II. Единство и целостность мироздания как следствие Единства Первоисточника — Утвержденного Космического Первообраза

«Unus qui est omnia».

Закон Аналогии — это закон единства. Все другие законы трактуют о свойствах и связях дифференцированных частей Целого; этот закон связывает их всех в единую мировую целостную систему, являющуюся отражением Единого Божества. Этот Закон гласит, что несмотря на бесконечность многообразия и красочности внешних форм Проявления и свойств отдельных частностей, в их сущности продолжает оставаться нечто перманентное, только в различных условиях дающее себя различно чувствовать и различно проявляющееся во вне. Все в мире так или иначе между собой связано; никакое действие никогда не остается изолированным в каком-либо одном ограниченном плане, оно передается повсюду и реализирует видимым образом, бывшие скрытыми до той поры, взаимные связи отдельных факторов мироздания. Закон Аналогии трактует о сущности и первооснове этого явления, трактует не о познавании или проявлении этих связей, а об их действительном существе, его значении и его основах, из которых оно само является следствием. Законы бинера, тернера, кватернера и всякие им подобные — гласят о познаваемом процессе жизни, трансформации и течении динамических взаимоотношений феноменов как атрибутов нуменов. Закон Аналогии — трактует о первопричине познаваемого — об истинной и абсолютной сущности всяких взаимоотношений, всякого течения причин и следствий.

«Халдеяне, уподобляя вещи земные вещам небесным и небо низшему миру, видели в этой взаимной симпатии частей вселенной, разделенных по их положению, но не по самому их существу, гармонию, которая их соединяет подобно музыкальному аккорду».

Филон.

Закон Аналогии может быть легче всего воспринять в аспекте своем, в виде закона о перманентности внутренней основы во всякой причинной, последовательной, временной, пространственной или умозаключительной динамической цепи факторов как нуменов, так и феноменов. Этот частный аспект Закона Аналогии формулируется так: Всякая цепь факторов, как временная, так и пространственная, всегда является динамической цепью феноменов одного и того же нумена. Каждый феномен, как внешнее нуменалъное проявление, есть следствие свойств, вида и тональностей того плана, в котором он познается. Поэтому, во всякой инволюционной цепи каждый последующий феномен является частным сечением предыдущего. В некоторых частных случаях эта подчиненность низшего высшему может быть в скрытом состоянии, т. е. непосредственно она уловлена быть не может, но более или менее сложными построениями, иногда при помощи введения посредствующих факторов, она всегда может быть установлена. Известно, что всякое совершающееся движение в каком-либо плане имеет своей причиной и источником деятель выше лежащий. Известно также, как следствие — с одной стороны принципа детонации, а с другой — закона естественного стремления всякой силы, как и всякого действия использовать с возможным максимумом свою динамичность, что всякий импульс, порождающей действие в каком-либо плане, вызывает в то же время отзвук его во всем, что может с ним унисонно вибрировать.

«Если бы мы имели возможность открыть и выследить малейшие действия всякого возмущения, то каждая частичка существующей материи отвечала бы на все, что случилось».

Беббидж.

«Основная мысль этой философии (Лейбница) находится в связи с убеждением, что в мире нет ничего безжизненного; поэтому нет ничего удивительного, что отсюда воззрение на вселенную, как на нечто всюду живое и одушевленное, проходит через всю систему».

Куно Фишер.

«Нет ничего безразличного и инертного в природе».

Элифас Леви.

Вот почему, рассматривая даже один какой-нибудь частный план, одно сечение мироздания, мы всегда будем видеть, что вся масса факторов в нем действующих, на первый взгляд самостоятельных и независимых, на самом деле между собой связана самым строгим и определенным образом. Распространение всякого импульса может быть интерпретировано путем нанесения изохрон, каждая из которых определится положением тех вне от импульсирующего деятеля лежащих факторов, в которых это действие сказывается с одинаковой интенсивностью. Законы, управляющие передачей и распространением волн от вибрирующего центра, носят общее наименование законов гармонических сочетаний, так как в самом слове «гармония» заключена как связь между объектом и субъектом, так и ее причина. Рассматривая распространение таких концентрических волн, мы всегда будем видеть, что чем ближе факторы будут лежать к центру, тем действие его будет и интенсивнее и чище по качествам. Чем меньше число передаточных инстанций, чем меньше посредствующих тел, тем ближе лежит пассивный объект к активному субъекту. Ясность и чистота вибраций агента потому непосредственно зависят от близости его к центру, ибо чем дальше агент отстоит от центра, тем менее сказывается приоритет его вибраций над другими такими же происходящими от иных центров Вполне понятно, что никакие вибрации в своей абсолютной чистоте распространяться не могут, ибо всякий фактор дает отзвук на все воздействия, и лишь умелым приближением агента к центру можно увеличить интенсивность и чистоту его вибраций. Отходя от вибрирующего центра по изохронам, мы будем видеть, что интенсивность и чистота основных воздействий будут все более и более падать, к ним будут примешиваться все новые и новые другие, всецело поглощающие их в пределе.

Изложенное о распространении действия активного центра в определенном плане очень хорошо иллюстрируется примером политических учений. Каждая впервые обнародываемая политическая или социальная доктрина не только живет своей собственной жизнью после выявления некоторого эгрегора, но и порождает отзвуки себе в бесчисленном числе сект и отдельных учений, в которые она входит самодовлеющей частью. Все эти учения, как стремящиеся облегчить животную жизнь человека, естественным образом группируются в одном лишь плане, а потому здесь как раз мы видим случай горизонтального распространения вибраций. С другой стороны, каждое частное учение или секта лежат вне основного импульса, и подчас они имеют внешний вид совершенно отличный от основного умения, так как в них входит целый ряд других мыслей и тенденций. Рассматривая совокупность таких сект и учений, мы легко можем проследить, как одна и та лее основная идея, попадая на различную почву и в различные условия, претворяется в частные, иначе говоря, как один и тот же динамический нумен выявляет различные феномены под влиянием местных условий, т. е. мы и получаем возможность начать постигать Закон Аналогии в его аспекте — в виде законов гармонических сочетаний.

III. О Верховных Законах Утверждения Нуменальной Субстанции, о Творчестве как эманации Ее аспектов, о рождении феноменальной природы, о нуменах и феноменах и о планах вселенной

«Камфара не перестает источать благоухание, куда бы ее ни положили. Весь вещественный мир может быть познан в том, что называется всесознанием. Подобно тому, как в золоте заключается браслет, так и предсуществует форма каждого объекта в субъекте».

Йогавасишта.

Было бы глубоко ошибочно полагать, что аналогия есть тождество. В мире в принципе нет нигде тождества, как нет и абсолютного повторения, ибо всякое повторение есть следствие и показатель ограниченности силы производящей, создание же ограниченного мира недостойно Творца.[158]Наоборот все движется и управляется Законом Аналогии. Этот закон одновременно является как законом единства, так и законом множественности; Единое разлито повсюду, но Его дифференциации бесконечно разнообразны, а потому мир целостен и множественен в одно и то же время.

«Все, что есть проявленного, имело начало, рождение, и родилось не из себя самого, но из другого. Вещи сотворенные многочисленны и, вернее, каждая проявленная вещь, различная и не имеющая подобных, родилась из другой вещи; поэтому есть Некто, Кто их делает и Кто Сам по Себе Несотворен и лежит во вне творения. Я говорю, что все, что рождено, родилось из другого, и что никакая сотворенная вещь не может быть во вне других, но только Несотворенный. Он есть Высший в силе, Единый и Единственный действительно Мудрый во всех вещах, потому что Он ни от чего не зависит. От Него зависит множественность, величина и различность вещей сотворенных, Продление Творчества и его мощь. Итак, творения видимы, Он же невидим».

Гермес Трисмегист.

Творчество есть выявление Субстанцией Своих атрибутов чрез претворение Своего Целостного Нераздельного Сознания в Сознание Тварное, являющееся совокупностью отдельных сознаний, присущих каждому отдельному атрибуту — аспекту Субстанции. Отдельный атрибут рождается в тот миг, когда Субстанция начинает сознавать Себя Самое в сознании, свойственном данному аспекту; сознание атрибута есть, ergo, модус Самосознания Субстанции. Каждый модус Самосознания Субстанции определяет ему свойственную среду; совокупность всех модусов, т. е. Целостное Утвержденное Самосознание Субстанции, определяет общую целостную среду как вторичную Реальность, свойственную Субстанции, как утвержденному Первообразу. Эта среда, Телесми, есть Второе Творческое Начало и участвует в каждом конкретном акте творения автоматически с Субстанциональным Началом; эта автоматичность, отсутствие субстанциональной воли, и определяет вторичность Начала Телесми. «И подобно тому, как Единое произродило из Себя все, применяясь, так все вещи в миру из одной инертной возникли среды, посредством ее применения», — гласит Изумрудная Скрижаль Гермеса. Отсюда непосредственно вытекают следующие определения нумена и феномена, — основных факторов феноменальной природы.

Всякий феномен мироздания проистекает и утверждается в бытии тем, что в некоторое априорное мгновение он был слит с динамическим нуменом, порождавшим в своем движении динамическую цепь феноменов. Иначе говоря, каждый феномен есть не что иное, как аспект нумена, запечатленный в среде.

Под нуменом я понимаю субстанцию по отношению к тому относительному миру, в котором имеют место ее атрибуты или феномены.

Всякая индивидуальность является деятельным и активным нуменом, постоянно оказывающим воздействия на одни препятствия (т. е. пассивности) за другими; отождествляясь с ними на мгновение, он тем запечатлевает в этих пассивностях свой облик и уходит дальше по своему пути. Каждый такой отпечаток после отхода нумена, в свою очередь, отходит от породившей его пассивности, ибо с ней он непосредственно уже не имеет ничего общего и переходит в общую экономию природы, становясь ее фактором. Все это и приводить нас к постижению закона слияния и отождествления: когда какая-либо высшая активная динамическая сила соприкасается с частным препятствием ее свободному и независимому движению и развитию, т. е. пассивностью, эта последняя ориентирует в высшей активности некоторый частный конкретный аспект, являющийся активным подобием пассивного препятствия и имеющий как феноменальную подчиненность нуменальной силе, так и свое собственное независимое существование.

Взаимоотношения между различными факторами вселенной проистекают исключительно из наличия между ними сродства, являющегося следствием их принадлежности к одной и той же системе возможностей утвержденного Космического Первообраза. Каждое отдельное качество — аспект конкретного фактора, — может воспринимать только то, что с ним гармонирует, что составляет его природу, но и в этом случае этот аспект становится направляющим руслом всякого притекающего извне влияния, Общение между собой двух факторов в каком-нибудь аспекте, свойственном им обоим, может быть полным только в том случае, когда эти аспекты выявлены с одинаковой интенсивностью и глубиной и отличаются между собой лишь индивидуальной окраской. Беря, простейший случай — когда два фактора имеют лишь одно и притом общее качество, мы естественно должны заключить, что оба они обладают одинаковой степенью синтеза. Это последнее и выражается законом: два феномена могут взойти непосредственно между собой во взаимодействие только тогда, когда они лежат в одном и том же плане. Если два фактора гармонируют между собой, т. е. обладают некоторыми общими качествами, но в то же время лежат в различных планах, т. е. различаются степенью своего синтеза, то непосредственного взаимодействия между ними произойти не может. Тем не менее, если извне этих двух факторов имеется активная воля, стремящаяся вызвать между ними взаимодействие, то эта воля вызывает к бытию третий посредствующий фактор, лежащий на оси аналогии высшего на плане низшего. Это последнее действие носит в традиции наименование задачи «о трех телах». Когда два разнотипных, фактора волей, вне их лежащей, побуждаются к вхождению во взаимодействие, низший вливает силу в сечение своего плана системы возможностей высшего, являющееся аналогом высшего в плане низшего, уплотняет его, беря силу из воли вне лежащей, причем в первый момент побудителем этого действия является низшее, после которого оба фактора становятся проводниками, как бы каналами, по которым сила или воля вне лежащая изливается в это сечение системы возможностей высшего и тем переводит его из мира возможностей в мир реальностей. Таким путем создается третье, посредствующее тело, лежащее в вершине зигзага, стороны которого определяются положениями двух разнотонных факторов.

Каждый фактор своими возможными следствиями по линиям аналогии ориентирует в общемировом метафизическом пространстве некоторый частный мир, по отношению к которому этот фактор является абсолютом и в который ничто извне в принципе проникнуть не может, ибо этот мир имеет связь с общим миром лишь через этот фактор, и следовательно всякое сознание, находящееся в этом относительном мире, будет воспринимать каждое извне приходящее действие в виде нового, теперь лишь впервые появляющегося, реального образа, аспекта этого изначального для него фактора. Каждый феномен, рассматриваемый как таковой, по отношению к нумену определяет тот план, в котором он действует. Ну-мен, вне этого плана лежащий, может быть вполне отождествлен с Абсолютом, так как в этом плане Абсолют познается и никаким другим путем не может быть в принципе познан, как через нумен, который является единственным доступным сечением Абсолюта. Итак, имея систему нумена и его феномена, сравнивая их между собой, мы получаем возможность определить комплекс индивидуально присущих этому феномену стеснений, которые и определяет некоторое геометрическое место точек, т. е. план этого феномена. Отсюда непосредственно явствует, что, в сущности говоря, в мире столько планов, сколько в нем феноменов, так как во всякой целостной системе можно провести произвольных сечений бесконечное множество. Человек, находящийся в определенной степени развития, познает a posteriori лишь некоторое ограниченное число таких сечений; другая часть их может быть познана a priori, и, наконец, третья в этом его состоянии, не может быть познана вовсе. Ограничиваясь таким определением планов, человек неминуемо бы пришел к хаосу, так как он бы не мог сделать никаких общих заключений, ибо все факторы казались бы ему независимыми друг от друга. Поэтому он естественно должен перейти к классификации, памятуя однако, что она неминуемо должна в себе заключать элемент условности. И вот человек переходит к рассматриванию целого комплекса отдельных явлений: он берет их наиболее характерные свойства, сознательно закрывая глаза на другие и, обобщая их в некотором многоликом семействе, дает ему условный девиз, выражающий основные качества, присущие всем членам этой группы. Не останавливаясь на этом, человек затем синтезирует в еще более возвышенных девизах, и так постепенно доходит до синтеза всего в Одном.

«Закон однородности требует, чтобы мы, подмечая сходства и соответствия вещей, таким путем выясняли себе виды, последние соединяли в группы, группы — в роды, которые, наконец, сводились бы к высшему трансцендентальному понятию».

Артур Шопенгауэр.

Отличие адепта от профана в том и состоит, что первый всегда имеет пред собой унаследованную им от минувших поколений такую эволюционно-синтетическую систему, в то время как второй по неведению часто лишен возможности объединить девизы отдельных сознаваемых им групп. Группировка наиболее дифференцированных частностей находится под огромным влиянием индивидуальности автора синтетической системы. Чем выше девиз групп, тем сильнее эта индивидуальность уменьшает свое влияние и, наконец, на некоторой высоте она вовсе отходит, и высшие ряды эволюционно-синтетической системы становятся абсолютными для всякого человека.

Всякий план есть некоторое условное, вообще говоря, но абсолютное для человеческого сознания сечение космоса, которое вызывает во всяком соприкасающемся с ним нумене выявление феномена т е некоторого координированного сечения нумена, окрашенного рядом свойств и качеств, индивидуально присущих этому сечению.

Динамический нумен, выявляя из своего существа по мере своего движения инволютивный ряд феноменов, сам по себе остается неизменным, ибо он не теряет ничего, и весь этот процесс есть лишь постепенное запечатление его отблесков на различных координатных плоскостях. Выполнив свой путь, нумен вновь восходит ввысь и, растворяясь в нуменальном мире, навсегда уходит из пределов человеческого восприятия.

Нуменальная сила тем отличается от силы феноменальной, что в то время как одна конечна абсолютно, другая конечна относительно. Всякая объективная сила может быть измерена и представлена некоторым эквивалентным ей количеством работы. В данное время такая сила может быть или стационарной целиком, или стационарна лишь частью, а частью динамична, но все же произведение секундной работы на время продления ее действия не может превосходить некоторого определенного количества. В полную противоположность этому, сила нуменальная никаким временем в принципе ограничена быть не может, ее действие может продолжаться бесконечно, а от нас только зависит изменение количества производимой работы в единицу времени. Так, нуменальная сила — искра человеческого духа есть бесконечный запас энергии вообще, но могущая проявлять во вне в единицу времени лишь конечную ее долю, величина которой и характеризует развитие данного человека.

Великое целое мироздания есть грандиозная совокупность бесконечного множества взаимных влияний, тяготений и натяжений. Свойства, характер, качества и самые частные законы факторов суть непосредственные следствия тех взаимоотношений, которыми обладает каждый из них со всеми другими вне его лежащими. Действительно, каждый отдельный фактор, могущий быть представленным в нашем сознании существующим a priori как вещь в себе, выявляет во вне только те качества, которые вызываются влиянием иных факторов, на него действующих. «Вещь в себе» есть nonsense, если ее понимать как «вещь». Если уничтожить все существующие во вне и могущие быть познаваемыми атрибуты, субстанция перестает быть в принципе доступной познаванию, она исключает возможность наложения на нее нашим сознанием какого-либо модуса, и единственным ее определением становится индийское «не то»,[159]которое есть классическое определение Божества в пралайе. Итак, мы логически пришли к тому, что понятие о вещи в себе тождественно с понятием пралайи.[160]Все это нам и дает право определить каждый отдельный феномен мироздания как геометрическое место точек пересечения всех линий влияния всех других вне этого феномена лежащих факторов и на него действующих. Всякое человеческое исследование, всякое мышление всегда и неизменно придерживается метода «сознательного неведения». Весь путь постижения и состоит в том, что человек вмешивается в течение причин и следствий, как последовательное, так и пространственное, и разбирает их в тех условных сечениях и аспектах, которые ему надобны в данный момент и которые освещают с наибольшей, исчерпывающей полнотой отдельные наиболее характерные тональности данной проблемы. После этого человек переходит к выявлению в своем сознании всей этой проблемы в целом, начиная с абстрактного синтеза и кончая дифференциальными конкретными частностями. Так и в данном случае, всю столь грандиозно сложную массу взаимных соотношений между факторами мироздания мы можем привести к двум основным видам, которые и синтезируют все возможные a priori частности. Из предыдущего мы уже знаем, что если два фактора связаны между собой чем-либо, то эта связь проистекает или из закона аналогии, или закона гармонии. Иначе говоря, в системе двух таких факторов возможны два случая, или один из них вытекает из другого и является его отображением в низшем плане вселенной, или же они принадлежат одному и тому же плану и их взаимное тяготение проистекает из наличности синтеза в некотором высшем плане. В реальной действительности мы имеем в большинстве случаев смешение этих двух видов взаимоотношений, но они всегда могут быть разделены в нашем сознании на эти два априорных типа. С уничтожением протяжения по порядку планов все отдельные феномены начинают синтезироваться во все более и более общие девизы, которые, в конце концов, и сливаются с общими, породившими эти феномены, но перманентными в своей сущности нуменами.

Наши рекомендации