О рожении александра, царя великого

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРОВ

Хрестоматия по древнерусской литературе, составленная про­фессором Н.И. Прокофьевым и выдержавшая два издания, апро­бирована в процессе изучения учебного курса в педагогических вузах и является одним из элементов современного комплекса по­собий.

Новое дополненное издание хрестоматии, как и предыдущие, направлено на то, чтобы дать возможность студентам гуманитар­ных учебных заведений и факультетов познакомиться с произве­дениями древнерусской литературы в подлиннике. Часть текстов приводится в полном объеме, часть — в отрывках, дающих пред­ставление о содержании и стиле отдельных обширных произведе­ний. Состав произведений обусловлен необходимостью отразить литературу всех периодов и жанров и согласован с программой курса, опубликованной в издании: Трофимова Н.В., Каравашкин А.В. Древнерусская литература. Практикум для студентов-филоло­гов. М., 1998. Пособие содержит все необходимые тексты для ра­боты на семинарских занятиях по плану того же пособия.

При дополнении материала в данном издании редакторы исхо­дили из необходимости ввести некоторые тексты из «Повести вре­менных лет», либо помогающие выявить специфику повествова­ния в разных жанрах (повесть об убиении Бориса и Глеба), либо дающие сведения, связанные с комментированием текста «Слова о полку Игореве»* (повесть о битве на Нежатиной Ниве). Включе­ние текста повести о походе Игоря на половцев по Лаврентьевс -кой летописи решает ряд задач: показать своеобразие выражения позиции разных летописцев по отношению к одному событию, ввести текст воинской повести, отражающей владимиро-суздаль-скую литературную традицию эпохи феодальной раздробленнос­ти. Цели показать своеобразие новгородской литературной тради­ции XII— XIII вв. служит включение в пособие текстов из Новго­родской I летописи.

Привлечение в текст хрестоматии «Жития Меркурия Смоленского» связано со сиремлением более широко представить памятники житийного жанра и проследить влияние на него, с од­ной стороны, исторических событий, с другой — фольклорной традиции. Введение двух редакций повести о битве на Калке вос­полняет пробел в истории жанра воинских повестей, поскольку на них можно проследить изменение приемов построения жанра с течением времени.

Отрывки основной редакции «Сказания о Мамаевом побои­ще» вместо летописного варианта, наряду с краткой летописной повестью, также введенной в текст пособия, позволяют показать новый подход к изображению исторических событий, возникший в XV в.

Некоторые тексты перемещены по сравнению со вторым изда­нием хрестоматии в связи с изменением названий разделов, при­веденных в соответствие с указанной программой.

Дополнен словарь, помещенный в конце хрестоматии, что обус­ловлено введением новых текстов. Исправлены некоторые досад­ные опечатки фактического характера, содержащиеся в предыду­щем издании.

В представленном виде хрестоматия полностью связана с про­граммой, содержит тексты, необходимые для изучения общего курса, и дает возможность проследить историю важнейших древ­нерусских жанров (воинской повести, жития, хождения) в рам­ках спецкурсов и спецсеминаров.

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Литературные памятники представлены в хрестоматии в соот­ветствии с программой педагогических институтов по курсу «Древ­няя русская литература». Памятники расположены в хронологи­ческом порядке, при этом за основу берется время появления произведения, а не время составления его списков.

В хрестоматию включены тексты оригинальных и переводных произведений, дающих представление о своеобразии древнерус­ской литературы, о выражении в ней социально-сословных инте­ресов, народно-патриотического пафоса, нравственно-эстетичес­ких исканий, о своеобразии ее метода и стилей.

Кроме художественно-публицистических литературных памят­ников включены отдельные тексты, содержащие литературно-эс­тетические суждения, которые позволяют представить, как древ­нерусские книжники понимали цели и задачи литературного твор­чества. Такие суждения были редки в Древней Руси, но они также составляют неотъемлемую часть историко-литературного процес­са русского средневековья.

Известно, что в древнерусской литературе не было каноничес­кого текста, поэтому многие произведения дошли до нас в раз­личных редакциях. В хрестоматии приводится, как правило, одна наиболее ранняя редакция. Исключение составляет «Моление Даниила Заточника», которое публикуется по двум редакциям, что позволяет дать наглядное представление о редакциях одного про­изведения, а также о литературной истории этого произведения.

Тексты памятников печатаются по авторитетным научным из­даниям, некоторые из них сверены с рукописями; апокрифы, «Сказание о Борисе и Глебе», отрывки из Галицко-Волынской летописи взяты из хрестоматии Н. К. Гудзия и даются в его тек­стологической обработке. Тексты печатаются с учетом современ­ной текстологии, допускающей замену вышедших из употребле­ния букв и их сочетаний, однако в памятниках до XV в. включи­тельно сохраняются ъ, ъ и ь; в памятниках XVI—XVII вв. ъ сохраняется лишь в середине слова и в конце отдельных предло­гов и местоимений, где является слогообразующим (типа «въ время», «подъ мною», «тъ» и др.).

В конце книги дан словарь. Словарный комментарий распола­гается в алфавитном порядке. При этом слово обычно дается в исходной форме, а затем приводится его синонимическая замена из современного языка.

Во второе издание хрестоматии включены переводные про­граммные тексты: «Александрия», «Девгениево деяние», «Тро­янская история», «Стефанит и Ихнилат», «Великое зерцало». Произведения переводной литературы даются в отрывках. Впер­вые публикуются по рукописи раннего перевода притчи Эзопа, привлекавшие наибольшее внимание русских баснописцев XVIII — XIX вв.

АЛЕКСАНДРИЯ

Повесть об Александре Македонском была известна на Руси в XI—XII вв., а затем в XV в. появилась ее новая редакция, назван­ная «Сербской», в основе которой лежал греческий оригинал. Со­чинения об Александре Македонском были широко известны во Франции, Италии, Германии, Англии, Испании и у западных сла­вян. Личности Александра Македонского посвятили свои произ­ведения и классики восточной средневековой литературы Фирдо­уси («Шах-наме»), Низами («Искандер-наме»), Навои («Вал Ис­кандера»).

Отрывок из повести печатается по книге: Александрия... Роман об Александре Македонском по русской рукописи XV века / Из­дание подготовили М. Н. Ботвинник, Я. С. Лурье и О. В. Творогов. — М.; Л., 1965.

О РОЖЕНИИ АЛЕКСАНДРА, ЦАРЯ ВЕЛИКОГО

Родившу же ся отрочати, изшедшу на свет, проплакав, рече: «В четыредесятое лето пакы возвращуся к тебе, мати». Олимпиада же вземше отроча к Дафнии и Аполону отнести¹ повеле в церквище, от тех отрочищу благословится, молящеся книгочием Аполоно-вым и волхвом, искаше уведати от них, каков отрок той хощеть быти. Волшебною хитростию являшеся им Аполон, прорицая о Александре и рече, яко сей отроча всей подсолнечный царь, под­небесный будет царь, благочестием и разумом и мудростию велик явится, а отца своего убиеть, по 40-тех летех к матери своей, земли, възвратится.

Филиппу же на воинстве далече сушу, и брани ему тамо случи-шася многы, уже к Макидонии возвращашеся, явися ему бог Апо­лон во сне по образу лвову рогом златым, на нем Алексаидрову весть нося, глаголя: «Радуйся и веселися, царю Филиппе, яко супостаты свои победив, а сына Александра обрел еси, велико-нарочитаго царя и храбра». Филипп же от сна возбудився и раз-мышляше, и се Менадру и Аристотелю² исповедуеть, макидоньс-кым философом. И в той час орел велик мимо шатер лете и чрез шатер царя Филиппа, яйце напрасно испусти на крило шатра Фи­липпова; он же убудився от сна, с постели своея скочив, и скоро поиде к Макидонии со всем воинством и, пришел в Макидонию, царицю свою Олимпиаду много благодарив, Александра прием на руце, с радостию облобыза, любезно рече к нему: «Александ­ре, всяк бо дар свершен от бога сходить, аще умру, смерть не вменит ми ся, уже родих бо чадо си». Рек Филипп, призва велико­го Аристотеля, мужа искусна и украшена всякою хитростию фи­лософскою, словом и делом, и рече к нему: «Сего отрока, даро­ванного ми от бога, возми и научи Омирови писмени³ и прочим словесными мудростми».

Александр же упражняшеся на учение книжное, Илииду и Ди-осию⁴ всю за год изучи и Агрен велики другим годом изучи. И о сем возненавидеша его сверстници его отроци, всяка бо зависть от диавола и ненависть. Завидяще же ему отроци и глаголаша ему: «Александре, пойди ты к Нектонаву волъхву, и он тя научит не-беснаго кругохожениа часовным хытростем и преступлением». Сии же Александр от отрок слыша, к матери своей рече: «Аще хоще-ши мя научити, госпоже мати моя, хитрости египетской, дай же мя хитрецю египетскому Нектонаву, слышах бо его премудра и горазда небеснаго и звезднаго хожениа». Скоро же царица Олим­пиада по Нектонава посла и Александра предасть ему, рек: «На­учи ми его премудрости и хитростем всем, яко сам умееши». И рече к ней Нектонав: «Богатьство всяко славно убогому не дастся, тако же и мудрость велиа требующих подается». Нектонав же на­учи Александра всей египетской премудрости.

Во един же от дний премудрый Аристотель, четыреста детищь събрав сверстник Александру испытати храбрости, Александра над двема сты воеводу постави, а над другими двема сты постави Пто­ломея юношю, великого воеводы сына, и сим играти Филипп царь повеле. Но сразившимся им, и бе видети храбра зело цареви­ча. Александр же нача преспевати, всех съпротивных прогонив, и от тех детей яко царь прославлен бысть. И зря се, учитель мудрый Аристотель дивляшеся, глаголя: «Благочестиву мужу бог помога­ет, и врази ему не могуть зла сътворити, ни противустоять, а злочестиву мужу ни любими его друзи не помогають». Рече же Аристотель ко Александру: «Господине Александре, аще царь на-зовешися всей земли, что добро мне, учителю своему, сътвори-щи?» Александр же рече к нему: «Велеумну мужу не подобает преже даниа обещевати дание. Да аше аз вознесуся, и ты со мною велик будеши зело; лоза бо далних древ не приплетается, аще высока суть, то и к ближним приплетается, тако же царь великой власти что будет, по достоянию присныя своя любит и верует им в векы».

Обычай же бе Александру до обеда ходити ко Аристотелю на учение, по обедех же, к вечеру, к Нектонаву ходити волшебную хитрость от него учити и хожение 12 небесных планит, и солнеч­ное хожение, и звездное, и акинотос, и кринос, фронитор, и расию же, и аксидосе, вписана бяху по своему подобию⁵. Видев же вся та, Александр ко учителю своему Нектонаву рече: «Возве­сти ми, о учителю, кто великого божия промысла тварем хитрица сътвори тя, како объявляеши человеком на земли?» Он же к нему рече: «Бог великый, недоведомый и непостижимый, промыслительный, не домыслим никако же, ими же судбами весть, обое бо человеческому явися роду, яко содетель от твари своея познавает-ся». Александр со гневом рече ему: «Вся сы веды, о Нектонаве, а смерть свою веси ли, какова ти хощет быти?» Нектонав же рече к нему: «Аз ведаю, научихся течением, яко от чада своего хощу убиен быти».

Се же Александр неверно мня быти и ринув его с великие горы, Геотьскаго камени, близу сущу царскаго судища глаголя: «Всех прегрешил еси волшебных своих мудростей глагол». И долу ему падшу, нужно глас свой испусти, рек: «Не утаил есмь, сыну мой, и до сего дни ни единому ведущу. Доиде к матери своей, Олимпиаде царици, и уведаеши все о мне и о себе. Аз же, сыну мой, отхожю к темному аду, во преисподнюю тму, и иде же пре-дани суть вси еллиньстии бози от всех великого бога Саваофа». И сие рек, и умре египетьскый царь Нектонав. Сиа же слыша, Алек-саидр раскаяся немало, и на раме свои взем его, и к матери своей Олимпияде царици принесе его, рече же к ней: «Возвести ми вся бывшая: воистину ли сей отец ми был?» Она же ему сказа всю истину, еже сътвори с нею Нектонав. Он же прослезився о нем и с честию повеле его погрести.

В той же час вестник прииде к Филиппу царю, глаголя: «Ведо­мо ти да есть, царю, яко в стадех твоих конь тучен уродился, добротою и красотою превыше всех коней украшен и избран, во-лова же глава ему, и рога локти возраста межи ушима его». Царь же привести его повеле пред ся и видев его, подивися красоте его. И повеле съ,творити ему клетку железну и повеле метати ему по­винных, и сему бывшу, не смеяше приступите к нему никто же. Александр же приходяше к нему часто. Кон же той, отметая всяку ярость, тихо ко Александру взираше, и трепеташе его, и повино-вашеся своему царю и всаднику. Единою же борзо за ухо его ру­кою ухватив, и с тихостию последова ему, яко юнець яремнику повинуяся. Александр же виде повиновение коня, замкы поло­мав, к нему вниде, и сего оседлав, и всед на него, и на конское уристание* поеха. Витязем тогда макидонским на конское уриста-ние спешащим, и с высокыя полаты царь Филипп тогда смотря-ше коегождо храбра течениа и лепо на коне седение. И се Алек­саидр внезапу с конския ограды на вологлаватом кони изскочив. Макидонсти конници с коней сседоша и яко царю поклонишася ему, и дивляхутся, зряще его храброе седение на вологлаватом кони.

И ко утечищу поехав, изрядно потече, всех витязей утече, и твердо и силно же коня держаше. И уставив его с нужею на четы­рех избезех, град же ту созда и нарече имя ему Дранм, иже наречется Потечище. Сему же царь Филипп подивися, иже не науком кони отрока того течение. От того же дни събрав царь Филипп Александру тысящу юношь, сверстник ему, предаст их ему, гла­голя: «Яздите с ним и к воинству учитеся стреляти».

В олимпьядьскых же играх коле две сътворени бяху близ Дафе-неона, и у тех колех витязи сходящеся от еллинского ухищрениа, коиждо их своея храбрости пытаху, вкупе по четыре борющеся. Слышав же сии Александр и тамо восхоте пойти. Филину же си возвести, не отпущаше его, глаголя: «Не подобает ти, сыну мой Александре, на олимпиадскых колех венчатися, младу еще, 15 лет сущу; обаче волю свою сътвори и с радостию, сыну мой, поиди». Александр же тогда возрадовася и потребная себе взем и от цар­ствия отца своего, царя Филипа, искусны витязи взем с собою и добротечнии кони, и во олимпиадскиа отокы прииде. И ту четыре игры — Остимия, Оликбиса, Емиа, Посидомея — виде вся с сег-литорскыма витязема. Александр поручися братися с ними, Ми-ламадаушам и с Килистинаушем, Александр — с воеводою своим Птоломеем. И тогда развертеша две коле, на четыре стекошася витязи и ударишася. Александр же тогда Калистенауша уби, Пто-ломей же Ламадауша урва. Людие же града того, видевше, удиви-шася Александру, и красоте его, и храбрости. И ту стоя философ именем Фруние и рече: «Мудрость и храбрость не многолетием, но твердым и добрым сердцем». И вопроси философ той, глаголя: «Откуду есть Александр той?» Сим же рекущим: «Макидонскаго царя Филиппа сын есть». Философ же рече, яко: «Слышах от учи­тель глаголющих тако, яко въстати имать царь от Макидониа, изыти имать меч от Филонова града, и той поразить все земли западние, сотрет вси цари восточние». И рече: «Аще ты еси хотя прийти, да милостив буди граду нашему, сыну Филиппов, царевичю». О сих же Александр посмеяся рече: «Не моею суть силою, но вышняго промыслом съдеваются».

И се рек Александр отьиде в Македонию. Филиппа же, отца своего царя, обрете, Олимпиаду, матерь его, отославша, и иную вместо ея взем и на браку яко жениху веселящуся. В то же время Александр приспе, яко победоносець в полату вшед. Отец же его Филипп с радостию срете его и с собою на трапезе посади его, в раскаяне быв о том и поник лицем на землю. Наставници же его ставше, един от них рече: «Радуйся, царю Филиппе, Олимпиаду пустивше, иную взят за себе, целомудрену; первая же блудница бысть, сиа же целомудрена есть». Сиа же слыша, Александр яро­сти исполнися, рече царю: «Отче Филиппе, тому не подобает тако быти, подобает бо мне умрети о матери своей, Олимпиаде цари ци». Да яко лев рыкну, с престола скочив, и стол же мал похвати и трех сих урази, ини же бегу ся яша. Сие же Филипп царь видев Александра храбрость его, и во ужасе быв велице, и Олимпиаду царицю возврати опять во царство, новоприведеную жену во свою отпусти землю.

Сему же тако бывшу, свершишася вся, царь же Филипп в не­мощь впаде велию. Слышавше же той мятеж северная страна и кумане⁶, и събрашася на Макидонию пятсот тысящь, и приидоша. Сие же царю Филиппу возвестиша, и он в скорбь велию впаде, Александра повеле призвати к себе и рече ему: «О любимый мой сыне Александре, се время пришло есть битися за отечество и за землю. И взем воинство, на бой пойди». Поим же Александр макидонян с собою 4000 и к сим на сретение прииде, сам же воин­ство куманьское обозре и сих несрядны видев стояще. И в нощи же своему воинству предложити повеле огни многие и около их вострубити повеле в многы трубы съгласны, ударити повеле в вар­ганы и праскавицами⁷ около их бити повеле.

Сие же кумане видевше, не надеемаго убояшеся, и бегати начаша в полунощи до солнечного восхожения. Замесившеся вкупе макидоняне и кумане. Свету же бывшу, убиено бысть ку-ман двесте тысящ и 50 тысящ побегоша. И вслед их гнав Алек­сандр три дни и 3 нощи, тысящ 100 от них и 50 убив, и коней же множество, и оружия их взем. Яко победоносець к отцю сво­ему възвратися и с собою 10 тысящ привел куман живых. Сих пред Филиппом царем поставити повеле и пред всеми людми макидонскыми, рече к ним Александр: «Видесте ли, о друзи, яко божиим промыслом предаю вы в рукы макидоняном, мечь бо вашь наострися на макидоньское господьство, днесь прира-зися от макидонскых рук. Царя же вашего Отламыша убих. Да аще хощете живот свой укупити и землю вашу к земли моей приложити, и едина часть бе с макидоняны будете». Они же к нему рекоша: «Храбры господине, красный Александре, отко­ле бог есть помогая тебе, по тому промыслу кумане тебе помо-гають, и бе по того помыслу бога твоего мы твои есмя, и царя нам постави, и нас в землю нашю възврати». И сих Александр уверив Лванцату царя постави, мал убо возрастом, но велик храбростию, и отпусти его.

Сему же сице бывшу, Анакорнос, пелапонскый царь, слышав нашествие куманское на Макидонию, сътвори ухищрение си.

Мимо Макидонию шед, и честь ему царь Филипп воздал дары многими и с любовию его отпусти. Царь же той Анакорнос устре-лен бысть красотою жены Филиппа и отай к ней любовь храняще в сердци своем, сей не ведущи. Соломон бо премудрый рече: «Че-ловече, не буди лепотою женскою уязвен».

Нашествие куманское слышав на Макидонию и собрав воин­ство 12 тысящ, Анакорнос царь к Филиппу царю прииде, лукав-ствие свое скры, Олимпиаду царицу восхитити хотя. Видев же его пришествие, царь Филипп радостен же бысть зело, изыде на сре­тение его и с Олимпиадою царицею. Видев же ю Анакорнос и, въсхитивь ю, побеже. Царь же Филипп не во мнозе погна за ним. В то же время Александр приспе, и погна вслед Анакорноса царя, и постиже его, а Филиппа, отца своего, обрете по главе посечена и по десной нозе. И сего мало минув, Олимпиаду, матерь свою, отнем, со осмию тысящами вои Анакорноса постиже на месте, нарицаемом Змикси, воиньство его разбив, а самого к отцу свое­му приведе, отца же своего обрет малодушьствующи. И рече Алек­сандр отцю своему: «Царю Филиппе, врагу своему стани на горло ногою и отмщение сътвори рукою своею». Царь же Филипп едва возможе и взем мечь рукама своима, и заклав его, рече: «Жалость дому моему снесть мя, поиди, душе, с нечестивыми». Сие рек, Александра благословив, глаголя: «Сыну мой Александре, рукы всех на тебе, и твоя на всех». Сие рек, умре царь макидоньскый Филипп. Олимпиада же, стоя ту, плакашеся. Царя же Филиппа, на златы одр положивше, ко гробу отнесоша с плачем великым и сего погребоша с царьскою честию.

Александр же, сын его, самовластець назвася, грамоты по всем градом и странам макидонскым разсла, всем повеле быти в Фи-липусте граде. Събравшимся всем макидоняном, и пелагонианом, и куманом всем, малым и великым, к ним же Александр рече: «О друзи мои и братия моя любимая паче всех, макидоняне, царь ваш Филипп, а мой отець, умре, в животе своем царствие держа по достоянию. Ныне же мне како царствовати повелеваете?» Тогда же выступи муж мудр, именем Филон⁸, и рече: «О царю Алексан­дре, всяк възраст человеческий в чину потребен есть». Алексаидр же рече: «Старость честна и немноголетна». И рече Селевк: «О царю Александре, Соломон, царь премудрый, в книгах пишет: царьство множеством людей състоится, царь же несоветен — не верен, саморатник есть себе, съветен же — полезная земли вся творить». И рече Антиох: «О царю Александре, старии цари покоя требують, младым же царем подобает царствовати, да потрудив-шеся во младости своей, на старость покой обрящут. Подобает бо нам потрудитися со ближними царьми и устремитися на них, и сих воеваша, отвратитися от них». Рекоша же присныя его люби-мыя воеводы. Птоломей рече: «О царю Александре, подобает нам воинство премените во светлая оружиа и белество на щитех писа-ти, яко да знают, котораго царя воини».

Сим же четырем съветом, бывшем ко Александру, угодно ему явися, по землем царства своего посла по все ковачи и по щита-ри, в Филипуст град собратися повеле, и ту брони и пансыри, и шеломы ковати повеле, а на щитех белество писати повеле и во-луя главы, а на шеломех василисковы рога с аспидовыми крилы и с мерсиновым перием. По вся же дни мастеры вооружаху воинь-ство в целое оружие, по четыреста витязей, оклоби бяху на лвовах кожах преставлены. Сиа же сътвори Александр и к шествию на брань готовляшеся.

Далее повествуется о высокомерных посланиях юному Александру персидского царя Дария, о завоевании Александром Афин, Рима, стран Ближнего Востока, походах на персидского царя Дария, на индийского царя Пора, передаются легендарные сказания о народах мира, о женитьбе Александра на Роксане и о смерти царя-героя в Вавилоне «за 300 лет и 33 года» до рождения Христа.

¹ ...к Дафнии и Аполону отнести — имеется в виду не город Дафны в Египте, а Дельфы, где находился алтарь Аполлона, имевшего прозвище Давний.

² ...Менадру и Аристотелю — Менандр — афинский драматург (342— 291 гг. до н. э.). В древнерусской письменности были известны афоризмы, извлеченные из его комедий. Аристотель — афинский философ (384— 322 гг. до н. э.), был приглашен Филиппом в 343 г до н. э. в учителя к Александру и обучал его около трех лет.

³ и ⁴ ...Омирови писмени...Илииду и Диосию — произведения Гомера «Илиада» и «Одиссея».

⁵ ...и акинотос, и кринос, фронитор, и расию же, и аксидосе, вписана бяху по своему подобию — имеются в виду астрологические таблицы с изобра­жением планет, соответствующих названиям богов.

⁶ ...и кумане — куманы — обычное название половцев. Здесь речь идет, видимо, о скифах.

⁷ ...варганы и праскавицами — варганы — органы; праскавицы — ви­димо, вошло в текст из сербского языка от слова «праска» — треск, шум.

⁸...муж мудр, именем Филон — воевода; Александр после победы над Дарием назначает его персидским царем; Филон играл большую роль в победе над Пором.

СКАЗАНИЕ ИЗВЕСТНОЕ О ЖИТИИ АЛЕКСАНДРА,

ЦАРЯ МАКИДОНСКОГО И САМОДЕРЖЦА ВЕЛИКОГО,