У истоков просветительской мысли Германии
Возникновение философско-просветительской мысли в Германии и начало просветительского движения вообще связаны с процессом постепенного, хотя и крайне медленного и противоречивого преодоления катастрофических последствий Тридцатилетней войны. После заключенного в 1648 г. Вестфальского мира Германия в силу целого ряда объективных исторических причин оказалась в крайне тяжелой ситуации. Экономическая отсталость, политическая раздробленность, княжеская междоусобица и произвол — таковы реалии немецкой истории на протяжении многих десятилетий.
Тем не менее уже с конца XVIII в. в Германии сначала подспудно и робко, а затем все более заметно начались процессы, характерные для нового типа социально-экономических отношений. В немалой степени этому способствовали торговые связи, расширение товарно-денежных и рыночных отношений с наиболее развитыми европейскими странами, что так или иначе приводило к постепенному втягиванию немецких государств в общеевропейский процесс цивилизационного развития. В куда более интенсивной и оживленной форме проходил и процесс "втягивания", а точнее — приобщения немецкой мысли к духовным изменениям, происходившим в то время в передовых странах Европы. Это не могло пройти бесследно для становления в Германии просветительского мировоззрения, светской философии, для формирования национального самосознания. Вместе с тем заметно ширилась оппозиция официальной церкви и ортодоксальной протестантской догматике, идеологически оправдывавшим и обосновывавшим княжескую власть и феодальные порядки в целом.
Не случайно именно в этот период в немецком обществе заметно усилились настроения скептицизма, безверия, даже воинствующего атеизма и материализма, ярким примером чего может служить деятельность Маттиаса Кнутцена (род. 1646). В распространенных им в 1674 г. листовках он прямо отрицал существование Бога и бессмертие души, признавал единственной реальностью природный мир, а человеческий разум и совесть рассматривал как средство для познания мира и построения справедливого общества честных людей.
Показательно и то, что на рубеже веков был широко распространен знаменитый анонимный трактат «О трех обманщиках», содержащий острую сатиру на три основные мировые религии. В это же время увидела свет нелегально и так же анонимно изданная «Доверительная переписка двух добрых друзей о сущности души». Ее наиболее вероятным автором считается У. Г. Бухер (1679 - после 1723 г.), популярный немецкий философ и врач, создатель известных книг, где, критикуя схоластику и метафизику, религиозные предрассудки и суеверия, он пытался опровергнуть идеалистические представления о душе с точки зрения физиологии и медицины. Аналогичных воззрений придерживался в своих работах П. Вольф (1674 - начало XVIII в.), стремившийся развить Декартово учение о рефлексе на основе новейших научных данных. Идеи названных мыслителей не прошли бесследно для последующей истории немецкой философской и просветительской мысли XVIII в., заложив основы для достаточно заметного направления естественнонаучного и эмпирического материализма в Германии.
В конце XVII в. зарождается и другое весьма важное направление немецкой философии XVIII столетия, связанное с традициями пантеизма и прежде всего с наследием Спинозы, оказавшего огромное влияние на многих мыслителей века Просвещения. Из числа первых немецких спинозистов наиболее яркой фигурой был Фр. В. Штош (1648-1704), основной труд которого «Согласие разума и веры, или Моральной философии и христианской религии» увидел свет в 1692 г. По сравнению со Спинозой Штош занимает более осторожную и компромиссную позицию по отношению к религии откровения и христианской вере. Вместе с тем, Штош стремился усилить материалистические мотивы спинозовского пантеизма, дополняя их атомистическими идеями Эпикура и Гассенди, элементами сенсуалистической гносеологии и механико-физиологического понимания человеческой души. В своем этическом учении Штош заметное место отводит проблеме земного счастья "простых людей", связывая ее решение с установлением "хороших" государственных законов, ограничивающих феодальные привилегии, княжеский произвол, религиозную нетерпимость.
Иную форму восприятия философии Спинозы, пронизанную фантастическими, порой мифологическими образами, а также утопическими представлениями о возможном разумном устройстве общества, мы находим у Т.Л. Лау (1670-1740). В его наследии заметно влияние неоплатонизма, немецкой мистики, пантеизма Кузанского и Бруно, некоторых идей Толанда. Опровержение атеизма и доказательство бытия Бога он усматривает в осязаемых и видимых вещах природы, воспринимаемых чувствами, которые служат основанием "короткого и простого" религиозного учения.
Важную роль в становлении немецкого Просвещения, особенно на его раннем этапе, сыграло движение пиетизма. Тридцатилетняя война породила глубокий кризис ортодоксальной лютеранской церкви и религиозного мировоззрения вообще, ставших духовным оплотом княжеской власти. Это привело к резкому падению авторитета церкви, к весьма негативному отношению большинства сословий немецкого общества, в том числе и значительной части духовенства, к традиционным формам протестантизма.
Пиетистское движение, широко распространившееся в Германии во второй половине XVII в., возникло как попытка преодоления этого религиозного кризиса, однако по своему содержанию и значению оно вышло далеко за пределы внутрицерковной реформыВ глазах демократических сословий немецкого общества пиетизм выглядел оппозиционным не только официальной церкви, но и феодально-княжескому режиму в целом, что и привлекло на его сторону многих передовых мыслителей Германии.
Основателями и лидерами пиетизма были Ф.Я. Шпенер (1635-1705), А.Г. Франке (1663-1727), Г. Арнольд (1666-1714) и др. Опираясь на идеи ранней Реформации, они подчеркивали сугубо личностный характер веры как внутреннего переживания, интимного отношения к Богу, доступного каждому и потому независимого от религиозных учений и догматики, церковных обрядов, от духовенства. На первый план выдвигалось непосредственное нравственное содержание веры, добросердечное и активно проявляемое отношение к ближним, к земным заботам и потребностям простых людей. Важное значение имела начатая пиетистами в 70-е годы XVIII в. реформа образования, создание сети новых учебных заведений, где наряду с религиозным обучением большое внимание уделялось преподаванию светских наук — математики, физики, анатомии и др. При этом двери пиетистских школ и "коллегий" были открыты для представителей всех сословий немецкого общества. Преподавание велось на немецком языке. Связь пиетизма с просветительским движением сохранялась довольно длительное время. Его сторонниками оставались многие видные деятели Просвещения: философы, ученые, поэты (например, учитель Канта Мартин Кнутцен, поэт А. Галлер, историк и публицист И. Мозер, математик Л. Эйлер).
Однако, по мере достижения пиетизмом доминирующего положения внутри официальной церкви, наметился его постепенный отход, а затем и прямая конфронтация с просветительским движением. Положение пиетизма в составе последнего оказалось весьма противоречивым. С одной стороны, именно благодаря пиетизму в немецком Просвещении сформировался устойчивый интерес к внутренней жизни личности, к проблематике морального сознания и поведения, к вопросу о соотношении разума и веры, науки и нравственности, необходимости и свободы как условия морального долга и нравственной ответственности. С другой стороны, пиетизм привнес в немецкую мысль века Просвещения лютеранское противопоставление "внутренней веры" и "внешних дел", нравственного умонастроения и реальной практики, преувеличенные упования на моральное воспитание как решающее средство исправления общественного устройства и достижения всеобщего блага.
Характеризуя особенности раннего Просвещения в Германии, необходимо отметить, что его становлению во многом способствовало создание внутри многочисленных мелких немецких государств и княжеств собственных университетов, школ, культурных и научных центров, развитие книгопечатания и издание самостоятельных научных и популярных журналов. Благодаря этому в различных частях Германии возникали относительно самостоятельные и устойчивые научные и философские школы и школки, литературно-художественные и публицистические группы и объединения, чем и объясняется необычайное богатство, многообразие и даже пестрота духовной и культурной жизни страны в эпоху Просвещения, да и в позднейшей истории. Следствием этих событий стало преодоление изоляционизма и разобщенности в различных областях культурной и духовной жизни как внутри Германии, так и между Германией и наиболее развитыми странами Европы. Выдающуюся роль в процессе включения немецкой мысли в контекст общеевропейской научно-философской традиции (или "внедрения" последней в духовную жизнь Германии) сыграла многогранная деятельность Г. В. Лейбница.
Среди наиболее значительных мыслителей раннего немецкого Просвещения, чья деятельность оказала заметное влияние на последующее развитие научно-просветительской мысли в Германии, необходимо отметить Э. Вейгеля (1625-1699), Г. Вагнера (1665-ок. 1720), Э.В. фон Чирнхауза (1651-1708). Для них характерна ориентация на познавательную проблематику, причем именно в той ее форме, в какой она существовала в составе современного им математического и экспериментального естествознания. Вейгель и Чирнхауз были крупными учеными-практиками, авторами интересных теоретических разработок, технических и технологических изобретений в области строительства, создания машин, изготовления фарфора. Оба имели близкие контакты с крупнейшими европейскими учеными; именно из лекций Вейгеля по математике Лейбниц вынес убеждение в необходимости разработки универсального логико-математического метода познания. Вагнер и Чирнхауз состояли в оживленной переписке с Лейбницем и Спинозой и вели с ними весьма содержательную полемику, в которой они с позиций ученых-естествоиспытателей выступали против крайностей идеалистического онтологизма и абстрактного дедуктивизма своих великих современников. Столь же решительно они выступали против засилья схоластической философии, религиозной догматики и предрассудков, рассматривали науку как единственное средство улучшения жизни и достижения человеческого счастья, требовали радикальных преобразований в системе образования. Вейгель и Чирнхауз стали соратниками Лейбница по созданию Берлинской Академии наук.
Все названные мыслители оказались провозвестниками и родоначальниками одной из самых важных линий в философии немецкого Просвещения, основными задачами которой были уяснение теоретических предпосылок и методологических принципов научного познания, поиск новых способов обоснования естествознания и научной картины мира, отличных от традиционных — рационалистических и сенсуалистических — подходов.
Хр. Томазий (1655-1728) стал основателем другого, не менее важного и более популярного и влиятельного направления в философии немецкого Просвещения. Для него характерна непосредственная ориентация на практические потребности общественного развития, социальной и культурной жизни, на удовлетворение конкретных интересов и запросов рядовых граждан, прежде всего из низших и угнетенных сословий. Деятельность Томазия была пронизана идеей действенной любви к простым людям, стремлением защитить и отстоять их человеческое достоинство и права и вместе с тем научить их полезным знаниям и умениям, моральным нормам и принципам, которые позволили бы им достичь счастливой и добродетельной жизни. Исходя из этих просветительских и демократически-гуманистических установок, Томазий решительно выступал против княжеской власти и поддерживающей ее ортодоксальной церкви, против религиозной догматики, схоластической учености, предрассудков и невежества. С этой целью в конце 80-х - начале 90-х годов XVII в. он начал издавать ряд научно-популярных и публицистических журналов, в которых сатирически изображалась история церкви как история человеческой глупости, поклонения ложным авторите там, бесплодной схоластики, жестокой борьбы с инакомыслием и свободой научного исследования. Эти журналы сыграли важную роль в развитии и распространении немецкого научного и литературного языка, причем Томазий был первым, кто уже в 1686 г. осмелился прочитать публичную лекцию на родном языке.
В журналах и в многочисленных неоднократно переиздававшихся работах Томазий, исходя из своего понимания философии как светской или "мирской мудрости", развивал так называемый принцип полезности. Этот принцип включил все, что служит добродетели и общему благу, а его конечной целью стало совершенствование человека, общества и всей земной жизни. Основным средством достижения этой цели Томазий считал надежное и достоверное знание, однако в отличие от названных выше мыслителей источник такого знания и критерий его истинности он усматривал в здравом человеческом рассудке или в здравом смысле. Эти понятия он одним из первых ввел в обиход немецкой просветительской философии, где они широко распространились в XVIII столетии.
В теории познания Томазий в основном придерживался установок эмпирической гносеологии, однако проводил их весьма непоследовательно, зачастую эклектически совмещая с элементами спиритуалистического и мистического пантеизма Беме, Парацельса и даже со сверхъестественными истинами откровения, которые якобы доставляют нам недоступные для чувств и здравого рассудка знания о Боге и сверхчувственном мире. Эти особенности философии Томазия дали повод Лейбницу определить ее как "выросшую в дикости", однако подобного рода поверхностное, эклектическое и непоследовательное совмещение просветительских принципов "полезности", здравого смысла с пантеистической натурфилософией, идеалистической онтотеологией и истинами откровения стало характерной чертой и даже типичным признаком философских воззрений многих представителей зрелого и позднего немецкого Просвещения, прежде всего "популярных философов" во второй половине XVIII в., ставших последователями и продолжателями так называемой линии Томазия. Данное обстоятельство необходимо учитывать как при общей характеристике философии немецкого Просвещения, так и при оценке роли Томазия. При всей своей неоднозначности эта роль была в целом положительной. Именно с Томазия начинается процесс противостояния и постепенного преодоления крайнего рационализма и догматизма вольфианской метафизики. Особенно велики его заслуги в разработке правовой проблематики, где он, развивая идеи Греция и Пуффендорфа, сумел выявить принципиальные различия между правом и моралью, внешним законом и внутренним долгом, что оказало значительное влияние на Крузия, а через него и на Канта.