Бернард Клервоский Bernardus abbas Clarae Vallis
(1090-1153)
Бернард родился в местечке Фонте, близ Дижона (Бургундия);
умер в Клерво. Его родители принадлежали к высшему дворянству
Бургундии.
По семейному преданию перед рождением Бернарда некий благо-
честивый человек предсказал ему великую судьбу. Когда мальчику
было девять лет, его отправили в очень известную школу в Шати-
лъон-сюр-Сен, устроенную по светским правилам Сен-Ворле. На-
ставники Бернарда отмечали не только его успехи в учебе, но и его
добрый нрав юноши. Бернард обладал великолепным литературным
вкусом и посвящал некоторое время поэзии. Страстное желание до-
стичь успеха на литературном поприще сочеталось с изучением
Священного Писания, язык которого позже стал его родным. В мо-
лодости он не избежал мирских искушений, но победил их путем ге-
роических усилий и после этого стал думать о том, чтобы покинуть
мир ради жизни отшельника и молитвенника.
В 1113 г. Бернард вступает в монастырь Сито, славившийся
тогда строгостью своей жизни. Скоро он выделяется усердным
соблюдением устава и суровой аскезой. Три года спустя молодой
Бернард во главе двенадцати цистерцианцев покидает Сито с це-
лью основать новую обитель в неприглядном местечке, называемом
Долина Горечи. 25 июня 1115 г. Бернард дал ей иное имя — Долина
Света или Клерво, — и с тех пор его имя неразделимо с названием
основанного им монастыря. В 1118-1119 гг. община в Клерво раз-
растается и начинает сама основывать новые монастыри. В то
же время завязываются связи Бернарда с соседними клириками
и сеньорами, растет его известность. Его влияние распространя-
ется и на другие монастырские ордена. Клерво вскоре становится
моделью строгости, и, вследствие положительного опыта такой
жизни, Бернард объявляет, что нет спасения вне Клерво. Он при-
влек к затворнической созерцательной жизни тысячи людей, осно-
вал 68 монастырей и оказал почти прямое влияние на 164 из 3590
общежительных заведений, существовавших по всей Европе, став
одной из самых значительных фигур христианской культуры. Его
называли совестью Европы. Он оказал содействие при избрании
папы Иннокентия II вместо антипапы Аналекта II, а когда один
из его учеников в 1145 г. стал папой под именем Евгения III, оказы-
вал прямое влияние на папство. В течение всей жизни Бернард
имел постоянные почетные поручения от пап, епископов и соборов,
был горячим проповедником Второго крестового похода, полно-
стью отдавая себя теологическим спорам и церковной политике.
Любопытным эпизодом как в биографии Бернарда, так и для
всего XII в. стало опровержение им рационалистической доктрины
Петра Абеляра. По инициативе Бернарда трактат Абеляра о Тро-
ице был осужден в 1121 г., и Абеляр, не желая подробных разбира-
тельств, собственноручно бросил книгу в огонь. Бернард принял
также прямое участие в борьбе с Гильбертом Порретанским. Впо-
следствии он приложил все усилия к подавлению «оруженосца» Абе-
ляра — Арнольда Брешианского и добился осуждения доктрины
Гильберта на Реймсском соборе (1148), несмотря на сопротивление
коллегии кардиналов. Последние годы жизни Бернарда были омраче-
ны неудачей Второго крестового похода, вдохновителем которого
он был и ответственность за который была целиком и полностью
возложена на него. Бернард скончался на шестьдесят третьем го-
ду жизни, проведя в обители сорок лет. Он был канонизирован
папой Александром II118 июня 1174 г. и стал первым цистерциан-
ским монахом, внесенным в календарный список святых. Папа Пий
VIII присвоил ему титул Доктора Церкви (Doctor ecclesiasticus).
Перу Бернарда принадлежат сочинения различного характе-
ра — трактаты, толкования, проповеди. Обширная переписка —
один из самых интересных и важных документальных источников
для изучения той эпохи. Систематических теологических трак-
татов и сочинений у Бернарда не так много. Прежде всего это
трактаты «О любви к Богу» (De Diligendo Dei), «О благодати
и свободе воли» (De gratia et libero arbitrio), «О восхвалении Девы»
(De laudibus Virginis), «О рассуждении» (De consideration), а так-
же «Проповеди на Песнь Песней».
Мистическая теология Бернарда поражала ясным, разумным
изложением, приуготовляла человека к молитве и созерцанию.
Единственно правильный путь к истине для Бернарда — это путь
веры, которая есть любовное созерцание Бога. Бернард представ-
лял знание как восхождение души к Богу и был убежден, что наибо-
лее значительные и глубокие истины приобретаются в непосред-
ственном мистическом опыте. Бернард определяет это состояние
как «брак души со Словом»: «Возлюбленный мой принадлежит мне,
а я ему» (Песн. 2, 16), — так словами из Песни Песней он описыва-
ет соединение души с Богом.
Для Бернарда первостепенна сосредоточенность на Христе,
как источнике Божьей любви и образце для подражания вплоть до
«крестной смерти», ибо Христос — учитель любви, торжествую-
щей в мире и все обращающей к Нему. Согласно Бернарду, невиди-
мый Бог воплощается, потому что «хочет вновь отвоевать любовь
плотских людей, которые были неспособны любить иначе; сначала
Он привлекает их любовью, чтобы спасти человеческую природу, и
затем последовательно возвышает их до духовной любви». В еван-
гельских наставлениях он настойчиво подсказывал молиться глядя
на «образ Богочеловека». Раскрывая свои наставления, Бернард пи-
сал: «Я сказал, что мудрость может быть найдена в размышлении
о трех истинах (жизни, смерти и Воскресении Христа). Для меня
они — восхождение к совершенной прямоте, полноте познания ми-
лостей наиболее действенных изобильных даров...» В центре его
теологии находится представление о том, что Любовь нас сотво-
рила для любви и искупления нашего греха. Дар Божий в Воплоще-
нии от Матери Божией явился тому свидетельством. Смысл всей
теологии в том, чтобы достичь созерцания тайны спасения челове-
ка Богом в мистическом опыте, иными словами, «познать Иисуса
распятого», чтобы совоскреснутъ с Ним в Его Воскресении.
Восемьдесят шесть проповедей на Песню Песней синтезируют
мистическую теологию Бернарда, где он до конца развил концепцию
духовного брака души и Бога Слова. По Бернарду, Супруг открывает-
ся «только той душе, которая показала, что является достойной су-
пругой в постоянном благоговении, горячем желании и сладостном
чувстве. И Слово, которое нисходит, чтобы посетить ее, будет обла-
чено красотой в каждом своем явлении». То, что супруга реально же-
лает и просит, состоит в том, чтобы «быть наполненной милостью
этого тройного познания (Отца, Сына и Святого Духа), быть насы-
щенной как можно большей способностью, свойственной смертной
твари. Кроме того, то откровение, которое проистекает через Дух
Святой, не только сообщает свет познания, но также возжигает
огонь любви».
В представленном трактате «О благодати и свободе воли» Бер-
нард пытается разрешить одну из важных проблем всей христиан-
ской философии — проблему свободы человеческой воли, ее независи-
мости или предопределенности. По мнению Бернарда, воля не может
быть лишена свободы, потому что ей невозможно не повиноваться
самой себе. Воля делает людей «принадлежащими Богу». Человек —
единственное из всех творений Бога, не подчиненное безусловной не-
обходимости божественного предопределения, но основывается на
свободной воле или добровольной свободе. По благодати Божьей с из-
бранных снимается бремя первородного греха, следовательно, чело-
век может сознательно встать на путь добродетели и славы как
существо «совершенное в духе».
Однако воля выступает и как «своеволие» (voluntasргорпа) че-
ловека, которое является источником зла, ибо оно не совпадает
с волей Божьей. В одной из проповедей на тему Песни Песней Бер-
нард уже более жестко заявляет: «Да, всякое зло — собственная
воля, ибо из-за нее происходит так, что твое доброе деяние слу-
жит тебе не на благо». В другом месте он пишет: «Ибо что же не-
навидит или карает в нас Бог, если не собственную нашу волю? Не
будь у нас своей воли и не стало бы ада». И единственным началом,
спасающим и защищающим человека от «своей воли», для Бернарда
выступает любовь к Богу.
А. А. Клестов
Проповеди на Песнь Песней
ПРОПОВЕДЬ ПЕРВАЯ1
VI. 11. Но есть другая песнь, которая по своему достоинству,
по своей уникальной сладости превосходит все, какие я упоми-
нал, и все те, каким это, может быть, подобает. Поэтому я пря-
мо ее назову Песня Песней, поскольку она является вершиной
всех других. Только прикосновение Духа Святого может вдох-
новить на подобную песнь и только личная надежда может рас-
крыть ее значение. Те, кто близок к чуду, находят в ней наслаж-
дение; все те, кто сгорает желанием, достигают этой надежды
скорее, чем просто усваивают ее. Это — некая мелодия, кото-
рая созвучна музыке самого сердца; она не сходит с губ, но им-
пульсирует изнутри наслаждения; гармония не голоса, но воли.
Это — мелодия, которую вы не услышите на дорогах, поскольку
такие звуки не звучат среди людей. Только поющий ее слышит
и тот, кому ее поют, любящий и любимый. Это — действительно
супружеская песня, которая рассказывает о чистых душах и лю-
бовных объятиях их воли в согласии взаимном чувственного из-
менения сердца.
© С. Аверенцев, перевод, примечания (проповедь 3), 1972
© А. Клестов, перевод, примечания (проповеди 1, 4, 53, 74, 83, 85), 2001
' Перевод выполнен с итальянского по изданию: Harvey Egan, Sj. Mistici e
la mistica. Antologia della mistica eristiana a cura di Luigi Borrello o.c.d. Citta del
Vaticano. P. 201-210.
ПРОПОВЕДЬ ТРЕТЬЯ1
О лобзании стопы, длани и уст Господних и пр.2
1. Сегодня читаем мы в книге опыта3: оборотитесь на себя са-
мих (Пс. 79, 15)4, и всякий да напряжет сознание свое к тому, че-
му предстоит быть сказанным.
Я хотел бы узнать, было ли когда-нибудь кому-либо из вас да-
но сказать по слову: «Да лобзает меня лобзанием уст своих»
(Песн. 1,1)? Ибо нельзя сказать такое по страсти к кому-либо из
людей, но если кто из духовных уст Христовых лобзание хоть
единожды приял, того, конечно, сей собственный опыт возбужда-
ет, и он всем сердцем стремится к тому вновь и вновь. Я полагаю,
что никто кроме приемлющего, не может даже знать, каково это,
ибо сие есть манна сокровенная, и лишь тот, кто вкусил, взалкает
вновь. Сие есть источник, запечатленный, к коему не приникает
чужой, но лишь тот, кто испил, возжаждет вновь (Откр. 2, 17; 1, 5;
7, 3-8). Услышь изведавшего, как взыскует он: «Возврати мне, —
просит, — радость спасения твоего» (Пс. 50, 14).
Менее всего, конечно, да отнесет это к себе душа, подобная мо-
ей, обремененная грехами, доныне подвластная страстям тела
своего, доселе не восчувствовавшая еще услады духа, вовсе несве-
дущая и неискушенная в радостях внутренних.
2. И все же я указую душе, которая такова, место во спасении,
ей подобающее. Да не воздвигнется она опрометчиво до уст пре-
светлого Жениха, но к стопам престарого владыки5 со мною, роб-
кая, да припадет и со мытарем, трепетная в землю, не на небо взи-
рает (Лк. 18, 13), дабы лик, привычный ко мраку и смятенный во
светочах небес, не был подавлен славою, и отраженный небыва-
лым блистанием величия, не окутался вновь слепотою непрони-
цаемой тьмы.
Пусть же душа, чья бы ты таковая ни была, пусть тебе не пред-
ставляется жалким и презренным то место, где святая грешница
грехов совлеклась и в святость облеклась. Там эфиопянка смени-
ла кожу и, восставленная в новом сиянии, теперь уже истинно
' Печатается по изданию: Памятники средневековой латинской литерату-
ры Х-ХИ вв. М., 1972. С. 310-312.
2 В начале третьей проповеди Бернард резюмирует ее содержание: под на-
именованием трех лобзаний скрыты три совершенствования души — покая-
ния в грехах, укрепление во благе, единение в духе с Богом.
3 Речь идет об индивидуальном мистическом опыте, в котором человеку
свыше открывается познание религиозных истин.
4 Здесь и далее цитируется латинская Библия (Vulgata), которая не совпа-
дает с русским синодальным переводом. (Примеч. ред.)
·' «Пресветлый жених» и «престрогий владыка» — воплощения двух боже-
ственных атрибутов: милосердия и справедливости.
и правдиво ответствовала укоряющим ее словам: «Черна я, но
красива, дщери Ирусалимские» (Песн. 1, 4)'.
Ты дивишься, как возмогла она сие или, скорее, какими до-
стигла заслугами? Услышь в немногих словах. Она слезно взмо-
лила о любви2 и, от внутренних глубин долгие воздыхания изводя
в спасительных рыданиях содрогаясь, желчную влагу изрыгнула.
Небесный врачеватель — скорый помощник, ибо быстро течет
слово его (Пс. 147, 4). Что же иное как не целебное питие, есть
слово Божие? Оно везде и всегда, и могуче и паляще, и испытую-
ще сердца и утробы (Пс. 7, 10). Ибо слово Божие — живо и дейст-
венно и пронзительнее всякого меча обоюдоострого: оно проника-
ет до разделения души и духа, а равно составов и мозгов, и судит
помышления (Евр. 4, 12).
И вот, по примеру той блаженной кающейся, прострись и ты,
о несчастная, дабы перестала быть несчастной; повергнись и ты на
землю, обымай стопы, умилостивляй поцелуями, орошай слезами,
коими, однако, не Того омываешь, но себя (1 Кор. 6,11), да станешь
ты одной из стада выстриженных овец, выходящих из купальни
(Песн. 4, 2). И тогда ты залитый стыдом и скорбью лик свой да не
прежде подъять дерзнешь, как услышишь и сама: «Прощаются тебе
грехи твои» (Лк. 7, 37-48), как услышишь: «Восстань, восстань,
плененная дщерь Сиона; восстань, отряси с себя прах» (Ис. 52,1-2).
3. Когда же принято будет первое лобзание стопы, то и тогда ты
не возомнишь тотчас до лобзания уст воздвигнуться, но будет тебе
к оному ступенью иное посредствующее лобзание — лобзание дла-
ни, второе, коего ты будешь удостоена; и о нем такое услышь тол-
кование. Когда сказал бы мне Иисус: «Прощаются тебе грехи
твои», ужели не отступился бы я от греха, как он положил? Сбро-
сил я одежду мою, но если вновь надену ее, во многом ли я преус-
пел? Если сызнова стопы мои, кои омыл, загрязню, разве что иное
омыть их возможет? Омаранный всяческими пороками, долго ле-
жал я в куче нечистот, но будет без сомнения хуже вновь упадаю-
щему, чем лежащему. И, наконец, Тот, кто сделал меня здоровым,
сам, как я памятую, сказал мне: «...Вот, ты выздоровел; иди и не гре-
ши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин. 5, 14).
Но кто вложил стремление покаяться, необходимо да придаст
и силы оберечь достигнутое, дабы не соделал я вновь подлежащее
покаянию и не сотворил бы новое мое хуже прежнего. Ибо горе мне
и приносящему покаяние, если вдруг отстранит от меня руку свою
Тот, без коего ничего не могу содеять! Ничего, говорю я, ибо ни по-
' Эфиопянка — Суламифь, героиня Песни Песней.
2 По мистической теории любви к Богу и ближнему, Бог есть любовь, рас-
крывающаяся в милосердии и справедливости. Бог влагает Любовь к Себе
в душу человека, и та как к высшему блаженству стремится к единению с Бо-
гом, что достигается через осознание грехов, покаяние, проникновение воли
Божьей и исполнение Его заповедей.
коятся, ни оберечь. Также слышу я, что советует Мудрый: «Никог-
да, — говорит, — не повторяй слова» (Сир. 19, 7). Трепещу и того,
что судия вменил древу, не приносящему доброго плода (Мф. 3,10)'.
Посему признаюсь, что уже не удовольствован я вполне той прежней
благодатью, которая дала мне каяться в грехах, если не восприму те-
перь второй, дабы зримо явить достойные плоды моего покаяния,
да не обращусь я более на блевотину свою (Притч. 26, 11).
4. Стало быть, предстоит мне прежде сие испросить и обрести,
нежели уповать высочайшего и святейшего коснуться. Не вдруг
хочу я стать высшим, постепенно возвыситься хочу. Сколь неугод-
но Богу бесстыдство грешника, столь радостно смирение кающего-
ся. Скорее снищешь милость его, если соблюдешь меру свою и не
взыскуешь высшего, чем надлежит тебе.
Длинен скачок и тяжек от стопы к устам, да и не сообразен
подступ. Ибо что это? Еще свежим прахом покрытый, уст святых
коснешься? Вчера из грязи извлеченный, сегодня пред ликом сла-
вы предстанешь?
Да будет тебе восхождение чрез длань Господню. Она прежде
да очистит тебя, она да восставит тебя. Как да восставит? Даяни-
ем, отколе уповал. Каково оно? Краса воздержания и достойные
плоды покаяния, ибо таковы суть труды благочестия. Они восста-
вят тебя от нечистот к надежде отважиться на большее.
Воистину принявши дар, облобызай руку — и тем не себе,
но имени Его славу воздай. Воздай единожды, и воздай вдругорядь,
сперва за отпущенные прегрешения, потом за обретенные доброде-
тели. А не то вглядись, как укроешь ты чело свое от упреков сих:
«Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишь-
ся, как будто не получил?» (1 Кор. 4, 7).
5. И вот, наконец, обретя в двух лобзаниях двойной опыт божест-
венного достоинства, — ты, верно, не смутишься уповать и на более
священное. Ибо, сколь ты возрастаешь в благодати, столь и в упова-
нии ширишься. А посему, да будет любовь твоя пламеннее, и да по-
стучишься ты увереннее за тем, чтобы тебе, по чувству твоему, недо-
стает. Стучащему же отверзнется (Мф. 7, 7).
И уже в том высшем лобзании, в коем высочайшее достоинство
и дивная сладость, верую, не будет отказано столь любящему. Вот
путь, вот следование. Сначала к стопам припадем и горько оплакива-
ем перед очами Господа, нас сотворившего, нами сотворенное. Затем
взыскуем руки возвышающего и укрепляющего колена расслаблен-
ные. И, наконец, когда того многими мольбами и слезами достигнем,
тогда только, пожалуй, дерзаем поднять голову к самым устам славы,
дабы, в трепете и робости не только воссозерцать, но и облобызать; ибо
Господь Христос есть дух перед лицом нашим, к коему припадаем
1 В русском переводе это место звучит так: «Всякое древо, не приносящее
доброго плода, срубают и бросают в огонь». {Примеч. ред.)
в священном лобзании, «дух един» по снисхождению его становимся1.
6. Тебе, Господи Иисусе, Тебе заслуженно рекло сердце мое:
«Изыскало Тебя лицо мое, лик Твой, Господи, да обрету»2. Ибо во-
утрие дал Ты мне услыхать милосердие Твое, когда мне, по началу
во прах лежащему и следы твои досточтимые лобзающему, что дур-
ное содеял я в жизни, отпустил. Далее, по восходе дня Ты возрадо-
вал душу раба твоего, когда затем в лобзании длани твоей уже явил
благодать жития во благе. И теперь что остается, о благий Господи,
кроме как в полноте света (Пс. 22, 1-2)3, в пылании духа к лобза-
нию уст твоих меня достойно допуская, преисполнить меня радос-
ти от лика Твоего? Укажи мне, о сладчайший, о пресветлый, укажи
мне, где пасешь, где покоишь в полдень.
Братия, «хорошо нам здесь быть» (Мф. 17,4), но вот отзывают нас
заботы дня. Ибо те, кои, как сообщают, сейчас к нам прибыли, застав-
ляют скорее прерывать, чем окончить усладительную проповедь.
Я изыду к чужестранцам, дабы ни в чем не пренебречь обязательства-
ми того благоволения, о коем ведем речь, чтобы, пожалуй, и о нас не до-
велось услыхать: «Ибо они говорят и не делают» (Мф. 23,3).
А вы, между тем, молите, дабы добровольное благоречение уст мо-
их содеял Господь к назиданию вашему и к хвале и славе имени Его.
ПРОПОВЕДЬ ЧЕТВЕРТАЯ4
Нам следовало бы отметить, что по типу сережек, какие ей [су-
пруге] они дарят, [те] являются золотыми и украшенными сереб-
ром. Золото означает сияние божественной природы, мудрость,
которая исходит от другого. Божественные ювелиры, кому дове-
' Душа, восприяв благодать через дар Божий, соединяется с Богом в еди-
ный дух, достигая в этом предела Божественной любви; при этом, однако, она
не делается Богом по существу, а только уподобляется ему праведностью,
знанием, красотой, блаженствами, проникается волей Божьей, сохраняя вме-
сте с тем и свою человеческую волю (1 Кор. 6, 17).
2Ср.:Пс. 12,1; 85, 1; 101, 3. (Примеч. ред.)
л В русском переводе здесь последние слова, которые Христос произнес на
Кресте: «Боже мой! Боже мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27, 46).
По всей видимости, Бернард последовательно цитирует чтения из Псалтири,
которые входили в молитвы так называемых ночных «часов», прочитывае-
мых между вечерним богослужением (всенощной) и утренней службой, кото-
рая в монастырях начиналась с рассветом. (Примеч. ред.)
' В этой проповеди Бернард первый в западной христианской традиции го-
ворит о различии между апофатическим созерцанием (в котором как рассудок,
так и воображение не играют никакой роли) и созерцанием катафатическим.
Во втором чисто духовный опыт преобразуется в коммуникативные образы
и язык. С необыкновенным красноречием Бернард описывает ту роль, какую ан-
гелы играют во внедрении в воображение и в разумение образов, понятий язы-
ка, через которые чистый свет Божий может быть понят и передан всем другим.
рена эта работа, обещают, что выкупят сияющие свидетельства
истины и оденут их на внутренние уши души. Я не вижу, что это
может означать, если не строение неких духовных образов с це-
лью принесения самой чистой интуиции Божественной мудрости
к глазам души, которая созерцает; чтобы соделать ее [душу] спо-
собной видеть, как изображение отражается в зеркале, то есть ка-
кое еще невозможно созерцать лицом к лицу. Предметы, о кото-
рых мы говорим, являются божественными, полностью скрытыми
[для всех], исключая того, кто это [уже] испытал. Пока [человек]
еще в этом смертном теле еще живет вера, и ясный внутренний
свет не так ясен, можно только частично созерцать чистую исти-
ну. Всякий, кто получил этот дар от другого, может сказать слова-
ми св. Павла: «Теперь я знаю отчасти», и «мы знаем отчасти и от-
части прозреваем»1. Когда духовный человек восхищен вне себя
и получает некое видение от Бога, которое внезапно возжигает
в его разуме светильник, внезапно, но откуда я не знаю, образы
земных предметов переполняют воображение, или как помощь
восприятия, или чтобы умерить интенсивность Божественного
Света. Они [образы] являются приложением к чувствам божест-
венно воспламененным, так что в их тени окружность истины, си-
яющая и вполне чистая, делается более воспринимаемой для ума
и более приспособленной быть переданной другим. Мое мнение
состоит в том, что они сформировались в нашем воображении по
вдохновению святых ангелов, а с другой стороны, вне всякого со-
мнения, что дурные побуждения противной природы даны нам
падшими ангелами.
4. Возможно, кроме того, мы имеем здесь те отраженные об-
разы, виденные апостолом в зеркале (1 Кор. 13, 12) и вылеплен-
ные, как я сказал, руками ангелов, образы прекрасные и чистые,
которые, чувствую я, приводят нас некоторым образом в сопри-
косновение с бытием Божиим, воспринимаемом в своем чистом
состоянии без всякой тени телесной сущности. Я приписываю
это ангельскому искусству, которое неким приемлемым образом
его [бытие Божие] одевает, и открывает изящество Его образа.
Что более ясно из другого стиха: «Мы, мастера, сделаем вам изо-
бражения золотые с серебряными украшениями» (Песн. 1, 10).
«С украшениями из серебра» или «украшенные серебром» озна-
чает одно и то же. Мне кажется, это вовсе не означает, что ангелы ·|
производят эти образы внутри нас, но что они вдыхают изящест-
во выражения, которое в образе, таком удобном и грациозном,
1 В русском тексте: «Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем»
(1 Кор. 13, 9); и далее: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гада-
тельно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подоб-
но как я познан» (1 Кор. 13,12). Излюбленное место Августина. В латинском
тексте этого послания вместо выражения «тусклое стекло» употреблено сло-
во «зеркало». (Примеч. ред.)
украшая с великой ясностью и сильной радостью нашу взаимо-
связь в единстве.
ПРОПОВЕДЬ ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ'
2. Что есть на небе, так я связываю и на земле2, я не сомневаюсь
в этом; душа будет испытывать, конечно, то, что эта страница под-
сказывает, и, конечно, здесь она не может вполне выразить то, что
там будет способна уловить, и что не может еще понять. Что, дума-
ете вы, она получит там, когда теперь она поддержана такой вели-
кой близостью, что чувствует себя иногда в объятиях Бога, вскорм-
ленной на Его груди, сохраненной заботой и рвением Божиим от
страха, что не будет разбужена от сна своего никем до тех пор, по-
ка не проснется сама?
II. 3. Вот тогда позвольте мне объяснить, если смогу, что означа-
ет этот сон, когда супруг хочет, чтобы его любимая наслаждалась;
от чего он не позволяет, чтобы она ни в коем случае не была разбу-
жена, кроме как только по его воле... Этот сон супруги, однако,
не является безмятежным отдохновением тела, которое по време-
нам сладостно баюкает плотские чувства и даже, это — не устраша-
ющий сон, который полностью разрушает жизнь. Еще дальше это от
того смертного сна, через который человек так безвозвратно впада-
ет в грех, и поэтому умирает. Это — сон легкий, жизненный и живи-
тельный, который освещает сердце, прогоняет смерть и сообщает
вечную жизнь, поэтому это — настоящий сон, который не отупляет
разум, но выносит его. Я говорю без смущения, что это есть смерть,
поэтому апостол Павел, когда прославляет христиан, еще живущих
во плоти говорит: «Поскольку вы — мертвы, ваша жизнь скрыта со
Христом в Боге» (Рим. 6, 4).
4. Не будет глупостью для меня назвать вопрос супруги смер-
тью, которая не уносит жизнь, но жизни устраивает засаду так, что
можно сказать: «Мы спасены как птица от силков птицелова».
В этой жизни мы двигаемся окруженные ловушками, но они не
страшат нас, когда душа обращена во вне себя мыслью сильной
и святой, для того, чтобы она соглашалась и переходила в нор-
мальное состояние обычное для мысли -^ некой сетки, понапрасну
наброшенной на очи вдохновенной твари. Зачем же бояться распу-
1 Проповедь 52 выявляет следующее убеждение Бернарда: созерцание есть
предварение неба и некое мистическое сновидение (супружеское), которое
оживляет мистические чувства. Он это созерцание понимает также, как сво-
его рода экстатическую смерть и как некое апофатическое Божье созерцание
без воображения, и потому «ангельское».
'' Ср. обращение Христа к ученикам: «Что свяжете на земле, то связано бу-
дет на небе» (Мф. 18, 18). (Примеч. ред.)
щенности, где нет даже осознания жизни? Поскольку с того мо-
мента, когда душа в экстазе, отсечена вовне от сознания жизни, хо-
тя не от самой жизни, следовательно, с необходимостью отрезана от
искушений жизни... Блаженна смерть, которая не отнимает жизнь,
но делает ее лучше, блаженна, поскольку тела не похищает, но душа
в ней возвышена.
5. Только люди познают это, но, если можно сказать, позволь-
те мне умереть смертью ангела, преодолевая память настоящих
предметов, я мог бы избавиться не только от желания внутренних
телесных предметов, но также от желания их образов; поэтому я
мог бы наслаждаться беседой чистой с теми, от кого я заимствую
чистоту.
III. Этот род восторга по-моему, только или в основном назы-
вается созерцанием. Это — знак человеческой добродетели. Даже
если ее невозможно уловить в течение жизни с помощью матери-
альных желаний, но только созерцанием, не используя телесных
уподоблений, поскольку это, знак ангельской чистоты. Одно
и другое, однако, являются даром Божьим; каждый является ис-
ходом из себя, каждый — продолжение себя, но с одним происхо-
дит гораздо больше вовне, чем в другом.
6. Примите во внимание, поэтому, пусть бы супруга была при-
нята в это безмолвие, там, подавленная красотой пространства, она
с умилением плачет в объятиях своего супруга в экстазе; поэтому
простецам запрещено будить ее до тех пор, пока ей не захочется.
ПРОПОВЕДЬ СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ'
П. 5. Теперь будьте снисходительны к моей неточности, по-
скольку желаю я рассказать вам мой опыт, как я вам это обещал,
только самое важное... Я допускаю, что Слово исходило от меня,
я говорю в восхищении, и [не от] меня, я никогда не обладал зна-
нием его прихода. Я ощущал его присутствие, я вспоминал после,
что оно было во мне, несколько раз я предчувствовал его приход,
но я никогда не был осведомлен о его приходе или уходе, и отку-
да оно приходит, когда посещает душу мою, и куда оно идет, и с
какой целью входит и уходит. Я предполагаю, что не знаю даже
часа, как говорит Иоанн: «Вы не знаете, откуда оно приходит и
куда идет» (Ин. 3, 8). В этом нет ничего странного, поскольку им
' Второй отрывок из проповеди 74 являет одну из попыток описания ми-
стического опыта. Когда Слово заполняет душу, оно не может воспринимать-
ся чувствами. Однако сердце или более глубокий центр личности внезапно
становится живым, а в личности просыпается более глубокая вина. Когда
Слово удаляется, сердце, как снятая с очага бурлящая кастрюля, постепенно
остывает. Жизнь жизни души, кажется, тогда улетучивается.
же сказано: «Не познают твой приход». Приход Слова не воспри-
нимался моими очами, поскольку оно не имеет цвета; тем более
ушами, поскольку оно не производит звука; и ноздрями, посколь-
ку не соединяется с сознанием внешним; оно не воздействовало на
внешнее, но сотворило его. Его приход не ощущается ртом, по-
скольку его невозможно съесть или выпить, оно не может быть по-
трогано, поскольку не ощущается пальцами. Тогда, как оно во-
шло? Может быть, оно не вошло, поскольку не приходит из вне?
Оно не является одним из предметов, который существует вне нас,
также оно не происходит изнутри меня, поскольку оно есть благо,
а я знаю, что нет никакого блага во мне. Я поднялся к самой высо-
кой точке во мне, и, вот, Слово еще выше. В своей любознательно-
сти я решил исследовать свои самые глубокие чувствования и все-
таки я обнаружил его еще более глубоко. Глядя во вне себя, я
обнаружил его дальше той точки, которую я мог видеть, и если я
вглядываюсь во внутрь, оно находится еще глубже. Тогда я понял
истину того, что читал: «В нем мы живем, двигаемся и пребываем»'.
Блажен человек в ком имеет оно свое бытие, который живет в соот-
ветствии с ним и движется им.
6. Вы спросите тогда, как я понял, что оно присутствует, если
пути его ни коим образом невозможно открыть? Оно есть жизнь
и мощь, и едва входит пробуждает мою душу, которая дремлет; оно
движет, обольщает и пронзает мое сердце, потому что сначала оно
тяжело как камень и больно. Таким образом, оно начинает корче-
вать и разрушать, строить и насаждать, орошать сухие места, осве-
щать темные, открывать, что было закрыто, разогревать то, что за-
стыло, делать прямым то, что было криво, приятными — места
суровые, так, чтобы душа моя могла благословлять Господа и все
то, что есть во мне, могла славить его святое имя. Таким образом,
когда Супруг, Слово приходит ко мне, он никогда не позволяет
мне узнать его приход по приметам, и по виду, и по звуку, и по вос-
приятию, ни по какому-либо своему движению, по которому я уз-
нал бы его приход, ни по какому-нибудь моему чувству. По кото-
рому я воспринял бы его в глубинах моего бытия. Только через
движения моего сердца, как я сказал, я воспринял его присутствие,
я познал мощь его силы, поскольку моя вина исчезла, а мои чело-
веческие чувства порабощены. Я поразился глубине его мудрости,
когда моя тайная вина была открыта и сделалась видимой; в самом
маленьком изменении образа моей жизни, я испытал его доброту
и его милосердие; в духовном обновлении моего разума, то есть
моего внутреннего человека, я прочувствовал славную красоту его,
и когда я созерцаю все эти вещи, я полон изумления и восхищения
от многообразия его величия.
7. Но когда Слово покинуло меня, все эти духовные способно-
' Имеются в виду первые стихи Евангелия от Иоанна (1,3-4). (Примеч. ред.)
сти ослабевают и застывают, и приходят в истощение, начинают
остывать, как если бы вынули из очага кипящую кастрюлю,
и это — знак его ухода. Тогда с необходимостью, моя душа стано-
вится печальной, до тех пор, пока он не вернется в мое сердце,
и мое сердце внутри меня снова не воспламеняется, и это есть
знак его возвращения. Когда обладаешь таким опытом Слова, что
удивительного, если я пользуюсь словами супруги, призывая его,
когда оно отошло? Поэтому, несмотря на то, что мой пыл не такой
сильный, как его, я поддержан желанием, подобным его. Пока я
жив, слово «возвращается», слово призыва, для того, чтобы при-
звать, слово будет на губах моих.
Столько раз оно удалится от меня, сколько раз я призову его.
В пламенном желании моего сердца я не перестану призывать его,
умоляя его вернуться, как того, кто собирается уезжать, я буду
просить его передать мне радость его спасения, оставить себя са-
мого во мне.
ПРОПОВЕДЬ ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ1
3. Такое соответствие приобретает душа венчанная Словом, по-
скольку кто равен Слову по природе, выглядит подобным Ему так-
же и в практике Его воли, возлюбив, как Он возлюбил. Когда душа
любит совершенно, она обручается Слову, что же более прекрасно,
чем это соответствие? Что же более желательно, чем любовь через
это, или, разве ты, душа, удовлетворяешься человеческим проще-
нием, ты приближаешься к Слову с доверием, прилепляешься к не-
му, разговариваешь с ним как с другом, обращаешься к нему в каж-
дом случае с разумной вежливостью в смелости твоего желания?
Поистине, это есть некий духовный договор, некое святое супру-
жество. И больше, чем контракт, некие объятия, совокупление,
где единство воли творит из двоих, один дух. Не следует стра-
шиться, что различие людей делает неодинаковым соответствие
воли, поскольку любовь не зависит от благоволения людей. От
любви, а не от благоволения любовь берет свое имя. Только тот,
кто имеет страх, восхищение, смирение, удивление, удостаивает-
' Проповеди 83 и 85 рассказывают о супружестве и духовных способнос-
тях. Слово в действительности берет душу в супруги, и двое становятся од-
ним духом. Супружеская мистика дает в результате некое дифференцирован-
ное единство. Другими словами, любовь сводит двоих действительно в одно
тело, но и подчеркивает также личностную неделимость. Любовь делает ду-
шу равной Богу по причастию, а не по сущности. Кроме того, Бернард под-
черкивает, что супружеская любовь любит Бога через самое себя. Хотя, как
супруга, душа желала бы объятий Супруга, но как мать она любит своих де-
тей, т. е. ближних.
ся благоволения. Где любовь, все эти предметы не важны. Любовь
достаточна себе самой. Когда любовь присутствует, она притуп-
ляет и покоряет все другие чувства, поскольку тот, кто любит, лю-
бит и не знает ничего другого. Тот, кто действительно прославлен,
страшен и приводит в восхищение, предпочитает быть любимым.
Он и душа являются Супругом и супругой. Какая другая связь
или обязанность закрепилась бы между теми, кто являются обу-
ченными, если не любить и быть любимыми?
II. Эта связь является даже более сильной, чем естественные
узы между родителями и детьми. Поэтому говорится в Евангелии:
человек отставит своего отца и свою мать и соединится со своей
супругой1. Видите, следовательно, как сильно это чувство между
супругой и Супругом; и, не только сильнее, чем другие чувства,
но даже самих себя.
4. Теперь Супруг является не только влюбленным, он являет-
ся любовью. Является еще достоинством? Некоторые утвержда-
ют, что да, я этого не читал. Я читал, что Бог является любовью,
но не то, что Бог является достоинством. Не то, чтобы Бог не же-
лал достоинства, поскольку Он говорит: «Если я являюсь Отцом,
где моя честь?» Здесь Он говорит от Отца. Если бы Он предста-
вился как муж, я думаю, что Он бы изменил выражение и сказал
бы: «Если я являюсь супругом, где моя любовь?». Поскольку, сна-
чала он сказал: «Если я являюсь Господом, где мой страх?», Бог
тогда тебя просит быть устрашающим как Господь, обладать досто-
инством, как Отец, быть любимым как Супруг. Какой же из этих
трех предметов является более высоким и более возвышенным?
Конечно, любовь. Без нее страх производит страдание, а честь не
имеет никакой милости. Страх является участью раба, и по край-
ней мере, не сопровождается любовью. Достоинство, не поддер-
жанное любовью, не достоинство, но лесть. Достоинство и слава
принадлежат только Богу, но Бог не примет ни одно, ни другое,
если они не подслащены медом любви. Любовь самодостаточна,
умеет быть приятной себе самой и для себя самой. Она является
сутью и вознаграждает самою себя. Любовь не нуждается ни в ка-
ком основании вне себя самой, и даже не требует плодов. Ее це-
лью является любить, поскольку она любит, она любит для того,
чтобы любить. Любовь является некой великой реальностью, она
возвращается к своему принципу, поднимается к своему началу
в поисках своего источника, она будет вытекать всегда из себя, и
будет всегда течь свободно. Любовь является единственным движе-
нием души среди чувств и привязанностей, чем тварь может отве-
1 Это одно из благословений человеку при его сотворении (см.: Быт. 2, 24),
которое повторил апостол Павел, показывая в духовном смысле, как соедине-
ние Бога и человека в Церкви: «...„два будут одна плоть". А соединяющийся
с Господом есть один дух с Господом» (1 Кор. 6, 16-17). (Примеч. ред.)
тить своему Творцу, даже если она и не равна и не возместит свой
жар подобающим образом... Теперь вы видите, сколь различной
является любовь, поскольку, когда Бог любит, он не желает ниче-
го другого как быть любимым, поскольку он нас любит ни по ка-
кому-то другому основанию, а только, чтобы быть любимым. Он
знает, что те, кто Его любят, являются блаженными в их собствен-
ной любви.
5. Любовь является великой реальностью, но в ней имеются
ступени. Супруга находится на самой высоте, дети любят своего от-
ца, но они думают о наследстве. И, когда они страшатся потерять
его, они чувствуют больше, чем любят того, от кого ожидают на-
следство. Я подозреваю, что любовь, как кажется, находится на ос-
новании надежды на успех. Она слаба, поскольку, если прекраща-
ется надежда, прекратилась бы или даже уменьшилась бы любовь.
Она не является чистой, поскольку ожидает вознаграждения. Чис-
тая любовь не является заинтересованной. Чистая любовь не ста-
новится более сильной, чем та, что надеется, и даже более слабой от
недоверия. Такова любовь супруги, поскольку она является супру-
гой, кто бы она ни была. Любовь является существованием и на-
деждой супруги. Она полна ею, и супруг этим довольствуется. Он
не спрашивает ничего другого, а она не имеет ничего другого, что-
бы дать. Вот почему он является супругом, а она — супругой. Эта
любовь является богатством четы, никто другой ее не может разде-
лить, даже сын... Но любовь супруга, или, лучше, того Супруга, Ко-
торый является любовью, просит только вместо любви верность.
И пусть супруга любит в ответ как может. И супруге разве придет
иное, кроме любви? А как можно любить не будучи любимым?
6. В точности, тогда она откажется от всех других привязанно-
стей и посвятит себя только любви, поскольку принимая взамен
любовь, она приобретает способность отвечать любовью, хотя
и могла бы излить самое себя в любви. Что же это в противополож-
ность неутолимому источнику Его любви? Река любви не течет
одинаково от той, которая любит и от Того, Который является лю-
бовью, от души и Слова, от супруги и от Супруга, от Творца и от
твари, — но, как от жаждущего и источника. Тогда обет супруги бу-
дет от этого напрасным? Желание ее сердца, ее горячей любви, ее
объявления верности не приведут их к цели, поскольку она не име-
ет силы успевать за гигантом, или бросить вызов в услаждении ме-
ду, ангелу — в кротости, или лилии — в чистоте? Почему она не мо-
жет в равной степени обладать сиянием солнца и нежностью Того,
Кто является нежностью? Нет, хотя тварь любит меньше, будучи
существом внутренним, если тварь любит всем своим сердцем, нет
ни в чем недостатка, потому что Он дал все. Такая любовь, как я
сказал, является бракосочетанием, поскольку, если душа не может
любить таким образом и не будет любима, полное и совершенное
супружество образуется обменом любви. Никто не может сомне-
ваться, что душа любима прежде и любима более интенсивно. Сло-
вом, поскольку имела бы преимущества и превзошла бы Его лю-
бовь. Блаженна душа, которой дозволено обладать преимуществом
в блаженстве таком сладостном! Блаженна душа, которой дозволе-
но творить совокупление такого блаженства! Действительно, это
ни что иное, как любовь святая и целомудренная, полная сладости
и наслаждений, любовь совершенно искренняя и истинная, взаим-
ная и глубокая, которая единит два существа не по плоти, но в ду-
хе, делая из них более не двоих, но одного, как говорит Павел: «Тот,
кто соединяется с Богом, является одним духом с Ним».