Bremer Stadtbote» («Бременский городской вестник»). Ред

И

Ф.ЭНГЕЛЬС

ТОМ

ЗК1

Г v

ПРЕДИСЛОВИЕ

В 41 том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса входят произ­ведения и письма молодого Энгельса, не включенные в основные тома Сочинений и написанные им преимущественно в 1838— 1842 гг. (лишь два юношеских стихотворения и рассказ о мор­ских разбойниках относятся к более раннему времени и два не­больших документа — к началу 1844 г.). Эти работы и письма значительно дополняют 1 и 27 тома Сочинений. Они отражают процесс формирования революционно-демократических взгля­дов Энгельса, а также показывают наметившийся у него в 1842 г., за два года до начала сотрудничества с Марксом, пере­ход от идеализма к материализму и от революционного демо­кратизма к коммунизму. С публикацией этих материалов во второе издание Сочинений основоположников марксизма войдет все выявленное литературное наследие Энгельса этого периода.

Большой интерес представляют письма Энгельса, состав­ляющие около трети тома. Они адресованы его школьным това­рищам Вильгельму и Фридриху Греберам, сестре Марии и писа­телю Левину Шюккингу. Юношеские письма Энгельса явля­ются ценным источником для изучения его биографии, особенно за годы пребывания в Бремене, где он работал учеником в круп­ной торговой фирме с июля 1838 по март 1841 года. Письма эти дают очень много для раскрытия характера молодого Энгельса, для ознакомления с кругом его интересов, с его литературными и художественными вкусами. Перед читателями раскрывается привлекательный облик разносторонне одаренного, пытливого юноши, тяготевшего ко всему наиболее передовому в науке, искусстве и политике, жаждущего найти свое место в ряду

VI

ПРЕДИСЛОВИЕ

активных борцов за общественный прогресс. С необычайной чуткостью откликается он на жгучие вопросы, волновавшие его современников, включаясь в философские, литературные и ре­лигиозные споры, за которыми скрывалась определенная по­литическая позиция борющихся общественных сил тогдашней полуфеодальной Германии, стоявшей на пороге буржуазной революции. По этим письмам можно получить представление о богатстве духовного мира Энгельса и мучивших его сомне­ниях, о проделанной им сложной внутренней эволюции.

Публикуемые письма свидетельствуют о необычайной начи-танпости молодого Энгельса в области художественной лите­ратуры. Он читает не только немецких классиков и современных писателей Германии — Гёте, Шиллера, Виланда, Тика, Гуц-кова, Бека, — но и, говоря его словами, «всю мировую литера­туру». Наряду с художественными произведениями он серьез­но штудирует книги по философии и истории, совершенствует свои знания иностранных языков. В письмах к сестре Марии Энгельс неоднократно рассказывает ей о своем увлечении му­зыкой. Он посещает концерты, оперные спектакли и даже сам сочиняет хоралы. Энгельс с большой любовью отзывается о Бахе, Генделе, Глюке, Моцарте, Перголезе, Мендельсоне и особенно о Бетховене. Наиболее сильное впечатление произ­вело на него исполнение Пятой симфонии Бетховена. «Вот это симфония была вчера вечером! — сообщает он сестре 11 марта 1841 года. — Если ты не знаешь этой великолепной вещи, то ты в своей жизни вообще еще ничего не слышала. Эта полная отчаяния скорбь в первой части, эта элегическая грусть, эта нежная жалоба любви в адажио и эта мощная юная радость сво­боды, выраженная звучанием тромбонов, в третьей и четвертой частях!» (настоящий том, стр. 481).

Яркий свет проливают письма на жизнелюбивую натуру Энгельса. Его любимые занятия отнюдь не ограничивались интеллектуальной сферой. Он охотно и увлеченно занимается спортом: часто ездит верхом, фехтует, отлично плавает, без труда переплывая четыре раза Везер. Каждой предоставив­шейся возможностью он пользуется для того, чтобы совершать путешествия, обнаруживая при этом тонкую наблюдательность и умение наслаждаться красотами природы.

Увлекается юный Энгельс также сочинением стихов, кото­рыми изобилуют его письма (некоторые из его стихотворений были напечатаны в тогдашних газетах и журналах). И хотя эти поэтические опыты носят подражательный характер, они на­полнены глубоким политическим и философским содержа­нием.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Vil

Уже из письма Энгельса Вильгельму Греберу от 30 июля 1839г. видно, что талантливый юноша не только сам писал стихи, но и делал переводы стихотворений английского поэта Перси Биши Шелли. Дополнительные данные об увлечении Энгельса поэзией Шелли дают впервые публикуемые на русском языке два его письма писателю Левину Шюккингу (от 18 июня и 2 июля 1840 г.), с которым Энгельс познакомился в мае 1840 г. во время пребывания в Мюнстере. Из этих писем следует, что, находясь там, Энгельс обсуждал с Шюккингом и другим не­мецким радикальным писателем Германом Пютманом план издания переводов Шелли, над которыми все они работали. Очевидно, у Энгельса был уже готовый для публикации мате­риал. Во всяком случае, по возвращении в торговую фирму, как Энгельс сообщает Шюккингу, он вступил по этому поводу в переговоры с бременским издателем Карлом Шюнемапом, но не смог договориться с ним. Он написал также издателю Хаммериху в Альтону, однако получил отказ. По-видимому, Энгельсу так и не удалось опубликовать свои переводы.

Любовь Энгельса к великому английскому поэту, которую он сохранил и в последующие годы жизни, свидетельствует о революционных настроениях юноши, которого, безусловно, привлекали в поэзии Шелли свободолюбивые мотивы и гнев­ный протест против угнетателей. Недаром к своему стихотво­рению «Вечер», в котором Энгельс выражает уверенность, что царящая в Германии беспросветная тьма уступит место «заре свободы», он взял эпиграфом шелливские слова: «День завтраш­ний придет!».

Письма Энгельса свидетельствуют о выдающихся способно­стях будущего теоретика и вождя рабочего класса в области языкознания. Уже в то время молодой Энгельс был настоящим полиглотом. Когда он шутливо уверял сестру, что понимает 25 иностранных языков, то не так уж отходил от истины. Во всяком случае, в это же время одно из писем Вильгельму Гре­беру Энгельс написал на девяти языках — древнегреческом, латинском, итальянском, английском, испанском, португаль­ском, французском, голландском и немецком (см. настоящий том, стр. 393—397).

Письма к братьям Греберам дают возможность проследить развитие политических и философских взглядов Энгельса. Уже у восемнадцатилетнего юноши возникает глубокое чув­ство протеста против всяческих проявлений деспотизма и ре­акции, сословных привилегий, ханжества и мракобесия в по­литической и духовной жизни Германии, особенно в юнкерской Пруссии. О своих революционных настроениях он сообщает

VIII

ПРЕДИСЛОВИЕ

друзьям, отмечая, что с увлечением читает оппозиционную лите­ратуру, изобличающую реакционные и абсолютистские порядки в Германии. С гневом пишет Энгельс одному из братьев Гре-беров о прусском короле Фридрихе-Вильгельме III. «Я нена­вижу его так, как кроме него ненавижу, может быть, только еще двоих или троих; я смертельно ненавижу его; и если бы я не презирал до такой степени этого подлеца, то ненавидел бы его еще больше» (настоящий том, стр. 443).

В сознании молодого Энгельса все больше зрела мысль о великой преобразующей роли революционных потрясений в об­щественной жизни. Он с интересом и симпатией относится к ре­волюционным деятелям прошлого, смелым борцам против по­литических и духовных оков, средневековых предрассудков и официальных авторитетов — Гусу, Лютеру, участникам ве­ликой французской революции, польского восстания 1830— 1831 годов. Годовщине июльской революции 1830 г. во Франции Энгельс посвятил восторженное стихотворение, ко­торое он послал в 1839 г. Ф. Греберу (см. настоящий том, стр. 414). В нем Энгельс рассматривает революцию не только как могучую силу, сметающую все отжившее, устарелое, но и как пробуждение подлинной творческой энергии широких масс народа:

«Но повеяла буря из Франции к нам, всколыхнулись народные массы,

И колеблется трон, как средь бури ладья, и дрожит в вашей длани держава».

Из этого стихотворения и других высказываний Энгельса видно, что он был сторонником революционного способа устра­нения социальных и политических преград, прежде всего аб­солютной монархии и сословных барьеров, стоящих на пути про­грессивного развития Германии, ее национального объединения и установления в ней демократического строя. Волновала Эн­гельса и судьба народных масс, внимание к социальным нуждам которых особенно ярко отразили написанные им в это время знаменитые «Письма из Вупперталя» (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 451—472).

На формирование революционно-демократических взгля­дов молодого Энгельса в 1839 г. большое влияние оказали про­изведения немецкого радикального публициста Людвига Берне, родоначальника литературного течения «Молодая Германия», которого Энгельс назвал в письме к Вильгельму Греберу «ти­таническим борцом за свободу». Энгельс пока еще не замечает слабых сторон творчества Берне, выражавшихся в отсутствии

ПРЕДИСЛОВИЕ

IX

цельного философского мировоззрения и колебаниях между буржуазным демократизмом и либерализмом.

Из писем братьям Греберам видно, что уже весной 1839 г. Энгельс стал с большим сочувствием относиться к писателям «Молодой Германии». В марте 1839 г. он налаживает связи с од­ним из виднейших идеологов этого литературного направления Карлом Гуцковым и начинает печататься в редактируемом им гамбургском журнале «Telegraph für Deutschland».

В творчестве писателей «Молодой Германии» Энгельса прежде всего привлекают их свободолюбивые идеи, призыв к вве­дению конституционного управления, к уничтожению сослов­ного и национального неравенства, к отказу от всякого религиоз­ного принуждения. 9 апреля 1839 г. Энгельс пишет Фридриху Греберу, что он младогерманец «душой и телом». «По ночам я не могу спать от всех этих идей века, — продолжает он, — когда я стою на почте и смотрю на прусский государственный герб, меня охватывает дух свободы; каждый раз, когда я за­глядываю в какой-нибудь журнал, я слежу за успехами сво­боды» (настоящий том, стр. 374).

Однако даже в период своего наибольшего увлечения произ­ведениями писателей «Молодой Германии» Энгельс обращает внимание и на слабые стороны этого направления. Ему не нра­вится, что представители этой группы любят выступать с пе­чатью «мировой скорби» на челе, что их произведения про­никнуты страдальческим тоном, пессимизмом. Его симпатии привлекают лишь те писатели, которые стремятся приблизить литературу к общественной жизни, превратить ее в орудие активной политической борьбы.

Из писем братьям Греберам также видно, как Энгельс посте­пенно освобождается от традиционных религиозных представ­лений, внушенных с детства, и вступает на путь, ведущий к ате­изму. Стремясь найти истину, он много занимается теологией и философией, историей христианства, критическим чтением библии. От письма к письму раскрывается напряженная ра­бота мысли пытливого юноши, который приходит к выводу, что в библии имеются неразрешимые противоречия и что нельзя примирить науку с религией.

Важную роль в созревании атеистических воззрений моло­дого Энгельса сыграла вышедшая в 1835—1836 гг. книга младо­гегельянца Давида Штрауса «Жизнь Иисуса», которая объяв­ляла евангелие собранием легенд и мифов, подрывая тем самым веру в действительность евангельских чудес и показывая бес­почвенность христианской ортодоксии. В октябре 1839 г. Энгельс I пишет Вильгельму Греберу, что он «теперь восторженный I

X

ПРЕДИСЛОВИЕ

штраусианец». Книга Штрауса, в свою очередь, дала толчок чтению Энгельсом произведений Гегеля, с «Философией истории» которого он знакомится в конце 1839 года. «Я как раз на по­роге того, чтобы стать гегельянцем», — признается Энгельс в это время Вильгельму Греберу. Последующие письма Эн­гельса братьям Греберам, а также его статьи показывают, что он не был в плену консервативной системы Гегеля, а стремился делать из его философии радикальные выводы.

Политические и философские взгляды молодого Энгельса, высказанные в его письмах братьям Греберам, нашли также отражение в литературно-публицистических работах бремен­ского периода жизни. Эти работы печатались в прогрессивных немецких газетах и журналах — «Telegraph für Deutschland», «Morgenblatt für gebildete Leser», «Mitternachtzeitung für ge­bildete Leser» и др. Во многих из своих ранних статей Энгельс выступает как пламенный революционный демократ. Они про­никнуты неподдельной ненавистью к косности и реакции, глу­боким сочувствием к угнетенным народам, подлинным револю­ционным пафосом.

Уже первое опубликованное произведение молодого Энгель­са — стихотворение «Бедуины», напечатанное в сентябре 1838 г., заслуживает внимания, показывая, что у автора начинает про­являться дух свободолюбия. По его собственному толкованию, главная мысль стихотворения заключается в противопостав­лении «гордых сынов пустыни» — бедуинов чопорному и вместе с тем рабски преклоняющемуся перед деспотизмом аристокра­тически-бюргерскому миру современной ему Германии — миру филистерства и ханжества.

Опубликованная в ноябре 1839 г. статья «Немецкие народные книги» свидетельствует о рано проявившемся у Энгельса боль­шом интересе к народному творчеству, к его героям. Из этой статьи видно, с каким живым участием Энгельс относится к во­просам просвещения народных масс. Энгельс резко осуждает попытки под флагом литературной обработки фальсифицировать в реакционном духе народные сказания. Он призывает к тому, чтобы народная книга служила делу борьбы за свободу, делу прогресса, «но ни в коем случае не потворствовала бы лице­мерию, низкопоклонству перед знатью и пиетизму» (настоящий том, стр. 12).

В статье «Ретроградные знамения времени», опубликованной в феврале 1840 г., Энгельс набрасывает яркую картину диалек­тического развития человечества, убедительно опровергая тех реакционных писателей, представителей и сторонников исто­рической школы права, романтической историографии и т. д.,

ПРЕДИСЛОВИЕ

XI

которые отрицали движение истории по восходящей линии, идеализировали средневековье, защищали незыблемость суще­ствующих полуфеодальных и абсолютистских порядков. Ис­тория, пишет Энгельс, разоблачая такую ретроградную точку эрения, это спираль, «изгибы которой отнюдь не отличаются слишком большой точностью. Медленно начинает история свой бег от невидимой точки, вяло совершая вокруг нее свои обо­роты, но круги ее все растут, все быстрее и живее становится полет, наконец, она мчится, подобно пылающей комете, от звезды к звезде, часто касаясь старых своих путей, часто пе­ресекая их, и с каждым оборотом все больше приближается к бесконечности. Кто может предвидеть конец?» (настоящий том, стр. 27). Там, где реакционеры, «мандарины регресса», говорит Энгельс, видят лишь повторение старого, застой, в действи­тельности не прекращается движение истории вперед.

Энгельс делает здесь значительный шаг вперед по сравнению с Гегелем. В то время как у Гегеля процесс исторического раз­вития находил свое завершение в конституционной монархии и он готов был даже объявить вершиной саморазвития абсо­лютного разума монархическое прусское государство, Энгельс отстаивает идею беспредельности исторического процесса, по­ступательного движения человечества вперед.

Приняв идею Гегеля о всемирной истории как осуществлении понятия свободы, Энгельс подвергает уничтожающей критике утверждения реакционеров о вечности и неизменности сослов­ного строя, полукрепостнической зависимости крестьян. В ста­тье «Реквием для немецкой «Adelszeitung»», напечатанной в ап­реле 1840 г., Энгельс, высмеивая политические взгляды этого печатного органа немецкого дворянства, писал: «Вступитель­ное слово поучает нас, что всемирная история существует... лишь для того, чтобы доказать необходимость существования трех сословий, причем дворяне обязаны воевать, бюргеры — мыслить, крестьяне — пахать» (настоящий том, стр. 46—47). И в этой статье Энгельс уже фактически ведет борьбу против тех принципов, которые характерны и для социально-политичес­ких взглядов Гегеля. В отличие от Гегеля, рассматривавшего деление гражданского общества на сословия как нечто необхо­димое, Энгельс считает, что это деление утратило всякий смысл. Он решительно отвергает все отжившие учреждения прошлого, выступая против сословного строя, привилегий дворянства и абсолютизма.

В напечатанной в начале 1841 г. статье «Эрнст Мориц Арндт» Энгельс решительно осуждает культивируемую немецким дво­рянством ненависть к демократическим принципам француз-

XII

ПРЕДИСЛОВИЕ

ской буржуазной революции конца XVIII века и развенчивает германский национализм — тевтономанию. С позиций рево­люционного демократизма Энгельс набрасывает для Германии четкую программу демократических преобразований, которая включает такие требования, как уничтожение пережитков фео­дальных отношений, ликвидацию сословно-абсолютистского строя, улучшение положения народных масс, преодоление эко­номической и политической раздробленности Германии, объе­динение ее в единое демократическое государство. «Пока наше отечество будет оставаться раздробленным, — писал Энгельс, — до тех пор мы — политический нуль, до тех пор общественная жизнь, завершенный конституционализм, свобода печати и все прочие наши требования — одни благие пожелания, которым не суждено осуществиться до конца» (настоящий том, стр. 131).

Выступая в этой работе против присущего тевтономанам национального высокомерия и противопоставления немцев другим народам, Энгельс показывает в то же время бесплод­ность космополитического либерализма, не видящего нацио­нальных различий и игнорирующего национальные потреб­ности и интересы немецкого народа. Правда, в этой статье Энгельс, отстаивая идею о превращении раздробленной Гер­мании в «единую равноправную нацию граждан», предложил включить в состав объединенного германского государства Эльзас, Лотарингию, Бельгию и Голландию. Но главное здесь было не в этих увлечениях молодости, от которых сам автор статьи позднее решительно отказался, а в провозглашенных в ней общих принципах демократического интернационализма, противопоставляемых как воинствующему национализму тев-тономанов, так и космополитическому национальному ниги­лизму либеральных буржуа. Вся статья Энгельса проникнута идеями равенства наций, через весь текст проходит мысль, что каждый народ вносит свою лепту в мировую цивилизацию, подчеркивается недопустимость изображения немцев некой избранной нацией и отрицания тех «бесчисленных ростков все­мирно-исторического значения, которые произрастали не на немецкой почве» (настоящий том, стр. 121).

В статьях «Карл Бек», «Платен», «Воспоминания Иммер-мана» и «Современная литературная жизнь», написанных в 1839—1841 гг., Энгельс показал себя прекрасным знатоком современной немецкой литературы и глубоким литературным критиком. Особенно большой интерес представляет статья «Со­временная литературная жизнь», впервые опубликованная на русском языке в 1967 г. в сборнике «К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве». Статья проливает дополнительный свет на отно-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XIII

шения Энгельса к литературному направлению «Молодая Германия». Из нее видно, что Энгельс уже в 1840 г. начал разо­чаровываться в этом течении, подвергая его серьезной критике. Его не удовлетворяло отсутствие в нем идейного единства и беспринципные литературные распри, которые велись внутри него между различными группировками. Окончательный раз­рыв Энгельса с «Молодой Германией» произошел в 1842 году. В мае 1842 г. в «Rheinische Zeitung» он публикует статью «Комментарии и заметки к современным текстам», в которой резко критикует писателей этого направления за эклектизм, политическую бесхребетность и половинчатость. «Почти все принадлежавшие к этой категории авторы, — пишет Энгельс, — однако, не оправдали возложенных на них надежд и погрязли в расслабленности, явившейся следствием бесплодных стрем­лений к внутреннему единству. Неспособность создать что-либо цельное была подводной скалой, о которую они разбились, так как сами не были цельными людьми» (настоящий том, стр. 264).

В конце марта 1841 г. Энгельс возвратился в Бармен, а осенью отправился в Берлин, чтобы отбыть воинскую повин­ность. Хотя сыновья богатых родителей легко могли откупиться от военной службы, Энгельс предпочел пройти ее в качестве вольноопределяющегося. Выбрав местом для прохождения службы Берлин, он надеялся в свободное время пополнить свое образование в университете. Энгельс поступает в гвардей­скую артиллерийскую бригаду, где в течение года, до октября 1842 г. проходит военное обучение и получает звание бомбар­дира. В качестве студента-вольнослушателя он посещает Бер­линский университет, где слушает лекции по философии и за­нимается в семинарах крупных ученых.

Берлин в то время был ареной борьбы разных философских направлений. Наиболее радикальным философским течением было направление младогегельянцев, представленное братьями Бруно и Эдгаром Бауэрами, А. Руге, К. Ф. Кёппеном и другими. Видную роль среди них играл, будучи еще студентом Берлин­ского университета, Карл Маркс, который по окончании уни­верситета, незадолго до приезда Энгельса, покинул Берлин. Их радикальные политические и философские убеждения при­влекли внимание Энгельса. Он примкнул к берлинской группе младогегельянцев и уже вскоре после приезда в Берлин при­нял активное участие в разгоревшейся в то время идейной борьбе.

Берлинский период жизни Энгельса, отраженный в ряде произведений и писем, которые включены в данный том, имел большое значение в его духовном развитии. Здесь происходит

XIV

ПРЕДИСЛОВИЕ

дальнейшая радикализация его воззрений, революционно-де­мократические убеждения приобретают большую четкость и определенность. Под влиянием работ Б. Бауэра по истории первоначального христианства и произведений Л. Фейербаха окончательно приобретают радикально-атеистический характер взгляды Энгельса на религию, углубляется его понимание слабых сторон гегелевской философии, необходимости реши­тельного размежевания с консервативными тенденциями его философии, поднимаемыми на щит правогегельянским направ­лением. Большого мастерства достигает в это время Энгельс как революционно-демократический публицист, страстно об­личающий в печати реакционные явления в политической и идейной жизни, в том числе попытки превратить философию в прислужницу монархической церкви, в орудие наступления реакции на передовую общественную мысль.

В двух декабрьских номерах журнала «Telegraph für Deu­tschland» за 1841 г. появляется под псевдонимом Ф. Освальд статья Энгельса «Шеллинг о Гегеле», а в 1842 г. выходят ано­нимно его две брошюры «Шеллинг и откровение» и «Шеллинг — философ во Христе». Написанные под впечатлением прослушан­ных в Берлинском университете лекций Шеллинга, все три ра­боты Энгельса содержат глубокую критику философских и по­литических взглядов этого некогда единомышленника Гегеля, превратившегося теперь в крайнего реакционера и религиоз­ного мракобеса. В первых двух работах Энгельс защищает прогрессивные стороны философии Гегеля и в борьбе против реакционных идей Шеллинга открыто поднимает знамя атеизма. В то же время он отмечает непоследовательность Гегеля, глу­бокое противоречие между его «беспокойной диалектикой» и его консервативными политическими выводами. Энгельс делает здесь первые шаги к материализму, доказывая, в проти­воположность Шеллингу, как впрочем и Гегелю, что призна­ние независимой от мысли действительности должно привести, если рассуждать логически, «к вечности материи». Эти работы Энгельса против Шеллинга носят на себе явные следы влияния материалистических взглядов Фейербаха, с книгой которого «Сущность христианства» он познакомился во второй половине 1841 года. Хотя Энгельс еще рассматривает учение Фейербаха как продолжение и завершение взглядов идеалистов-младо­гегельянцев, тем не менее в его работах о Шеллинге сделан под влиянием материализма Фейербаха первый шаг к материалис­тической постановке вопроса о природе сознания, об отношении разума, духа к природе. Заслугой Фейербаха Энгельс считает также его критику учения Гегеля о религии.

ПРЕДИСЛОВИЕ

XV

Примыкающий к этим работам памфлет «Шеллинг — фи­лософ во Христе», написанный в своеобразной пародийно-ино­сказательной форме, якобы с позиций верующего христианина, представляет собой сатирически заостренную критику попыток Шеллинга примирить науку с религией, защитить идеологи­ческие основы прусского абсолютизма.

Сатирическая поэма «Библии чудесное избавление», напи­санная Энгельсом летом 1842 г. при участии Э. Бауэра, также направлена против религиозного мракобесия. Поводом для на­писания поэмы послужило увольнение прусским правительством в конце марта 1842 г. Бруно Бауэра из Боннского университета, где он был приват-доцентом. В поэме изображается борьба бер­линского младогегельянского кружка «Свободных» против прус­ских профессоров богословия. Нанося основной удар по правым гегельянцам, Энгельс, хотя он и был сторонником «Свободных», высмеивает в то же время слабые стороны многих представи­телей этого кружка. Так, он иронически раскрывает харак­терное для значительной части младогегельянцев противоречие между революционной фразой и неспособностью к практичес­кому действию. Конец поэмы также свидетельствует о крити­ческом отношении Энгельса к их беспомощности и растерян­ности перед лицом наступившей реакции. Узнав об устранении Бауэра С кафедры Боннского университета, «Свободные», согласно поэме, впадают в страшное смятение и в ужасе обра­щаются в повальное бегство. Создавая свою поэму, Энгельс, очевидно, уже начинал политически расходиться с основными кругами младогегельянцев. Он выделял среди них лишь .не­скольких наиболее радикальных мыслителей и публицистов, которых считал подлинными выразителями революционно-де­мократических тенденций.

Одним из героев поэмы является Карл Маркс, которого Энгельс лично тогда еще не знал. Но по рассказам других он уже составил представление о своем будущем друге как о страст­ном и непримиримом революционном борце. Именно таким Эн­гельс и изображает его в отличие от того, как он рисует Руге, .Кёппена, Буля и других младогегельянцев.

«То Трира черный сын с неистовой душой. Он не идет, — бежит, нет, катится лавиной, Отвагой дерзостной сверкает взор орлиный, А руки он простер взволнованно вперед, Как бы желая вниз обрушить неба свод. Сжимая кулаки, силач неутомимый Все время мечется, как бесом одержимый»! (настоящий том,стр. 304).

XVI

ПРЕДИСЛОВИЕ

Заслуживает внимания и та характеристика, которую Эн­гельс дает в поэме себе:

«А тот, что всех левей, чьи брюки цвета перца И в чьей груди насквозь проперченное сердце, Тот длинноногий кто? То Освальд — монтаньяр! Всегда он и везде непримирим и яр» (настоящий том, стр. 303).

Сравнивая себя с монтаньярами, с последователями наи­более революционной партии французской буржуазной рево­люции конца XVIII века — партии «Горы», Энгельс, таким об­разом, отводит себе место на крайнем левом фланге тогдашнего радикально-демократического течения в Германии. Это свиде­тельствует о том, что Энгельс тогда уже твердо стоял на рево­люционно-республиканских позициях.

Революционные политические взгляды Энгельса в берлин­ский период жизни особенно проявились в его работах, напе­чатанных в 1842 г. в прогрессивной оппозиционной газете «Rheinische Zeitung», в которой он начал сотрудничать весной 1842 года. В статьях «Северогерманский и южногерманский либерализм», «Рейнские празднества», «Дневник вольнослуша­теля», «Комментарии и заметки к современным текстам», «Кри­тика прусских законов о печати» Энгельс ведет борьбу за передовые политические идеи, за коренные революционные преобразования существующего строя, выступает в защиту свободы слова и печати, против стремления абсолютистских кругов Пруссии увековечить полусредневековые феодальные порядки в Германии.

Стоя на позициях революционного демократа, Энгельс все больше убеждается в несостоятельности либеральной идеоло­гии как в Германии, так и в других странах Европы. В част­ности, в статье «Централизация и свобода», напечатанной в «Rheinische Zeitung» в сентябре 1842 г., Энгельс резко высту­пает против идеализации буржуазной июльской монархии во Франции и режима Гизо европейским, в том числе также и не­мецким, либерализмом. Энгельс рассматривал политику Гизо как олицетворение реакционного перерождения буржуазно-конституционного режима французской июльской монархии. Он выступает в этой статье против бюрократической централи­зации, видя в ней порождение абсолютизма, унаследованного буржуазным государством.

Желание Энгельса активно участвовать в повседневной по­литической борьбе против господствовавших в Пруссии и других странах реакционных порядков все больше отдаляло его

ПРЕДИСЛОВИЕ

XVII

от «Свободных» и сближало с Марксом, который в октябре 1842 г. возглавил «Rheinische Zeitung». К концу пребывания в Берлине Энгельс, который внимательно следил за социалисти­ческим и коммунистическим движением в европейских странах, все больше склонялся к убеждению, что только в коммунисти­ческих теориях следует искать ключ к правильному решению социального вопроса.

Том заканчивается двумя письмами Энгельса в еженедель­ник английских социалистов-оуэнистов «The New Moral World», относящихся к самому началу 1844 г., когда Энгельс, находясь с конца 1842 г. в Англии, стоял уже на позициях материализма и коммунизма.

* # #

41 том второго издания Сочинений охватывает более широ­кий круг произведений и писем Энгельса по сравнению с тем, что уже публиковалось на русском языке во II томе первого издания Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса и в сборнике — К. Маркс и Ф. Энгельс. «Из ранних произведений», выпущен­ном Институтом марксизма-ленинизма в 1956 году. Кроме того, эти издания в настоящее время уже стали библиографической редкостью и малодоступны для читателей. Большинство опуб­ликованных в них произведений воспроизводится в настоящем томе в исправленных, а в отдельных случаях и коренным об­разом переработанных переводах.

Помимо этого в том вошли 18 произведений Энгельса, не пе­реводившихся ранее на русский язык, в том числе 8 юно­шеских стихотворений. Впервые публикуются на русском языке и 29 писем Энгельса его сестре Марии, одно письмо брату Гер-мануидва письма радикальному публицисту Левину Шюккингу. Из вновь включенных произведений наиболее интересными яв­ляются четыре «Корреспонденции из Бремена», в которых Энгельс дает широкую социально-политическую картину жизни этого города. Письма сестре Марии, как уже говорилось, пред­ставляют собой весьма ценный биографический материал.

В томе печатаются также статьи Энгельса «Участие в де­батах баденской палаты» и «Централизация и свобода», которые до сих пор вообще не публиковались ни в одном из изданий его произведений. В 1842 г. они были напечатаны без подписи в «Rheinische Zeitung».

Все статьи и стихотворения Энгельса, входящие в данный том, публиковались в свое время без подписи или под псевдо­нимами Теодор Гильдебранд, Фридрих Освальд, С- Освальд, Ф. Освальд, Ф. О. или Фридрих О. Лишь сделанный Энгельсом

XVIH

ПРЕДИСЛОВИЕ

перевод стихотворения испанского поэта Кинтана «Наизо­бретение книгопечатания», который был в 1840 г. опубликованв «Альбоме Гутенберга», и два письма 1844 г. в«New MoralWorld» появились за подписью Ф. Энгельса.

В приложениях к тому публикуется ряд документов, раскры­вающих отдельные моменты из жизни Энгельса. Это свидетель­ство о его рождении и крещении, гимназическое выпускное свидетельство, аттестат о поведении во время прохождения од­ногодичной службы в армии, а также письмо отца Энгельса жене Элизе от 27 августа 1835 г., из которого видно, каким ост­рым проницательным умом и самостоятельностью мышления отличался пятнадцатилетний юноша. Все эти документы, кроме свидетельства о рождении и гимназического свидетель­ства, на русском языке публикуются впервые.

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

Ф. ЭНГЕЛЬС

ПРОИЗВЕДЕНИЯ

(1838—1844)

БЕДУИНЫ ¹

Еще один звонок, и вот Взовьется занавеса шелк; Свой напрягая слух, народ — Весь ожидание — замолк.

Не будет Коцебу сейчас Раскаты смеха вызывать, Не Шиллер будет в этот раз Златую лаву изливать.

Пустыни гордые сыны Вас забавлять пришли сюда; И гордость их, и воля — сны, Их не осталось и следа.

Они за деньги длинный ряд Родимых плясок пляшут вам Под песню-стон; но все молчат: Молчание к лицу рабам.

Где Коцебу вчера стяжал Рукоплесканья шутовством, Там бедуинам нынче зал Дарит рукоплесканий гром.

Давно ль проворны и легки Под солнцем шли они, в жару,

Ф. ЭНГЕЛЬС

Чрез марокканские пески И через фиников страну?

Или скитались по садам Страны прекрасной Уль Джерид, А кони про набеги вам Твердили цокотом копыт?

Иль отдыхали близ реки Под сенью свежего куста, И сказок пестрые венки Плели проворные уста?

Иль в шалашах ночной порой Вкушали мед беспечных снов, Пока вас не будил зарей Проснувшихся верблюдов рев?

И после этого — позор — За деньги пред толпой плясать! У вас недаром тусклый взор, И на устах лежит печать.

Написано Ф. Энгельсом Печатается по тексту журн!

в первой половине сентября 1838 е. „ _

^е Перевод с немецкого

Напечатано без подписи в ^Bremisches ConversationsblatU M 40, je сентября 1838 г.

Неужели в душу правды слово

Вы не можете пустить,

Чтоб оно могло без гнета злого

Там своею силой жить?

Вижу я — вы исказить способны

Мысль любую без труда,

Но хоть зло с добром у вас подобны,

Зло добром не будет никогда!

От того, что вы других клянете, Выгод вам не будет никаких — Честь трудом лишь вы приобретете, А не поношением других! Вы хотите ввысь взлететь, блистая? — Волю, силу, ум пустите в ход; Вслед другим идти, их принижая, — Это пользы вам не принесет.

Сколько вы силков ни расставляйте, «Вестника» * с дороги вам не сбить. Так уйдите прочь! Возможность дайте Слово правды людям возвестить!

Bremer Stadtbote» («Бременский городской вестник»). Ред.

К ВРАГАМ ^а

Ф. ЭНГЕЛЬС

Ибо правда правдой остается, Слово правды — лжи сильней, Будет так, как издавна ведется — «Правда силой победит своей!»

Написано Ф. Энгельсом около 24 февраля 1839 г.

Напечатано в «Bremer Stadtbote» M 4, 24 февраля 1839 г.

Подпись: Теодор Г.

Печатается по тексту газеты

«Bremisches UnterhaltungsblatU M 17,

27 февраля 1839 г.

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

[5

«ГОРОДСКОМУ ВЕСТНИКУ»³

Послушай, «Вестник», не сердясь, о том,

Как над тобой я долго издевался;

Тебе моя насмешка поделом,

Ведь в дурнях ты, дружище, оказался.

Сгустились тучи над тобой кругом

С тех пор, как вестником служить ты взялся;

Тебя я то и дело принуждал

То пережевывать, что сам же ты сказал.

Всегда, когда нужны мне были темы,

Я брал их у тебя, мой дорогой,

И делал из твоих речей поэмы,

В которых издевался над тобой;

Лиши их рифм, откинь размеров схемы, —

И сразу в них узнаешь облик свой.

Теперь кляни, коль гневом обуян ты,

Всегда готового к услугам

Гильдебранда.

Написано около 27 апреля 1839 g. Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Bremisches Перевод с немецкого

Unterhaltungsblatt» M 34, 27 апреля 1839 г.

Подпись: Теодор Гильдебранд

в]

[ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО Д-РУ РУНКЕЛЮ1⁴

Элъберфельд, 6 мая. Господину д-ру Рункелю в Эльберфельде. Вы с ожесточением напали в Вашей газете на меня и на мои «Письма из Вупперталя»; Вы обвинили меня в умышленном извращении фактов, в незнании условий, в том, что я нападаю на личности и даже говорю неправду. То, что Вы называете меня младогерманцем⁵, для меня безразлично, потому что я не при­знаю тех обвинений, которые Вы возводите на молодую лите­ратуру, и не имею чести принадлежать к ней. До сих пор я только уважал Вас как писателя и публициста и высказал это мнение во второй статье, причем я с намерением умолчал о Ваших стихах в «Rheinisches Odeon», потому что я не мог бы похвалить их ^в. В умышленном извращении фактов можно об­винять всякого, и это обыкновенно делают в тех случаях, когда изложение не соответствует предвзятым мнениям читателя. Почему же Вы не привели в доказательство ни одного факта? Что касается незнания условий, то я всего менее ожидал бы этого упрека, если бы не знал, каким общеупотребительным риторическим оборотом стала эта бессодержательная фраза при отсутствии более убедительного аргумента. Я прожил в Вуппер-тале, быть может, в два раза дольше, чем Вы; я жил в Эльбер­фельде и Бармене и имел самую благоприятную возможность близко наблюдать жизнь всех сословий.

Г-н Рункель, у меня нет никаких притязаний на гениаль­ность, в чем Вы меня обвиняете, но право же надо обладать крайне ограниченным умом, чтобы при таких обстоятельствах не ознакомиться с условиями, особенно, если к этому стре­мишься. Личные нападки? Проповедник, учитель так же яв-