнями коней вместе со всадниками и растаптывая во множестве колесницы со знаменами. Здесь же некоторые большие слоны в неистовстве течки и хоботами, и ногами убивали коней со всадниками. Некоторые хоботные, опрокидывая хоботами колесницы с конями, круша во все стороны тоже, сталкивались, всякие крики испуская. Стрелы, блистающие, острые, налетали, змеям подобные, тела людей и коней и медные латы24 пронзая. Падали здесь и там, о владыка народов,

блистающие дротики, пущенные руками героев, ужасные, пылающим метеорам подобные. Из ножен, леопардовой шкурой покрытых или из тигровой шкуры сработанных, сверкающие мечи извлекая, разили они ими врагов и, [сами] получив удары, разгневанные, являя разверстые раны в боку, бросались в бой с мечами, щитами и секирами. Здесь и там, о царь, мужи, пронзенные дротиками, некоторые —поруб-

ленные секирами, некоторые —смятые слонами, и другие, потоптанные конями, порезанные ободьями колесниц и отточенными стрелами порезанные, взывали к близким, одни —к сыновьям, другие —к родителям, и к братьям с прочими родичами, и к дядьям, и к племянникам, и даже к чужим на поле битвы. Там являлись взору, о Бхарата, выронившие оружие и со сломанными бедрами, с запястьями и прекрасными руками отрубленными, с ранами в боках, и они вопили, изнывая, жаждущие жизни. Некоторые слабосильные, страдая от жажды, о владыка народов, в бою падали на землю и молили только о воде. Плавая в потоках крови, отчаявшиеся, немало бранили одни себя и сынов твоих, сошедшихся [здесь], о Бхарата, а другие кшатрии, герои, друг с другом сразившиеся, ни оружия из рук не выпускали, ни стенаниям не

предавались, о достойный, но, воодушевленные, там и здесь обращали друг к другу угрозы и, в гневе губы прикусывая зубами, с лицами, хмуреньем бровей искаженными, друг на друга взирали. А некоторые, удрученные, страдающие от ран, пораженные стрелами, хранили молчание, сильные духом, великомощные. А еще другие герои, лишившиеся в бою колесниц, просились на колесницу к другому, упавших сминали могучие слоны, [а раненые] красовались, о великий царь, словно киншуки в цвету. И многие жуткие крики раздавались среди ратей во время того вселяющего ужас истребления избранных героев. И сражал в бою отец сына, а сын —отца, племянник же —дядю, дядя

же —племянника, а друга —друг, о царь, также родич —родного, и так бились там куру с пандавами. И, в то время как длилась та великая битва, страшная и неправедная, дрогнула рать сынов Притхи, что стала было наступать на Бхишму. Под сенью вознесенного на великой колеснице серебряного стяга, отмеченного знаком паль мы и пяти звезд, о бык среди бхаратов, блистал тогда могучерукий Бхишма,

о царь, как месяц под сенью Меру.

Глава 45

Санджая сказал:

Когда [уже] миновала большая часть первого дня, меж тем как длилось в тот страшный день то свирепое самое истребление великих избранных героев, Дурмукха и Критаварман, Крипа, Шалья и Вивиншати по призыву сына твоего приблизились к Бхишме, чтобы его защищать. Под защитою этих пятерых превосходных воителей, о бык среди бхаратов, вторгся в ряды войска Пандавов великий воитель. Над чедийцами, кашийцами, карушами и над панчалами, о Бхарата, являлся взорам все время движущийся стяг Бхишмы, от-

меченный знаком пальмы. И быстролетящими стрелами бхалла, крепко слаженными, отсекал тогда Бхишма головы и руки вместе с оружием, и плясали они там, где проходила колесница Бхишмы, о бык среди бхаратов. И некоторые слоны испускали крики боли, в уязвимые места получив удары. Абхиманью, разъяренный, стоя на колеснице, запряженной превосходными рыжими конями, к колеснице Бхишмы устремился под стягом, переливающимся золотом, отмеченным знаком карникары. Он осыпал [стрелами] Бхишму, а

также тех превосходнейших воителей. Поразив острой стрелою стяг носящего знак пальмы, тот герой вступил в бой с Бхишмой и его свитою. В Критавармана вонзив одну стрелу, в Шалью —пять железных, девятью отточенными он настиг прадеда. И одной пущенной стрелою, что была искусно наложена на до отказа натянутую [тетиву], он пронзил украшенное золотом знамя. А стрелою бхалла, крепко слаженной, все доспехи пробивающей, он снес колесничему Дурмукхи голову с плеч. И отточенной стрелою бхалла он переломил лук Крипы, отделанный золотом. И острыми стрелами поразил их великий воитель, словно приплясывая в ярости чрезвычайной, даже божества были довольны, видя проворство его. А меткость сына Кришныь такова была, что все воители, возглавляемые Бхишмой, словно самого доблестного Завоевателя богатств узрели в нем. И лук его быстро и в нужном направлении вращался, словно огненным кругом сверкая, и звенел, подобный Гандиве. На него устремившись, Бхишма, губитель вражеских героев, тотчас пронзил в бою сына Арджуны девятью быстролетящими стрелами, и тремя стрелами бхалла он срезал стяг его, наделенного высшей мощью, и тремя стрелами он, целеустремленный, сразил его колесничего. Также и Критаварман, Крипа и Шалья, о достойный, поразили сына Кришны, но дрогнуть не заставили, словно то была гора Майнака. Окруженный теми великими колесничными воинами стана Дхритараштры, сын Кришны, герой, ливни стрел пролил на пятерых воителей. Тогда, мощные удары их оружия ливнями стрел отразив, клич издал могучий сын Кришны, посылая стрелы в Бхишму. И явил он, о царь, великую силу рук, рьяно в бою нанося удары Бхишме стрелами. И в него, доблестного, Бхишма тоже посылал стрелы, он же в бою рассекал стрелы, слетавшие с лука Бхишмы. Тогда девятью бьющими без промаха стрелами срезал герой в бою знамя Бхишмы; и вскричали тогда люди. Итот великий столп серебряный со знаком пальмы, золотом украшенным, сре-

занный стрелами сына Субхадры, упал наземь, о Бхарата! Увидев поваленное стрелами сына Субхадры знамя, о бык среди бхаратов, Бхима испустил радостный крик, сына Субхадры ободряя. Но вот Бхишма явил великие [виды]оружия многие, чудесные, в тот миг великой ярости исполненный, великомощный. Затем сотнею тысяч стрел, крепко слаженных, прадед, духом неизмеримый, осыпал сына Субхадры.

Тогда десять великих лучников, великих воителей [стана] Пандавов, помчались на колесницах, спеша на помощь сыну Субхадры: Вирата с сыном, Дхриштадьюмна из рода Пришаты и Бхима, а также Кекаи и Сатьяки, о владыка народов. И меж тем как они стремительно налетели на него, Бхишма, сын Шантану, поразил в битве Панчалийского26 тремя отточенными стрелами и Сатьяки [также] и одной стрелою с отточенным лезвием, пущенной с натянутой до отказа [тетивы], срезал знамя Бхимасены; и, сбитый Бхишмой, упал с колесницы золотой стяг Бхимасены, отмеченный знаком льва, о лучший из людей! А Бхимасена, поразив Бхишму, сына Шантану, в битве тремя [стрелами], Крипу поразил одною, Критавармана —восемью. Тоже и Уттара, сын Вираты, сдерживавший до поры своего слона, устремился на нем на царя, повелителя мадров. Того помчавшегося стремглав царя слонов бесподобному бегу воспрепятствовал Шалья на колеснице в бою.

Владычный слон тот, разъяренный, поправ ногою ее упряжь, убил четырех его рослых отменно выученных коней. На колеснице, чьи кони были убиты, стоя, метнул повелитель мадров железный дротик, несущий Уттаре смерть, змее подобный. Он пробил его латы, и, в ьлубокий мрак погрузившись, пал тот со спины слона, выронив стрекало и копье. Шалья же, обнажив меч и спрыгнув с превосходной своей колесницы, подбежал и отсек тогда огромный хобот вожака слонов. Тучею стрел пораженный в уязвимые места, с отсеченным хоботом, тот слон, издав, страдая, ужасный вопль, упал и испустил дух. Совершив таковое, царь мадров, великий воитель, взошел немедля на блистающую колесницу Критавармана. Видя прекрасного Уттару, брата своего, сраженным и видя, что соединились вместе Шалья с Критаварманом, воспылал гневом сын Вираты Шанкха, словно жертвенный огонь от жертвенного масла. Натянув великий лук,

златом отделанный, он устремился, могучий, на Шалью, повелителя мадров, поистине смерти его жаждущий. Прикрываемый со всех сторон великим множеством колесниц, он приблизился к колеснице Шальи, дождем из стрел ее поливая. Видя, как наступает он со рвением ярого слона, семь воителей твоих окружили со всех сторон царя мадров, чтобы охранить его, смерти в пасть пришедшего. Затем Бхишма могучерукий, издав громоподобный клич и лук длиною в талу27 взяв, устремился в битве на Шанкху. И, узрев, что наступает [на них] тот великий лучник великомощный, затрепетало пандавское войско, как корабль под порывами бурного ветра. Там Арджуна поспешно встал впереди Шанкхи: ≪Нужно защитить его от Бхишмы!≫ —и битва затем продолжалась. Великий шум стоял от криков бойцов, бьющихся в бою. Со рвением рвение мешалось, всех приводя в изумление. Шалья меж тем, сойдя с палицей в руке с великой колесницы, сразил четырех коней Шанкхи, о бык среди бхаратов! С колесницы, без коней оставшейся, тот соскочил с мечом поспешно и, добежав до боевой повозки Бибхатсу, [там] спокойствие обрел наконец. Тогда с колесницы Бхишмы стремительно полетели стрелы, заполонившие воздух и землю повсюду. На панчалов тогда, и на матсьев, и на Кекаев прекрасных обрушил оружие Бхишма, лучший из наносящих удары. Оставив