Книга пятая. о возвращении человеческих вещей при возрождении наций 6 страница

Вторая точка зрения, с которой нужно читать Данте, — это то, что он является чистым и широким источником прекраснейшего тосканского языка. В этом смысле Данте еще не удовлетворен полезным комментарием, так как обычно говорят, что он собрал в своей "Комедии" выражения всех диалектов Италии. Такое ложное мнение могло появиться только потому, что в XVI веке, когда ученые люди принялись культивировать ту тосканскую речь, на которой говорили во Флоренции в XIV веке (золотой век этого языка), они заметили у Данте многочисленные выражения, совершенно не встречавшиеся у других тосканских писателей; с другой стороны, они узнали, к счастью, что много таких выражений живет в устах других народов Италии, и потому считали, что Данте собрал их оттуда и перенес в свою "Комедию". Таким образом, они сделали то же самое, что случилось и с Гомером, которого почти все народы Греции желали считать своим гражданином, так как каждый народ в его поэмах узнавал свои туземные и еще живые выражения. Однако такое мнение оказывается ложным в силу двух следу -

==503

Приложение первое

ющих чрезвычайно важных соображений: во-первых — потому, что в те времена Флоренция должна была обладать наибольшим количеством выражений, общих ей со всеми другими городами Италии, так как в противном случае итальянская речь не могла бы стать общей даже и во флорентийском наречии; во-вторых — поскольку в те несчастные столетия не было писателей, пользовавшихся народными идиомами в других городах Италии (и в действительности такие писатели не дошли до нас), то жизни Данте было бы недостаточно, чтобы изучить народные языки столь многочисленных народов, выражениями которых он во множестве и так свободно пользуется в своей "Комедии". Этим должны были бы заняться члены Академии делла Круска: они должны были бы разослать по Италии список таких слов и выражений, и от низших сословий в городах, которые сохраняют старинные обычаи и способы выражения лучше благородных и придворных людей (а крестьяне еще лучше самых низших городских сословий), получить сведения, сколькими из таких выражений и какими именно они пользуются, и в каком смысле; только тогда можно будет составить себе об этом ясное представление.

Третья точка зрения, с какой нужно читать Данте, это то, что мы видим в его лице редкий образец возвышенного поэта. Но такова природа возвышенной поэзии, что ей нельзя научиться посредством какого бы то ни было искусства. Гомер — более возвышенный, чем все поэты, когда-либо появлявшиеся после него, но он не имел своим предшественником какого-нибудь Лонгина, который мог бы ему дать наставления в поэтической возвышенности. И в основные, приводимые Лонгином, источники могут погрузиться только те, кто к этому был допущен и кому был дан такой жребий Небом. Их существует лишь два, и не больше, самых священных и самых глубоких: во-первых — величие души, которая заботится только о славе и бессмертии, и потому презирает и считает недостаточным все то, чем восхищаются люди скупые, тщеславные, слабые, нежные и женственные по нравам; во-вторых — дух, направляемый общественными и великими доблестями, прежде всего — великодушием и справедливостью; так, например, безо всякого искусства, в силу одного лишь возвышенного воспитания детей, установленного Ликургом, Спартанцы, которым по закону запрещено было знание письмен, ежедневно и запросто создавали выражения настолько возвышенные и величественные, что самые знаменитые героические и трагические поэты почли бы за честь поместить лишь отдаленно похожие выражения в свои поэмы. Но особенно характерно для возвышенности Данте то, что этому великому уму выпал жребий родиться во время еще живого варварства Италии; ведь умы человеческие подобны землям: не возделываемые в течение долгих столетий и в конце концов однажды обработанные, они приносят сначала плоды, и по совершенству, и по величине, и по изобилию удивительные; но, устав от непрерывной

==504

Выдержки из 1-го издания «Новой Науки»

и все усиливающейся обработки, они начинают приносить плоды скудные, безвкусные и мелкие. В этом заключается причина того, почему в конце варварских времен появились: Данте — в возвышенной поэзии, Петрарка — в утонченной, а Боккаччо — в красивой и изящной прозе. Все эти три образца несравненны, им во всяком случае нужно следовать, но кому-нибудь стать с ними наравне невозможно. Однако в наши в высшей степени культурные времена умы работают над прекрасными произведениями, и другие могут надеяться не только сравняться с ними, но и превзойти их.

Приняв все это во внимание, полагаю я, N.N. написал настоящие примечания к "Комедии" Данте; в них он, при трудном соединении ясности и краткости, делает правдоподобной историю вещей, событий или лиц, упомянутых поэтом; разумно объясняет его чувства, благодаря чему можно прийти к познанию красоты или легкости, украшенности или, высоты его выражений; таков наиболее действенный способ проследить язык хороших писателей — войти в дух того, что они чувствовали и что хотели сказать; поэтому в XVI веке на этом пути преуспели многие знаменитейшие латинские писатели в прозе и в стихах; еще до того, как прославился Калепини и другие составители словарей, N.N. оставляет в стороне всякую мораль, а еще того больше — ученую аллегорику. Он не собирается разъяснять с кафедры поэтическое искусство, но все здесь расположено так, чтобы юношество читало Данте с тем наслаждением, которое ощущают души человеческие, когда без опасения соскучиться они воспринимают многое из кратких, а не длинных комментариев, где комментаторы обычно без нужды снова повторяют все то, что они комментируют. Поэтому я считаю примечания N.N. весьма полезными, в особенности для такого возраста, когда желают узнать просто и легко все характерное.

З.ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПЕРВОГО ИЗДАНИЯ "НОВОЙ НАУКИ" (1725 г.)

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГЕРБОВ И МЕДАЛЕЙ (КНИГА III, ГЛ. XXVII — XXXI)

Глава XXVII

ОТКРЫТИЕ ИСТИННОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ ГЕРОИЧЕСКИХ ГЕРБОВ

Итак, мы снова принимаемся за нить нашей ткани. В рассмотренном уже примере Герои-земледельцы в свою поэтическую эпоху исчисляли года по жатвам. Это открывает нам три великих Основания. Во-первых »— Основание Героических Гербов, откуда вытекают в высшей степени важные следствия для Науки о Естественном Праве Народов. Во всяком случае для всех тех, кто рассуждал об Изобретенных Гербах, не зная нашей Новой Науки, сила

==505

Приложение первое

истины ложилась тяжестью на перо, как только они приступали к тому, что сами они называли Героическими Гербами. Именно эти последние назывались у Египтян Символическим Языком, т. е. языком, который пользуется метафорами, образами и подобиями. Сами Египтяне утверждали, что на этом языке говорили во времена их Героев, мы же здесь доказываем, что этот язык был общим для всех героических Наций, рассеянных по Вселенной.

Ведь царь Скифии Идантура посылает Дарию Великому, объявившему ему войну (как и теперь царь Персидский послал бы своему соседу, царю Татарскому), в виде ответа лягушку, мышь, птицу, плуг и лук, желая всеми этими вещами сказать Дарию, что тот объявил ему войну вопреки праву народов736, так как: I. Сам Идантура родился в Скифской земле так же, как лягушки родятся из земли там, где эта земля находится; этим Идантура хотел обозначить, что его происхождение из этой земли старо, как сам мир; таким образом, лягушка Идантуры оказывается одной из тех лягушек, в которые, по словам Поэтов-Теологов, превратились люди в то время, когда Латона рожала Аполлона и Диану около воды (водою, может быть, хотели обозначить Потоп). II. Идантура в Скифии основал свой Дом (т. е. Народ), как и мыши роют свои норы в земле там, где они родились. III. Власть над Скифией принадлежит Идантуре, так как ему же принадлежат ауспиции; вместо птицы какой-нибудь Героический Царь Греции послал бы Дарию два крыла, а Героический Латинский Царь ответил бы ему: auspicia esse sua736. IV. Суверенная собственность на Скифские Поля также принадлежала Идентуре, так как он укротил земли, вспахав их. V. Наконец, он обладал суверенным правом на оружие, чтобы защищать свои суверенные права при помощи лука.

Таков язык, на котором говорит героический народ Татарии, и совершенно так же говорит Теарк737, царь Эфиопии, отвечая Камбисе, также объявившему ему через послов войну (в этой войне сам Камбиса погиб). Когда послы поднесли Теарку от лица своего царя много золотых сосудов, то Теарк, не видя в них никакой естественной пользы, отверг сосуды и приказал послам передать своему Царю, чтобы тот поравнялся с ним в том, что он им покажет: он натянул огромный лук и наложил на него тяжелую стрелу; этим Теарк хотел сказать, что Камбиса лично должен ему представить свидетельство своей силы, так как не золото, а доблесть составляет все достоинство государей. Это можно было бы перенести на возвышенный Героический Герб, представляющий брошенные на землю золотые сосуды и мускулистую руку, которая пускает из огромного лука большую стрелу. В таком гербе все настолько разъяснено одними телами, что нет никакой нужды в осмысляющем изречении; именно таков Героический Герб в своем чистейшем смысле, — это немой язык посредством жестов или телесных знаков, остроумно найденный

==506

Выдержки из 1-го издания «Новой Науки»

при бедности условной речи, когда он необходим, как, например, на Войне, чтобы выразить себя.

Аналогичен такому языку Идантуры и Теарка язык Спартанцев, которым запрещалось знать буквы; даже после того как были изобретены условные языки и буквы, Спартанцы все еще продолжали говорить чрезвычайно кратко, как каждый знает. Все Филологи утверждают, что Спартанцы сохранили очень много от героических нравов Греции; например, чужестранцу, удивляющемуся, что Спарта не окружена стенами (а прежде так было со всеми героическими городами Греции, по свидетельству Фукидида), один Спартанец отвечает, указывая пальцем на грудь; даже не прибегая к артикулированному человеческому голосу, Спартанец мог дать понять чужестранцу некое возвышенное изречение, которое какойнибудь великий Героический Поэт мог бы выразить так, одев в подобающие слова: Ограда Спарты — наша грудь.

Это же изречение на живописном языке могло бы быть представлено в виде Героического Герба, изображающего ряд Героических Кольчуг с девизом: "Стены Спарты". Такой Герб обозначал бы не только то, что настоящий Арсенал — это сильные граждане, но также и то, что надежная Крепость Правителей — это любовь подданных. — Другому чужестранцу, желавшему узнать, докуда простираются границы Спарты, Спартанец, метнув копье, отвечал: "Куда оно достанет"; он мог бы поскупиться даже на эти слова (он, вероятнее всего, так и сделал), так как его поняли бы и без слов. Смысл этого ответа, одетый словами Гомера, Вергилия, Данте, Ариосто, Торквато, не мог бы создать более возвышенного изречения, чем следующее: Куда копье достанет, там наша власть.

В живописи то же самое преобразилось бы в следующий возвышенный Герб: рука, бросающая копье, с девизом "Границы Спарты".

От такого естественного обычая древних Скифов, Эфиопов и необразованных Спартанцев, поскольку мы говорим о Греках, ничем не отличаются обычаи латинских Варваров, просвечивающие в Римской Истории. У них мог бы быть такой Героический Герб: рука, которая палочкой сшибает головки мака, поднимающиеся над другими, более низкими травами: именно так отвечал Тарквиний Гордый сыну, пославшему к нему за советом, что он должен делать в Габиях, — убить главных лиц в городе738. Или эта История относится к более древним временам латинских народов и лишь приписана Тарквинию Гордому, так как во времена языков, установленных соглашением, такой язык более секретен, чем публичный, или же во времена Тарквиния Гордого в Риме еще говорили посредством Героических характеров.

==507

Приложение первое

Всем сказанным с очевидностью доказано, что в Героических Гербах заключена вся Теория Поэзии, которая целиком может быть сведена к следующему положению: сказанное и выраженное — это одно и то же; иными словами: метафора обща и для поэтов и для живописцев, так что немой, не высказывая ее, может ее нарисовать.

Глава XXVIII

НОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ГЕРАЛЬДИКИ

Второе Основание — это Основание Геральдики. Как оказывается, гербы были Первым Языком Естественного Права Народов; мы в самом начале уже говорили, что необходимо рассмотреть гербы для того, чтобы можно было научно'судить об основаниях права. Языком этого Права было знаменитое Fas Gentium. Призывая громким голосом Юпитера в свидетели при объявлении войны и заключении мира, латинские герольды кричали: Audi, Jupiter, audi Fas. Это был язык торжественный и определенный, пользующийся очевидными и естественными знаками: именно таков язык Героических Гербов, т. е. Язык Оружия, изъясняющийся посредством Очевидностей; на этом языке отвечал Идантура Дарию и Теарк Камбисе.

Из этого прежде всего само собою вытекает и вскрывается Истинное Происхождение Родовых Гербов: они были в некотором роде Языком оружия у семей. Такие семейные Гербы существовали раньше Геральдических, как и Родовые имена существовали раньше Городов, а Города — раньше Войн, так как в Войнах бьются города. Несомненно, что Американцы, до сих пор управляющиеся посредством семей, по наблюдениям позднейших путешественников, пользуются иероглифами, по которым они отличают друг от друга своих главарей. Поэтому нужно высказать предположение, что именно таково было первоначальное применение иероглифов у древних наций.

Глава XXIX

НОВОЕ ОТКРЫТИЕ ПРОИСХОЖДЕНИЯ РОДОВЫХ ГЕРБОВ

И действительно, с теми началами Геральдики, которые считались до сих пор чьим-то остроумным изобретением и которым до сих пор рукоплескали (а именно, будто Благородные Гербы появились из Германии вместе с обычаем Турниров, когда стремились заслужить любовь благородных девушек силою оружия), людям строгого суждения всегда было боязно согласиться. Ведь казалось, что гербы не могли появиться в варварские времена, когда, как говорят, они возникли и когда дикие и жестокие народы не могли понимать такого Романтического Героизма. Гербы не выражают всех обстоятельств, но, чтобы выразить что-либо посредством одной какой-нибудь части, нужно напрягать разум. Части гербов, составляющие полную Экономику Геральдической Науки, таковы: щиты, поля, ме-

==508

Выдержки из 1-го издания «Новой Науки»

таллы, цвета, оружие, короны, мантии, украшения, щитодержатели. Как оказывается, все это было живописным языком героических времен и обозначало Права Господства.

Прежде всего необходимо, чтобы древние Дома, т. е. Gentes Majores, взяли себе имена по тем землям, где эти дома были насажены. Благодаря Генеалогиям своих предков, которых они хоронили там, где они умирали, они удостоверили, что именно они и являются Суверенными Господами, так как ауспиции указали их Родам место, где они должны оккупировать пустые земли. Поэтому terrigenae739 у Афинян и ingenui740 у Римлян обозначали первоначально благородных, совершенно так же, как во времена вернувшегося варварства, большая часть самых благородных Домов и почти все Суверены берут свое имя от тех Земель, над которыми они господствуют. Поэтому же у Испанцев Casa Solariega ("родовой дом"), т. е. земля или поле741, сохранилось в смысле "Благородный Дом". По таким Домам, насаженным на определенных Землях при помощи таких Родов (Gentes), благородные у Латинян назывались Gentiles, так как первоначально лишь они одни, как говорит Ливии, обладали родами. С другой стороны, у Итальянцев, Французов и Испанцев сохранилось gentil uomo ("дворянин") в смысле "благородный". По строгому Геральдическому Закону присваивать себе Гербы могут лишь одни благородные. Кроме того, солдаты назывались genti d'armi, так как первоначально лишь одни благородные, обладавшие родом (gente), имели право на оружие. Поэтому же у нас и позднее на старых королевских Дипломах значилось miles ("воин") вместо "благородный".

В силу всего этого на Щите, составляющем основу Родовых Гербов, то, что он разъясняет, называется "Поле"; в собственном смысле это была вспаханная земля, позднее же "поле" стало обозначать также и землю, загроможденную военными постоями и сражениями: ведь Gentes Majores, которые, вспахав первые земли, превратили их в засеянные поля, тем самым создавали и "Поля" гербов, защищая хлеба и урожаи от безбожных разбойников; последних эти синьоры убивали за кражу.

Гербы продолжали одинаково обозначать Имена Благородных Домов и Битвы. Щитом называется и особый вид защитного оружия и девиз благородства. Из этих оснований легко понять Металлы и Цвета, по которым различаются Благородные Гербы. Золото — самый благородный из Металлов, но первоначально золото Поэтов обозначало пшеницу: отсюда у Римлян сохранился обычай давать в награду храбрым солдатам определенную меру полбы, исконной римской пшеницы. Совершенно так же самый благородный из всех цветов — это синий, обозначающий цвет неба, откуда получали первые Ауспиции, при посредстве которых были оккупированы первые в мире земли. Поэтому, когда появились Королевские Гербы в варварские столетия, тогда, как мы видим, свер-

==509

Приложение первое

ху они были украшены тремя перьями, и потому же перья сохранились на нашлемниках Благородных Гербов: иными словами, синий цвет обозначает суверенное Господство, полученное от Бога. Грабли, которые в огромном количестве встречаются на щитах благородных, значат, что предки укротили их земли. Извилистые линии, также очень часто являющиеся девизами благородства, обозначают борозды вспаханной земли, из которых рождаются вооруженные люди Кадма, когда он посеял в эти борозды зубы убитой им змеи: твердые кривые куски дерева, которыми пахали землю до того, как научились пользоваться железом, и называли в прекрасной метафоре "зубы великой змеи"; а "кривое" называется urbum (от urbs) у Латинян. Перевязями и лентами первоначально называлось другое: первоначально то была кожа врагов, которую солдаты-победители привешивали на свои щиты как знак доблести; совершенно так же Римские Солдаты, отличившиеся в битвах, обычно носили данную им Императорами награду на щитах. Особенно почетной наградой было "чистое", т. е. не снабженное железом, копье; такими копьями были вооружены Герои до того, как научились пользоваться железом; варвары также вооружались копьями из обожженного дерева, которое заостряли на конце, чтобы оно стало более пригодным для нанесения ран (Римские Историки называли такие копья praeustae sudes742); совершенно такими же копьями были вооружены Американцы ко времени открытия Америки. Поэтому же у Греков Минерва, Паллада и Беллона вооружены копьем; у Латинян Юнона и Марс названы "Квиринами" от quiris, "копье"; Квирин Ромул, как и Герои у Вергилия и Гомера, вооружены копьями; копье стало также характерным оружием Спартанцев, Героического народа Греции; во времена вернувшегося варварства только военные люди, т. е. благородные, были вооружены копьями, — обычай, сохранившийся ныне только в Турнирах; таким образом, именно такие копья должны быть теми шестами, которые мы так часто встречаем на гербах благородных. Следовательно, все щиты, несущие на себе шкуры и оружие, поистине должны быть Героическими Гербами тех веков, когда язык был еще гол и когда говорили посредством тел.

Теперь о других цветах. Наиболее правдоподобно, что Германцы получили их от времен своего древнейшего происхождения; о них, а также о Галлах и Британцах, Римская История рассказывает, что короли этих наций — может быть, для того, чтобы быть особенно заметными в сражениях, — воевали с расписанными щитами и в разноцветных одеждах; когда этих Королей вели в таких одеждах во время триумфов, то зрители — Римский народ — находили это зрелище прекрасным.

Мантии Гербов должны были у Героев получить свое происхождение от того, что Латиняне называли personae, — слова, происходящего не от personare, конечно, как говорят обычно Этимологи,

К оглавлению

==510

Выдержки из 1-го издания «Новой Науки»

т. е. от усиления голоса комедианта при помощи маски, чтобы его было слышно во всем театре (отсюда, будто, маска была названа persona, на самом же деле такое происхождение не подходит к небольшим театрам еще маленьких народов), а от personari, что значит, как мы нашли в другом месте, "одеваться в шкуры убитых зверей"; таким несомненно описывают нам Геркулеса, покрытого львиной шкурой, а другие Герои у Гомера и Вергилия надевают шкуры медведей и тигров. Может быть, пятнистые меха именно этих последних зверей у суверенных государей позднее Превратились в горностаевые743, отделанные черными хвостиками (Римская Знать также выделяла свои белые тоги аналогичными пурпуровыми хвостиками, которые по своей форме назывались clavus — гвоздь744); и, может быть, именно от таких personae во времена вернувшегося варварства большие синьоры назывались personaggi.

Такие Героические шкуры, или мантии, были девизами благородства, обозначающими, что одни только Герои имели Право на оружие, а тем самым и Право охотиться на зверей: это была первая школа будущих войн с людьми; так, например, в Германии до сих пор сохраняется тот героический обычай, что право на охоту принадлежит одним лишь благородным. Поэтому же у Гомера часто Героев окружают такие собаки, которых переводчики передают как mensales (от mensa — "стол", "обед"); это были, несомненно, охотничьи собаки, которые доставляли дичь на героические трапезы. Все рассмотренное здесь может объяснить, почему во времена последнего варварства мы постоянно . встречаем щиты, покрытые кожей, которая по краям образует подвороты, а сверху, внизу и сбоку — соответствующую украшающую отделку; и почему в ногах у скульптурных изображений благородных Покойников мы часто видим двух собак, обозначающих их благородство.

Вполне вероятно также, что во времена Семей была выдумана в виде щитодержательницы Родовых Гербов Молва (Fama), по которой, как выше было показано, названы были семьи (familiae), состоявшие из famuli, т. е. хдрихбс Гомера; они назывались clientes, почти cluentes, от древнего cluer, "блеск оружия", почему и герои назывались inclyti; клиенты же были названы так потому, что они как бы отражали славу своих inclyti. На это латинское слово cluer чрезвычайно похоже греческое хХ^ос, "слава"; по нему Геркулес был назван 'HpaxXtec — "слава Юноны" (так отвечает Клио, Муза, на трубе поющая Историю Героев); отсюда происходит глагол cluere — "блистать оружием"; этому же происхождению, конечно, обязан своим именем и clypeus, "щит".

В конце концов, когда наступили первые Героические волнения, в которых Клиенты бунтовали, как Плебс, а Благородные замкнулись в Сословия (на основе этих последних возникли первые Города, а чтобы вернуть в них Плебеев, нужно было изобрести послов), появились украшения и короны на благородных Гербах. При тог-

==511

Приложение первое

дашней простоте посылали Герольдов, окружив их голову и покрыв плечи священной травой, вербеной; прикрывались они ею в том суеверии, что, может быть, лишь одним благородным было позволено касаться ее, и, одевшись этой травой, они могли считать себя в безопасности среди врагов; и за этой травой сохранилось название "священная", т. е. "неприкосновенная". Благодаря ее святости священны были стены, первые ограды маленьких городов, подобно изгородям, открытым в Америке. Траву собирали именно с таких стен, как, несомненно, Римские Герольды собирали вербену с укреплений Капитолия. И по такой священной траве "священными" называли Послов, покрывавшихся ею; "священными" называли и законы, которые несли эти послы.

Кроме того, снабжали Крыльями кадуцей и крылья же прикрепляли к вискам и ногам; впоследствии так изображали Меркурия, Бога Послов. Крылья обозначали, что послы были посланы благородными, которым принадлежали ауспиции. Тогда же на Гербах появились короны с лучами — это стороны и углы листьев; листва — таковы короны князей; намет — это листья, падающие с нашлемника и покрывающие плечи вооруженного, и перья на самих нашлемниках.

Глава XXX НОВОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВОЕННЫХ ЗНАКОВ

На этих же Основаниях развивались и Военные Знаки. Это — своего рода вооруженный Язык Городов, посредством которого, не обладая речью, дают себя понять друг другу нации с самых важных сторон Естественного Права Народов, т. е. в войнах, союзах и торговых сношениях.

Орлов изображали на Римских Значках, так как по ауспициям орлов Ромул выбрал то место, где он основал Рим. Орлы на греческих значках существовали со времен Гомера; позднее они объединили на одном теле две головы, после того как Константин сделал два Рима столицами Римской Империи746. Орлы были на Значках Египтян: Озириса изображали в виде человеческого тела с орлиной головой.

Этим же путем можно рассеять удивление, вызванное тем, что множество львов встречается на гербах очень многих благородных домов Европы, многих городов, многих народов и наций. Особенно удивительно то, что одни львы — синие, другие — золотые, третьи — зеленые, четвертые — черные. О таких львах мы ничего не читаем в естественной истории, и также трудно найти этому какоелибо объяснение в Гражданской Истории, если только не признать, что эти цвета обозначают земли, или захваченные по указаниям небесных ауспиций, или обращенные к культуре: последние бывают трех цветов: черные — во время сева, зеленые — во время созрева-

==512

Выдержки из 1-го издания «Новой Науки»

ния хлебов, золотые — во время сбора урожая. Поэтому же огромное число первых городов назывались Агае ("алтари"), как это можно видеть в Античной Географии, по той же самой идее "крепости", по которой ari на сирийском языке значило "лев": отсюда сама Сирия называлась Aramia или Aramea, а все ее города назывались Aram с добавлением характеризующего различия или перед, или за этим словом, как подметил Целлариус. И до сих пор еще в Трансильвании называется Are de Cicoli543, город, населенный древнейшим народом Гуннов, состоящим из одних благородных, который вместе с двумя другими народами. Венграми и Саксонцами, образует целую нацию.

В сердце Африки (по Саллюстию) сохранились знаменитые Агае братьев Филонов — так назывались границы между Карфагенской Империей и Царством Киренаики. От такого же ari, сирийского "льва", может быть, Марс у Греков назывался 'Арпс. И как Aram у сирийцев было названием города вообще, так и у Латинян город вообще назывался urbs, что дало происхождение древнему слову urbum, кривой части плуга — aratrum (в первый слог его входит слово ага). Таким образом, если Геркулес убил льва и оделся его шкурой, то это, несомненно, был тот самый лев, который, изрыгая огонь, поджег Немейский лес, и он на Героическом Языке обозначал в одной части Греции то, что в другой ее части обозначали змеи, убитые младенцем Геркулесом в колыбели (иными словами — при зарождении Героизма), в третьей — гидра, в Гесперии — дракон; Гесперийский дракон изрыгает пламя, гидра убита при помощи огня, как и Немейский лев изрыгаемым им пламенем поджигает лес. Все эти мифы, несомненно, обозначают один и тот же вид подвигов различных греческих Геркулесов, а именно — сожжение лесов и обращение земли к культуре: так и ныне наши крестьяне сводят леса с тех земель, которые они хотят засеять. На таком древнейшем языке гербов объясняются публичные Гербы, которые снабжаются или разрисовываются драконами, колючими и мрачными, каким был великий лес земли; вечно бодрствующими, как и гидра, у которой отрубают головы, всегда получает новые и живые; с брюхом, изрезанным бороздами Кадма. Самый прекрасный из таких гербов — это герб Милана, знаменитого королевства Готов746, ныне составляющий собственность благороднейшего Дома Висконти: дракон, пожирающий младенца; совершенно как Пифон (т. е. великий древний невозделанный лес Греции и, может быть, Орк Поэтов), который пожирает людей, ведущих скотскую жизнь, т. е. не оставляющих посредством определенного потомства никакой памяти о себе; позднее этот Пифон был убит Аполлоном, увековечивающим имена, как было сказано. Те драконы, которые на гербах снабжены крыльями, были, как мы уже многократно говорили, Знаками Героев.

==513

Приложение первое

ГЕРОИЧЕСКОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ ОРДЕНА "ЗОЛОТОГО РУНА" И КОРОЛЕВСКОГО ГЕРБА ФРАНЦИИ

Подобно тому как Королевский Испанский Дом, после того как он стал вести свое происхождение от Австрийского дома герцогов Бургундских, украшает двумя огнедышащими драконами нашлемники своего герба, мы видим также двух драконов-щитодержателей на знаменитом Ордене "Золотого Руна", подвешенном на ожерелье из кремней, причем между каждыми двумя кремнями высекается искра. Таким образом, Орден "Золотого Руна" оказывается героической медалью из времен Геркулеса Скифского, т. е. тех времен, когда на Севере говорили еще на языке Героических Гербов, как было показано выше (подобно Идантуре, царю Скифии, который пятью телами, т. е. пятью героическими словами отвечает Дарию Великому, объявившему ему войну). Этот Героический Герб показывает, что первые основатели Августейшего Дома происходили из Скандинавии, что они с древнейших времен были суверенными синьорами над возделанными землями и имели право свободно грабить стада чужестранцев, которые, как выше было показано, первоначально были вечными врагами.