Книга вторая. о поэтической мудрости 4 страница

К оглавлению

==160

О Поэтической Логике

jura praediorum применительно к так называемым реальным сервитутам, относящимся к недвижимым имуществам. Такие земли, называемые manucaptae, первоначально должны были быть и называться mancipia, к чему, несомненно, должен относиться Закон XII Таблиц в главе "Qui nexum faciet mancipiumque", т. е. "кто передаст узел, тот передаст и владение землею"231. Итальянцы мыслили, как и древние Латиняне, называя земельную собственность poderi, так как она была приобретена силой. Совершенно так же во времена вернувшегося варварства поля с их границами называли presas terrarum. Испанцы называют prendas отважные предприятия. Итальянцы называют imprese родовые гербы и говорят termini (букв. "границы", а также "термины") в значении "слова", что сохранилось в Схоластической Диалектике.

Родовые гербы у Итальянцев называются также insegne, откуда происходит глагол insegnare — "учить", как и Гомер, во времена которого не-были еще изобретены так называемые народные буквы, говорит о письме Прета Эврию против Беллерофонта, что оно было написано отциата, "знаками"232.

Ко всему этому мы присоединим три следующие неоспоримые истины: первая — что все первые языческие нации, немые вначале, — как показано, — должны были выражать себя движениями или телами, имеющими непосредственное отношение к их идеям; вторая — что посредством знаков они должны были обеспечивать границы своих владений и иметь в них постоянных свидетелей своего права; третья — что все они умели пользоваться монетой. Все эти истины дадут нам Происхождение Языков и Букв, а также Происхождение Иероглифов, Законов, Имен, Родовых Гербов, Медалей, Монет и, наконец, Языка и Письменности, на котором говорили и в которой было записано Первое Естественное Право Народов.

Для еще более прочного установления Оснований всего этого здесь нужно искоренить то ложное мнение, будто иероглифы были изобретены Философами, чтобы скрыть в них тайны высокой Мудрости, как думали Египтяне. Но ведь существовала общая естественная необходимость у всех первых Наций говорить посредством иероглифов (выше об этом была выставлена особая Аксиома); например, в Африке у нас есть еще Египтяне, а к ним вместе с Гелиодором — "Эфиопика" — мы можем присоединить Эфиопов, которые вместо иероглифов пользовались всевозможными кузнечными инструментами. На Востоке такую же роль должны были

==161

Книга вторая

играть Магические Характеры Халдеев. На Севере Азии, как мы выше уже видели, Идантура, царь скифский, в довольно поздние времена (если допустить чудовищную древность Скифов, в споре за которую они победили самих Египтян, хваставших тем, что они — древнейшая из всех Наций) отвечает пятью реальными словами Дарию Великому, объявившему ему войну233. "Слова" эти были таковы: лягушка, мышь, птица, сошник и лук; лягушка означала, что Идантура был рожден Скифской землей, как лягушки родятся из земли во время летнего дождя, и что он тем самым оказывается сыном этой земли; мышь означала, что он как мышь, где родился — там и построил дом, т. е. что там же он основал свой род; птица" означала, что он сам обладает ауспициями, т. е., как мы увидим ниже, что он подчинен только Богу, соха означала, что он обработал земли и тем самым силою подчинил их себе; наконец, лук означал, что он обладает в Скифии высшей военной властью и что он должен и может ее защищать. Наше объяснение, столь естественное и необходимое, следует сопоставить с теми смехотворными объяснениями, которые, согласно Святому Кириллу234, давали им Советники Дария; следует признать очевидность также и того, что до сих пор вообще не знали подлинного и истинного пользования иероглифами у первых народов: нужно только сопоставить интерпретации Скифских иероглифов Советниками Дария с отдаленными, искусственными и натянутыми интерпретациями Египетских иероглифов Учеными. И Латинян не оставила Римская История без соответствующего Предания: немой героический ответ Тарквиний Гордый посылает своему сыну в Габии, заставляя посланника сына смотреть, как сам он палочкой сшибает головки мака: думали, что он это делает из гордости, тогда как здесь нужна была полная секретность235. На Севере Европы древние Германцы (по наблюдению Тацита, описывающего их обычаи) не знали literarum secreta236, т. е. не умели писать свои иероглифы; так должно было продолжаться до времен Фридриха Швабского, и даже до времен Рудольфа Австрийского, когда Германцы начали писать дипломы народными немецкими письменами. На Севере Франции существовала иероглифическая речь, называемая rebus de Picardie237, которая, как и в Германии, должна была означать речь посредством вещей, т. е. посредством иероглифов Идантуры. Даже на ultima Thule238, в крайней ее части, в Шотландии, как рассказывает Гектор Боэс в "Истории Шотландии", эта нация в древности писала иероглифами

==162

О Поэтической Логике

. В Западной Индии Мексиканцы изобрели иероглифическое письмо. Иоганн де-Лет в своем "Описании Новой Индии" пишет, что иероглифы индейцев — это головы животных, растения, цветы, фрукты; и что по их виду они различают Семьи, а это — те же самые Родовые Гербы Нового Света. В Восточной Индии Китайцы до сих пор пишут иероглифами. Таким образом, лопается, как мыльный пузырь, тщеславие Ученых, появившихся впоследствии, ибо до такой степени не смело раздуваться тщеславие даже необычайно хвастливых Египтян: другие, мол. Мудрецы мира от них научились прятать свою Тайную Мудрость в Иероглифах^

Установив такие Основания Поэтической Логики и опровергнув тщеславие Ученых, вернемся к трем Языкам Египтян. О первом из них, т. е. о языке Богов, как было указано в Аксиомах, относительно Греков сообщает Гомер, который в пяти местах двух своих поэм упоминает о Языке более древнем, чем его собственный (это, несомненно, героический Язык), и называет его Языком Богов.

Три таких места находятся в "Илиаде": в первом он рассказывает, что Бриареем называют этого гиганта Боги, а люди — Эгеоном239. Во втором он рассказывает об одной птице, которую Боги называют xaXxi5a, люди — xuuiv5iv240; в третьем — что реку Трои Боги называют Ксантом, а люди — Скамандром241. В "Одиссее" два места: первое — Боги называют -л-Хаухтас тгётрас242 то, что люди называют "Сцилла и Харибда"; второе — где Меркурий сообщает Улиссу тайну против колдовства Цирцеи, — Боги это называют цфХи, и знание этого совершенно недоступно людям243. Об этих местах говорит Платон — много, но впустую. Позже Дион Хризостом244 обвинял Гомера в обмане — он будто бы понимал язык Богов, что, естественно, недоступно для людей; мы же полагаем, что, может быть, в данных местах у Гомера под Богами следует разуметь Героев, которые, как немногим ниже будет показано, брали себе имена Богов в противоположность Плебеям своих городов, — последних Герои называли "людьми"; также и во времена вернувшегося варварства вассалов называли homines (как это с удивлением отмечает Гетман2441"8); а grands seigneurs, например, во времена вернувшегося варварства хвастались тем, что обладают удивительными секретами медицины. Таким образом, подобные наименования оказываются не чем иным, как отличием речи благородных от простонародной речи.

243. Об этих мес-

а отсюда понятно, в какой мере научно писали Ямвлих "De My teriis" и Валериан "De" Hierogliphicis Aegyptiorum"!

==163

Книга вторая

Нет никакого сомнения, что у Латинян Языком Богов занимался Варрон; как было указано в Аксиомах245, он имел достаточно прилежания, чтобы собрать тридцать тысяч имен Богов, — этого было бы достаточно для обширного Словаря Богов, при помощи которого люди Лациума могли выразить все свои человеческие нужды; последних же в те простые и скромные времена было, конечно, очень немного, так как существовали только нужды, необходимые для жизни. Также и Греки насчитывали тридцать тысяч Богов, как и об этом было сказано в Аксиомах: Греки из каждого камня, из каждого источника или ручья, из каждого растения, из каждой скалы делали Бо.жество; в их числе были Дриады, Гамадриады, Ореады, Напей246. Совершенно так же Американцы из каждой вещи, превосходящей их маленькую способность разумения, делают Богов. Таким образом, мы принуждены считать Божественные Мифы Латинян и Греков первыми истинными иероглифами, т.е. священными или божественными характерами Египтян.

На втором языке, соответствующем Веку Героев, по словам Египтян, говорили символами: к этим символам должны быть сведены Героические образы, т. е. немые подобия (Гомер называет их огщата "знаки"), посредством которых писали Герои. Следовательно, эти символы должны были быть метафорами, изображениями, подобиями, сравнениями; позднее в артикулированном языке они составляют все богатство Поэтической Речи. Гомер, согласно решительному отрицанию Иосифа Еврея, оказывается первым Автором Греческого Языка (раз до нас не дошло еще более древнего Писателя), а вместе с тем — и первым Автором всего Язычества®. Древнейшие памятники Латинского языка — это Фрагменты Салийских Песнопений, а первым Писателем, о котором нам рассказывают, был поэт Ливии Андроник. Когда варварство вернулось в Европу и когда там снова зародились новые языки, то первым Языком Испанцев был так называемый Язык Романсов и, следовательно, Язык Героической Поэзии, так как Романсеро были Г-ероическими Поэтами времен вернувшегося варварства. Во Франции Первым Поэтом на народном французском языке был Арно Даниэль Пакка247, первый из всех Провансальских Поэтов, процветавший в XI веке. Наконец, Первыми Писателями в Италии были Флорентийские и Сицилианские стихотворцы, соблюдавшие рифму.

а также Первым Героическим Поэтом и первым из всех других Поэтов во всех других видах Поэзии.

==164

О Поэтической Логике

Письменная речь Египтян, основанная на соглашении разделенных расстоянием людей взаимно сообщать насущные и общие жизненные нужды, должна была родиться у плебеев, народа, первенствующего в Египте; может быть, это был народ Фив, царь которых Рамзес, как выше было сказано, распространил свою власть на всю эту великую нацию. Ведь для Египтян этот язык соответствует Веку людей, а "людьми" назывались плебеи героических народов в отличие от Героев, как это было сказано выше. И следует признать, что этот язык произошел от свободного народного соглашения, соответственно тому вечному свойству, что существует у народов право говорить и писать по-народному: поэтому когда император Клавдий изобрел три новые буквы, необходимые для латинского языка, то римский народ не захотел их усвоить248; так же и Итальянцами не были восприняты изобретенные Джордже Триссино буквы, которых, по его мнению, недоставало для итальянского произношения®.

Такая письменная, т. е. простонародная, речь Египтян должна была записываться такими же простонародными буквами; последние, оказывается, были похожи на простонародные

а Такие письменные значки были вроде китайских иероглифов, число которых превосходит сто двадцать тысяч: посредством их понимают друг друга народы этого обширнейшего царства, говорящие на различно артикулированных языках; совершенно так же с начертанием арабских цифр, планет и музыкальных нот соглашаются все различные языки Европы. Относительно таких букв мы утверждаем, что каждая нация изобрела их в качестве своих собственных, по своему усмотрению, и притом не как начертание, а как знак артикулированных человеческих звуков. Мы сохраняем также воспринятую вообще всеми традицию Финикиян, так как, согласно разделительному суждению Тацита, восприняли ли Финикияне буквы от других, изобрели ли они их сами, во всяком случае, они распространили буквы среди других наций. Исправляя здесь тщеславие и наций и ученых, мы ограничиваем все другие нации только одной Греческой и затем Латинской. Ведь Финикияне восприняли от Халдеев математические знаки, или же геометрические фигуры, которыми они пользовались для начертания цифр; так продолжали применять прописные буквы Греки и Латиняне. Но Греки с необыкновенным остроумием перенесли их даже не на знаки, а на формы артикулированных человеческих звуков; впоследствии и Латиняне восприняли эти формы, причем они были похожи, по наблюдениям Тацита, на древнейшие буквы Греков. Таким образом, эти формы стали самыми прекрасными и самыми отточенными, равно как и греческий гений был самым понятным и самым утонченным по сравнению со всеми другими нациями. Все это — относительно букв. Относительно же простонародных языков и т. д. (продолжение на стр. 168 у знака*).

7 5- 48

==165

Книга вторая

Финикийские буквы: необходимо, следовательно, чтобы одни их восприняли от других. Те, кто думает, что Египтяне были Первыми Изобретателями всех вещей, необходимых или полезных для человеческой жизни, соответственно этому должны говорить, что Египтяне научили им Финикиян. Но Климент Александрийский (а он был лучше любого другого автора осведомлен в Египетских делах) рас-. сказывает, что Санхуниат Финикиянин, в Хронологической Таблице помещенный в Век Героев Греции, написал простонародными буквами Историю Финикии. Тем самым он считает Санхуниата Первым Автором Язычества, писавшим простонародными буквами. По поводу данного места нужно сказать, что Финикияне, — несомненно, первый купеческий народ в мире, — по причине торговых сношений появились в Египте и занесли туда свои народные буквы, и нам совершенно не нужно прибегать к доказательствам и предположениям, так как Простонародное Предание удостоверяет, что те же Финикияне перенесли свои буквы в Грецию. Об этом предании размышляет Корнелий Тацит249: он говорит, что Финикияне перенесли в качестве собственного изобретения буквы, изобретенные другими; под последними же он разумеет египетские иероглифы. Но так как народное предание должно иметь некоторое основание истины, ибо, как мы доказали в общей форме250, все предания должны его иметь, мы утверждаем, что Финикияне перенесли иероглифы, воспринятые ими от других, а это могли быть только математические значки или геометрические фигуры, которые они восприняли от Халдеев; последние же были, без всякого сомнения, первыми математиками и, в частности, первыми астрономами наций; поэтому Халдей Зороастр, названный "наблюдателем звезд", был, как того хочет Бошар, Первым Мудрецом Язычества. Финикияне пользовались этими значками для начертания цифр в своей торговле, ради которой они задолго до Гомера появлялись на побережьях Греции; это с очевидностью доказывается самими поэмами Гомера, в частности "Одиссеей", так как во времена Гомера (Иосиф Флавий смело утверждает это вопреки Апиону, греческому грамматику) простонародные буквы не были еще открыты у Греков. Но Греки же с величайшим остроумием — в чем они, несомненно, превзошли все нации — перенесли впоследствии такие геометрические формы на Формы различно артикулированных звуков и с необыкновенной красотой составили из них значки народных букв. Впоследствии их восприняли Латиняне, и эти буквы, как подметил тот же

==166

О Поэтической Логике

Тацит, были похожи на древнейшие греческие буквы. Важнейшим доказательством этому служит то, что Греки очень долго, а Латиняне — до последних своих времен пользовались прописными буквами для написания чисел (так как Коринфянин Демарат и Кармента, жена Аркадийца Эвандра, научили буквам Латинян; как мы ниже разъясним, под этими именами нужно разуметь заморские и материковые колонии, выведенные в древности в Лациум). — Несостоятельно утверждение многих Ученых, что простонародные буквы перешли к Грекам от Евреев, раз названия этих букв оказываются почти теми же самыми как у одних, так и у других. Гораздо разумнее считать, что Евреи подражали в этих названиях Грекам, а не Греки Евреям: ведь с того времени, как Александр Великий завоевал империю на Востоке, которую после его смерти разделили между собою его полководцы, греческий говор, по всеобщему мнению, распространился на всем Востоке и в Египте; а так как все согласны также и с тем, что Грамматика очень поздно вводилась у Евреев, то необходимо признать, что образованные Евреи называли еврейские буквы греческими названиями. Кроме того, раз элементы — самое простое по своей природе, то Греки должны были первыми отчеканить простейшие звуки букв, которые с этой точки зрения и должны были называться элементами; совершенно так же продолжали их отчеканивать Латиняне с такою же серьезностью, с какою они сохраняли форму букв, похожую на древнейшие греческие буквы; поэтому следует сказать, что обычай называть буквы сложными словами поздно появился у Греков, а еще позже был перенесен Греками на Восток к Египтянам.

Всем сказанным опровергается то мнение, будто Египтянин Кекропс перенес простонародные буквы к Грекам, тогда как другое мнение, будто Финикиец Кадм перенес их сюда из Египта (раз он основал в Греции город Фивы, название столицы величайшей Династии Египтян) разрешится впоследствии Основаниями Поэтической Географии: согласно им окажется, что Греки, отправившись в Египет, в силу какого-то сходства с их родными Фивами назвали так эту столицу Египта. — Наконец, понятно, почему осторожные критики (как сообщает анонимный Английский автор в "Недостоверности Наук") полагают, что из-за своей слишком большой древности Санхуниат вообще никогда не существовал на свете; мы же, чтобы не убирать его совсем из мира, оказываемся вынужденными поместить Санхуниата в более близкие времена, и во всяком случае после Гомера; а чтобы

7*

==167

Книга вторая

сохранить большую древность Финикиян по сравнению с греками (в смысле изобретения так называемых простонародных букв), то с полной справедливостью мы принуждены утверждать следующее: поскольку Греки были умнее Финикиян, поскольку Санхуниат был несколько раньше Геродота, прозванного Отцом Греческой Истории, которую он писал простонародным разговорным языком, потому же, почему и Санхуниат был прозван Историком Истины, т.е. писателем Исторического Времени, как его называет Варрон в своем разделении Времен. В это время (согласно разделению трех Языков в соответствии с разделением трех Веков Мира, протекших до них) Египтяне говорили письменным языком, записанным простонародными буквами.

Следовательно, как Героический или Поэтический язык был основан Героями, так и простонародные Языки были введены простонародьем, т. е., как мы покажем ниже, плебеями Героических народов. Эти языки в подлинном смысле Латиняне называли vernaculae, что можно произвести только от vernae — "рабы, рожденные дома от взятых в плен на войне" (как их определяют Грамматики), т. е. рабы, которые естественно выучиваются языкам тех народов, где они родятся. Однако ниже будет показано, что первоначально и в собственном смысле vernae назывались famuli Героев в состоянии Семей; из них составился народ первых плебеев Героических Городов; это были прототипы рабов, которых Города под конец создавали для себя во время войн. Все это подтверждается двумя языками, о которых говорит Гомер, языком Богов и языком Людей: выше мы истолковали их как язык героический и язык народный, а немного ниже мы подробнее разъясним это.

Относительно же простонародных языков все Филологи слишком легко приняли на веру, что эти языки имели произвольно установленное значение, тогда как вследствие своего естественного происхождения они должны были иметь естественное значение'1. Это легко заметить на народном латинском языке, более героическом, чем греческий народный язык, и потому настолько более грубом, насколько греческий язык более утончен; почти все слова в этом языке

а Ведь каждое народное слово должно было зародиться несомненно у кого-нибудь одного из нации; посредством жеста или тела, имеющего естественное отношение к идее, которую он намеревается сообщить другому, он, как немой, дает другому таким движением или телом понять, что имено хочет он обозначить данным словом; здесь должно было зародиться естественное происхождение и, тем самым, естественное значение. Это и т. д.

==168

О Поэтической Логике

образованы путем переноса или из природы, или из естественных свойств, или из чувственно воспринимаемых явлений; вообще метафора составляет наибольшую часть слов в языках всех наций. Но так как Грамматики, подавленные громадным количеством слов, смутно и неопределенно выражающих идеи вещей, не знали их происхождения, которое в первую очередь могло бы их сделать блестящими и определенными, то ради успокоения своего невежества они установили ту общую максиму, что значение артикулированных человеческих слов произвольно. К себе они причисляли Аристотеля с Галеном и другими Философами и ополчались против Платона и Ямвлиха251, как мы говорили'1.

Однако остается еще одна громадная трудность: почему существует столько же различных Народных Языков, сколько существует народов? Чтобы разрешить ее, нужно установить следующую великую истину: если несомненно, что народы вследствие различия климатов получили различную природу, чем было вызвано множество различных обычаев, то их различная природа и обычаи породили столько же различных языков. Таким образом, вследствие различия своей природы, они с разных точек зрения смотрели на одну и ту же пользу или необходимость для человеческой жизни, почему и оказались по большей части различными, а иной раз и противоположными многочисленные привычки Наций; именно так и не иначе появилось столько различных языков, сколько их существует. Очевидность этого подтверждается пословицами, максимами человеческой жизни: по существу они одни и те же, хотя и выражены со стольких же точек зрения, сколько существовало и существует Наций, как это было указано в Аксиомах252. Потому же героическое происхождение, сохранившееся в сокращенном виде в народной речи, вызывает такое изумление у Критиков-Библеистов: имена одних и тех же Царей в Священной Истории названы иначе, чем в Светской Истории; это произошло, вероятно, потому, что первая называла людей с точки зрения их внешнего вида, их власти, а вторая — с точки зрения их нравов, их деяний или чегонибудь иного. Мы и теперь видим, что города Венгрии Венгры называют одним именем. Греки — другим. Турки —

а Потому-то мы и дали в "Новой Науке" (первое издание) Идею Этимологического Свода Туземных Слов, который мог бы нам дать их естественное происхождение и тем самым истинную историю артикулированных слов как в их особенностях, так и в движении их переносов; этим сводом мы здесь непрерывно пользуемся.

==169

Книга вторая

третьим. А немецкий язык, — живой Героический язык, — преобразует почти все имена из иностранных языков в свои собственные, туземные названия. Мы можем догадаться, что то же самое делали Греки и Латиняне, говоря о многочисленных варварских вещах на прекрасном греческом или латинском языке. В этом должна заключаться причина той темноты, которая обволакивает Античную Географию и Естественную Историю ископаемых,растений и животных. — Поэтому мы в первом издании Настоящего Произведения обсуждали Идею Умственного Словаря253, который мог бы нам дать значения всех различно артикулированных языков, сведя их все к некоей единой по существу идее; рассматривая ее в различных модификациях, народы из этих модификаций получили множество различных слов. Мы все время пользуемся этим Словарем, говоря о настоящей Науке, наиболее полный очерк его мы дали в книге III, главе XLI, где показали, что Отцы семейств, рассматриваемые с пятнадцати различных точек зрения в состоянии Семей и первых Республик (в это время должны были образовываться языки; доказательства из этого времени особенно важны для того, что берет начало в туземных значениях слов, как об этом было сказано в особой Аксиоме), назывались столькими же различными словами у пятнадцати древних и современных наций: это место — одно из трех, благодаря которым мы не сожалеем, что напечатали ту Книгу. Этот Словарь рассматривает с новой стороны соображения, разбираемые Томасом Геймом в Диссертации "De Linguarum Cognatione", а также в "De Linguis in genere" и в "De Variarum Linguarum Harmonia".

Из всего этого мы можем получить следующий Королларий: чем языки богаче подобными сокращенными героическими выражениями, тем они прекраснее; и притом прекраснее они потому, что более очевидны; а чем они очевиднее, тем они правдивее и вернее; и наоборот, чем больше языки загромождены словами скрытого происхождения, тем менее они усладительны и потому темны и неясны, и следовательно, больше подвержены заблуждениям и ошибкам; последнее должно происходить с языками, образовавшимися из смешения многих варварских языков, от которых до нас не дошла история их происхождения и их переносов.

Теперь, чтобы проникнуть в исключительный по трудности способ образования всех этих трех видов языков и букв, нужно установить следующее Основание: как одновременно возникли Боги, Герои и Люди (ибо именно Люди выдумывали

К оглавлению

==170

О Поэтической Логике

себе Богов и считали свою природу героической, смешанной из природы Богов и природы Людей), так одновременно возникли и три языка (разумеется при этом, что развитие их всегда шло нога в ногу с развитием букв), со следующей, однако, громадной разницей: язык Богов был почти совершенно немым, очень малЬ артикулированным^ язык Героев был смешан пополам из артикулированного и немого языков и, следовательно, из народной речи и из героических знаков, которыми писали герои (Гомер называет их стгщата); язык Людей был почти целиком артикулированным и в ничтожной степени немым, так как не существует настолько богатого народного языка, где не было бы больше вещей, чем слов. Поэтому Героический язык неизбежно оказывается вначале в высшей степени разлаженным, — в чем великий Источник темноты Мифов. Примером может служить миф о Кадме: он убивает большую змею; сеет ее зубы; из борозд рождаются вооруженные люди; он бросает в них большой камень; они бьются насмерть, и, наконец, сам Кадм превращается в змею. Таким-то изобретателем был тот Кадм, который перенес буквы к Грекам; ему был посвящен этот Миф, содержащий, как мы разъясним ниже, больше сотни лет Поэтической Истории!

Из уже сказанного следует, что одновременно с тем, как начал образовываться божественный характер Юпитера — первая из всех человеческих мыслей Язычества, — начал образовываться и артикулированный язык посредством ономатопеи, которою, как мы всегда это можем наблюдать, счастливо выражают себя дети. По шуму грома Латиняне первоначально называли Юпитера Jous; Греки по свисту молнии называли его Zsue; по звуку, который производит огонь, когда он сжигает, Восточные люди должны были называть его Ur, — отсюда Урим, "сила огня"; то же самое происхождение должно было у Греков породить название oupctvoe — "небо", а у Латинян глагол иго — "жечь"; у Латинян же от свиста молнии должно было произойти Се1, одно из односложных слов Авзония, — нужно только произносить его с Испанским с254, так как этого требует остроумие самого Авзония, где он так говорит о Венере: Nata salo; suscepta solo; patre edita Coelo255.

Одновременно с происхождением языка богов, как это следует отметить, начавшегося с возвышенного Изобретения

а поэтому он преимущественно должен был состоять из умственных божественных знаков; язык и т. д.

==171

Книга вторая

Мифа о Юпитере, так же возвышенно началась и поэтическая речь посредством ономатопеи (выше мы это уже говорили). Дионисий Лонгин без колебания помещает ономатопеи среди Источников Возвышенного2551"8 и замечает, что у Гомера глаз Полифема, когда в него Улисс втыкает зажженное бревно, издает звук oi('. Продолжали образовываться человеческие слова посредством Междометий, т. е. слов, артикулированных при вспышке неистовых страстей; во всех языках они односложны. Поэтому не невероятно, что когда от первых молний в людях начало пробуждаться удивление, тогда же зародилось и первое Междометие, относящееся к Юпитеру и образованное как слово "ра"; это междометие удивления впоследствие сохранилось с удвоением "papa", откуда позже родилось для Юпитера прозвище Pater — "Отец" Людей и Богов; впоследствии все Боги стали называться Отцами, а все Богини — Матерями", почему у Латинян сохранились слова Jupiter, Diespiter, Marspiter, Juno Genetrix256, — хотя последняя, согласно несомненным рассказам Мифов, была бесплодна. Мы замечаем, что все другие многочисленные Боги и Богини на небе не заключают между собою браков (поэтому Венера называлась сожительницей, а не женою Марса), и, тем не менее, все они назывались Отцами, о чем у нас есть несколько стихов Луцилия, приведенных во "Всеобщем Праве"257. Они назывались Отцами (Patres) в том смысле, в каком patrare значит прежде всего "делать", что свойственно Богу: это совпадает также и со Священным Языком, так как в рассказе о сотворении мира сказано, что на седьмой день Бог отдыхал ab opere quod patrarat258. Отсюда же должно было произойти impetrare259 (почти что impatrare), которое в Науке Авгуров называлось impetrire — "приносить хорошие авгурии", — и о происхождении которого Латинские Грамматики наговорили столько глупостей. Это доказывает, что первой Интерпретацией была Интерпретация Божественных Законов, установленных ауспициями: интерпретация — это почти interpatratio. Итак, раз этот божественный титул вследствие природного честолюбия человеческой гордости был незаконно присвоен себе могущественными в состоянии Семей людьми, то они стали называть себя Отцами. Это, может быть, дало повод к тому Простонародному Преданию, что первые на земле могущественные