Человек (как индивидуум) и общество 9 страница

Однако люди продолжают рождаться, цепляться за эту жизнь любыми способами. Почему? Суть ответа, данного Шопенгауэром, заключается в том, что есть некая не зависящая от людей сила, которая заставляет их жить, гоняясь за призрачными удовольствиями и стремясь к бессмысленным целям. Эта сила – «воля к жизни». Насколько воля сильнее интеллекта – об этом каждый человек может судить по собственным поступкам, которые в массе своей продиктованы не доводами разума, а инстинктом и желаниями. Так, сильнейший инстинкт жизни – половое влечение и продолжение рода, которое с точки зрения разума есть лишь производство новых поколений для страданий и неминуемой гибели. Человек оказывается в плену у этой силы и единственный путь к освобождению из этого плена – погасить в себе волю к жизни, пресечь свое стремление к достижению земных целей и приготовиться к свободному выбору небытия.

В этом отношении Шопенгауэр многое заимствовал из буддизма, ведь буддистский символ-понятие «нирвана» – это и есть очищенное от всяких земных желаний состояние, которое, с точки зрения рационально мыслящего человека, равно небытию. Как видите, критический период начинается с выражения глубоко пессимистичного взгляда на мир и место в нем человека. Недаром Шопенгауэра называли «философом мировой скорби». Космический пессимизм этого мыслителя не заслоняет его несомненной заслуги: он открывает неведомый ранее для науки и философии мир – мир бессознательного. В дальнейшем же созерцательный пессимизм преобразуется в разрушительную критику, именуемую «переоценкой ценностей». Именно так оценивает свою философию немецкий мыслитель Фридрих Ницше (1844-1900).

§ 2. «Философия жизни» Ф. Ницше и В. Дильтея

Современную мораль и идеологию, господствующую в европейском обществе, Ницше считает изначально порочной и противоестественной. Противоестественной потому, что в ней слабость, бедность, уродливость объявляются благочестивыми, достойными подражания, в то время как истинно здоровая сила ассоциируется со злобой и жестокостью, а следование здоровым жизненным инстинктам провозглашается чревоблудием и похотливостью. Установлению такой противоестественной системы ценностей способствовала христианская религия, названная Фридрихом Ницше «религией слабых и рабов». Идеологи христианства выдумывали ложные ориентиры поведения для окружающих их людей, поскольку им это было выгодно. В своем сочинении «Антихристианин» Ницше пишет: «Жрец лишает ценности и святости природу – только такой ценой он и продолжает существовать». Вывод – необходима переоценка ценностей. Иерархия «истинных ценностей», предлагаемая Ницше, такова:

1. Высшую ценность имеет жизнь в ее естественном проявлении, она не должна ограничиваться никакими моральными правилами.

2. Естественное проявление жизни заключается в осуществлении воли к власти. Из чего мы можем заключить, что Ницше воспринимает понятие Шопенгауэра «воля к жизни», но конкретизирует его применительно к человеческому обществу, в котором, по его мнению, правит стремление одних властвовать над другими. Вообще философии Ницше присущ социальный и антропологический уклон, вопросами гносеологии и онтологии он занимался гораздо в меньшей степени.

3. Осуществить свою волю к власти способен лишь сильный, гармонически развитый человек. Поскольку его стремление к власти не противоречит естественным проявлениям жизни, то такой человек не должен быть связан узами морали. Человек, осознавший свое жизненное право на власть и способный реализовать его, – это «сверхчеловек». Сверхчеловек есть сочетание высших физических, волевых и интеллектуальных качеств, предназначенное для осуществления воли к власти. Сверхчеловека, как говорит Ницше, еще не было, лишь в некоторых исторических личностях можно увидеть его предшественников, такими личностями Ницше считает, например, Александра Македонского, Николо Макиавелли, Наполеона Бонапарта. Человечество еще только должно его «взрастить» в процессе борьбы за осуществление воли к власти. В этой борьбе как неработоспособные должны быть уничтожены слабые и интеллектуально неразвитые, и их защита при помощи норм христианской морали может принести лишь вред человечеству, замедляя его развитие. «Падающего подтолкни», – таков знаменитый девиз Ницше.

О Ницше в нашей стране довольно часто говорили как об одном из идеологов фашизма. В последнее время этот тезис у нас подвергается критике, поскольку в действительности сам Ницше не имел понятия о таком явлении, а фашисты лишь приспособили его учение к своим идеологическим запросам. Но, с другой стороны, не случайно именно Ницше был принят ими «на вооружение». Ведь «сверхчеловек» Ницше имел национально выраженный лик – «белокурая бестия», беспощадный к «иным». В утверждении противоестественной системы ценностей обвиняются в первую очередь евреи, а не люди вообще. В этом смысле вопрос о степени причастности Ницше к возникновению идеологии фашизма остается спорным. Скорее, это уже вопрос об этической ответственности любого мыслителя, чьи идеи воспринимаются широкими массами.

В истории философии Ницше считают основателем течения, именуемого «философией жизни». Поскольку же устранение препятствий для жизни было связано с отрицанием всех современных ценностей, нигилизмом, то учение этого мыслителя нередко называют «деструктивной философией жизни».

Так называемый «академический вариант» философии жизни представил немецкий профессор философии Вильгельм Дильтей. Если учение Ницше носило в основном этическую окраску, то Дильтея в большей степени интересовали проблемы гносеологии, в первую очередь исторического познания. В одной из немногих переведенных на русский язык работ «Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах» (СПб., 1912) Дильтей пишет о том, что все философские системы, пытающиеся представить завершенную, законченную картину мира, метафизичны по своей сути. Но не потому, что процесс познания бесконечен, а постольку, поскольку в реальности жизнь целостна, не разделима на части аналитическим путем. Следует учитывать, что под понятием «жизнь» Дильтей подразумевал не жизнь вообще, но духовный мир человека, поток его переживаний, мыслей, который невозможно постичь по внешним проявлениям, т.е. эмпирическим путем. Отсюда следует тезис Дильтея, согласно которому познать «жизнь» можно только путем сопереживания или же «вживания», но никак не путем формулирования закономерностей или же эмпирического наблюдения.

Таким образом, философия, по Дильтею, есть: 1) изучение духовного мира не аналитическим, а интуитивно-эмоциональным путем – «пониманием-переживанием»; 2) философия есть антропология, т.е. человековедение, опирающаяся на исторические науки, имеющая не научно-познавательный, а ценностный смысл. Весь мир должен пониматься только исходя из духовного мира человека.

В целом, все представители философии жизни сходятся в следующем. «Жизнь» везде представляется как некая первичная реальность, как целостный органический процесс, предшествующий разделению материи и духа. С гносеологической точки зрения жизнь неподвластна рациональной, аналитической деятельности рассудка. С этической точки зрения жизнь не подвержена морально-нравственным ограничениям. Можно сказать, что «философия жизни» – это философское направление, возводящее во главу угла «иррациональное».

Представители «философии жизни» фактически положили начало философской антропологии, т.е. совокупности философских учений, занимающихся исключительно внутренним духовным миром человека и выводящих все остальное из этого мира.

В рамки философской антропологии может быть включено и такое направление, как экзистенциализм.

§ 3. Экзистенциализм
и фундаментальная онтология М. Хайдеггера

Центральным в философии экзистенциалистов является понятие «экзистенция», введенное в оборот датским философом Сереном Кьеркегором (1813-1855). Понятие экзистенции означает существование, под которым подразумевается особое, духовное бытие человека, его внутренний идеальный мир. Экзистенциалисты утверждают, что существование предшествует сущностям, другими словами, для того чтобы объяснить происхождение человеческих знаний, необходимо исследовать человеческую экзистенцию. Однако здесь возникает сложность, на которую указывают экзистенциалисты: мы имеем возможность изучать внутренний духовный мир человека только по его внешним поступкам, по его деятельности, или, говоря словами Маркса, по тому, что он «опредмечивает». Но человек никогда не опредмечивает свой идеальный мир до конца, всегда остается некоторый остаток, не поддающийся эмпирическому изучению, – это и есть экзистенция человека. В постижении экзистенции может помочь только иррациональная, интуитивная деятельность интеллекта, некое «озарение», позволяющее выявить свою экзистенцию. В основном, экзистенциалисты различаются как раз по способам, предлагаемым ими для выявления экзистенции.

Одним из основателей экзистенциализма считается немецкий мыслитель Карл Ясперс (1883-1969). Свою деятельность Ясперс начинал в качестве психиатра. Занимаясь душевнобольными, он приходит к выводу, что врачи вынуждены лечить не причины, а лишь следствия болезней, поскольку они врачуют только тело, в то время как необходимо через общение пытаться добраться до истинного источника болезни – души человека.

Но душа человека не объективируется. Ясперс приводит примеры, доказывающие, что общение между людьми на уровне «необъективируемого» все же происходит: известны случаи, когда близнецы, будучи на большом расстоянии друг от друга, испытывают одни и те же чувства, когда мать на расстоянии чувствует, что происходит с ее ребенком и т.п. Такого рода общение происходит, по мнению Ясперса, не через нечто опредмеченное или объективированное, а на некоем «трансцендентном уровне». Объяснить механизм такого общения невозможно, его можно только прочувствовать. Посредником в таком общении выступает бог и именно так выявляется экзистенция человека. Таким образом, по Ясперсу, экзистенция выявляется путем рационально не объяснимого, трансцендентного общения между людьми на духовном уровне.

Другой представитель экзистенциализма, француз Альбер Камю (1913-1960) также считает, что внутренний духовный мир человека не поддается рациональному изучению. Для выяснения собственной экзистенции человек должен пройти через чувство абсурда, т.е. осознание бессмысленности соблюдения всевозможных условностей, которыми ограничивает его общество, бессмысленности веры в богов. Этап, следующий за осознанием абсурдности своего существования, – это бунт против всех богов, т.е. против всех общественных ограничений. Как это ни печально, одним из проявлений такого бунта является самоубийство. Не случайно в начале 40-х гг., когда Камю писал работу «Миф о Сизифе», по Европе прокатилась волна самоубийств, во многом связанная с тем, что начинающаяся война разрушила многие человеческие судьбы. Итак, по мнению Камю, экзистенция человека выявляется только через чувство абсурдности существования. Выявление экзистенции приводит человека к бунту против существования.

Своеобразный итог размышлениям экзистенциалистов подводит французский мыслитель Жан-Поль Сартр (1905-1980). Сартр утверждает, что все, что ни познается, познается в сравнении. Но с чем сравнить внутренний духовный мир человека – не с чем! Отсюда Сартр делает вывод, что сознание человека, поскольку ему не с чем себя сравнивать, есть «ничто». Но это «ничто» не в том смысле, что сознание не существует, а в том, что вне сравнения его нельзя определить. Раз человек ни с чем не может себя сравнить, то он совершенно свободен, свободен, поскольку может творить сам себя. При этом определить свою сущность человек может только тогда, когда перед ним возникает ситуация выбора, которая опять же является результатом свободной деятельности человека. Получается, что человек сначала существует, т.е. осуществляет какую-то деятельность, попадает в ситуацию выбора, и лишь затем определяет, что же он есть такое. Существование человека предшествует его сущности – это и есть главный тезис экзистенциализма.

Особенную позицию по отношению к этому философскому течению занимает творчество немецкого мыслителя Мартина Хайдеггера (1889-1975). Большинство учебников утверждают о его решающей роли в становлении и развитии экзистенциализма, в то время как он сам неоднократно подчеркивал, что не имеет отношения к этой школе. Вообще творчество этого философа называют самой сложной загадкой XX в. Куда только не записывали его: в «европейские дзен-буддисты», нигилисты, «поздние реакционные романтики», «крипто-томисты», «скрытые богословы»… Это неудивительно, поскольку он отказывается от традиционных философских терминов и многих слов, обозначающих привычные нам реалии современности: например, человека он называл: «здесь-бытие», «вот-бытие», технику именовал «поставом» и т.д. Хайдеггер ввел широкое употребление дефиса, которым он как бы разрывал привычные нам слова или придавал им новое содержание, например, вместо «помнить» – «по – мнить», вместо «прибытие» – «при – бытие». Объясняется это поисками в корнях слов подлинного, настоящего бытия, давно закрытого современными рационалистическими конструкциями.

Свою философию Хайдеггер называл фундаментальной онтологией. Рассмотрим некоторые ее положения.

Главное слово и центральная категория онтологии – бытие, в различных определениях которого, так или иначе, можно уловить следующее содержание: бытие – это все, что есть. Не так у Хайдеггера. Он требует строго отграничивать бытие (онтологическое) от сущего (онтического).

Сущее – это предметная действительность. Сами по себе предметы всего лишь существуют, но не бытийствуют.

Бытие – это та основа, благодаря которой предметы существуют, но эта основа может быть дана только в восприятии человека, поэтому она непредметна. Без человека любой предмет есть лишь сущее, но не бытие. Весь мир – это место, где взаимодействуют сознание человека и бытие. Возможны различные варианты этого взаимодействия.

Вариант первый, характерен для древности, которая у Хайдеггера ассоциируется с ранней, досократической античностью. В это время мышление и бытие слитны, а саму эту слитность философ обозначает греческим словом алетейя (буквально – несокрытость).

Алетейя – это нечто вроде поля зрения, очевидность, которая обеспечивает восприятие человеком бытия. Если человек высказывался о чем-либо, то это уже само собой подразумевало, что то, о чем он говорит, для него очевидно, «несокрыто». Когда мышление и бытие слитны, человек «напрямую» схватывает и без напряжения выражает в речи само бытие вещей. Стало быть, речь древних не была двусмысленной и неоднозначной, поэтому не существовало проблем толкования, понимания и определения истинности.

Вариант второй – раздельность мышления и бытия, их противопоставленность. Между ними стеной становится предметно-сущее, которое «загораживает» для многих истинное бытие. Такое положение возникает в классической античности (Сократ, софисты, Платон, Аристотель), окончательно утверждается в философии Нового времени (Ренэ Декарт, Френсис Бэкон) и остается господствующим до сих пор. Для такой мировоззренческой картины характерна ситуация, когда человек не способен без препятствий видеть очевидное и высказываться о нем. Речь его становится неясной, возникают проблемы понимания и толкования смыслов (герменевтические проблемы), определения содержания и критериев истинности знания (эпистемологические проблемы). Человек постоянно подменяет в своем сознании бытие сущим, т.е. видит в окружающем мире только вещи – предметы своего потребления, источники сырья. Быть для него начинает означать иметь. Весь мир превращается, во-первых, в объект, во-вторых, в поставщика вещей, которые заменяют собой бытие. В такой ситуации алетейя становится тайной за семью печатями, предметом мировоззренческого и философского поиска. На этом этапе построения хайдеггеровской философской картины мира совершенно естественно возникает тема сущности современной технической цивилизации.

Современную техническую цивилизацию Хайдеггер называет поставом, т.е. неким сплошным конвейером, где природа воспринимается всего лишь в качестве «поставщика». Но и человек в мире постава воспринимает себя только в качестве функции или фактора процесса «поставления», в его сознании теряется связь с собственным бытием. Жизнь человека в повседневности постава может иметь два модуса: «несобственное бытие» и «собственное бытие».

«Несобственное бытие» – это жизнь «по типу других», существование «усредненного человека», которого Хайдеггер именует Das Man (man в немецком языке – субъект неопределенно-личных предложений: «делают», «говорят» и т.д.). В «несобственном бытии» мир человека обезличен, он воспринимается как «один из множества подобных предметов».

«Собственное бытие» – жизнь человека, способного быть самим собой. Если во времена прямой связи человека с алетейей это вообще не могло быть предметом обсуждения и проблематизации, то теперь, в мире постава, это превратилось в сложное и не всем доступное искусство-умение. Собственное бытие связано с осознанием собственной смертности, которое одно только позволяет человеку отсечь несущественное, не определяющее его истинное бытие при постановке жизненных целей. Осознание собственной смертности включает бытийный страх, который заставляет человека без устали «разрабатывать-осуществлять» собственное бытие. Разработка-осуществление собственного бытия человеком называется экзистированием. На привычном для нас повседневном языке мы бы это назвали постоянным поддержанием своего жизненного тонуса, «работой над собой», стремлением к ясности в понимании того, к чему и зачем человек стремится.

Итак, человек по Хайдеггеру – это изначальное бытие, «здесь-бытие». Человек может потерять способность его ощущения, и тогда он кажется себе не тем, кем является, – «несобственное бытие». Чтобы этого не случилось, он должен уметь экзистировать, т.е. работать над собой. Экзистенция – это основа «здесь-бытия», которая заключается в постоянной устремленности к реализации человеком самого себя. Охарактеризовать «здесь-бытие» при помощи рациональных категорий, по мнению Хайдеггера, не представляется возможным, это возможно при помощи экзистенциалов.

Экзистенциалы – слова-образы, фиксирующие показатели работы человека над собой (его экзистирования). Главные среди них – страх, заброшенность, забота-попечение, проект.

Страх – это фундаментальное свойство человека, выражающееся в постоянной тревоге о возможной потере своей человеческой сущности. Страх не следует путать с боязнью и считать выражением слабости.

Заброшенность – это положение, согласно которому мы находим условия своего существования уже готовыми, созданными до нас. От человека зависит, растворится он в повседневности, будучи заброшен в нее, или нет.

Забота-попечение – это существование в повседневности, сопровождающееся постоянной и всеобщей озабоченностью, и обхождение с другими людьми.

Проект – устремленность «здесь-бытия» к тому, чтобы быть неравным самому себе. Упрощенно это можно толковать как постоянную устремленность человека в будущее.

Экзистенциалистов нередко обвиняли в пессимизме, «упадничестве». При этом забывалось, что за внешней мрачностью их суждений о человеке, явственно виден призыв к ответственности за себя и окружающий мир, протест против тенденции к духовному расслаблению человечества, проявляющемуся в безоглядной вере во всемогущество науки и техники, конформизме и неспособности к самостоятельному мышлению.

Философы-экзистенциалисты обратились к таким интимным сторонам жизни человека, которые отчасти невыразимы на языке современной науки. Поэтому они часто прибегали к изложению своих идей в художественно-литературной форме (романы, пьесы, сборники рассказов). Однако им не чужда была и собственно философская методология: все экзистенциалисты в большей или меньшей степени опирались на феноменологию Э. Гуссерля.

§ 4. Классический позитивизм. О. Конт, Г. Спенсер

Одним из характерных течений критического периода в философии является позитивизм, время формирования которого относится к 30-40 гг. XIX в. Позитивисты обосновывали идею такой философии, которая бы преодолевала противоположность материализма и идеализма, т.е. была бы нейтральной в мировоззренческом отношении. Философия должна быть построена по образцу эмпирических наук. Это означало, что философам необходимо было отказаться от поисков ответов на метафизические вопросы, такие, как «что есть бытие», «субстанция», «в чем смысл жизни» и т.п.

Основателем позитивизма считают французского мыслителя Огюста Конта. Конт сформулировал несколько закономерностей, которые, как он считал, лежат в основании позитивной философии. Так, «закон трех стадий» представляет развитие человеческого мышления как прохождение трех этапов. 1-я стадия – «религиозное мышление», когда не поддающиеся рациональному истолкованию явления объясняются как результат действия сверхъестественных сил. 2-я стадия – «метафизическое мышление», когда для построения целостной картины мира человек восполняет недостающие для этого факты и знания выдуманными им самим метафизическими (надфизическими) сущностями. Эти понятия не отражают никакой реальности, но человек приписывает им онтологический статус.

В истории философии в качестве примера таких «метафизических сущностей» можно привести субстанции Декарта и Спинозы, монады Лейбница, Абсолютный дух Лейбница и т.д. 3-я стадия – «позитивное мышление». Это высшая стадия развития мышления, когда человек наконец осознает, что метафизические сущности не отражают действительности. Действительность можно изучать лишь измеряя, взвешивая, т.е. эмпирическим путем. Конт полагал, что человеку доступно лишь выявление соотношения между явлениями, но ему недоступно знание о смысле и цели их существования. Позитивная стадия – это период господства положительных, т.е. естественных и точных наук.

Именно на этой стадии вступает в действие второй закон – «закон подчинения воображения наблюдению». Воображение рассматривается как универсальный метод приобретения знаний. Этот закон можно сформулировать в виде следующего правила: «Познать можно только то, что наблюдаемо, а выдуманные, воображаемые сущности не являются истинным знанием». Поскольку мы можем наблюдать только то, что доступно нашим органам чувств, то неощущаемые сущности недоступны позитивной науке. Получается, что наука должна носить исключительно описательный характер. Даже когда Конт говорит о научных закономерностях, то он имеет в виду не существенные и необходимые связи, а лишь внешнюю, чувственно воспринимаемую повторяемость следования одних явлений за другими.

Вот как охарактеризовал учение Конта его ученик, также известный позитивист, Джон Стюарт Милль: «Доктрина позитивной философии О. Конта может быть кратко выражена так: мы познаем одни только феномены, да и знание наше о феноменах относительно... Мы не знаем ни сущности, ни способа возникновения ни одного факта: мы знаем только отношение последовательности или сходства фактов по отношению друг к другу. Постоянные сходства, связывающие явления между собой, и постоянная последовательность их возникновения по отношению друг к другу называются законами этих явлений». Поиск и фиксация такого рода «законов» есть смысл позитивного научного познания.

Возникает вопрос, какова же структура научного знания? Здесь Конт опирается на так называемый «энциклопедический закон», согласно которому научное знание должно классифицироваться по следующим принципам: 1) от простого к сложному; 2) от абстрактного к конкретному; 3) от древнего к новому. Классификация наук по этим принципам выглядит так: 1. Математика. 2. Астрономия. 3. Физика. 4. Химия. 5. Физиология. 6. Социальная физика (социология). 7. Мораль.

Очевидно, что Конт отверг бэконовский принцип классификации наук в зависимости от познавательных способностей человека (рассудок, память, воображение). В этом смысле он сделал шаг вперед. С другой стороны, Конт преимущественно ориентируется на естественные и точные науки, даже социологию он по аналогии с естествознанием называет социальной физикой. Наконец, в этой системе наук не нашлось места для философии, поскольку ее задача, по Конту, заключалась в систематизации данных естественных наук и разработке единого понятия о методах научного познания. Философия позитивная теряет самостоятельный характер и должна опираться на почву положительных наук. Позитивизм Конта, с одной стороны, представлял собой прогрессивную критику метафизических подходов к изучению действительности, с другой стороны, доктрина Конта страдала схематизмом и редукционизмом.

Наконец, характерной чертой позитивизма был своеобразный агностицизм, что особенно ярко проявилось в творчестве английского мыслителя Герберта Спенсера (1820-1903). Главный его труд – «Синтетическая философия».

Одной из важнейших своих задач Спенсер считал примирение науки и религии, веры и знания. Английский мыслитель рассуждал следующим образом. Ни одна религиозная догма, касающаяся глобальных вопросов происхождения и существования мира в целом, не содержит мыслей, постижимых для человеческого разума. Например, по мнению Спенсера, разум человека не способен представить, как можно сотворить мир из ничего. То же относится и к атеизму, который Спенсер считал своеобразной религией, – человек не способен представить себе, что мир не имеет ни начала, ни конца ни во времени, ни в пространстве, поскольку сам конкретный индивид как раз ограничен и во времени и в пространстве, что во многом определяет его сознание.

То же касается и научных представлений о мире в целом. Наука, как полагает Спенсер, неизбежно приходит к выводу о непознаваемости той силы, которая движет Вселенной. Например, мы не можем представить материю делимой до бесконечности, ибо для того, чтобы проследить такое деление в реальности, требуется бесконечное время. Но также мы не можем себе представить и то, что материя состоит, в конечном счете, из таких частиц, которые даже мысленно нельзя разделить: «Материя, следовательно, – заключает Спенсер, – в своей конечной природе абсолютно непонятна, так же, как непонятны пространство и время». Отсюда он делает заключение: «Наука должна убедиться в том, что ее объяснения приблизительны и относительны, а религия должна вполне убедиться, что тайна, созерцаемая ею, необъяснима и абсолютна». Наука и религия оказываются в одинаковом положении, что предполагает снятие противоречия между ними.

Все же представляется, что в основу рассуждений Спенсера положены довольно сомнительные основания. Не все, что постигается рационально, возможно представить в образной форме. Спенсер же в своих рассуждениях постоянно смешивает понятие и представление.

Итак, классический позитивизм на словах утверждал, что эра метафизики кончилась, наступило время положительного знания, основанного исключительно на данных эмпирического знания. На деле же позитивисты продемонстрировали, что метафизический подход отнюдь не ушел в прошлое. Позитивисты продолжили линию агностицизма, начатую еще софистами.

§ 5. Разделение наук по методу.
Неокантианство баденской школы

Схематизм, метафизическая направленность позитивизма, несмотря на заявления о стремлении развивать научные подходы к действительности, нередко вызывали возражения у представителей других философских течений, которые в XIX – начале XX вв. составили своеобразный «антипозитивистский фронт».

Антипозитивистская реакция – период в развитии научной и философской мысли, связанный с изменением научной картины мира, характеризующийся активными возражениями против механицизма, позитивистского схематизма в понимании общества и природы. Хронологически период занимает вторую половину XIX – начало XX вв.

Начало этого периода было во многом связано с такими фундаментальными открытиями, как теория относительности Эйнштейна, когда выяснилось, что законы ньютоновской механики не способны полностью объяснить мир. В изучении человека, общества и его истории возражения противников позитивизма в основном сводились к следующему: науки о духовном мире человека не должны и не могут познавать мир по тем же принципам и законам, что и естественные науки, поскольку сознание человека не связано с действием каких-либо жестких закономерностей.

Одним из ведущих философских направлений антипозитивистского фронта было неокантианство баденской школы. Основателями направления были Вильгельм Виндельбанд (1848-1915) и Генрих Риккерт (1863-1936). Неокантианцы провозгласили: «Назад, к Канту!», взяв на вооружение кантовский принцип познания, согласно которому необходимо изучать не объекты, а процессы, происходящие в сознании познающего субъекта. Опираясь на этот принцип, В. Виндельбанд в 1894 г. заявил, что деление наук по объектам, ими изучаемым, неверно. Науки должны делиться по методу познания. А таких методов всего два: обобщающий (номотетический) и индивидуализирующий (идиографический).

Номотетический метод предполагает, что человек изучает действительность для того, чтобы сформулировать систему закономерностей ее существования. Требования идиографического метода сводятся к изучению явлений во всем их индивидуальном своеобразии, без стремления к подведению их под общие понятия.

Далее эту идею развивает Генрих Риккерт, который указывает на то, что номотетическим методом познания пользуются в основном «науки о природе» и точные науки, хотя и среди них можно отметить некоторое влияние идиографического метода. Например, теоретическая биология – это номотетическая наука, а описательная биология, описывающая разные формы жизни в их отличии друг от друга, в значительной мере является и идиографической наукой.