Б.Кроче и Дж.Джентиле о познании

Кроче

Бенедетто Кроче (1866 — 1952 гг.) — итальянский философ, историк, литературовед, общественный деятель. Он определял свою философию как "новую философию Духа". В молодости увлекался марксизмом. Стоял в оппозиции к фашизму. Был министром образования. В ответ на инициированный Джентиле (см. ниже) "Манифест фашистской интеллигенции" написал "Манифест итальянских интеллектуалов-антифашистов". Основные работы Кроче: "Исторический материализм и марксистская экономия", "Что живо и что мертво в философии Гегеля", "Эстетика как наука о выражении и общая лингвистика", "Логика как наука о чистом поня­тии", "Философия практики. Экономика и этика", "Теория и история историографии", "Философия духа" (в 5 т.), "Этика и политика", "Народная поэзия и поэзия искусства", "Несовпадение истории литера­турной и гражданской", "История как мысль и как действие", "Харак­тер современной философии", "Философия и историография", др.

Характеризуя суть гегелевской философии, Кроче отмечает: "Реаль­ность есть связь противоположностей, узел этих связей нельзя распу­стить, более того, реальность вечно рождается в них и из них. Но и мышление нельзя освободить от этих связей, ибо, будучи высшей реа­льностью, реальностью реального, мышление способно удерживать един­ство противоположностей и логически их синтезировать". Он критикует Гегеля за положение о том, что реальность состоит только из противопо­ложностей; за не учет и недооценку содержащихся в реальности различий. Так, согласно Кроче, фантазии и интеллект различны, но не противоположны. Дух обладает категориями, трактовать которые как противоположности незаконно. Поэтому новая диалек­тика, о которой говорит Кроче, должна строиться как диалек­тика различий. Реальность Духа может быть понята только под знаком единства в различии, как взаимная импликация-в-дифференциации.

Кроче различает два типа активности: 1) познавательную и 2) волевую. Эти два типа активности дают начало четырем кате­гориям-различиям: 1) фантазии,
2) интеллекту, 3) экономической и 4) моральной активностям. Противоположности находятся внутри каждого из этих различий. Противопоставлять, например, прекрасное ис­тинному или ложному бессмысленно и незаконно. Красота, по Кроче, не имеет отношения к полезному или бесполезному. Безобразное не стоит в паре с истиной.

Говоря о развитии Духа, Кроче отмечает, что понятиеесть единство в различии, и что уместно сравнить понятие с организмом.

Разрабатывая свою эстетику, Кроче говорит о том, что искусство— это "интуитивное познание". Он считает заблуждением идею о беспомо­щности интуиции, которой интеллект одалживает свои глаза. Для него, интуитивное познание совершенно автономно, ни в каких чужих глазах не нуждается и к другим формам познания не сводимо. Интуицию нельзя заменить перцепцией, опознающей факты или события. В интуиции мы не противопоставляем себя внешней реальности, но объективируем свои впечатления. К тому жев искусстве познаваемое всегда характерно и индивидуально.

Кроче утверждает, что "всякая эстетическая интуиция экспрессивна". Без экспрессии нет интуиции. Форма выражения неотделима от интуиции: "Интуиция активна настолько, насколько она выразительна". Он пишет: "Благодаря слову чувства выходят из сумеречной зоны души на яркий свет созерцающего духа. В этом познавательном процессе невозможно интуицию отделить от экспрессии. Одна является в то же мгновение, что и другая, и вот уже их две, но одна...". "Нет выраженного восхищения — нет интуиции".

Кроче формулирует тезис: "художественная интуиция дана всем". Разница, которая имеет при этом место, лишь количественная, а не качественная. В противном случае гений не был бы человеком, а люди никогда не поняли бы гения. Гениальность— это не дар небес, она — сама человечность.

То, что характеризует эстетическую интуицию, считает Кроче, — это настроение как состояние души. Не идея, а чувство, единствен­но только и питающее интуицию, сообщает воздушную легкость художе­ственному символу. Порыв, заключенный в образе, — вот что такое ис­кусство. Кроме того, утверждает Кроче, синонимом интуиции являет­ся еще и лиричность.

Продолжая рассуждения о соотношении интуиции и экспрессии, Кроче приходит к положению о том, что конкретное и живое единство формы и содержания художественного произведения есть априорный синтез чувс­тва и образа в интуиции. Чувство без образа слепо, образ без чувст­ва пуст. Вообще, согласно Кроче, воображение без чувства — бездуш­ная оболочка или сухой лист на ветру. Искусство немыслимо без жажды формы и созерцания.

Не менее важными характеристиками искусства Кроче считает универсальность и космичность. Художественное чувство — не что иное, как универсум, увиденный с точки зрения интуиции: "С помощью интуиции трепетное дыхание одного становится пульсом жизни всего, универсум пред­стает в индивидуальной форме, а последняя — в облике универсума".

Любая изоляция, уверен Кроче, ведет к абстракциям, в то время как чистая интуиция художника в корне чужда абстракции, будучи в каком-то смысле наивной.

Определяяискусство негативно, Кроче отмечает: "Искусство — не понятие и не теория (как предмет логики они образуют вторую ступень Духа). Не имея отношения к практической активности, экономическим и моральным целям, оно имеет цель в себе самом". Акцент на художественной экспрессии означает примат динамического над статическим, креативного над репродуктивным.

Придуманные в угоду интеллекту классификации (лирика, эпос, драма, комедия) чужды искусству как таковому. Вторжение логического в область эстетического ведет к ошибке — интел­лектуализации искусства, — считает Кроче.

Кроче отождествляет лингвистику и эстетику. Для него язык существенным образом экспрессивен, является эстетическим творением. Логическая форма, грамматическая структура — следы вмешательства интеллекта в органическую жизнь языка.

Логика, как сказано выше, образует вторую кате­горию в общей структуре Духа. Логика — "наука о чистом понятии", а чистое понятие, по Кроче, — это конкретно универсальное в уже уста­новленном смысле. С логической точки зрения, понятие не оставляет места различиям, ибо у понятия лишь одна форма, и это универсальная теоретическая форма Духа. Если с точки зрения формы понятие едино, то множественность концептов соотносится с разнообразием предметов, мыслимых в форме понятия. Хорошее, полезное, истинное поддаются, со­гласно Кроче, концептуальному осмыслению лишь благодаря тому факту, что Дух структурным образом является единством-и-различием и движется по определенным ступеням, давая возможность понятию сделать все различия собственными, включить их в себя.

Понятие, по Кроче, не было бы понятием, не будь у него экспрес­сивной силы. В случае понятия мы имеем дело с определенным произведением, которое, как и в искусстве, есть выраженное, проговоренное творение Духа. При этом, тот, "кто не выражает или не уме­ет выразить понятие, тот просто не владеет им". Ясность логической экспрессии есть верное зеркало присутствующей ясной мысли. Это особенно неприятное место для любителей философского тумана, принимающих потемки за глубину. Кроче пишет: "Чтобы проверить иного философа на предмет обладания понятием, достаточно попросить его изобразить свою мысль, скажем, графическими символами. Если в ответ вы услышите отказ с комментариями, что, дескать, мысль так глубока, что не переводима на язык слов и символов, то можно не сомневаться: это типичный самообман. Возможно, блуждающий образ оформится когда-нибудь, но понятия нет как нет. Кому знакомо состояние сильной медитация, знает, как во внутренней борьбе — настоящей агонии ... — идет процесс формовки и обжига понятия, но пока оно не выражено, его нет".

Чистое понятие нельзя смешивать ни с эмпири­ческими образами, ни с абстрактными, в том числе математическими, понятиями. Абстракции Кроче называет "псевдопонятиями", поскольку они утратили связь с универсальным и реальным. Абстракции предлагают удобную, но неадекватную реальности схему. Псевдопонятия — абстракции — Кроче делит на эмпирические (кошка) и чистые (треугольник). Не будучи научными по характеру, они все же, согласно Кроче, полез­ны с практической точки зрения. В третьей категории Духа они служат для упорядочения опыта и оживления памяти.

У Кроче, все эмпирические и математические науки лишены теоретического статуса. Он от­носит эти науки к практической (экономической) форме активности Духа. Кро­че считает, что немецкие идеалисты не поняли, что абстрактные и эмпирические понятия обязаны своим рождением не разуму, и не рассудку, но практической (не теоретической) способности Духа.

Мыслить понятие — значит, отметив различия, поставить его в связь с другими понятиями и привести к единству, а это уже суждение. У Кроче, как и у Гегеля, понятие, суждение и умозаключение совпадают. При этом Кроче различает "дефинитивное суждение" (близко к общему) и "индивидуальное суждение" (близко к единичному). Только в индивидуальном суждении, считает Кроче, присутствует как знание, так и понимание. Логический акт суждения — это апри­орный логический синтез. Из своего понимания суждения Кроче выводит, не много ни мало, как положение о совпадении философии и исто­рии: "Философия и история — не две, а одна форма ... Априорный син­тез, т.е. конкретность индивидуального суждения и определения, есть вместе с тем конкретность философии и истории. Мысль, создавая себя и объективируя интуицию, и творит историю. История не предше­ствует философии, а философия не предшествует истории — обе появляются в одном акте рождения".

Практическая активность Духа отличается от теорети­ческого созерцания тем, что она совпадает с волей. В сферу экономики (практики), как отмечалось, Кроче относит псевдопонятия всех частных наук, право, законы, политическую активность и жизнь государства.

Этика — это стремление к универсальному, которое, в конечном счете, есть сама жизнь: "Моральный человек в стремлении преодолеть себя как частного, — пишет Кроче, — обращается в Дух, который есть Реальность, Жизнь и Свобода".

Особо Кроче останавливается на природе истории. Он считает, что к какой бы эпохе не относилось историческое знание, оно всегда сов­ременно. История не дана извне, она повторяется и актуа­лизируется в вечно настоящем Духе. В этом смысле история "живет в нас". Человек — "компендиум универсальной истории". История —реальность, постижимая через априорный синтез — интуицию и категории. История — это познание универсально кон­кретного. Любое историческое суждение фокусирует в себе все знание, и это точка зрения "абсолютного историцизма". История и историческое суждение обладают силой необходимости, но не в материалистическом и не в трансцендентном смысле. История имманентно рациональна. Интимно-логическая связь конкретно универсального, по Кроче, составляет суть истории. Хвала и поношения исторических лиц имеют силу лишь в момент самого события. История не осуждает и не освя­щает, но познает и понимает. Будучи выше партий, историк не ведает вражды и гнева.

Историческое познание по сути катартично. Все мы — продукты прошлого: освободиться от его тяжести можно толь­ко через углубление в историю. Историческое познание оказывает на человека благотворное влияние. Но, будучи связью мышления и воли, наши поступки в равной мере стимулируют историю в циклической пер­спективе Духа. История, для Кроче, — это история свободы как вечно созидающего действия Духа — субъекта любой истории.

"«Во многой мудрости много печали; и кто умножа­ет познания, умножает скорбь» (Еккл. I, 18). Это изречение, если его понимать буквально, не совсем точно. Приращение знания озна­чает возвышение в страдании. Все-таки верно, что «многая мудрость» не просто не освобождает от печали и невзгод повседневной жизни, но открывает новые их источники, правда, уже в старине. Мудрость не отнимает, а возвышает страдания". Согласно Кроче, пре­восходство ученого над остальными есть не что иное, как "право страдать чуть выше остальных". Но не больше и не меньше тех, кто ступенью ниже в познании.

Кроче писал: "Нет окончательно определенных философских систем, ибо неопределенна сама Жизнь. Всякая философская система ре­шает комплекс исторически данных проблем, создавая условия для постановки иных проблем и новых систем. Так всегда было и так все­гда будет ... Со смирением, которое не столько во мне, сколько в самих вещах, которое вместе с тем вера в то, что не зря я жил и думал, я ставлю точку в моей работе, предлагая ее в качестве рабочего инструмента".

Джентиле

Джованни Джентиле (1875 — 1944 гг.) — итальянский философ, осно­ватель "активного идеализма" ("актуализма"). Друг и оппонент Кроче. Поддержал режим Муссолини, казнен в 1944 г. (убит около своего дома). Основные работы: "Реформа гегелевской диалектики", "Общая теория духа как чистого акта", "Система логики как теория познания", "Актуальный идеализм", "Свободное изложение педагогики как философской науки"", "Рассуждения о религии", "Философия искусства", др.

Джентиле считал диалектику соединением понятий, и потому при­зывал называть ее "наукой об отношениях". Различал две формы диалектики: античную (платоновскую) и современную, родившуюся из кантианском реформы. Античная диалектика есть диалектика "осмысленного", ибо она рассматривает идеи как объекты, отделенные от определяющего их мышления. Диалектика Нового времени — это диалектика собственно мышления, представляющая собой исследование активности мысли в момент ее продумывания. Эти два вида диалектики не пересекаются, между ними пропасть. Фундаментальная предпосылка античной диалектики — реальность, или вся данная от века истина. Напротив, современная диалектика, диалектика мысли мыслящей не признает уже ставшего мира, не знает ничего потустороннего познанию. Все, что ни есть, есть благодаря мышлению. Мысль не запоздалое эхо и не то, что делается вдогонку событиям. Джентиле пишет: "Мышление — сама космогония. История мысли в новой диалектике становится реа­льным процессом, а реальный процесс уже не мыслим иначе, как исто­рия мысли". Он критикует Гегеля за то, что тот в своем трехчленном делении науки (логика, философия природы, фило­софия Духа) впадал в платонизм. По Джентиле, мышление, изучаемое логикой, и природа образуют собой антериорные (доопытные) моменты Духа, а это и есть диалектика осмысленного, ставшего. Поэтому нужна реформа гегелевской диалектики, которая бы покончила с остатками диалектики осмысленного и ввела бы диалектику чис­того мышления. Для Джентиле, в отличие от Кроче с его четырьмя сту­пенями Духа, есть одна единственная категория — Дух. Существует одно по­нятие — чистый акт, или понятие о самом себе, в которое разрешает­ся вся реальность. В этом суть теории актуализма Джентиле.

Дух самополагает себя, диалектически пола­гая объект и затем разрешая его в самого себя: "Мысль не знает себя иначе, как через самореализацию, а то, что она знает, — самореа­лизованная реальность". По Джентиле, нет многих понятий, но есть одно понятие, ибо нет многих реальностей, а есть одна действитель­ность, хотя и во множестве моментов. Подлинное понятие реальности — не множество понятий, а одно-единственное понятие, внутренне опре­деленное и развернутое во множестве позитивных моментов. Единство зависит от субъекта, вырабатывающего понятие. Множественность поня­тий о вещах иллюзорна. Суть всего — понятие субъекта.

Джентиле разрабатывает свое видение природы ошибки. Понятие — это не то, что уже дано, оно — самополагающее позитивное, существенный момент которого — собственное отрицание. В этом последнем источник ошибки против истины. Он пишет: "Какую бы ошибку мы ни взяли, увидим в итоге благо как таковое, когда станет очевидным, что никто уже не хочет поддерживать то, что признано ошибочным". Ошибка — мо­мент истины, признанная ошибка — единственный путь к истине. Ошибка позитивна, когда она преодолена, в этом случае она предстоит нашему понятию как его небытие. То же можно сказать и об ошибке моральной, и об ошибке теоретической. Ошибка и зло выполняют, по Джентиле, функцию горю­чего: возгорание Духа невозможно без истребления зла. Дух потому и благ, и истинен, что способен побеждать зло, преодолевать ошибки и истреблять их.

Диалектическая структура, согласно Джентиле, предполагает, что понятие реализует себя в прохождении трех ступеней: 1) субъективная реальность, чистый субъект, 2) объективная реальность, чистый объ­ект, 3) реальность Духа как единство, или процесс мышления, имма­нентность субъекта и объекта в Духе. При этом субъект непременно должен существовать, иначе кто бы думал? Объект по необходимости также должен быть, иначе не о чем было бы думать? Но истинная реальность — мышление. Дух — в ней и для нее есть и объект, и субъект: "Нет ничего вне реальности мышления".

Историю мира Джентиле рассматривает как утверждение человечнос­ти во времени и пространстве, вечную победу духа над природой, разрешение природы в дух. Он пишет: "Я вовсе не Я без того, чтобы не быть всем во всем, о чем думаю; мыслимое — всегда одно, ибо в нем есть Я. Простая множественность всегда принадлежит абстрактно понятому сознанию: в реальности все упирается в единство Я. Истинная история не та, что раскрывается во времени, а та, что улавливается вечным актом мышления, в котором она себя реализует..."

Трем моментам единственной и единой категории Духа, согласно Джентиле, соответствуют: 1) искусство, 2) религия, 3) философия (субъективное, объективное и их синтез соответственно).

Философию Джентиле, своего друга и оппонента, Кроче называл "мистикой". На что Джентиле отвечал, что из мистики он удерживает все позитивное в понимании реального как Божественного Абсо­люта. Но оставляет также все негативное, ибо мистицизм не знает разли­чений. На обвинения в теологизации философии Джентиле отвечал, что Бог, помимо теологической мысли, есть особым образом постоянно напряженное мышление того, кто, не удовлетворяясь интеллигентскими играми, живет всерьез жизнью универсума, и потому ему дано чувство значимости такой ноши и ответственности. Важно мыслить: "Мыслить — наивысшая из добродетелей", — говорил Гераклит. Кроме того, по Джектиле: "Мыслить — жить в отрицание смерти". Бессмертие дано только в мысли.